Греческий соловей» и другие зарубежные гости

Демис Руссос: «Меня жена научила думать, что ешь. Раньше мне было все равно, я ел все подряд, да еще вином запивал. И теперь тоже ем все, что мне нравится. Только по‑другому. Я очень люблю жареную курицу. Могу ее целиком за день сожрать. Но никакого крахмала и муки. В смысле картошки, хлеба, бананов и прочее. Только зеленые овощи. Никаких томатов – это не овощи! Салат, шпинат, рукколу и прочие листья. Ну а в другой день ем только фрукты, не очень сладкие. Затем могу день есть рыбу, но опять же с зелеными овощами, или морскую живность. Так вот и худею, вес поддерживаю, иначе нельзя – шоу‑бизнес!»

Лучано Паваротти: «Диета у меня одна – надо просто пересилить себя и не кушать вкусную еду, когда ужасно хочется. Желаешь поужинать? Возьми и откажись – ложиться спать следует голодным. Между прочим, очень действенно – пару раз я похудел на тридцать килограммов. Но мне стройность и не требуется – я певец, а не фотомодель…»

«Ничего себе, соловей», – скажет человек, впервые увидевший пластинку Демиса Руссоса начала восьмидесятых годов прошлого века. На обложке красуется почти стопятидесятикилограммовый мужчина с мужественной бородой и длинными черными волосами, одетый в некое подобие греческого хитона (благо сам по национальности грек), в зависимости от настроения артиста, белого или темного цвета. Такие «хламиды» в свое время очень любила наша Примадонна Алла Борисовна Пугачева, поскольку считала, что они как‑то скрывают ее обширные телеса. Но до Демиса ей было далеко. Этот гигант к тридцати девяти годам весил сто сорок шесть килограммов, и это даже стало негативно сказываться на его карьере. Конечно, он – не какой‑нибудь там Мик Джаггер или покойный Майкл Джексон, и всякие там прыжки‑пробежки всегда были ниже его достоинства. Но притопывать‑прихлопывать, да и просто пару часов стоять на сцене ему было уже тяжеловато. А популярность его росла и росла. Даже до нас, находившихся за плотным «железным занавесом», доходили его знаменитые хиты From souvenirs to souvenirs, Goodbye, my Love, goodbye, You're my only fascination и другие. Ну а поскольку артист не был замешан ни в каких антисоветских и антисоциалистических движениях и вообще, в отличие от шумных рокеров, пел сладким чувственным голосом, близким к кастратному тембру, его песни даже выпускали на гибких пластинках фирмы «Мелодия». Нынешнее поколение уже, видимо, и не знает, что это такое, и не помнит музыкальный журнал «Кругозор», состоявший наполовину из текстов, а наполовину из сброшюрованных пластинок, которые можно было слушать на обычном проигрывателе. Качество было наихудшим, зато западные хиты появлялись там самым оперативным образом (иногда в тот же год, что и за рубежом). А еще невежественные переводчики регулярно перевирали имена и фамилии исполнителей, а также названия песен. Ни одному идиоту на фирме «Мелодия» не могло прийти в голову, что может существовать какой‑то поющий по‑английски и по‑французски грек Демис. По‑французски – значит француз! Так появилась гибкая пластинка с песнями неведомого артиста Деми Руссо…

