Крылья под чёрным плащом

Февральский вечер, дождь стучит в окно. Как будто вновь зима ушла за окоём после сретенной встречи с девою Весною. Ночь, предвкушая свою власть, готовится опять расправить чёрный плащ, дабы укрыть всех до Рассвета покровом сладкого забвенья, и дорожа любым мгновеньем, законодательница нынешних всех мод диктует свой несветлый, строгий стиль, её изысканный салон наполнен всё такими же плащами, несущими забвенье и покой, и мы опять нетвёрдою рукой прощаемся со старыми вещами. Которые, как будто невзначай, напоминают всё же о былом в работе или просто за столом, играя в памяти мелодией забытой о той поре, когда под странный звон покинули мы светлый отчий дом, стремясь туда, где нынче за углом торгуют тем, чем наша честь сокрыта.

Плащи забвения скользят в подлунном вальсе за кругом круг в театре сновидений, под масками не видно лиц живых, едино лишь застывшие гримасы. В полуприкрытых, затуманенных глазах стараюсь разглядеть живые души, чтоб в них увидеть словно отражение живого, настоящего себя, ведь я, как все премного увлечён какою-то несветлою игрою, где мне лишь разрешили покружить по плоскости нечистого паркета в лучах мерцающего, призрачного света, сумев свет глаз зимой запорошить.

Однако, ночь становится короче, грядёт весна, и ледяные замки вдруг дрогнули, – то треснул серый лёд, видать начнётся скоро ледоход, чтобы убрать собой былые рамки.

Я чувствую, что ветры перемен подуют вскоре, близок час Рассвета, а впереди нас ждёт ЛЮБОВЬ и лето, развеяв миражи в зелёном море.

Но мгла предутрия пока что искажает полукривое, спящее пространство, и кажется, что чёрный плащ забвения сильнее надо мной затрепетал, как будто меня вновь сопровождает присутствие ночного постоянства, и что заря – всего лишь проявленье игры кривых, невидимых зеркал.

Но что это, мой друг, я вижу за твоей спиной под чёрной мантией плаща то, что как дар явил Рассвет, развеяв над тобой ночные чары?!.. Нет, не ошибся я, – то два твоих крыла, их каждый светлый взмах усиливает свет, и гонит прочь безумные кошмары.

То оживает сказка светлою звездой в душе у каждого, кто верит в высоту, в размах своих огромных крыльев, и в смелый утренний полёт над пробуждённою землёй, где после долгого и тягостного сна, едва раскрывшиеся очи, влюблено зрят безбрежность синевы, желая вновь, как прежде воплотиться в волшебную, невиданную птицу, которая является мечтой, вернувшейся назад с восьмого неба, не ради зрелищ, и не ради хлеба, а чтобы стать твоей звездой, путь освещая, – долгий путь домой.