Открытое море

Сквозь единственное застекленное окно, немногим шире ладони Лириэль, в каюту Хрольфа пробивался узкий луч света. Дроу сидела на койке скрестив ноги, вокруг валялись ее книги. Тусклый свет, окрашенный заходящим солнцем в розоватые тона, почти не рассеивал сумрак крохотного помещения, но для нужд волшебницы дроу такого освещения вполне хватало.

Наконец, она закрыла книгу заклинаний и потянулась, разминая затекшие за несколько часов занятий, мышцы. Встав, она подошла к окну, наблюдая за слабеющими закатными цветами, ожидая пока придет ее время, время звезд.

Лириэль привыкла к яркости земель поверхности, но светлое время суток на море было совсем иным. Бесконечная протяженность моря и неба, сверкающая, слепящая голубизна. Даже в пасмурные дни отсвет серых вод жалил ее глаза. И беспощадное солнце, придававшее человеческой коже коричневый оттенок, заставило ее гореть уже через день плавания. Никто кроме Лириэль не мог заметить ожоги на черной коже — для ее теплочувствительных глаз, ее лицо и руки сияли как расплавленная сталь — пока на следующий день не появились волдыри. Раздосадованный Хрольф, разозлившись на собственную несообразительность, настоял, чтобы дроу заняла его каюту. Теперь удлиняющимися весенними днями Лириэль укрывалась, отсыпаясь и готовя свои заклинания, и каждый день она дополняла хранившийся в Ветроходе запас сил.

Молодая волшебница прикоснулась к золотому амулету, висевшему у нее над сердцем. Ветроход не выглядел впечатляюще, простой кинжал древней работы в ножнах, с золотой цепочкой. Но несмотря на кажущуюся простоту, он обладал невероятным могуществом. В нем содержалась ее связь с ее родовым наследием, и ее надежды на будущее.

Амулет был создан давным-давно, волшебницами черпавшими магию из природных источников силы, и духов этих мест, когда-то обычного явления в северных землях. Он мог временно, запасать такие силы, чтобы колдунья могла ненадолго отлучится от своего источника. Лириэль рассудила, что присущая от природы дроу Подземья магия, рассеивавшаяся под светом солнца, также представляет собой подобную магию, черпаемую из некоего источника. Она изменила соответствующие заклинания и ритуалы, чтобы запечатать свою врожденную магию, а так же изученное ей волшебство темных эльфов, в амулет.

Дроу подождала, пока угаснут последние лучики заката; затем осторожно повернула крохотную рукоять амулета. Кабину немедленно залил таинственный голубой свет — невидимый для слепых к теплу — пульсировавший странной магией-излучением Подземья. Быстро, как она делала каждую ночь с наступлением темноты, Лириэль провела ритуалы, вносившие только что изученные ею заклинания в амулет.

Ветроход принимал и удерживал не все заклинания Лириэль, но достаточно, чтобы продемонстрировать по-видимому бесконечную емкость. Не удивительно, что Харза-кзад, ее бывший учитель, сказал ей, что половина дроу Мензоберранзана с радостью убьют ради обладания такой властью. И тем не менее, Лириэль печалило, что самое желанное для нее применение амулета — помочь Федору обрести контроль над вспышками берсерковой ярости — упрямо не поддавалось ее усилиям.

Закончив дневную работу, Лириэль прихватила книгу легенд руатимцев, и отправилась на палубу. Ночь обещала быть ясной, сверкая бесчисленными звездами. Большинство членов экипажа были свободны от работы, несколько моряков удобно растянулись на палубе, поглощая похлебку и слушая рассказ Федора о своей родине. Молодой человек был прирожденным рассказчиком, и моряков затягивал ритм его истории и глубокий, богатый тонами, бас. Эту историю Лириэль уже слышала прежде, в ней описывалась битва между воинами Рашемена и Красными Магами, правившими близлежащим Тэем. Матросы встречали каждое упоминание магов злым перешептыванием, и восхищались деяниями берсерков Рашемена. Федор на миг прервал рассказ, чтобы невесело кивнуть в ответ на насмешливый взгляд Лириэль.

