Возвращение Колдуньи

Уже давно рассвело, когда плоское дно Лодки Колдуний заскрежетало по гальке на берегу Рашемена. Двое путников выбрались из лодки и смотрели через долину на мрачную башню. Лириэль проворно направилась было к ней.

Фиодор поймал ее за руку.

— Прежде чем нам идти дальше, ты должна узнать кое-что об этой земле.

— Ты рассказывал мне о ней с момента нашей встречи, — напомнила девушка.

— Это капля в море. У каждого места здесь свои сказания и легенды. Эта долина между берегом и башней зовется Долина Белой Русалки. Мы еще называем ее безмолвной долиной. Это значит, что в ней есть места, где не действует никакая магия, кроме той, что живет в самой земле. Колдуньи могут пользоваться ею, но больше никто.

Брови дроу приподнялись.

— Умно. В городах Подземья мы делаем почти то же самое. Вроде магического рва с водой, окружающего замок.

— Да, идея похожая. — Он пристально разглядывал долину. — Надо разбить лагерь.

Они обосновались в небольшой излучине реки и разожгли два костра. Лириэль взяла мех, протянутый Фиодором, и скривилась, попробовав несвежую, затхлую воду.

— Река здесь быстрая и чистая. Наверняка из нее можно пить.

— Завтра, — твердо ответил он. — Сегодня вечером мы должны держаться подальше от берега. Пообещай мне это.

Дроу рассердилась.

— Я умею плавать.

— Если тебе встретится русалка, ты научишься тонуть, — парировал он. — В реке живут духи воды. Говорят, это души утонувших девушек, может, так оно и есть. Иногда они нападают осторожно, но бывает и так, что цепляются за живых, словно вспомнив свой последний страх, и утаскивают их за собой под воду.

— И ты в любом случае покойник, — заключила Лириэль и посмотрела на темнеющую воду с уважением.

— Еще было бы хорошо не выходить из круга света от костра, — добавил он.

Дроу коротко кивнула.

— Я покараулю первой. Благодаря эльфийке я выспалась на десять дней вперед.

— Благодаря эльфийке ты жива, — заметил он.

Лириэль задумалась.

— Зачем ей было утруждаться?

— Честь? Порядочность?

— Непохоже, ~ заявила дроу. — Я вполне допускаю, что она и честная, и порядочная, но у нее должна была быть причина сделать то, что она сделала. Причина есть всегда.

В животе Лириэль заурчало. Она была голодна, словно не ела добрых десять дней, хотя на самом деле — всего два.

— Пошли на охоту. — Она поднялась и вытащила из-за пояса пару метательных ножей.

Они успели сделать по лесу всего несколько шагов, как Лириэль заметила кролика, выскочившего из-под корней огромного поваленного дерева. Зверек был далековато для точного броска, но, похоже, не спешил убегать от норы. Дроу занесла руку с ножом и начала красться вперед.

И снова Фиодор схватил ее за руку и жестом велел подождать. Он откупорил флягу с джуилдом и сделал большой глоток.

Глаза Лириэль от изумления округлились.

— Вызывать боевую ярость ради кролика? А как охотятся на рашемаарских белок — с демонами?

— Проверь этого кролика на скрытую магию, — посоветовал он и принялся произносить молитву, призывающую ярость берсерка.

Она быстро произнесла заклинание, проявляющее тайную магию. Мягкое свечение разлилось вокруг кролика. Он поводил головой, подергивал, длинными ушами, пытаясь определить источник шума. Зверек запрыгал прямо к ним, с каждым скачком увеличиваясь в размерах. За несколько мгновений он изменился совершенно.

Огромная ужасная тварь враскачку приближалась к ним самым странным аллюром, какой Лириэль доводилось видеть; У существа было две ноги, но сильные руки его свисали до земли, и оно пользовалось ими, отталкиваясь в странном подобии галопа. Монстр был покрыт тусклой серой шерстью, мордой напоминая орка — с таким же вздернутым носом и торчащими наружу большими нижними клыками. Самыми необычными были большущие черные глаза — но не два, а целое множество, они опоясывали всю голову существа, словно гигантские четки из обсидиана.