Судьба столкнула меня с ним в кулуарах концертного зала гостиницы «Космос», куда я приехал со своими друзьями из «Машины времени» и бит‑квартета «Секрет» на концерт в рамках культурной программы организации «Врачи за мир». Было это в 1987 году. В фойе тусовалась Йоко Оно, маленькая худенькая женщина, глядя на которую ни за что не скажешь, что она сумела развалить «Битлз». Был там Пол Винтер, исполнявший экологическую музыку и заставивший даже видавших виды врачей свернуть свои уши в трубочки при звуках двадцатиминутной «Песни мамы‑кита». Был Крис Кристофферсон, попросивший у Макаревича гитару и сыгравший несколько кантри‑хитов, был Градский, вместе с Макаревичем аккомпанировавший симпатичной финской певице, исполнявшей песню «Миллион алых роз» почему‑то на шведском языке. И был Демис Руссос. Выступления его я не видел, поскольку выпивал с финской певицей в баре «Космоса» (семь рублей за литр «Столичной» и двадцать копеек за бутерброд с черной икрой!). Но потом, прошедши за кулисы, столкнулся с моложавым мужчиной, затянутым в кожаные штаны и куртку, причем с подозрительно знакомой физиономией. Животик у него, конечно, присутствовал, и он, увидев меня, ткнул им в мою «трудовую мозоль». Надо сказать, весил я тогда около ста сорока килограммов и смотрелся очень колоритно, особенно на фоне худых и дохлых (кроме, разве что, Градского) звезд эстрады. Улыбаясь во всю свою бородатую физиономию, он сказал: «Hi! I'm Demis!» И тут мне стало понятно, что этот почти худосочный девяностопятикилограммовый мужчина и есть великий греческий соловей Демис Руссос. Университетское образование и практика в английском, которую я в свое время получил, быстро сгладили языковой барьер, и Демис кратко изложил мне свои принципы избавления от лишнего веса. Не ручаюсь за абсолютную точность, но его эмоциональный монолог звучал примерно так: «Алекс! Я тоже был таким, даже еще жирнее. А посмотри сейчас! Меня жена научила. В смысле думать, что ешь. Раньше мне было все равно, я ел все подряд, да еще вином запивал. И теперь тоже ем все, что мне нравится. Только по‑другому. Я очень люблю жареную курицу. Могу ее целиком за день сожрать (тоже мне, удивил! – А.Б.). Но никакого крахмала и муки. В смысле картошки, хлеба, бананов и прочее. Только зеленые овощи. Никаких томатов – это не овощи! Салат, шпинат, рукколу (тогда я впервые услышал это слово. – А.Б.) и прочие листья. Ну а в другой день ем только фрукты, не очень сладкие. Затем могу день есть рыбу, но опять же с зелеными овощами, или морскую живность. Так вот, брат, и худею, вес поддерживаю, иначе нельзя – шоу‑бизнес!»

Подумав о мучениках западной эстрады, я пригласил своего нового приятеля в бар пропустить по стопочке под черную икру. Но он ответил, что икру ему сегодня нельзя, поскольку он уже ел свою любимую курицу, хлеб же он не употребляет вообще, а алкоголь при его диете противопоказан. «Да, вот он каков, звериный оскал капитализма», – подумал я и отправился в бар, где уже нетрезвая финка чокалась со звукорежиссером «Машины времени» Максимом Капитановским. Демис потом несколько раз, проходя мимо, грозил мне пальцем, но по его постной физиономии я заключил, что если бы не оковы шоу‑бизнеса, он с удовольствием присоединился бы к нам. В общем, в то время его диета мне как‑то не подошла. Во всяком случае, она никак не вписывалась в советский образ жизни. Покупать каждый день курицу могли себе позволить лишь члены ЦК и очень богатые люди, к которым я тогда не относился. Отказаться же от хлеба и водки было выше моих сил. Так что уроки, данные самим учителем, в тот момент мне не пригодились.

Вспомнил я о них уже через два десятка лет, когда мой «боевой вес» достиг двухсот килограммов и появилась настоятельная потребность бороться с ним. Тем более, что мое материальное положение позволяло покупать не одну, а две или даже три курицы в день.

Правда, хорошие овощи и фрукты, не говоря уж о всяких экзотических омарах, стоили дороговато, но все же были более доступны, чем в начале перестройки. Опыт Демиса, который за полгода похудел со ста сорока шести до девяноста пяти килограммов, и то, что я имел возможность убедиться в этом лично, заставили меня изучить «соловьиную» методику более подробно.