Дроу хорошо понимала, что он имел в виду. Большинство руатан не доверяли волшебству. Их побег из Скуллпорта оставил экипаж в растерянности, они побаивались эльфийку, и в большинстве своем держались от нее подальше.

“Ты сегодня поздно”, заметил неуверенный голос за ее спиной.

Лириэль повернулась к Бьорну, самому молодому из команды Хрольфа. Вместо бороды у парня еле пробивался желтый пушок, а руки и ноги с трудом можно было назвать сильными и изящными. Зато Бьорн читал ветра и предчувствовал погоду с почти магической точностью. Подобный дар обеспечивал ему почетное место на борту любого судна. И это была не единственная его способность. Когда он не был занят работой, парнишка резал из дерева маленькие красивые статуэтки, и раскрашивал их в любимые северянами яркие цвета. Сейчас как раз Бьорн уселся на палубе, укладывая горшочки и чашки с красками. Дроу остановилась, рассматривая его последнюю работу. Это была настенная доска, изображавшая одинокий корабль в шторм. Прекрасная богиня с дикими глазами поднималась из гребня надвигающейся волны, протянув руку — возможно, чтобы поддержать раскачивающийся корабль, а может чтобы раздавить его. “Амберли?” спросила Лириэль.

“Да. Госпожа Волн”, почтительно произнес Бьорн, но одновременно с этим делая ограждающий знак. Лириэль прекрасно прочитала его реакцию. Она достаточно наслышалась о непредсказуемой Амберли, чтобы узнать эту специфическую разновидность поклонения. Страх и почтение — Лолт также побуждала и требовала их. Дроу кивнула и повторила жест Бьорна, что озадачило молодого художника.

“Амберли твоя богиня?” спросил он.

Лириэль пожала плечами. “Нет, но высуши ее и раскрась в черное, и ты едва ли заметишь разницу”.

Юноша вытаращив глаза еще раз повторил свой знак, будто боясь последствий подобного кощунства. Дабы уйти от щекотливой темы, он взял дымящуюся миску и протянул дроу. “Ты запоздала этим вечером. Я оставил немного супа, сейчас его уже не раздобыть”.

Удивленная Лириэль с благодарностью приняла миску и уселась рядом с парнем. Он взялся за собственный ужин, и они ели в молчании. Однако это были самые приятные мгновения, которые она провела с кем-либо, кроме Федора и Хрольфа, с тех пор как поднялась на борт. Большинство из двадцати с лишним членов экипажа просто игнорировали ее. Большинство, но не все. Уголком глаза дроу заметила, что Ибн вновь наблюдает за ней. Было в этом здоровенном рыжебородом моряке что-то беспокояще знакомое для Лириэль. Хотя руатане в основном подходили к жизни открыто и бесхитростно, Ибн похоже думал куда больше чем говорил. Его редкие слова выдавали мало, глаза еще меньше. Более сложная натура, чем свои собратья, Ибн иногда напоминал Лириэль дроу. Что означало, потенциальный источник неприятностей.

Доканчивая пересоленную похлебку, Лириэль призадумалась. Первый помощник что-то затевал, это Лириэль даже не подвергала сомнению. Она может подождать его хода, или прямо обратиться к нему за разъяснениями. По ее опыту, такой подход часто путал карты темным эльфам, ожидавших противодействия собственным замыслам в форме столь же утонченных интриг. Неизменный результат применения этой тактики — момент затаенного изумления, вслед за ним лихорадочная попытка разобраться в тонких слоях расчетов, которые наверняка скрываются в столь прямолинейном действии, — всегда доставлял ей удовольствие. Так как же, подумалось ей, ответит Ибн на прямой вызов?

Наконец, Лириэль решила испытать его. Пожелав Бьорну доброй ночи, она направилась к рыжебородому.

“Говори что тебе нужно, и покончим с этим”, потребовала она.

Первого помощника, по всей видимости, ее слова не встревожили. Вытащив изо рта трубку, он вытряхнул в море пепел.