Фиодор поднял дубинку и кинулся навстречу существу. Он нырнул, уходя от свирепого замаха, и, сделав выпад, ткнул своим оружием снизу вверх, точно мечом.

Дубинка из топляка врезалась в морду чудовища. Оно выругалось по-человечески, выплюнуло несколько острых пожелтелых зубов и снова замахнулось. На этот раз Фиодор закрылся дубинкой. Кость ударилась о дерево с сухим треском, эхом раскатившимся по воздуху. Лириэль вздрогнула, она была уверена, что оружие берсерка разлетелось на куски.

Существо запрыгало прочь, одна из его рук беспомощно висела. Опасность исчезла, а с ней и ярость берсерка. Фиодор снова стал самим собой и зашатался.

Лириэль кинулась к нему, взяла дубинку из вялой руки и заставила опуститься на траву. Он принял протянутый ею мех и начал жадно пить затхлую воду.

— Как ты узнал? — удивленно спросила она. Он утер рот тыльной стороной ладони и показал на упавшее дерево.

— Видишь, под вывернутыми корнями образовалась пещера? Она слишком большая для целого выводка кроликов. В таких местах селятся утраки.

— Значит, это меняющий облик. Но заклинание должно было показать его истинный вид.

— Не для утраки. Обычные заклинания, обращенные к ним, не показывают ничего, кроме присутствия магии.

Лириэль подтянула колени к груди и обхватила их руками.

— Что ж, понятно, что для охоты ты не в форме. Грибы здесь собирать не опасно?

— Если знаешь, какие. В здешних лесах полно смертельно опасных грибов. Некоторые не убьют тебя, но навеют странные и ужасные сны. Лучше сегодня посидим на сухом пайке. — Он достал из мешка полоски сушеного мяса, обвалянного в чем-то похожем на ягоды и травы.

Дроу взяла одну и осторожно откусила кусочек. Оказалось на удивление вкусно.

— Откуда это взялось?

— Их дала Торн, но в мы Рашемене делаем почти такие же. Пошли обратно в лагерь.

Она поднялась и подала ему руку. Он принял помощь без слов — еще одна манера, которой Лириэль все еще удивлялась. На ее родине никто не осмелился бы выказать слабость любого рода. Предложить помочь было оскорблением, это вело к кровавой вражде. А здесь, между друзьями, предложить или принять помощь было обычным, даже ожидаемым делом.

Поскольку следом за пусть недолгой боевой яростью наступала ужасная слабость, они даже не стали обсуждать, кому дежурить первому. Лириэль села рядом со спящим другом, глядя, как крадется по небу луна, и подбрасывая ветки в два костра, между которыми расположился их лагерь. Убедившись, что Фиодор начал посапывать, она бесшумно поднялась и скользнула во тьму.

Лириэль казалось, что Фиодор порой забывает о различии между ними. Свет костра не был ей помощником, скорее наоборот. Если где-то таится близкая опасность, она предпочла бы наблюдать за ней из глубокой холодной темноты.

Дроу принялась обходить долину по все расширяющемуся кругу, избегая леса и держась открытых мест. Кругом, казалось, не было никого, кроме звенящих в траве насекомых и небольшого табуна крепких косматых диких лошадей. Она с интересом отметила, что они встали в кружок, в центре Которого спал молодняк. Все взрослые лошади были на ногах, одна явно была часовым, все остальные спали стоя. Головы их свесились почти до самой травы, но большие бархатные уши даже во сне двигались, ловя малейший звук. Дроу, разумеется, звуков не производила и позаботилась держаться с подветренной стороны от лошади-стража.

Лириэль двигалась осторожно, используя тени и скользя среди скальных выходов и небольших зарослей кустарника. Завернув за уже знакомое нагромождение валунов, она оказалась лицом к лицу с маленькой избушкой, крытой соломой.

