Музыка и музыкальные инструменты

Для придания танцам ритмичности использовались многочисленные музыкальные инструменты. Вертикальная флейта (кена), которая изготавливалась из кости или тростника, с многочисленными просверленными дырочками и великолепным высоким тоном, пользовалась наибольшей популярностью. За ней шла флейта Пана, сделанная из тростниковых трубочек, дерева, металла, перьев или глины. Трубочки выстраивались в одну линию по убывающей длине. Кроме этого, использовались барабаны, тамбурины из кожи ламы, окарины, медные и серебряные колокольчики, собранные в бусы гигантские бобы для ношения на шее и коленях, трубы из обожженной глины, дерева, морские раковины. Индейцы всегда считались непревзойденными флейтистами. Звучание этого инструмента гармонично соответствовало спокойному и меланхоличному характеру музыканта, а песни получались еще более ностальгическими, так как сочинялись по пентатонной шкале и, как правило, в миноре. В окружении Анд флейта стала точным воплощением покорной, аскетической жизни и разбитых надежд.

Исполняемые индейцами во время празднеств песни и ритмические композиции были нерифмованными, простыми, примитивными, иногда поэтичными, иногда воинственными, иногда религиозными. Такими они и остались. Но такое несовершенство не портит их красоту.

Поэзия

У нас имеются переводы двух поэм. Первая взята из «Comentarios reales» Гарсиласо де ла Вега, который приводит ее на кечуа, латыни и испанском.

Великолепная принцесса,

Ваш брат

Разбил

Вашу вазу,

И поэтому гремит гром,

Блистает молния и разразилась гроза.

Однако именно вы, принцесса,

Должны дать нам воду,

Вызвать дождь,

И даже бурю,

И снег.

Пачакамак,

Виракоча создал тебя

И поручил тебе

Эту работу.

Вторая поэма, цитируемая П. А. Минсом, носит совершенно другой характер.

Мы будем пить из его черепа,

Мы сделаем себе украшения из его зубов,

А из его костей – флейту.

Мы станем танцевать под звуки барабана,

Сделанного из его кожи.

Драма

Поэзия, песни и сказания – над всем этим работали главным образом амаута. Но эти «классики» пошли дальше. Они использовали элемент пантомимы, свойственный национальным танцам. В них были включены сцены из мифологии, народных празднеств, исторические факты и даже события повседневной жизни, такие, как военные сражения или работа в поле. Вдохновленные этими пантомимами, амаута додумались объединить сказания и танцы, создав таким образом пьесы.

Передаваемые из уст в уста легенды служили напоминанием о великих событиях. Когда по поводу триумфа императора проводились великие празднества, такого рода пьесы игрались на улицах Куско. В них рассказывалось о баталиях, в которых принимал участие самодержец, чтобы закрепить в памяти народа воспоминания о великих победах перуанцев. Они были значительно эффективнее, чем просто рассказанные истории. Подобные сцены разыгрывались даже на похоронах Инки и напоминали об основных событиях жизни усопшего императора. Это были уроки истории, жизненные, но не всегда объективные.

Из всех этих пьес до нас дошла только одна, притом с определенными искажениями, внесенными испанским ученым, который нашел и записал ее. Сегодня считается, что этот писатель, знаток языка кечуа, был индеец с испанским именем Эспиноса Медрано, регент хора и Верховный жрец храма Куско, величайший оратор, философ и богослов, живший с 1632‑го по 1688 год. Драма, естественно, основана на древних событиях, и все специалисты по Америке единогласно относят ее к временам инков.