Франция, городок Ситэ, 1979 год

Адель пустила горячую воду и пошла расстелить отцу постель. Ей было страшно, и она ненавидела и стыдилась себя и своего отца. Ну что же, что же делать? Сказать, как есть? Но она не думала, что все может так закончиться. И потом, она просила, умоляла папу не пить. Он обещал, клялся. Дал слово дворянина. В мозгу толклись три слова: «Пьер меня бросит, Пьер меня бросит», – все внутри сжималось от ужаса, боли и чувства собственной никчемности. Она подкралась к комнате мужа. Тишина. Лучше бы он ругался на нее. Молчание и тишина невыносимы! Просто невыносимы! И это в день свадьбы. В первый день их законной совместной жизни. Должно же ведь быть счастье, должны быть смех, веселье. Пьер такой остроумный, жизнерадостный. Как она мечтала о том, что будет с кем‑то смеяться. Как ее достала вся их с отцом‑алкоголиком дурацкая жалкая жизнь. И вот шанс все исправить… Она вздохнула.

– Ой, там же папа! – И бросилась в ванную. Голова месье де Бриссака уже наполовину скрылась под водой. – Господи, папа! – Адель кинулась к ванне и не знала, за что хвататься. Попыталась вытащить отца, потом стала выключать воду и выдергивать затычку, горячая вода сливалась медленно, и она еле держала его голову. – Пьер! Пьер! – звала она изо всех сил. – Папа! – Трясла отца за плечи. Внезапно он дернулся, и его вырвало. По воде разлилась темно‑красная лужа из вина и крови. – Пьер! – буквально завизжала Адель. Муж влетел в ванную и перехватил тело из рук Адели.

– Черт! Вызывай «Скорую». – Адель кинулась к телефону. Вода уже почти слилась. Пьер приложил ухо к сердцу тестя. Оно глухо билось где‑то там, в глубине. – Лучше бы ты сдох, – сказал он и опустил старика обратно.

Как‑то утром в ту самую неделю, когда месье де Бриссак лежал в больнице, к Пьеру приехал пожилой элегантный джентльмен. Адель уже видела его однажды. Пьер тогда сказал, что это его давний друг, и отправил ее за покупками, чтобы приготовить что‑нибудь необычное. Для нее, надо сказать, все было необычным, потому что она вообще не умела готовить. И подруг у нее не было, с кем можно посоветоваться. В магазине она первым делом купила журнал и нашла в нем рецепт какого‑то суфле. Решила, что это достаточно необычно и изысканно. Добавила зеленый салат. А в лавке у них всегда найдется отличное мясо, которое сложно испортить, и паштет. Когда она все приготовила, оказалось, что друг уже ушел. Пьер сказал, что его срочно вызвали по делам, и они стали обедать вдвоем. Пьер находился в приподнятом настроении, шутил без остановки и нахваливал, честно говоря, не очень удавшееся суфле. И вот сейчас снова он. Пьер закрыл лавку, и они поднялись наверх с двумя молодыми людьми в одежде, похожей на рабочую. А потом, Адель сначала даже не пожелала в это верить, эти парни в комбинезонах стали сносить вниз картины.

– Пьер, что они выносят? – кинулась она к мужу.

– Дорогая, иди к себе, пожалуйста. Не мешайся, а то тебя заденут нечаянно. – Пьер взял ее за локоток и, фальшиво улыбаясь, подвел к двери одной из комнат. – Посиди там, милая.

Через какое‑то время он вернулся. Адель ходила по комнате туда‑сюда и грызла ногти.

– Пьер, зачем приезжал этот человек?

– За картинами. Он их приобрел. А мы теперь можем выкупить лавку.

– Я думала, она твоя.

– Ты могла думать все, что угодно.

– Пьер! Но картины, это единственное, что у нас осталось! Папа не переживет.

– Ты же сама сказала, что все, что есть у тебя, принадлежит мне. Ты разве не помнишь?

– Да нет, я помню, но я не думала, что… Что же я скажу папе?

– Что ему надо прекращать пить и позорить меня на весь район.

– Пьер!

– Что Пьер?! Мне вот интересно, это одноразовая акция, или ты сознательно скрыла от меня, что твой папаша законченный алкоголик?

– Пьер, я поговорю с ним. Я обещаю, это больше не повторится.

– Остается только надеяться. – Он взял ее за руки. – Дорогая, давай в такой чудесный день не будем ссориться. Ты помогла осуществить мне мечту. Приготовим что‑нибудь вкусненькое. Может быть, ты хочешь шампанского?

– Нет.

– Ну, ну, чего ты повесила нос? А давай сходим в ресторан, и я тебе расскажу, как все было. Странно, что до сих пор мы не говорили об этом. Надень что‑нибудь нарядное.