Бней Акива

[22]

Время шло. Зима приближалась к концу, и постепенно признаки весны становились все заметнее и ярче. Кфир был рад вновь через столько лет увидеть подснежники – это весеннее чудо природы.

На работе продолжалась текучка – поездки и вялый ремонт здания. Случались и неожиданности, как например ограбление подопечных израильтян из молодежной организации «Бней Акива».

Организация «Бней Акива» постоянно присылала своих представителей для работы с молодежью. Обычно они приезжали парами. Два парня или две девушки, как правило, недавно демобилизовавшиеся из армии. Они всегда были разными. Бывали очень приятные и дисциплинированные. Бывали и другие, неконтролируемые, непослушные, излишне самоуверенные, не осознающие среды, в которой приходилось работать. К этому следует добавить, что общаться они могли в лучшем случае на более или менее сносном английском, а о русском естественно и говорить не приходилось.

Ребята, о которых идет речь, как раз были неплохие. К сожалению, у Кфира с ними не было такого контакта, как обычно. Они приехали во время его отпуска и как‑то уже сами вошли в свою рабочую колею, без его обычных напутствий и опеки.

Как‑то рано утром позвонил Жан и сказал, что по слухам, ночью ребят из «Бней Акива» ограбили. Кфир знал, что в это время они проводили молодежный семинар в одном из санаториев Черноморки[23]. Не раздумывая долго, он сказал Жану, что через 15 минут они встретятся и поедут на Черноморку.

По дороге на семинар Кфир пытался получить от Жана как можно больше подробностей, однако ничего существенного тот добавить не мог, так как сам получил информацию от кого‑то понаслышке. Кфир не знал, найдут ли они ребят на семинаре. Чем закончилось ограбление? Была ли поножовщина? В нормальной стране обычно информация моментально передается по связи. Здесь же основным источником информации были слухи. Кфир очень нервничал, пока не нашел своих подопечных, к счастью, живыми и здоровыми.

Оба парня были очень бледны, но держались нормально. Оказалось, что поздно вечером они ехали в трамвае из города в Черноморку. Когда им нужно было сходить, в вагоне, кроме них и двоих незнакомых местных, никого не было. Они сошли с трамвая, к ним подошли их попутчики по вагону и с помощью ножа объяснили свои намерения. Ребята отдали те небольшие деньги, которые у них были при себе. Один из них смог незаметно бросить свой фотоаппарат в кусты и подобрал его позже. На этом, к счастью, инцидент был исчерпан.

Это был урок, который мог очень пригодиться в будущем. Кфир в очередной раз попросил их не разъезжать без сопровождения местных. Не понятно, насколько они осознавали, что в них узнают иностранцев за километр, даже если они молчат. Вряд ли они могли понять всю плачевность экономического положения в стране, и то, какую легкую добычу они представляли для местного мелкого криминала. Даже если эта добыча состояла из нескольких долларов. Встречая в будущем ребят из «Бней Акива», Кфир использовал этот случай, как яркий пример непослушания и недопонимания ситуации.

Поездки по региону продолжались в том же ритме. Обычно Бен‑Гай пытался совместить несколько поездок вместе, если направление было то же. Нередко после какой‑либо поездки он не возвращался в Одессу, а ехал в Москву. На этот раз Кфир поехал в Москву из Черновцов, где провел несколько дней.

Ничего примечательного в Черновцах не произошло, кроме небольшого инцидента в гостинице Черемаш, в которой он остановился. В холле гостиницы было небольшое почтовое отделение, где он собирался отправить несколько писем и открыток. Когда подошла очередь, женщина за прилавком, полностью проигнорировав Кфира, стала обслуживать подошедшего без очереди смугловатого и грязноватого мужчину, говорящего с большим акцентом. После того, как наш герой выразил свое возмущение, работница почты сказала безапелляционным тоном: «Иностранцев обслуживаем без очереди!»

Забавно было наблюдать преклонение перед представителями «прогнившего Запада» – и это несмотря на закостенелый советский шовинизм. Кроме того, Кфир был польщен тем, что его приняли за «своего».

Так как в Черновцах ему достали всего один билет, пришлось делить купе с еще тремя пассажирами, а это влияло на общую атмосферу в прямом и переносном смысле. Да, дорога была не из легких, однако длинная беседа с отставным капитаном‑афганцем, соседом по купе, сделала ее гораздо более интересной и короткой.

У этого молодого великана, как оказалось, было много проблем. Он подрабатывал «челноком», таскаясь с огромными баулами. У человека было очень большое желание работать, которое стимулировалось удачно складывающейся карьерой жены.

Капитан очень просил Кфира проверить для него возможность трудоустройства в Израиле. «Хоть чернорабочим», – говорил он, несмотря на высшее техническое образование. Он производил впечатление неглубокого человека с нереализованными амбициями.

Поздно ночью без всякой выпивки он как‑то постепенно перешел на рассказ о своей службе в Афганистане. Кфир услышал много интересного о советской армии, ее солдатах, войне и самом Афганистане. Самым интересным было конечно то, что он узнал о торговле оружием. Капитан так и говорил, что днем они воевали, а ночью торговали с теми же людьми. Конечно не все, а те, у кого была возможность, то есть позволяло положение и, наверное, совесть. В качестве яркого примера он приводил мужа сестры, служившего в его части, но в более высоком звании. Этому человеку в конечном итоге пришлось уволиться из армии, но к тому времени он был уже хорошо обеспечен. Кфиру все это было очень интересно. Уже подъезжая к Москве, капитан написал свои координаты и еще раз попросил проверить вопрос о возможности его трудоустройства в Израиле. Кфиру было его искренне жаль.