Глава 20. Львиносвет едва дышал, он следовал за Огнезвёздом в лагерь после длительной пробежки от самого острова

Львиносвет едва дышал, он следовал за Огнезвёздом в лагерь после длительной пробежки от самого острова. Кот нырнул в тоннель, Голубка и Воробей шли от него в хвосте.

— Близится битва! — гулкий рёв грозового предводителя сотряс стены ущелья.

Ежевика резко обернулся, а из детской высунулась Ромашка. Пурди обнял хвостом Кисточку, стоявшую снаружи палатки старейшин.

— Битва?

Огнезвёзд, пройдя через всю поляну, вскочил на Каменный Карниз.

— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся и внемлют моим словам!

Грозовые коты уже наводнили поляну: их шкуры покалывало от беспокойства. Кротик и Вишенка прижались друг к другу, во все глаза смотря на Огнезвёзда. Маковка зарылась носом в Ягодника, а Белохвост поторопился в детскую, разыскивая Яролику.

— Никуда не уходите! — велел он котятам.

Его дети, маленькие пушистые шарики с большими круглыми глазками, походили на крошечных совушек.

Лилия встала рядом с ними, решительно кивнув головой.

— Даю слово: они останутся в своих гнёздах! — горячо пообещала она.

— И я даю слово! — пропищала Зёрнышко, стоявший позади.

Зашелестели ежевичные заросли, и из палатки целителей высунулась Иглогривка. Воробей и Милли со всех ног бросились к ней, а Пестроцветик и Берёзовик остались поодаль от толпы, взволнованно глядя на Мышеуса.

— Соплеменники! — завыл Огнезвёзд. — В наши дни мёртвый кот опаснее живого! Нас ожидает встреча с врагом, могущественнее любого, с которым мы сталкивались прежде! Сумрачный Лес поднялся из праха, и не отступится, пока не уничтожит нас!

— И как же мёртвые коты сумеют навредить нам? — просипела Кисточка.

— Воители Беззвёздного Края разыскали путь на племенные земли, — ответил Огнезвёзд, не сводя глаз со старейшины.

— Это невозможно! — зарычал Белохвост.

— Звёздное племя, помилуй нас! — прошептала Пестроцветик.

Кошка многозначительно переглянулась с Берёзовиком. К ним приблизился Мышеус и что-то тихо проговорил. Берёзовик прогнал кота, взмахнув хвостом и закатив глаза, как будто Мышеус предложил им питаться падалью. Наблюдая за удаляющимся молодым воителем, Львиносвет задумался: что же такого мог он сказать?

Огнезвёзд склонился со скалы:

— Всё племя видело следы в лесу, не говоря уже о запахах!

— Да это всё наверняка бродяги! — зарычал Дым.

— Похоже, ты уже забыл, как пахнет Звездоцап! — ответил Огнезвёзд полосатому коту.

— Я... Я решил, моё воображение со мной сыграло злую шутку, — ответил Дым взглядом, полным страха.

— Грядёт большая битва, в которой мы обязаны победить врага во имя каждого воителя, который жил когда-либо в лесу! — продолжил Огнезвёзд. — Сражаться мы должны бок о бок с остальными племенами, ведь враг намерен уничтожить всех, без исключений. Речное племя, племя Ветра и Теней пришлют к нам на закате трёх воителей. Они усилят наши патрули, а мы усилим их, послав к ним в лагеря своих котов. — Он обернулся к Ежевике. — Ты выберешь, кого мы отошлём.

Хвост Терновика никак не находил себе покоя.

— А если под шумок племя Теней рискнёт украсть часть нашей территории?

— Тогда дни наши будут сочтены, — печальным голосом ответил Огнезвёзд.

— А как мне защитить своих котят? — завопила Яролика.

— Я не позволю никому причинить им вреда! — Прижался к ней Белохвост.

— И я не дам твоих котят в обиду! — пообещала Тростинка, взметнув хвост в воздух.

— Никто не тронет грозовых котят! — Задрала подбородок Медуница.