Прежде ее тут не было.

Дроу мгновенно застыла, напомнив себе, что ее магия в этом месте бесполезна и что бесшумность и неподвижность будут ей лучшей защитой. Потом она медленно попятилась обратно, в тень валунов.

Домишко был тихим, темным и холодным. Ни звука не доносилось из открытых окошек, не курился дымок из маленькой каменной трубы. И все же Лириэль не могла отделаться от ощущения присутствия кого-то живого.

Тут до нее дошло, что сама избушка будто дышит. Она едва уловимо размеренно покачивалась взад и вперед, и это наводило на мысли о мирном глубоком сне. Любопытство взяло верх над осторожностью, и дроу кинула в домик маленьким камешком.

Тот мгновенно подскочил, и Лириэль раскрыла рот, увидев пару огромных птичьих лап. Чешуйчатые конечности размером каждая с молодое дерево согнулись, поджались здоровенные когтистые птичьи пальцы, и перепуганная избушка развернулась и умчалась в ночь. Это, в свою очередь, всполошило лошадей. Ночь напалнилась тревожным ржанием и быстро удаляющимся топотом копыт.

Лириэль припустила обратно к лагерю, понимая, что эти звуки, пусть даже слабые и отдаленные, наверняка разбудят спящего воина. И точно, она увидела Фиодора, идущего искать ее с импровизированным факелом в руке.

Ее острые глаза заметили ловушку, которой он, заключенный в круг света, разглядеть не мог. Ворох осенних листьев чуть сдвинуло ветром, и в слабом свете луны блеснули зубы страшного стального капкана.

Она схватила камень размером с кулак и запустила в него. Камень ударился в капкан, и тот подлетел в воздух, точно рыбка пуримо. Воин отпрянул, и его быстрый взгляд проследил траекторию полета камня до места, где стояла Лириэль.

— Не двигайся, — предостерег он, — Тут могут быть и другие.

— Когда я последний раз проходила здесь, их не было. Его только что установили. Я думаю, это не те ловушки, которых нам стоит бояться.

Фиодор вытащил меч из ножен и пошел к ней, проверяя клинком землю перед собой. Еще один капкан, поменьше, захлопнулся с металлическим лязгом.

Рашеми поднял меч и показал ей стальные челюсти, сомкнувшиеся на лезвии.

— Отлично, все равно это неправильные ловушки, — проворчала Лириэль.

Дальше он добрался до нее без происшествий. Вместе они пошли обратно к лагерю. К ее недоумению, Фиодор продолжал проверять дорогу, похлопывая мечом по траве перед ними. Внезапно кончик меча глубоко провалился в узкую щель. Фиодор выдернул меч и отодвинул Лириэль себе за спину.

Квадратный кусок дерна откинулся, словно крышка люка, и из потайного укрытия прыснули несколько небольших существ. Они были немножко похожи на гоблинов, только меньше и с бурой кожей. Все они не доставали Лириэль и до талии, и все были в рваных штанах, из которых торчали длинные, отвратительные крысиные хвосты.

Они были похожи на рабов-кобольдов, выполнявших самые грязные хозяйственные работы в Мензоберранзане, но в отличие от кобольдов, известных Лириэль, и от крыс, которых напоминали, эти существа не стали нападать всем скопом. Они окружили своих более крупных жертв, отрезая им пути к отступлению, но и только. Их круглые глаза вспыхивали красными огоньками, отражая лунный свет.

— Капканы и засадные ямы, — тихо сказала она. — Что еще вытворяют эти создания?

— Ничего. — Фиодор был явно озадачен. — Они порой бывают вредными, но никогда не причиняют серьезного ущерба. Я время от времени видел их мельком, но они пугливы, как лани.

— Сейчас они ведут себя совсем не пугливо, — заметила она, — и их много. Сейчас бы в самый раз подошло заклинание роя!