В кратком разговоре со мной Демис не упомянул, что для него был запрещен не только хлеб, но и целый ряд продуктов – все, что содержит избыток углеводов, за исключением натуральных фруктов и соков. Никаких сладостей, пирожных, булок и булочек, пицц, паст, никакой картошки, макарон, риса, вермишели, лапши и прочего. Картошку, правда, можно употреблять, но в ограниченном количестве и лишь вареную в кожуре. При этом есть ее надо отдельно от всего остального. То есть взял себе на обед пару картошек «в мундире» – и все. Без масла, соусов и уж точно вне мяса или рыбы. Такой «легкий обед» времен гражданской войны в СССР. Мне не очень нравилось. Супов в отечественном понимании этого слова тоже никаких употреблять не нужно. Почему? Да потому что у нас основа любого супа – картошка, фасоль, лапша, на худой конец рис. А Демис понимал под супом куриный бульончик, кстати, не очень жирный. Его можно есть (чуть не написал «пить») по мере наступления голода, причем с вареной курицей. Приветствовались фруктовые и овощные разгрузочные дни. В общем, был это щадящий вариант раздельного питания, который якобы и привел к таким результатам.

В любой диете главное – психологический настрой. Вот одна из жен Демиса Мария‑Тереза, судя по легенде, и настроила его на то, чтобы худеть. Он похудел на несколько килограммов, а потом понял, что худеть дальше сможет, только соблюдая диету. Он настроился, собрался с силами и избавился от пятидесяти лишних килограммов!

А теперь о том, что происходило в действительности. 14 июня 1985 года Демису Руссосу вздумалось слетать из Афин в Рим. Совсем недалекий, практически местный полет. Как человек, любящий комфорт, он решил выбрать самолет американской компании TWA, который летел в Нью‑Йорк рейсом № 847. Во время полета над Средиземным морем лайнер захватили террористы и приказали летчикам под угрозой оружия лететь в Бейрут. Уже там они убили одного из заложников – американского служащего ВМФ и потребовали освободить из тюрем семьсот своих соратников. 15 июня был день рождения Демиса – ему исполнялось тридцать девять лет, и террористы, по слухам, даже поздравили его. На следующий день Руссоса и большую часть заложников отпустили, а оставленных в самолете американских граждан освобождали уже в столице Сирии Дамаске недели через две, когда требования террористов были выполнены. (Кстати, значительная часть этих событий легла в основу фильма «Подразделение «Дельта» с Чаком Норрисом в главной роли. Там есть и убийство американца, и пистолет у виска пилота, и пресс‑конференция, на которой террористы выдвигают свои требования. Только потом начинаются чудеса с силовым захватом самолета и освобождением заложников.)

После этой страшной истории Демис Руссос стал худеть – видимо, на нервной почве. А как не использовать такой уникальный шанс, чтобы в очередной раз подогреть интерес к собственной персоне? Вместе с женой он написал книгу «Вопрос веса», в которой рассказывал о пользе раздельного питания и вообще знакомил читателей с основами здорового образа жизни. Правда, именно для него толчком к похудению, скорее всего, явился полученный стресс, а не осознанный переход к разумному питанию. Но зато скольким тысячам людей помогла сбросить ненужные килограммы его книга! Сам же он, конечно, с возрастом поправился, и его вес колеблется от ста десяти до ста двадцати пяти килограммов, что, в общем‑то, является неплохим результатом. Кстати, переживания от сидения в самолете, захваченном террористами, положили начало и новому этапу в творчестве Демиса Руссоса, который до этих событий несколько лет не выступал и не выпускал новых пластинок. С тех пор он продолжает радовать своих поклонников волшебным голосом, регулярно приезжая в нашу страну.

Когда мы летом 2010 года смотрели игры чемпионата мира в ЮАР с участием сборной Аргентины, то невольно обращали внимание на плотного, но не толстого мужчину на капитанском мостике команды. Он объятиями и поцелуями встречал каждого игрока, выходящего с поля при замене, и точно так же провожал в бой новичков. А когда его команда забивала, прыгал и радовался как мальчишка. По его цветущему внешнему виду было не сказать, что еще несколько лет назад он с трудом передвигался и находился в буквальном смысле между жизнью и смертью.

Диего Армандо Марадона, один из величайших футболистов мира, прозванный вице‑королем футбола (король – Пеле, естественно), прославился не только своими суперголами и «рукой Бога» в матче с англичанами на чемпионате мира 1986 года. Отличал его еще латиноамериканский темперамент, или, проще говоря, дикий и необузданный нрав. И, что весьма часто встречается у быстро разбогатевших людей из низов, неумеренность во всем и склонность к опасным экспериментам.

