Праздничный концерт

Кфиру не спалось. Это было начало того периода, когда давление Симона, неясность со стороны начальства, психологическое подливание масла в огонь со стороны Раза и совесть, требовавшая действия, довели его до бессонницы. По ночам, когда все затихало, его мучил вопрос, как он должен себя повести, если начнется война. Имеет ли он право, не получив никаких полномочий от начальства, взять на себя какую‑то ответственность, предприняв что‑нибудь несанкционированное. Он знал, что в этом случае путь до увольнения самый что ни на есть короткий. С другой стороны, имеет ли он моральное право ничего не предпринимать перед лицом такой опасности. Сомнения не давали покоя.

Днем психологическое состояние несколько улучшалось, так как сомнения на фоне ежедневных проблем оставались где‑то на заднем плане. Однако он был менее сосредоточен и менее спокоен, чем обычно. При виде Раза, с его наивной улыбкой, сомнения вновь возникали. Иногда Кфиру казалось, что в этом человеке было нечто сверхъестественное.

Ночью спалось плохо, зато днем сильно зевалось, что не раз вызывало удивленные взгляды сотрудников. Да, как бы мы не решали вопросы совести, в конечном итоге мы всегда остаемся с ними один на один. Период бессонницы длился недолго. Нередко хорошие идеи и решения приходят во сне. Проблема, однако, в том, что в большинстве своем они там и остаются. Как‑то в очередной раз, проснувшись ночью, Кфир понял, что больше, чем увольнение ему ничто не грозит.

Он твердо решил, что не станет сидеть, сложа руки. Еще не зная, как поступить в случае войны, он предполагал, что время и ситуация подскажут какой‑то путь. Решение не держаться за престижную должность оказалось правильным. В первую очередь, он вновь обрел сон. Интересно, что, несмотря на столь судьбоносное решение, Кфир ни разу не задумался, будет ли он способен сделать то, что сочтет нужным, когда придет время. У него была какая‑то странная и непонятно откуда взявшаяся уверенность в себе. Бен‑Гай начал подумывать о том, что может быть стоит относиться к поведению Раза с большим терпением, хотя и не собирался посвящать его в нерешительность своего руководства.

Кроме негласного соглашения с самим собой никаких других перемен в окружающей среде не происходило. Отношения с Ланой были все на том же уровне. Она не всегда приходила на свидания. Когда же Кфир переставал ей звонить, внезапно появлялась и была неестественно хороша. Ремонт продвигался все так же, но время делало свое дело, и постепенно становились заметными кое‑какие результаты. Шай продолжал свои мелкие пакости, но Кфир уже не обращал на это особого внимания. Поездки, как всегда занимали существенную часть времени и сильно утомляли. Иногда приезжали гости. С ними всегда было много хлопот. Тему Приднестровья Кфир больше не затрагивал. Они уже все знали, а он уже все понимал.

На Пурим из Киевского посольства в Одессу приехал прямой начальник Кфира – Яир. Несколько дней они ездили по самым разным местам на различные встречи. Он лично осмотрел здание и с кислой улыбкой оценил процесс ремонта.

В антракте во время общинного праздничного концерта к ним подошел Раз и попросил встретиться, чтобы поговорить после концерта. Они встретились прямо в здании театра, в котором проходил концерт, в одной из комнат за кулисами. Без особых обиняков Раз перешел к делу, спросив у Яира, в курсе ли он того, что происходит в Приднестровье. Получив утвердительный ответ, сопровождаемый профессиональной улыбкой, Раз спросил, что они собираются делать в случае войны. В ответ Кфир услышал уже знакомый ему по содержанию, но все еще неясный по смыслу, расплывчатый, длинный ответ ни о чем. Улыбнувшись в ответ Яиру одной из своих профессиональных улыбок, после короткого обмена любезностями Раз откланялся.

Буквально через несколько дней Раз попросил Кфира о встрече с ним и Шаем. Это удивило Кфира, но он решил не отказывать Разу. Договорились встретиться у него дома. Кфир не совсем понимал, как смог Раз убедить Шая о встрече, да еще у него дома, тем более учитывая, что формально Шай был начальником Раза. Когда они собрались, Кфира еще больше удивило достаточно дружеское к нему отношение Шая.

Увидев карту Приднестровья, прикрепленную к внутренней стороне двери спальни, Раз улыбнулся, сказав, что никогда не сомневался в Кфире. Если бы он имел хоть малейшее понятие о том, как сам Кфир сомневался в себе…

Раз начал издалека. Он сказал, что если война начнется, то они должны быть к этому подготовлены. Если появятся беженцы, они будут обязаны им помогать. Если будет возможность добраться до Тирасполя или Бендер, или других городов, необходимо будет проверить, какова вероятность оказания помощи местным общинам. Шай и Кфир молчали. Было ясно, что оба согласны с Разом, однако ничего конкретного, к сожалению, никто из них так и не произнес. Наверное, это был первый и единственный случай, когда они с Шаем во всем были согласны. Если говорить официальным языком «было достигнуто соглашение о сотрудничестве», а также «встреча прошла в теплой, дружественной обстановке».

Когда гости ушли и Кфир остался наедине со своими мыслями, у него было странное ощущение того, что он невольно и даже несколько подсознательно становится участником какой‑то возможной операции, задуманной где‑то и руководимой кем‑то на расстоянии. Этот самый некто постепенно приближался и медленно реализовывался непонятно откуда, взамен на более существенную степень влияния или даже манипуляции в среде, в которой Кфиру была отведена, по‑видимому, не последняя роль.

Было очевидно, что «встреча за кулисами», в театре была своего рода разведкой перед общей оценкой ситуации, с последующей встречей у Кфира на квартире, где, по‑видимому, начинался переход к конкретике. Так началась интеграция абстрактного или переход от стратегии к тактике. Наряду с этими мыслями, которые Кфир все еще причислял к категории теоретически‑романтических фантазий, он все больше и больше ощущал сужающийся вокруг себя круг.

Шло время. Напряжение в Приднестровье нарастало. Раза перевели в Киев на должность главного представителя его организации. Благодаря этому резкому повышению он оказался начальником своего бывшего начальника Шая. Столь блистательный поворот в карьере Раза, учитывая момент и обстановку, добавлял очередной знак вопроса ко всему, касающемуся его личности. Однако дополнительный вопрос уже ничего не менял. У Кфира они уже давно слились в один большой знак вопроса. Теперь, будучи ответственным за всю Украину, Раз часто бывал в Одессе и задерживался там на несколько дней. Во время более редких встреч Раз продолжал удивлять своей осведомленностью и знакомствами в Киеве. По оценке Кфира, уровень его знаний не соответствовал периоду времени, проведенному в этой среде.