— Убивать их — к несчастью.

— Будем надеяться, что они думают так же насчет нас, — съязвила дроу, глядя на их ожидающих чего-то стражей.

Воздух наполнился громким скрипом, похожим на звук, который во время бури издают трущиеся друг о друга ветви деревьев или же деревянные корпуса двух кораблей, столкнувшихся бортами.

Внезапно существа разразились невнятными воплями. Размахивая небольшими темными ножами, они кинулись в атаку.

Фиодор отшвырнул в сторону двоих самых проворных плоской поверхностью меча. Они взлетели в воздух и, вращаясь, отлетели прочь. Воин резко развернулся навстречу следующим, осторожно пользуясь мечом как дубинкой, чтобы отражать натиск существ, но не убивать их.

Дроу на этот счет не колебалась. Она выхватила меч и проткнула им первое же визжащее крысоподобное существо, добежавшее до нее. Рывком высвободив меч, она обратным ударом рубанула второго, а еще один стрелой кинулся назад, испуганно голося.

Дроу наклонилась и подобрала ножи всех троих. К ее изумлению, они казались вырубленными из камня, но были с острыми кромками и хорошо сбалансированы. Лириэль подкинула все три ножа в воздух, поймала и метнула один за другим в трех нападающих кобольдов.

Звуки боя перекрыл пронзительный скрип. Лириэль оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть большой обломок ветки, летящий в ее сторону. Ее быстрый взгляд заметил и привязанные к нему веревки, и огромное дерево, за которое они крепились.

Дерево, которого минуту назад здесь просто не было.

На ветвях его стояли несколько кобольдов, их силуэты вырисовывались на фоне ночного неба. Они приплясывали и улюлюкали, радуясь, что устроили такую удачную каверзу.

Дроу кинулась на землю, и привязанный сук пролетел над ней. На нее, распростертую на земле, тут же вскочили несколько существ. Почти сразу двое-трое полетели кубарем, вопя от неожиданности и боли. Их сбило летящее обратно, на манер маятника, полено.

Они не слишком-то умны, отметила Лириэль. Не настолько, чтобы продумать весь план нападения.

Она брыкалась и дергалась, пытаясь сбросить с себя оставшихся кобольдов. Фиодор пробился к ней и начал отдирать от нее маленьких тварей.

Наконец он помог ей подняться на ноги. Дроу отбросила с лица прядь растрепавшихся волос и осмотрелась. Несколько кобольдов валялись вокруг, мертвые или оглушенные, но большинство перестроились и взяли их с Фиодором в кольцо. Круг этот начал двигаться, словно исполняя хорошо отрепетированный танец, вынуждая друзей отступать, чтобы их не могли достать маленькие острые ножи.

— Они гонят нас, как стадо, — не веря себе, понял Фиодор.

— На кого-то, кто спланировал все это, — добавила дроу.

В ответ он лишь мрачно кивнул.

— Они никогда не собираются в такие стаи, никогда не нападают.

— Значит, давай заставим их хозяина показаться.

Фиодор быстро улыбнулся и кивнул. Они дружно взмахнули мечами и ринулись на прорыв.

Кобольды всполошились. Ошарашенные внезапной атакой, они бросились врассыпную, испуганно вереща. Друзья вырвались из окружения и побежали.

Пронзительный вопль взвился в ночи. Лириэль глянула через плечо, и глаза ее расширились от изумления.

Тараторя в ужасе, кобольды посыпались с дерева. Привязанный обломок все еще свисал с верхних ветвей, которые сейчас ходили ходуном, будто от сильного ветра. Какая-то призрачная фигура пыталась выбраться на свободу, женщина, похожая очертаниями на дерево и едва ли не такая же огромная, как оно.

Создание сорвало с дерева маленький твердый плод и швырнуло им в убегающую пару. Кобольды перестроились и всем скопом припустили за ними следом.

Фиодор схватил Лириэль за руку и потащил за собой.