Марадона в свое время плотно подсел на кокаин, его даже задерживали с наркотиками, затем стрелял в журналистов из пневматической винтовки, врезался на автомобиле в телефонную будку, лечился от алкоголизма в наркологической клинике, от наркомании – на Кубе у своего друга Фиделя Кастро, был на принудительном лечении у психиатров… Все эти внешние проявления не отражали даже малой части того, что в действительности происходило в организме великого футболиста. А он, абсолютно перестав обращать внимание на свое здоровье, катился вниз. И финал был близок…

В 2004 году, когда Марадона, что называется, «не просыхал», выкуривал полдюжины кубинских сигар в день и время от времени принимал наркотики, у него случился сердечный приступ, от которого он чуть не умер. И вот тогда, по совету своего личного врача Алфредо Каэ, он отправился в Колумбию. Нет, не для того, чтобы прикупить свеженького кокаина, а с тем, чтобы подвергнуться достаточно сложной хирургической операции.

Одной из главных причин перебоев в работе сердца Марадоны врачи называли его большой вес. При росте в сто шестьдесят семь сантиметров он к марту 2005 года весил сто двадцать один килограмм. И это был не максимум. Чуть раньше его вес достигал ста двадцати восьми килограммов, что, согласитесь, многовато. А тут еще и типичное для спортсменов увеличение левого желудочка сердца, и неумеренное употребление различных стимуляторов…

В общем, в начале марта 2005 года Марадона отправился в новую, но уже сумевшую себя достаточно хорошо зарекомендовать клинику для обследования на предмет операции. После проведения осмотров и анализов 5 марта ему сделали операцию, которая на медицинском языке называется «лапароскопическое желудочное шунтирование». Проще говоря, через небольшие разрезы в животе ему с помощью специальных инструментов из верхней части желудка сформировали желудочек поменьше, к которому пришили петлю тонкой кишки. В результате он физически не мог употреблять большого количества пищи и за счет этого должен был похудеть. По расчетам докторов, этот процесс в течение нескольких месяцев должен был избавить его, как минимум, от пятидесяти килограммов лишнего веса.

Пробыв в клинике три дня, Марадона отправился домой, где две недели находился под наблюдением медсестры. Не знаю, как дело обстояло именно у него, но люди, пережившие такую операцию, рассказывают, что адаптационный период после нее бывает довольно сложным. В первые дни, естественно, все внутри болит, и без анальгетиков не обойтись. Пищу приходится принимать только в жидком виде и крошечными порциями. Да и в дальнейшем нужно перед едой употреблять что‑то жидкое и лишь потом съедать приглянувшийся (желательно, не очень твердый) кусочек.

За первые три недели с «новым желудком» бывший капитан сборной Аргентины сбросил одиннадцать килограммов и по совету врачей отправился в северную часть Колумбии, где «занялся пешим туризмом». Между прочим, пациенты, перенесшие подобные операции, должны обязательно соблюдать активный двигательный режим, чтобы их пищеварительная система постепенно приходила в норму. Правда, тяжелые нагрузки, в том числе и футбол, в первое время строго запрещены.

Результатом операции стало то, что Марадона в течение года избавился от более чем сорока килограммов лишнего веса. И, казалось бы, уже встал на правильный путь…

Но колумбийские медики не учли взрывной характер и выдающиеся способности великого футболиста. Как говорится, талантливый человек талантлив во всем. Вот и Диего адаптировался к новому желудку и стал потихоньку расширять его. Ведь человеческие ткани обладают невероятной способностью к растягиванию. Рожавшие женщины не дадут соврать…