Искра прошла вперёд и развернулась, взглянув на соплеменников. Львиносвет заметил, как кошка тщетно силилась унять дрожь в лапах и выровнять дыхание.

— Я знаю, как они будут сражаться, и я готова научить всё племя их приёмам.

Пестроцветик и Берёзовик прижались друг к другу, с неподдельным страхом глядя на Искру.

— Тебе-то откуда это знать? — прошипел Дым.

— Я поручил ей шпионить за Сумрачным Лесом, — Огнезвёзд спрыгнул с каменного выступа и приземлился прямо перед ней. — Никто не знает нашего врага лучше, чем Искра.

— Ты шпионила в Сумрачном Лесу? — уставился на кошку Мышеус.

— Какая же ты храбрая! — воскликнула Вишенка, округлив глаза.

Лишь Львиносвет нахмурился: а узнавал ли Огнезвёзд у Искры, каких ещё учеников набрал себе Сумрачный Лес? Он осмотрел собравшихся, высматривая лица, на которых промелькнет чувство вины. Ведь многие коты могли пойти в Беззвёздный Край, поддавшись на ложь Звездоцапа и обещания славы Звездолома. Кот впился когтями в сырую почву, невольно распушив загривок.

Огнезвёзд продолжил речь, взмахнув хвостом:

— В этом бою победу одержим мы, ведь мы сражаемся за наши жизни, за жизни наших близких и друзей! Враги уже мертвы, в них жизни нет: лишь ненависть ведёт их в бой, и эта ненависть в итоге их погубит.

— Побьём же их! — воскликнул Белохвост.

Кротик, вскочив и обнажив когти, рассёк передней лапой воздух.

— Порву на ленточки любого кота Сумрачного Леса, что попадётся мне под лапу!

— Начнём же подготовку! — рявкнул Огнезвёзд. — Вперёд, к победе!

Грозовые коты разбились на небольшие группы, бормоча, как растревоженные голуби.

— Старейшин нужно обучить защите, и с ними королев, — сказал Львиносвет Ежевике. — У меня на уме есть пара приёмов, которые пригодятся Ромашке, хоть она никогда не была воителем.

— Согласен. — Ежевика окинул взглядом племя. — Долголап обучит Кисточку и Пурди: он хорошо их знает, старейшины не будут возражать против приказов от него.

Долголап увлёкся разговором с Терновиком. Впервые Львиносвет приметил, что чёрный нос кота светился серебристым цветом. «Он вскоре сам отправится к старейшинам в палатку. Конечно, если хоть одна палатка останется после битвы».

Ежевика выпустил когти.

— Мы должны быть готовы к встрече с невиданным ранее врагом.

— И мы должны сражаться столь же безжалостно, как и коты из Сумрачного Леса. — Львиносвет подавил гнев, закипавший в жилах. — Мы вынуждены переступить через Воинский Закон.

— Защита племени стоит на первом месте, — напомнил Ежевика. — Сражаясь с негодяями, и нам придётся негодяями побыть.

— Я ради племени готов сражаться жёстко, словно Звездолом.

— Возможно, так нам и придётся драться. — Ежевика обратил свой помрачневший взор на Долголапа и подозвал кота. — Необходимо, чтобы Пурди с Кисточкой были готовы к битве.

— Беру их на себя. — Долголап устремился к палатке старейшин.

— Остролистая! — мяукнул Ежевика. — Ты вместе с Кротиком, Шиповницей и Белолапой ступай из лагеря и отточи каждый боевой приём, который вспомнишь. Позже к вам присоединится Искра.

Медуница приблизилась к глашатаю.

— А можно мне сперва с Искрой потренироваться? — попросила она.

— Ведь если ей известны все смертельные приёмы Сумрачного Леса, она поможет нам спастись от них, — добавил Дым.

Ежевика вплотную занялся распределением обязанностей, а Львиносвет направился в детскую. Проследовав мимо Ромашки, он сунул голову внутрь палатки.

