Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Кир БулычевКир Булычев Алиса на живой планете
Алиса Селезнева – 37
http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=161613 «Кир Булычев. Алиса и дракон»: Эксмо; Москва; 2007 ISBN 978‑5‑699‑21266‑8 Аннотация
«Есть такое наблюдение: если насморк не лечить, то он пройдет через неделю, а если лечить, то через семь дней. Это шутка. Но Алисе было не до шуток…»
Кир Булычев Алиса на живой планете
Через сто лет все болезни победят. Кроме насморка.
* * *
Есть такое наблюдение: если насморк не лечить, то он пройдет через неделю, а если лечить, то через семь дней. Это шутка. Но Алисе было не до шуток. Алиса догоняла корабль «Пегас», на котором вместе с папой полетела в экспедицию за космическими животными. Но так догоняла, что обогнала. И пришлось ей высадиться на небольшой и мало кому известной планете Унион, потому что «Пегас» должен заглянуть туда в пятницу. А сегодня среда. Несясь по космосу за своим кораблем, Алиса три раза попадала в страшные сквозняки. И хоть она очень закаленная девочка, все равно простудилась. Наверное, потому, что летела на супербарже, на которой возят чай высшего сорта. Как вы знаете, чай высшего сорта мгновенно впитывает в себя все посторонние запахи. Поэтому супербаржи не имеют двигателей, а ходят только под парусами. Паруса у них космические, площадью в километр, но если космический ветер неожиданно изменился или на баржу напал звездный шквал или галактический ураган, то по барже носятся такие сквозняки, что команда супербаржи даже спит в скафандрах. Ну, а Алиса, конечно, храбрилась, говорила, что ей никакой сквозняк не страшен. Вот и пострадала. В космопорте на Унионе Алиса сразу прошла к киоску с сувенирами, купила там шесть носовых платков и спросила, где аптека. И тут же чихнула так, что стекла вылетели из витрины. Такой несчастной девочки на Унионе еще не видели. Когда к Алисе кинулись со всех сторон служители, роботы, пассажиры, диспетчеры и стюардессы, она замахала платками и воскликнула: – Шшшасибо, ижжвините… Ааа…п! – Чхи! – помогли ей окружающие. И в этот момент земля содрогнулась. Пол вырвался из‑под ног, задрожали стены, закачались и зазвенели люстры, замяукали кошки, залаяли собаки, заплакали дети. Когда землетрясение прекратилось, к Алисе подбежал директор аэропорта и сказал: – Машина у подъезда. Попрошу вас следовать за мной! Он схватил Алису за руку и потащил к дверям. У дверей стояла «скорая помощь». Рядом – два доктора и санитары с носилками. И хоть Алиса говорила, что она вовсе не больная, а только простужена, ее никто не слушал. Ее вежливо, но решительно подхватили под локти и положили на носилки. Носилки щелкнули зажимами и тут же въехали в машину. Машина куда‑то помчалась, и Алиса даже не успела возмутиться. А еще через пять минут она оказалась в кабинете доктора. Доктор был толстенький, седой, с хохолком и усиками, как рожки козленка. – На что жалуемся? – спросил он, потирая розовые руки. – Я не больная, – ответила Алиса. – У меня нашшшмрк. Тут она чихнула, стены задрожали, пол поехал из‑под ног, а доктор кинулся к столу, чтобы удержать пинцеты, карандаши, колбы, бумаги и множество мелочей. – Извините, – сказала Алиса. – Такие странные совпадения. – Сов‑падения? – удивился доктор. – Или со‑впадения? – А какая разница? – спросила Алиса. – Очень большая. Если сов‑падения, это значит, что мы с вами совместно падаем, а если со‑впадение, то это значит… – Что мы с вами совместно впадаем! – сказала Алиса. – А с чем у вас со‑впадение? – С землетрясением. – Тогда это не со‑впадение, а со‑трясение! Доктор расхохотался. Его бородка дрожала, усы дергались, и от радости он колотил себя кулаками по бокам. Наверное, он не настоящий доктор, подумала Алиса. Надо от него бежать. – Не удивляйся моим странностям, – сказал доктор, будто угадал мысли Алисы. – Я не хотел быть доктором, а хотел составлять кроссворды, но