Когда я рассказал эту историю своему приятелю‑хирургу, он высказал серьезные сомнения в том, что великому футболисту произвели именно шунтирование желудка. Операция эта, хоть и является «золотым стандартом» в медицине похудения, но в исполнении очень сложна и имеет целый ряд возможных осложнений. Среди них в первую очередь называется трудность расчета длины остающегося в рабочем состоянии кишечника. Чуть меньше – и человек принудительно голодает, причем с возможным смертельным исходом. Чуть больше – и никакого эффективного похудения не будет. И еще. При шунтировании желудок, конечно, можно растянуть, но шунт в кишечнике не даст большому количеству пищи усвоиться. Поэтому мой приятель сделал предположение, что Марадоне, скорее всего, сделали операцию по наложению лавсанового кольца на желудок. В этом случае кольцо, накладываемое поверх органа, делит его как бы на две части: верхнюю (поменьше) и нижнюю (побольше). Человек съедает немного пищи, она заполняет «верхний» желудок, и рецепторы насыщения, которые находятся вверху, дают мозгу сигнал о полной сытости. Затем пища потихоньку переходит вниз. Делается все это для того, чтобы сформировать у человека привычку меньше есть и к тому же сократить за несколько месяцев объем желудка. Потом кольцо снимается. Это, как считает хирург, и явилось причиной того, что Марадона снова растолстел: сняли кольцо – и вперед! А рассказы о тяжелой полостной операции, возможно, просто рекламный ход…

Так или иначе, но через два года после хирургического вмешательства вес Марадоны снова приблизился к центнеру. В конце 2006 – начале 2007 года он не вылезал из ресторанов и баров, принимая серьезные дозы алкоголя и отнюдь не диетической пищи. В результате в марте 2007 года ему пришлось отправиться в Швейцарию, чтобы пройти курсы психологического тренинга и другие процедуры, необходимые для стойкого похудения. Продолжил он процесс в Италии и, в конце концов, приблизился к норме, сбросив вес до семидесяти девяти килограммов.

Что же помогло Марадоне достигнуть нужного результата и удержать его? Мне кажется, что дело не только в хирургической операции и профессионализме европейских психиатров. Великий Диего просто получил пост тренера национальной сборной Аргентины и, как истинный мастер и человек, фанатично любящий футбол, был обязан привести себя в форму. Как уже неоднократно говорилось в этой книге, мотивация – превыше всего.

В шестидесятые годы в Голливуде произвело фурор похудение Элизабет Тейлор. Эта замечательная актриса всю жизнь была склонна к полноте и боролась с лишним весом. Но однажды, находясь в депрессии, она набрала не обычные для себя пять‑семь, а целых тридцать пять лишних килограммов. И ее перестали снимать. Для творческих людей потеря контракта, работы и высокой оплаты (а Элизабет Тейлор в 1963 году получила за роль Клеопатры миллион долларов – фантастическую для тех времен сумму) – повод для еще более глубокой депрессии. Элизабет попала к психиатру (в США их называют психоаналитиками). Тот посмотрел‑послушал почти стокилограммовую красавицу и отправил ее к самому известному на тот момент натуропату, поборнику здорового образа жизни и автору системы голодания Полю Брэггу.

Брэгг быстро взял даму в оборот. В первую очередь исключил из ее рациона столь любимые Элизабет мороженое и сладости. И стал кормить: на завтрак – фруктами, в обед – овощами, а на ужин – небольшими кусочками мяса или рыбы с гарниром из овощей. Продолжалось это неделю, а потом Брэгг счел, что организм уже достаточно подготовлен, и раз в неделю назначал актрисе суточное голодание. Через пару недель он заставил голодать ее по трое суток подряд. Затем было семидневное голодание, а спустя некоторое время мученица проголодала классический срок – двадцать один день. В итоге за два с половиной месяца она сбросила ненавистные тридцать пять килограммов, снова стала сниматься, и даже какое‑то время жила по системе Поля Брэгга, сделав ее в Штатах крайне популярной.

Потом, правда, она снова добавила в весе и боролась с ним еще много лет. А в 2009 году в семидесятисемилетнем возрасте она торжественно заявила, что ей наконец‑то «надоело худеть»!

Величайший тенор современности Лучано Паваротти был велик во всем: он вошел в Книгу рекордов Гиннесса как артист, собравший полмиллиона слушателей (на концерте в Нью‑Йорке), как певец, которого публика вызывала после выступления сто шестьдесят восемь раз кряду и просто как гениальный исполнитель. А еще он был очень большим человеком. Когда друзья называли его «Сто пятьдесят килограммов доброты и обаяния», они немного льстили Лучано. Его вес, бывало, превышал сто шестьдесят килограммов при росте в сто семьдесят пять сантиметров. И последние двадцать лет своей жизни он вел с лишними килограммами борьбу, которая может послужить примером побед и поражений, до сих пор заставляет задуматься над этой проблемой и профессионалов‑диетологов, и тех, кто хочет привести себя в хорошую форму и укрепить здоровье.