— Ах, бедные мои котята! — стонала Яролика, лежавшая в гнезде. Её котята, расположившиеся рядом, издалека казались лишь комочками меха. Взъерошенный Белохвост не покидал её ни на минуту, а с краю от гнезда сидели Лилия и Зёрнышко, устремив свои подбородки ввысь.

— Мы защитим их! — объявила Зёрнышко.

— Вы спрячетесь в своём гнезде! — отрезал Львиносвет и обернулся к Белохвосту. — Ступай к товарищам, я буду здесь и покажу Яролике, как защитить Снежка, Янтаринку и Дождика.

Тот вышел, а Львиносвет высунулся из палатки и позвал Ромашку.

— Иди сюда! — крикнул он. — Это очень важно!

— Чем я могу быть полезной сейчас? — Ромашка неуклюже ввалила собственное тщедушное тело вовнутрь. — Я не знаю ни единого боевого приёма.

— Это не важно, — сказал ей Львиносвет. — Вы будете вместе с Яроликой защищать всех пятерых котят. Медуница будет в патруле, поэтому на страже детской останетесь лишь вы. Нет в мире более опасного бойца, чем королева! — Он обернулся к Яроликой. — А ну-ка поднимись!

Та еле-еле начала вставать на лапы. Тогда воитель, обнажив ряд острых, словно шипы, зубов, метнулся, зашипев, к котятам. Мать, словно молния, издав протяжный вой, в мгновение бросилась на перерез коту, клыками щёлкнув подле его носа.

— Вот видишь! — воскликнул золотистый воин. — Котят защищают твои природные инстинкты!

— И как тебе не стыдно так вот нападать! — Ромашка одарила золотистого кота недобрым взглядом.

— Не бойся, я в порядке! — Восторженная Яролика встретила взгляд Львиносвета. — Давай теперь опробуем другой приём!

Кот хвостом приобнял Ромашку.

— Вот этот не мешало бы вам изучить.

Он подался назад, глазами впившись в своего незримого врага, затем одной передней лапой сделал выпад вверх, другой же нанеся удар пониже.

— Простой удар, но враг придёт в полнейшее смятение.

— Позволь попробовать приём на тебе! — обратилась Яролика к Ромашке, стоя на краю гнезда. — Давай же, нападай!

Ромашка поначалу смутилась, но потом бросилась вперёд. Яролика выбросила лапу повыше, заставив инстинктивно взглянуть на неё, и нанесла удар сопернице под ноги. Та завалилась, пала и уткнулась мордой в пол палатки.

— В бою работайте в команде: одна пусть отвлечёт врага, пока другая будет нападать. — Львиносвет с облегчением заметил, что страх исчез из взгляда Яролики, и лишь решимость светилась в ее взоре. — Однако, не забывайте и за котятами приглядывать.

Дождик, Янтаринка и Снежок изо всех пытались перелезть через стенку гнезда и выбраться наружу. Они с недоумением обернулись на неожиданно рассвирепевшую мать.

— Эй, троица, не вылезайте из гнезда! — приказал Львиносвет. — Лучше заройтесь поглубже!

Моргнув, котята спустились и начали закапываться в мох, а Львиносвет вернулся к разговору с Яроликой и Ромашкой.

— Вместе вы представляете из себя силу, не уступающую сильнейшим из воителей.

Львиносвет чувствовал себя полностью удовлетворённым: впервые за долгое время он знал, что занимается своим делом. Слишком много лун провёл он в бессмысленных тревогах. Теперь настало время битвы. Битвы, для которой он был рождён, битвы, в которой он чувствовал себя, словно рыба в воде, в своей родной стихии. Слова Полночи эхом отразились в памяти кота: «На жизненном пути ты сделаешь свой выбор сам».

«Свой выбор!» Он застыл, сердце его бешено колотилось. «Всё это — мой собственный выбор!»

— Я вас оставлю, вы потренируйтесь, хорошо? — спросил он Яролику.

