Глава 19. И тут Шурочка увидела сон

И тут Шурочка увидела сон. Ясный такой, цветной. Всё было отчётливо, до мельчайших деталей происходящего. Это просто была явь!

Шурочка увидела во сне таких… этих… непонятных. То ли людей, то ли не людей. Они были чуть меньше человеческого роста и передвигались как‑то странно – то ли боком, то ли задом наперёд. И лица их кривились и медленно вибрировали. И сами они не стояли на месте, а всё время перемещались.

– Нас все гонят… – жалобно говорили они. – Нас гонят, нас не пускают, нас бьют…

Шурочке стало жалко… этих..

– Мне жалко вас, – сказала она. – Я же вас не гоню!

– Ты не гонишь, не гонишь! И правильно!. – лепетали эти. – А мы многое можем! Мы ведь – экстрасенсы! Мы исцеляем и наделяем. Всем, чем ты захочешь. И мы даже можем материализовать желание. Вот, смотри!

И Шурочка увидела перед собой полочку с кактусами – точь в точь, как в магазине.

– Это тебе! – сказали эти.

– Спасибо! – Шурочка протянула руку к кактусам, но вдруг кактусы, вместе с полочкой, стали оплывать, сочиться какой‑то коричневой жижей, и превратились в кучу грязи на полу.

– А, вот почему вас гонят! – догадалась Шурочка.

И тут она увидела на шеях этих ошейники. От ошейников шли поводки. Шурочка проследила, куда идут поводки, и вздрогнула от ужаса.

Поводки держало в руках что‑то огромное, страшное, волосатое…

Лица его Шурочка не увидела, но, при взгляде на его толстый живот, её пронзило такое чувство, какое бывало в ней при половом желании. Чувство было сильным, но непродолжительным. Чувство взвилось и очень быстро перешло в абортную боль.

И Шурочка скорчилась там, во сне, от жуткой абортной боли и стыда.

– А, вот ты кто… – подумала она.

Ей было страшно. Она поняла, что волосатое не шутит с ней. И будет давить её этой болью. Долго, долго будет давить.

И, всё‑таки, Шурочка решила и начала поднимать глаза, скользя взглядом по груди и шее волосатого. И увидела на его шее ошейник.

Поводок от ошейника шёл к чему‑то огромному. Огромному, непередаваемо огромному и непередаваемо страшному.

– А‑а‑а… – закричала Шурочка от боли и страха.

Я забираю тебя‑я‑я… – прошептало страшное.

– Нет! – крикнула Шурочка.

И проснулась.

Она встала, прошла на кухню. Взяла сигарету, закурила. Ей было страшно. Отчётливая явь этого сна стояла в её глазах.

За окном начинался чудесный летний рассвет.