Предрасположенность к набору веса была у Лучано с детства. Его отец трудился пекарем в маленьком итальянском городке Модене. А всякие булочки‑батоны, равно как и традиционные итальянские паста, пицца и лазанья, отнюдь не способствуют субтильной внешности. Но в юности и молодости Паваротти удавалось не только не набирать вес, но и приобрести спортивное телосложение, а также в определенном смысле укрепить организм. Как и многие итальянские подростки, он был влюблен в футбол, и активные тренировки позволили Лучано достичь некоторых успехов в этом виде спорта. Он прекрасно играл в воротах и был одним из кандидатов на переход в профессионалы. Родители, правда, не горели желанием видеть сына футболистом. Видимо, и до Италии дошла советская поговорка: «Были у отца три сына: два умных, а третий – футболист». И Паваротти в девятнадцать лет стал брать уроки пения, а не спортивного мастерства. Скорее всего, родители оказались правы, хотя – кто знает – может быть, величайшим голкипером двадцатого века сейчас называли бы не Льва Яшина, а Лучано Паваротти. Любовь к футболу он сохранил до конца жизни, болел за «Ювентус» и даже в семидесятилетнем возрасте пересматривал видеозаписи старых матчей этой команды.

Врачи утверждают, что излишняя масса тела – практически обязательный спутник профессиональных оперных певцов. Они поют, активно используя мышцы живота, и именно поэтому для них «размер имеет значение». А постоянное напряжение диафрагмы каким‑то образом приводит к гормональным сдвигам, которые в свою очередь также способствуют набору веса.

Вес пришел к великому тенору не сразу. В шестидесятых‑семидесятых он еще мог позволить себе фотографироваться в бассейне либо в спортивной одежде, но после сорока кривая его веса активно пошла вверх. Хотя Паваротти пытался поддерживать форму, играя в теннис и гольф, занятия эти были эпизодическими и серьезного эффекта не давали. А в вопросах еды и питья Лучано был настоящим гурманом. Понятное дело, материальные проблемы его не волновали с молодости, поскольку работал он достаточно активно, пользовался популярностью и любовью слушателей, соответственно, зарабатывал много. И мог позволить себе «фирменные блюда» – например картошку, вместо соли приправленную черной икрой. Жареная свинина, мучные и сладкие блюда, большое количество вина если не составляли основу рациона певца, то, во всяком случае, регулярно входили в его меню. И вес начал нарастать. Сначала сто тридцать килограммов, а потом все больше и больше.

Серьезно относиться к собственному здоровью и лишнему весу Паваротти стал в конце семидесятых – начале восьмидесятых. С ним работали различные диетологи, которым время от времени удавалось привести Лучано в неплохую форму. Но потом он опять срывался. В одном из своих интервью он говорил о том, что многие оперные певцы сталкиваются с проблемой голода после концертов. Для него же этот голод был непреодолимым. Он ночью совершал набеги на собственный холодильник, опустошая полки одну за другой. Врачи называют такое состояние организма булимией. Лучано выгонял одних диетологов, нанимал других, но сброшенный вес все время возвращался, причем часто с солидной прибавкой.

Нельзя сказать, что сам Паваротти не понимал сложности своего положения. Ему было трудно ходить, передвигаться по сцене, даже влезать в автомобиль. Он не помещался в стандартное девятнадцатидюймовое кресло первого класса самолета British Airways и был вынужден нанимать личный чартер. Могучее некогда здоровье также серьезно пошатнулось. У него появилась одышка, коленные суставы, не выдерживая огромный вес, особенно во время работы на сцене, начали деформироваться и болеть. К середине девяностых Паваротти уже подумывал о завершении карьеры певца, все чаще говоря о том, что будет петь лишь до шестидесяти лет. Но ему на помощь пришла любовь.

