Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 14 Разведка в глубоком тылу. Брат и сестраЧто ж, решила я, раз никто не хочет говорить мне правду, я узнаю ее сама, добуду, как разведчик секретную информацию. Я знала, что ничего не добьюсь у Петьки и Кольки. Петька, хоть и изрядное трепло, о Никите болтать не станет, тем более со мной. А от Кольки вообще ничего добиться невозможно. В классе я собирала сведения по крупицам. И не потому, что не хватало желающих посплетничать или позлословить, а потому, что класс у нас действительно оказался недружным. Я даже удивилась, насколько ребята мало друг друга знают. То есть я могла только предполагать, что правда, а что вымысел. Но Никита сам предложил мне подружиться с его сестрой. Вот кто мог стать источником информации. Я не собиралась выпытывать у Аньки какие-то страшные тайны, но правду о своем брате она должна знать, а я ничего не хотела больше, кроме этой самой правды. Кто-то скажет, что я хотела использовать маленькую девочку. Вовсе нет! Я никому не желала зла, я просто устала от лжи, вот и все. Никакой корысти в моем стремлении разузнать побольше не было. Я рассказывала Никите о себе все или почти все. Вот она я – как на ладони! Родилась шестнадцать лет назад в этом городе, ходила в детский сад, потом – в школу. Была влюблена… Люблю своих родителей и бабушку. А еще – путешествовать! Хорошо, что мои родители могут себе и мне это позволить. Мы были на Кипре и в Греции, объехали Европу, путешествовали по Крыму. Мама ужасно боится самолетов, а то бы мы и в Америку слетали, и в Австралию. Еще я люблю красивые вещи и духи, люблю ходить по магазинам и что-то покупать. Я знаю английский, правда, не так хорошо, как Ленка, но все-таки. Люблю общаться со старшими больше, чем с ровесниками. И еще: я всегда добиваюсь того, чего хочу, и никогда не вру. А о Никите я не знала практически ничего. А то, что знала, выглядело странно, нелепо, а часто просто оборачивалось откровенным враньем. Я знала, многие мальчишки и девчонки приукрашивают в рассказах свою жизнь, чтоб казаться интереснее и значительнее. Но приукрашивать и выдумывать – не одно и то же. Если человек утверждает, что он занимается альпинизмом и совершает восхождения на горы, которых не существует, если он заявляет о себе – я кулачный боец и при этом пропускает девчоночий удар, если он ни разу с начала сентября не был на тренировках, если, если, если… Эти бесконечные «если» совершенно сбивали меня с толку. Он врет только мне? Или всем? А картина на стене? А выставка в Испании? А все эти разговоры о записи диска в студии? Как только Никита пригласил меня, я пошла к нему в гости, не раздумывая. Аня все рассказала сама, мне не пришлось ничего выспрашивать и прикладывать какие-то усилия. Она оказалась неплохой девчонкой. Как ни странно, с ней было интересно, несмотря на то, что я на три года старше. Сначала она словно бы сторонилась меня. Но я быстро растормошила ее. Призналась, что тоже занималась танцами и попросила показать фотографии с ее выступлений. Я угадала. Аня притащила кучу альбомов и, несмотря на протесты Никиты, сразу же начала показывать. Здесь были и крошечная Анечка в пышных платьицах, и Анечка постарше, с гордой головкой в длинных юбках с воланами… мальчик в черном костюмчике неловко обнимает ее за талию… Аня так и частила названиями танцев: румба, самба, пасадобль, танго, вальс… – Какой у тебя партнер симпатичный, – похвалила я. – А, Серега… – Аня отмахнулась, – я сейчас с другим танцую… И снова снимки: вот здесь она в Москве на конкурсе, здесь в Чехии, а это в Крыму… – Ой, как интересно, – восхитилась я, – а в Крыму ты где была? – Мы каждый год туда ездим, вся наша студия. Отдыхаем и выступаем. У нас договор с лагерем «Нахимовец», это под Симферополем, – сообщила Аня. Я подняла глаза на Никиту. Он сидел на диване, закусив губу. Она раскрыла еще один альбом и показала крымские снимки. Я перебирала фотографии, улыбалась, кивала, но уже не слушала Аню. Она продолжала щебетать: – Так здорово! Мы ездили на экскурсии, в Новый Свет, Севастополь, Керчь, Ялту… Катались на канатной дороге, были в разных дворцах: в Ливадии, Массандре и Алупке, там так красиво! Аня вспомнила: – А хочешь, я тебе свои платья покажу? И туфли? – она вскочила и потянула меня за собой, – идем! Аня с гордостью продемонстрировала мне розовое платье с рюшами и стразами, извлекла из коробки специальные танцевальные туфельки с очень мягкой подошвой. – Смотри, как гнется, – она согнула туфельку ладонями пополам, – они очень быстро снашиваются, – вздохнула Аня. – Ах, какие легкие! – восхитилась я. – Да, в других не потанцуешь, – согласилась девочка. Никита остался в своей комнате. Я воспользовалась моментом, чтоб спросить, все-таки я обещала Никите: – Тебе твой партнер нравится? – Илья? Да, он ничего… – Вы дружите? – осторожно уточнила я. – Извини, если я суюсь не в свое дело. Аня хихикнула: – Нет, ничего… Дружим, конечно, только не так, как ты думаешь. Я тоже засмеялась: – Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – Так, – она неопределенно пожала плечами. – Вот вы с Никитой