— Дурманящее привидение, — выдохнул он. — Очень опасное. Мне бы надо было вспомнить предания и проверить, нет ли на опушке таких деревьев.

— Куда мы?

Он указал мечом на каменную башню.

— Когда мы доберемся туда, я буду говоритьзанас обоих.

Как оказалось, говорить не пришлось никому. Распахнулась тяжелая деревянная дверь, вспыхнули факелы на стенах. Они вбежали в башню и навалились на дверь, в которую с необычайным рвением ломились кобольды. Наконец друзьям удалось захлопнуть ее и задвинуть железный засов. Еще мгновение по дереву барабанили маленькие кулачки и каменные ножи, потом внезапно наступила тишина.

Прежде чем Фиодор успел перевести дух, раздавшийся сверху громкий треск предупредил о новой опасности. Рашеми схватил Лириэль за руку, отбросил в сторону и отпрыгнул сам. Тяжелый железный канделябр с грохотом обрушился на камни.

Зал заволокло густыми клубами пыли. И так же внезапно они исчезли. Фиодор сплюнул набившийся в рот песок и взглянул на ухмыляющуюся подругу. Она кивнула на сферу чистого воздуха вокруг них.

— Моя магия снова действует.

— Моя, дроу, тоже, — объявил суровый женский голос.

Занимался рассвет, когда Шарларра доскакала до постоялого двора за пределами Долины Теней. Над трубой уже поднимался дымок, и паренек запрягал в деревянную повозку пару гнедых лошадей. Он увидел скакуна Шарларры и разинул рот.

Она сползла с коня, промерзшая до мозга костей и с ломотой в окостеневших членах.

— Могу я рассчитывать на горячий завтрак и еще более горячую ванну? Моя задница превратилась в кусок льда.

Он с трудом сглотнул и не сразу сумел выдавить из себя звук:

— А ты…

— Живая? Да, безусловно. Даже лучше того, я еще и при деньгах. — Она позвенела кошельком, в котором лежали монеты, полученные от гнома-ювелира в обмен на добытое ею во время чаепития.

Девушка шепнула Лунному Камню на ухо пару слов. Призрачный конь кивнул и потрусил к лесу. Краски начали возвращаться на лицо мальчишки, и он поманил эльфийку за собой.

Вскоре Шарларра уже сидела перед очагом, завернутая в толстое шерстяное одеяло и с кружкой горячего сидра со специями в руке. На вертеле жарилась оленья ляжка. Хозяйка постоялого двора, маленькая круглая женщина со щеками, как наливные яблочки, отрезала изрядный кусок мяса и поставила тарелку перед гостьей, по-матерински неодобрительно цокая языком.

— Скакать верхом всю ночь, да одной! Да еще такой хорошенькой девочке! Надо быть осторожнее. Это и опасно, и неприлично.

— Призрачный конь лишает непрошеных почитателей смелости, — ответила эльфийка.

Женщина поразмыслила.

— Да уж. Странная у тебя компания.

Быстрая улыбка Тронула лицо девушки. Интересно, что сказала бы ее хозяйка, узнай она, что Шарларра спешит на встречу с магом-дроу!

Двумя часами позже, хорошенько поев и с блаженством отмокнув в огромной бочке для стирки белья, Шарларра отправилась искать своего скакуна. Лунный Камень ждал ее там, где она сказала: в небольшой березовой рощице, серебрившейся на фоне строгих сосен. Одно из деревьев вдруг повалилось — или так ей показалось в момент первого удивления.

Призрачная женщина возникла вдруг среди деревев и протянула тонкую руку к скакуну Шарларры. Ужас пронизал эльфийку, ужас не от встречи с привидением, а от мысли, что у нее могут увести коня. Она обрела голос и издала гневный вопль. Две призрачные головы повернулись в ее сторону. Женщина была почему-то знакома ей, хотя Шарларра и не могла вспомнить оп да. Потом она исчезла. Лунный Камень — нет.