В 1992 году маэстро впервые увидел свою будущую супругу, двадцатитрехлетнюю Николетту, которая нашла себе летнюю подработку в качестве администратора на ежегодном международном мероприятии в Модене, посвященном Паваротти. Внимания певца девушка поначалу не привлекла. Ее это несколько расстроило – Лучано проходил мимо нее каждый день, но даже не отвечал на робкие приветствия. На следующий год она получила приглашение поработать там же и в том же качестве. Легенда гласит, что Николетта случайно зашла в комнату, где отдыхал Паваротти, и, когда в воздухе повисла неловкая пауза, вместо извинений выпалила: «Вы любите лошадей?» Тема для беседы была найдена, и после получасового общения Лучано предложил девушке место секретарши с испытательным сроком. Она выдержала его настолько успешно, что быстро получила постоянную работу, а через три года Паваротти объявил своей супруге, что хочет развестись с ней. И развелся. Не сразу, конечно, а еще спустя три года (все‑таки Италия – страна католическая). Правда, все это время певец путешествовал вместе с молодой подружкой, которая, кстати, постепенно начала работать над его здоровьем и внешностью. Сперва он сбросил вес со ста шестидесяти до ста тридцати килограммов, а затем и до ста двадцати. Чтобы привести себя в порядок к очередному юбилею начала певческой карьеры, в 1998 году маэстро похудел на сорок килограммов. Николетта не только следила за его диетой, исключавшей любимые Паваротти спагетти, громадные порции мяса, хлеб и алкоголь, но и заставляла заниматься фитнесом. Лучано покорно ходил по беговой дорожке не менее десяти минут в день, качал пресс, играл в теннис и гольф. Молодой женщине удалось сделать то, что не сумели диетологи – «убрать» несколько десятков килограммов у шестидесятилетнего человека, пищевые привычки которого формировались десятилетиями.

В течение последних лет жизни вес маэстро колебался от ста двадцати до ста тридцати пяти килограммов. Конечно, когда тебе к семидесяти, и это многовато, но, как утверждают медики, Николетта (кстати, родившая ему дочку Алисию и ставшая в 2003 году его законной супругой) не только продлила жизнь тенора, но и улучшила ее качество. И если бы не рак поджелудочной железы – болезнь, с которой бороться пока не научились, Лучано и сегодня был бы с нами. Великий певец покинул этот мир в сентябре 2007 года…

Сам Паваротти относился к своему похудению с юмором. В одном из интервью он говорил: «Диета у меня одна – надо просто пересилить себя и не кушать вкусную еду, когда ужасно хочется. Желаешь поужинать? Возьми и откажись – ложиться спать следует голодным. Между прочим, очень действенно – пару раз я похудел на тридцать килограммов. Но мне стройность и не требуется – я певец, а не фотомодель…»

В рассказах о том, как избавлялись от лишнего веса зарубежные звезды первой величины, здравствующие или ушедшие от нас, меня больше всего удивляло наличие у них подобных проблем вообще. Как и многие наши граждане, я долгое время думал, что уж на Западе‑то знаменитости могут позволить себе выбрать любой путь к нормализации веса. Получая миллионы, а то и десятки миллионов долларов в год, можно поставить себе на службу любого диетолога, хирурга или психолога. А потом, в середине девяностых, я услышал многое объясняющий анекдот. «Новый русский встречает в ресторане приятеля. Тот удивленно смотрит, как этот богач поглощает крайне вредные продукты: жирное мясо, картошку, пельмени, запивает все это водкой. Наконец, приятель говорит: «Ты же рассказывал, что был на обследовании у врача и он тебе запретил все это!» Новый русский, не прекращая жевать, отвечает: «Я ему дал тысячу долларов, он мне все снова разрешил…»

На самом деле у этого простого анекдота есть глубокая философская основа. Очень богатые люди часто не могут понять, что деньги не всесильны, и иногда что‑то, кроме бизнеса или творчества, надо делать самим. В вопросах здоровья они теряются, думая, что могут выздороветь, лишь заплатив врачу. Отсюда и их проблемы. Они, как выяснилось, точно такие же люди, как и мы все: не могут отказаться от еды, не хотят менять привычный образ жизни, ждут чуда. И иногда оно приходит в виде безумной, всепоглощающей мотивации. Это может быть любовь, карьера, смертельная угроза здоровью. Все, как у нас, только возможностей у них больше. Но и соблазнов – тоже.