как дружите? – хитро улыбаясь, спросила Аня. – Ну… – я растерялась, – просто… дружим – и все… – А, застеснялась! – Аня ткнула в меня пальцем, – не хочешь признаваться! – Но ты же тоже не хочешь, – попыталась отшутиться я. – Нетушки, я первая сказала! – Нет, я! – Мне другой парень нравится, – неожиданно призналась Аня. – А мне нравится твой брат, – ответила я откровенностью на откровенность. – Это я уже поняла, – серьезно кивнула Аня. Мы вернулись к Никите, Аня собрала свои альбомы и утащила к себе. – Может, теперь ты покажешь фотографии, – как ни в чем не бывало, спросила я. – У меня сегодня от них уже в глазах рябит, – отказался Никита, – ты что-нибудь узнала? – Только то, что твоей сестре нравится какой-то парень. – Ладно, на сегодня хватит, может, пойдем погуляем? – предложил он. Я согласилась. Прощаясь, мы с Аней обменялись телефонами. На улице я словно невзначай заметила: – Надо же, оказывается, вы с Аней были в одном лагере… – Нет, в разных, – буркнул Никита. – Но я же слышала, «Нахимовец»… – Она была под Симферополем, а я – под Севастополем. – Не сдавался он. – Извини, я просто спросила… Я видела, что он надулся. Из-за чего? Что я такого сказала или сделала? – Мне надо домой, – заявила я после того, как мы молча прошли несколько кварталов. Никита безропотно проводил меня до подъезда. Я ушла, лишь слегка кивнув на прощание. Но я не собиралась отступать. На следующий день сама позвонила Ане и выяснила, когда она освобождается после репетиций. – Хочешь, я за тобой зайду, я буду неподалеку, так что домой поедем вместе, поболтаем… Аня обрадовалась и немедленно согласилась. Я встретила ее и по дороге предложила зайти ко мне в гости: – Посмотришь, как я живу. Да, разумеется, Ане было очень интересно. Она только забежит на минуточку домой, переодеться. Так как наши дома были в соседних дворах, я просто назвала Ане номер квартиры и код. – Приходи, буду ждать. Она прибежала через полчаса. Глаза счастливые. Наверное, ей было лестно дружить со старшей девчонкой. Я убеждала себя, что не делаю ничего плохого. Аня мне нравилась, я общалась с ней с удовольствием, но все-таки я ее использовала. Сначала я показала Ане квартиру и свою комнату, мы посмотрели мои фотографии. А потом я незаметно перевела разговор на Никиту. – Наверное, Никита тоже много ездит? – словно бы невзначай спросила я. – Что ты! – удивилась Аня, – почти никуда, если не считать деревни, где бабушка живет… Я сделал вид, что не удивилась. – Но в Крыму-то он был? – Давно, еще совсем маленьким. Он там жил несколько месяцев в санатории. Знаешь, он ведь много болел, ему даже операцию делали, – призналась Аня, – вот папа ему и купил путевку, точнее, на работе дали. – А-а-а – протянула я, – понятно, – хотя мне ничего не было понятно. Но надо было продолжать расследование, поэтому я спросила: – Давно он музыкой увлекается? Аня засмеялась: – Музыкой? Ну, ты скажешь! Он когда-то даже в музыкальную школу записался, но сходил пару раз и бросил. Родители не настаивали. К тому же у нас ни у кого слуха нет. – А как же группа? – совсем растерялась я. – Да ладно, группа! Все мальчишки мечтают о своей группе. – Значит, ты считаешь, что твой брат совершенно безнадежен? – Я начала злиться на маленькую Аньку, такую безжалостную к своему менее удачливому брату. – Почему безнадежен? – испугалась она, – вовсе нет. Это я так сказала. Он хороший, только ленивый и родителей не слушает. Школу забросил… – А как же спорт? – у меня оставалась последняя, хотя и очень слабая надежда. Аня нахмурилась, вздохнула: – Он тебе рассказывал? – спросила она. – Сначала спорт его увлек, он довольно активно стал заниматься, но скоро понял, что бесперспективен. – Аня замялась. – Он ведь полный, гораздо полнее, чем нужно, вот тренеры его и не жаловали. Он разочаровался. Вот тебе и мышечная масса… Все, у меня опустились руки. Все врал! Все! Зачем?! У Ани зазвонил телефон. – Извини, – сказала она, хватая трубку. Я догадалась, что звонил Колька. Аня кокетничала и разговаривала взрослым голосом. Она отнекивалась, что-то обещала, но очень неопределенно. Когда разговор закончился, я спросила напрямую: – Это был Коля? – Да, – просто ответила Аня. – Он тот парень, который тебе нравится? – Он ничего, – согласилась Аня, – но мне нравится другой. – И сразу же рассказала о каком-то мальчишке, недавно появившемся у них в студии. Все девчонки перессорились между собой, когда решали, с кем его поставят в пару. В конце концов новый партнер достался «этой длинной кривляке Машке». Вот так! Маленькая Аня уже умело манипулировала поклонниками. Колькины дела были плохи. Свое обещание Никите я выполнила. Можно было завершать операцию. Но мне, честно говоря, совсем не хотелось никому ничего рассказывать. Когда Аня уже собиралась уходить, она, словно извиняясь, сказала: – Кстати, Никита – очень интересный человек, я думаю. Много читает, хорошо рисует. А стихи пишет лет с двенадцати. – Молодец, – рассеянно ответила я. Вот, значит, как: читает, рисует, стихи пишет… Толстый мальчик, придумавший себе героическую жизнь, полную приключений и опасностей. Бедный Никита!
|