Живая фабрика

Когда я захожу порою в магазин, который супермаркетом назвали – смотрю, что удивляюся едва ли молочному обилию витрин. Какой большой здесь выбор для тебя, чего же здесь ты только не увидишь: кефир, сметана, йогурт, молоко, сыры и масло – руку протяни лишь, чтоб обрести продукт необходимый – как убеждают нас здоровый и полезный – так говорит производитель добрый, честный, добропорядочностью лишь руководимый.

Однако, в памяти всплывают панорамы и пейзажи украинской заброшенной глубинки: какие-то страшилки и картинки – как будто дело рук пехоты вражьей. Разрушенные фермы и хозяйства, угрюмые упившиеся лица, одна лишь радость – выпить и забыться от сирости убогого пространства. И где же тучные рогатые стада, которые смогли бы обеспечивать обилие молочных полок в магазинах. Их нет, увы, прискорбно и обидно за падшую аграрную страну, за сладкий яд и мерзость на витринах. Вкус лжи порою даже сладок для тех, кто поддаётся непристанно, подпитывая дьявольский порядок, технологам научного обмана.

Химическая сладость, трансгенные пристрастья, недолго ждать осталось, когда придёт несчастье. Придёт оно нешумно, когда его не ждёте, за то, что вы безумно что попадя жуёте.

И сколько же вокруг всех этих фабрик нездоровья, откуда каждодневно, непрерывно постылою, коварною рекой течёт в дома опасная еда с заложенной программою вреда – нечистою, корыстною рукой.

Не может быть, что этого не видят – те, кто сидят на верхних эшелонах, влюблённые в себя, упившиеся властью, там, где должно быть их скорейшее участье, немалые ведь звёзды на погонах – там равнодушие иль в лучшем случае всего лишь показуха, и от того в глубинках есть разруха, что правят бал стжанье и бездушие.

Но есть закон, что тот, кто наживался, обманным промыслом плодя нечистый ряд, за то, что он душою лжи продался, его обманут больше во сто крат. И тужатся они все что есть мочи – все те, кто жил корыстно лишь любя, и все обманывают тихо и не очень прежде всего конечно же себя.

Когда осознанность в нас начала включаться – острее мы с женою ощутили ответственности трепетные силы, которые вдруг стали проявляться, неся нам новые по жизни испытанья желанием скорее изменить, улучшить наше качество питанья.

Решение пришло купить корову, чтобы поила всех чудесным молоком, но понимали мы, что будет нелегко, однако же, желание еды здоровой возобладало над витающим сомнением, – достанет ли нам сил, умения, терпения в работе неиспробованной, новой.

Был год две тысячи десятый, середина мая, когда мы с сыном старшим поутру Ласуню привели к дверям сарая с надеждой, что коровка ко двору. Сарай был под коровник переделан, Ласуня через месяц отелилась, в трудах, но понемногу раздоилась и началось для нас коровье дело.

Теперь мы молоко имели каждый день, а вместе с ним и творог, и сметану, румяней стали щёчки у детей, да и вставать теперь мы стали рано, чтоб Солнцу улыбнуться на рассвете, умывшись его ясным, чистым светом, выносливей мы станем этим летом, теперь ведь мы за многое в ответе.

Нам многому пришлось опять учиться: косить косой и сено скирдовать, доить, кормить, пасти и убирать, грубее стали руки, твёрже лица.

А в августе вот этого же года купили мы ещё одну корову. Очарование по имени Даяна или Дася пригнали мы из дальнего села, работы стало сразу вдвое больше, но вместе с тем и больше молока.

Теперь имели мы две фабрики живые, дающие продукт нам совершенный, продуктЛЮБВИ от матери-коровы – кормилицы ведической культуры, который пили Гои и святые, ведь вкус его воистину блаженный, питающий не только наше тело, но и иные тонкие структуры.

Трудней конечно стало, чем когда-то –

Когда по магазинам нас носило,

Наверное такая наша плата

За благий вкус, уверенность и силу.

Ведь сила, она в чём – она в хозяйстве

(Где нынче без него все очутились?)

В дарованном нам свыше ГосподьДарстве,

С которым мы общаться разучились.

Пора вернуть нам нашу полноту,

А с нею – настоящую мечту!