моя мамочка заставила меня пойти в медицинский институт. Но как только я прихожу домой с работы, то сразу сажусь за кроссворды. Поэтому мне интересно раскладывать и складывать слова. Я чемпион планеты Унион по кроссвордам, шарадам и скреблу. Ты играешь в скребл? – Играю. – Вот вылечим тебя и сыграем в скребл, – сказал доктор. Алиса немного успокоилась. По крайней мере этот доктор не сумасшедший. – Где же вы подхватили такую немыслимую, бессмысленную и глубокомысленную болезнь? – спросил доктор. – В космосе, – сказала Алиса. И рассказала доктору, что летела на чайной супербарже. Доктор кивал головой, ахал, ужасался и умудрился сделать шестьдесят разных слов из слова «супербаржа». Из них самое простое было «жаба». Только прошу вас, не пытайтесь соревноваться с доктором, потому что он знает семь языков и такие слова, как «жерпа» и «рапуса», вам могут быть незнакомы. – Редчайший случай, – сказал доктор, когда Алиса завершала свой рассказ. – И нелегкий. Так как насморка на нашей планете не наблюдалось уже много лет, придется искать новые пути. Кстати, ты как думаешь, слова «насморк» и «насмарку» – родственники или случайные знакомые? – Я думаю, что они родственники. – Вот я тебя и поймал! Ты же не знаешь, что значит – смарка! – А вы знаете? – Я знал, но забыл. Кажется, на языке пруиодов Сельвистака это слово обозначает «длинный загнутый книзу синий нос». Доктор снова рассмеялся, а Алиса так и не поняла, он шутит или притворяется. Чтобы не запутаться окончательно, она спросила: – А у вас есть капли от насморка? – Ах, как вы наивны, принцесса! – воскликнул доктор. – Зачем нам капли, когда у нас есть лопаты, экскаваторы, саженцы, луковицы тюльпанов, семена для газонов, корм для воробьев и несколько тускарор. – Тускарор? – Не перебивай старших, ребенок! Откуда мне знать, что такое тускарора, если мне никто об этом не сказал. – А я знаю, – сказала Алиса. – Это самая глубокая впадина в океане. – В наших океанах нет впадин, – ответил доктор. – И лучше их не обижать. А то еще устроишь нам наводнение. Учти на будущее, в наших океанах есть только возвышенности! – Хорошо, – согласилась Алиса, – давайте не будем говорить об океанах, но зачем вам лопата, чтобы лечить насморк? – А вот это ты сейчас узнаешь, – ответил доктор и нажал на кнопку посреди своего стола. Через несколько секунд дверь отворилась и вошла медсестра. Алиса догадалась, что эта девушка медсестра, потому что на ней была белая шапочка с красным крестом, синий халат и пластиковые белые сапоги. – Вы меня приглашали, доктор Ужнеболит? – спросила она. – Я вас приглашал, медсестра Позаботя, – ответил доктор. Алисе они показались детьми, которые придумывают друг дружке смешные клички. – Пациент поддается лечению, – сказал доктор. – Но нам придется непросто. Готовьте бригаду. Алисе стало неприятно. Кому нужна бригада, если у тебя простой насморк? – Слушаюсь, доктор Ужнеболит, – громко произнесла сестра и вышла из кабинета. А доктор обернулся к Алисе и сказал: – Ты, наверное, удивилась моему имени. Так я тебе скажу – это вовсе не имя, а звание. Или скорее на‑звание, а может даже, под‑звание. Пока я учился в медицинском институте, меня называли Потерпитом и строго‑настрого запрещали приближаться к пациентам, чтобы не навредить. Потом я поступил в ординатуру и там получил звание Ждиприеду. Когда я стал доктором, меня стали называть Самопройдет. И только через пять лет удачной работы я заслужил это высокое звание – Ужнеболит. Выше меня только наш профессор. И знаете, как его называют? – Откуда же мне знать? – Я скажу. Но сказать доктор не успел, потому что Алиса почувствовала, что вот‑вот чихнет. Она зажала себе нос, а доктор закричал: – Только не это! Только не здесь! Только не сейчас. Он подхватил Алису на руки и помчался к дверям. Поэтому Алиса так никогда и не узнала, как надо называть здешнего медицинского профессора. Доктор ногой распахнул дверь в