— Ты не возражаешь, если мы наработаем некоторые собственные приёмы?

— Я только за!

Львиносвет высунул голову из-за стен детской и оглядел поляну.

— Я вскоре вернусь и оценю ваши успехи!

«Где она?» Он распробовал воздух и, наконец, заметил аромат Пеплогривки, перемешавшийся с запахом Ледоцветик и Листрички. Он пошёл по запаху через всю поляну и выбрался из лагеря, с вершины холма сорвавшись на бег. Листвичка и Ледоцветик тренировались, молотя друг друга передними лапами и отрабатывая скользящие удары. Пеплогривка стояла рядом и наблюдала.

— Работай быстрее! — приказала она Ледоцветик. — Делай выпады короче, но чаще!

— Пеплогривка! — окликнул её Львиносвет издалека.

Она обернулась и навострила уши.

— Львиносвет? Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно кое-что сказать тебе!

Кошка, услышав беспокойные нотки в его голосе, кивнула соплеменниками и поспешила за ним.

— Что такое? — взволнованно спросила она.

— Иди за мной. — Львиносвет проследовал мимо колючих кустарников и остановился у подножья погнувшейся берёзы.

— Что-то случилось? — Уставилась на него Пеплогривка.

Тот сделал глубокий вдох.

— У тебя есть судьба, — начал он. — Она имеется у каждого кота. Но это не значит, что у тебя нет выбора! — «Во имя Звёздного племени, пойми же меня!» — И у меня он есть, и у тебя.

Пеплогривка подалась было вперёд и приоткрыла рот, чтобы возразить, но Львиносвет не дал ей вымолвить ни единого слова.

— Наше предназначение направляет наши лапы, но оно не руководит каждым нашим шагом. Некоторый выбор остаётся за нами. Мы способны сами выбрать путь, который хотим пройти.

Пеплогривка молчала. Львиносвет продолжил:

— Что бы не говорила нам наша судьба, мы способны избирать свои дороги, понимаешь? И, если пожелаем, мы сможем выбрать для нас одну дорогу и идти по ней бок о бок.

Пеплогривка, взъерошившись, сделала шаг назад.

— Всё не так просто!

— Нет, всё просто! — Приблизился к ней Львиносвет.

— Моя голова разрывается от воспоминаний! — завыла Перлогривка. — Такое чувство, что во мне две жизни вместо одной! Как мне спокойно делать выбор? А как же Пепелица? Её голос не будет услышан, и я сделаю выбор за неё. А я не могу заставить её быть воителем, так нельзя, она же целительница!

Львиносвет приблизился вплотную к кошке.

— Она выбрала тебя, — прошептал он. — Но и тебе оставила право выбора.

Пеплогривка задрожала, и Львиносвет почувствовал, как мысли вихрем закружились в её голове.

— Лишь одной жизнью можно жить, Пеплогривка. И тебе решать, какой она будет. Это твоя судьба, а не Пепелицы, у неё была своя жизнь!

Пеплогривка, вздохнув, пригладила шёрстку и задрала подбородок.

— Я выбираю жизнь воителя! Я выбираю Пеплогривку! — Её голубые глаза засияли. — Я выбираю тебя!

Мощный поток ветра сотряс стебли, закачал ветки, поднял в воздух водоворот листвы. Серый силуэт тенью мелькнул между Львиносветом и Пеплогривкой. Отпрянув в изумлении, кот смотрел, как он удаляется от кошки. Ветер относил его прочь, далеко за верхушки деревьев, и лишь тихий шёпот коснулся ушей кота:

— Спасибо...

Всё закончилось, ветер утих, но Львиносвет никак не мог очнуться от увиденного.

— Ты это видела?

Пеплогривка смотрела на деревья, в чьих кронах скрылся силуэт.

— Это была Пепелица, — выдохнула она. — Теперь она свободна.

Львиносвет громко заурчал.

— Ты будешь сражаться на моей стороне?

— Буду. — Кошка уткнулась мордой в его нос. — Вовеки.