Эльфийка кинулась к коню и обхватила руками холодную белую шею.

— Ты остался, — ликовала она. — Ты остался!

Лунный Камень отодвинулся и с досадой посмотрел на нее. Он подтолкнул ее мордой, приглашая садиться. Шарларра вскочила на коня, и они быстрой рысью направились в сторону Рашемена.

Если повезет, они будут уже в нескольких милях от Долины Теней, прежде чем кто-нибудь обнаружит пропажу оленьей ляжки.

Лириэль вглядывалась в клубы пыли. Фигура, одетая в черное, проступила из тумана, лицо ее было укрыто под искусно сделанной черной же маской. Женщина подняла руку, и из стен потянулись какие то лианы и принялись оплетать Лириэль.

Дроу отрывисто прошипела что-то, и лианы увяли и попадали на пол. Она выхватила из-за пояса метательного «краба» и швырнула в Колдунью.

Фиодор вскрикнул, протестуя и предостерегая. Колдунья одним жестом обратила летящее к ней оружие в пыль.

Но пылинки не остались лежать в бездействии. Они зашевелились, начали расти, и каждая приподнялась на восьми длинных ногах и устремилась к хранительнице башни.

«Крабы» облепили женщину, забираясь под платье и в прорези маски. Она захлопала руками по лицу, выкрикивая заклинания, которые должны были уничтожить напавших на нее насекомых или хотя бы отбросить их прочь.

Но заклинания Колдуньи были бессильны против любимцев божества. «Крабий» яд начал действовать, и женщина-рашеми упала на пол, корчась в страшных судорогах. Мгновения спустя она затихла. «Крабы» посыпались прочь, уменьшаясь на ходу и исчезая в крошечных трещинках меж камней.

Лириэль застыла, как замороженная, поводя глазами в ожидании следующего хода упрямой богини темных эльфов. Минуты шли, но ничего не происходило. Она потерла ладонями лицо, как человек, пытающийся очнуться от ночного кошмара, и подошла к мертвой хранительнице.

Ей вспомнились слова, сказанные Фиодором многие месяцы назад.

Кара за убийство вичларан — смерть.

Едва успев ступить на родную землю берсерка, она уже заслужила смертный приговор.

Должен быть какой-нибудь выход, какой-нибудь способ остаться рядом с Фиодором, пока он будет возвращать Летящий На Крыльях Ветра, и своими глазами увидеть землю, о которой он рассказывал ей. Но как она может это сделать, если с самого начала совершила преступление, которое не прощается? И бесполезно клясться, что смерть Колдуньи стала результатом вмешательства Ллос. Рашеми, обнаружив тело, скорее всего, убьют дроу на месте, не дожидаясь объяснений.

Взгляд ее бесцельно скользил по скорчившемуся на земле в смертельной агонии телу Колдуньи. Маска, прикрывающая лицо, съехала набок, волосы растрепались, пальцы свело судорогой — результат действия «Крабьего» яда, проникшего в кровь.

Лириэль смотрела на труп, и в глубинах ее сознания начала зарождаться идея. Она едва заметила, что Фиодор подошел к ней и что глаза его стали огромными, когда весь ужас случившегося начал доходить до него. Она на миг зажмурилась, чтобы не видеть этого. И в мгновенной тьме семя изощренного плана дроу проросло и дало всходы. Лириэль открыла глаза.

— Я могу стать ею.

— Что? — Рашеми недоуменно уставился на нее.

— Я могу изменить внешность и стать ею. Ну-ка, помоги. — Руки Лириэль уже вовсю трудились, выполняя задуманное. Она принялась торопливо снимать одежду с мертвой женщины.

Фиодор потряс головой, словно человек, отгоняющий кошмарный сон.

— Ты не можешь! — ужаснулся он. — За попытку притвориться Колдуньей полагается смерть!

— Я уже убила Колдунью, — напомнила она. — Ты как-то говорил, что за это карают смертью. Хуже уже не будет.