сад. Он бежал как от взрыва снаряда. На середине газона он отпустил Алису, она упала, а доктор Ужнеболит тоже упал и покатился в сторону. Алиса чихнула! Доктор замер. Земля вздрогнула. Отовсюду доносился низкий, страшный утробный гул. Снова и снова по траве прокатывалась волна, и травинки клонились к земле. Когда землетрясение кончилось, Алиса посмотрела назад. В стене клиники появилась длинная кривая трещина. Крыша просела посередине. – Ах, – прошептал доктор, садясь на газоне. – Такого зловещего, убийственного, грозного насморка у нас не наблюдалось ни‑ког‑да! Это супер‑гипер‑максинасморк. – Ничего подобного, – возразила Алиса. – Самый обычный насморк. Каждый им болеет два раза в год. – Несчастная крошка! – ахнул доктор. – Где же ты живешь? И почему ты до сих пор жива? – Сама не знаю, – засмеялась Алиса. – Медсестра Позаботя! – завопил доктор. – Вы меня слышите? – Слы‑шу, – донеслось изнутри дома. – Чего же вы мешкаете? – Ид‑уууу! Доктор поднялся и задумался. Потом приказал Алисе: – Пациентка, попрошу никуда не двигаться. А сам пошел к краю газона, где возвышался старый ветвистый дуб с таким толстым стволом, что в нем могла бы уместиться футбольная команда вместе с тремя судьями. Доктор постучал по дереву стетоскопом, то есть трубкой, через которую доктора выслушивают своих пациентов, хотя это куда лучше умеют делать компьютеры. И вдруг, к удивлению Алисы, в дереве образовалась черная щель, как раз достаточная для того, чтобы доктор вошел в нее. Что доктор Ужнеболит и сделал. Кора закрылась, и наступила тишина. Только пели птички и звенели кузнечики. Алиса встала и подошла к дубу поближе. На вид – дуб как дуб. Вдруг послышался шум крыльев. Я бы сказал даже – грохот крыльев. И неудивительно, потому что с неба опустилась целая стая больших черных орлов с желтыми клювами и глазами. Они расселись на ветвях дерева, и ветви пригнулись под их тяжестью. Орлы уставились на Алису желтыми глазами, словно хотели ее заклевать и искали место, где лучше начать клеваться. И тогда Алиса поняла, что ей очень хочется убежать. Конечно, лучше всего убежать бы с этой планеты. Но если это невозможно, то хотя бы подальше от доктора. Конечно, ее поймают и снова начнут лечить, но почему бы не попробовать? Ноги сами повели Алису прочь с поляны. Она уже приблизилась к двери в дом, как дверь открылась ей навстречу и вышла медсестра в синем халате. Она несла в руке лопату. – Не трясись, ребенок, – сказала она, – и не пытайся смыться. Мы тебя все равно догоним и обязательно вылечим. Ведь дело не только в тебе. Ты меня понимаешь? Алиса ничего не понимала, но кивнула. Но все же спросила: – А зачем вам лопата? – Чтобы лечить тебя, инопланетянка, – ответила медсестра голосом Серого волка, который изображает бабушку Красной шапочки. – А то ты весь наш мир погубишь. Больше медсестра ничего не успела сказать, потому что кора дуба вновь разошлась и из дерева вышел доктор Ужнеболит. Его лицо было краснее прежнего, хохолок на голове смялся, растрепался, один ус торчал вверх, а второй вбок. – Ну и как, доктор? – спросила медсестра дрожащим голосом. – Есть надежда? – Нелегко было прийти к модусу вивенди, – ответил доктор. – Но в конце концов здравый смысл победил. Мои рекомендации приняты. Действуем по шестому варианту. Желуди светлые, корни саженца полосатые. – Вы гений, доктор! – Медсестра поднесла к губам свисток, висевший на золотой цепочке у нее на шее, откашлялась и дунула. Раздалась пронзительная трель. Орлы стаей взмыли с дуба, и дерево даже зашаталось. Доктор шагнул к Алисе и сказал: – Только не надо нервничать. – Я не нервничаю. – Я доктор, мне виднее. Ты очень нервничаешь. Лучше спой мне веселую песню моей юности. – Но я не знаю веселых песен вашей юности. – Как, ты не знаешь песню про гармошку и полотенце? – Боюсь, что я ее не знаю. – Я понял! – расстроился доктор. – Когда ее проходили в вашем классе, ты заболела свинкой.
|