Фиодор тяжело, безнадежно вздохнул.

— Даже в ее одеянии ты все равно останешься дроу. Среди Колдуний нет темных эльфов.

— Теперь нет, — возразила Лириэль. — А сестра Квили?

Рашеми смотрел на нее, не понимая.

— Разве ты не помнишь, что говорила мне Квили? Ее сестра Сайлуни училась у Колдуний Рашемена.

Лицо его чуть прояснилось, когда он сообразил, о чем она говорит, Лириэль предположила, довольно логично, что раз Квили дроу, сестры ее тоже должны быть темными эльфами. Но прежде чем Фиодор успел рассеять это ее мнение — или напомнить, что Сайлуни не только опасно знаменита, но и мертва, — звуки быстрых шагов наверху башни объявили о прибытии подкрепления.

Лириэль сорвала маску с мертвой Колдуньи. Внешность той изменилась, мгновенно и разительно. Она словно стала меньше, черты лица смягчились и расплылись, и она превратилась в полную женщину средних лет.

Фиодор припомнил, что говорилось в сказках о силе этой маски. Это был рашемаарский артефакт, наводивший чары на свою обладательницу, позволяя ей менять внешность по своему усмотрению. Лириэль тоже поняла это. Она быстро надела маску, и перед Фиодором вдруг оказалась незнакомка.

Новый облик, выбранный Лириэль, напоминал Квили: высокая стройная женщина с длинными серебристыми волосами. По счастью, теперь, когда ее черное лицо было закрыто маской, а руки — перчатками от ночной прохлады, она была более или менее похожа на Сайлуни.

Руки Лириэль задвигались, творя заклинание.

В воздухе открылся маленький колеблющийся портал, он спустился вниз кусочком шелка и накрыл мертвую женщину. Тело исчезло, едва магическая ткань коснулась его, затем растаял и сам портал.

В зал вбежали три женщины в масках и темных одеждах. Они сузившимися глазами уставились на Лириэль.

— Кто вы? — спросила самая высокая из трех, очень, стройная, с пышными темно-каштановыми волосами.

— Предоставь это мне, — тихо сказал Фиодор Лириэль. Он вышел вперед и склонился в низком поклоне. — Я Фиодор из поселения Дерновия, я только что вернулся, выполнив поручение, данное мне женщиной из вашего ордена.

— Это я прекрасно знаю. — Одна из Колдуний сняла маску, под которой оказалось приятное круглое лицо. Паутинка морщинок разбегалась от углов ярких синих глаз. Она была стара.

Это ужасно поразило Лириэль. Дроу старились медленно, и мало кто доживал до преклонных лет. Те, кто был настолько могущественным, чтобы суметь выжить, обладали и достаточными возможностями продлить молодость. Но лицо этой женщины отметины прожитых лет, казалось, скорее украшали, чем портили.

— Зофия, — ахнул Фиодор. Он перевел взгляд на Лириэль, и старая Колдунья сделала то же.

— Мы знаем Фиодора, но не его друга.

Он ухватился за эти слова.

— Это в самом деле друг, мне и Рашемену.

— Вы, наверно, не забыли Сайлуни? — быстро добавила Лириэль.

Фиодор подавил стон, две Колдуньи — спутницы Зофии — озадаченно переглянулись. Они обе сняли маски, словно желая получше разглядеть незнакомку.

— Сайлуни, Колдунью из Долины Теней? — переспросила стройная женщина, явно самая молодая из трех. — Сайлуни мертва.

Лириэль взглянула на Фиодора. Он едва заметно кивнул.

— Ах, но Сайлуни ведет очень активную загробную жизнь, — бросила Зофия с сухой усмешкой.

— Это не призрак и не Колдунья, — настаивала младшая женщина.

Она развернулась к Лириэль, сжав кулаки, лицо ее побелело от гнева.

— Я требую, чтобы ты сняла маску моей матери и прошла Испытание Правды!