“На борту все заняты делом. Ты, как я вижу, только спишь днями да сидишь, уставившись в книги, по ночам”, сказал он ядовито, указывая наклоном головы на книгу, зажатую у дроу подмышкой.

Подбородок Лириэль вздернулся. “Мне напомнить, что я пассажир и оплатила свое место? Если тебе так надо определить мою роль, считай меня корабельным магом”.

“Магом!” Ибн сплюнул через поручень, демонстрируя свое презрение. “Есть вещи, которые необходимо делать, магия к ним не относится. Харрелдсон готовил еду. Напрасная трата времени хорошего моряка”.

Дроу недоверчиво распахнула глаза. Человек ожидал, что она займет место посудомойки? “В доме моей семьи пищу готовят рабы”, сказала она холодно. “Рабы-мужчины, кстати. То, что ты предлагаешь, абсурдно”.

Ибн скрестил руки на груди. “Нет, если тебе захочется кушать. Ночью командую я. И ты поможешь с едой, или обойдешься без нее”.

Лириэль сжала зубы, удерживая непримиримый взгляд противника и развлекая себя мыслями о традиционных среди дроу методах решения споров. Художественное расчленение было одним из любимых. Медленно действующие яды добавляли пикантного разнообразия. Важную роль играли также гигантские скорпионы. Общий смысл ее мечтаний видимо отразился на лице, поскольку когда она резко развернувшись схватила гарпун из оружейной стойки, Ибн метнулся назад и спрятался за бочкой соленой рыбы.

Не он один так несправедливо оценил ее намерения. Сильная рука перехватила запястье дроу. “Что ты задумала, вороненок?” осведомился Федор. Раздраженно зашипев Лириэль выдернула руку. “Я задумала рыбалку! Этот идиот за бочкой ожидает, чтобы я помогла ему с провизией. Как я понимаю, либо это, либо готовка!”

“Ах вот оно что”. В глазах молодого воина, повернувшегося к укрытию Ибна сверкнула насмешливая искорка. “Я много дней путешествовал с ней, дружище. В этом ты можешь мне поверить: гораздо разумнее будет позволить ей добывать пропитание”. Моряк поднялся, с нескрываемой ненавистью глядя на дроу. Лириэль послала ему поцелуй и с гарпуном направилась к борту. Она быстро сбросила обувь и одежду, которые только мешали бы ей в воде. Все, в чем она нуждалась, были Ветроход, амулет Лолт и немного ножей и кинжалов, привязанных кожаными ремешками в удобных местах на предплечьях и ногах.

Краем глаза Лириэль увидела, как нахмурился Федор, пославший предупреждающий взгляд присутствовавшим на палубе. Хрольф запретил своим людям прикасаться к ней; суровый вид Федора приказывал им отвести глаза.

Раздражение дроу стало еще сильнее. Ей никак не удавалось привыкнуть к человеческой идее скромности. Темные эльфы понимали толк в красоте — в том числе и тела — и не испытывали предубеждений насчет наготы. Основной причиной, почему они вообще носили одежду, было то, что она обеспечивала защиту и позволяла прятать оружие.

Игнорируя чистоплюя-друга, Лириэль перелезла через ограждение, метнула гарпун в воду и нырнула следом за ним.

Ледяной шок остановил ее сердце, заставив его пропустить удар; затем ритм возобновился, гремя в ушах Лириэль старавшейся пошевелить онемелыми конечностями. Дроу привыкла к водам Подземья, поступавшим из тающих снегов с поверхности, высоко над ее родиной, но здесь было холодно. Она поняла, что долго в такой воде не выдержит. Принявшись за дело, она вырвалась на поверхность, схватила гарпун и набрав воздуха погрузилась вглубь.

Звездный свет пробивавшийся сквозь толщу воды превращал море в серебристый мир грез. Это было чудесно, но Лириэль не собиралась мешкать и быстро выбрала добычу, большую рыбину которую пираты любили за розовую плоть, одинаково хорошую в сыром, жареном или копченом виде. Подняв гарпун к плечу, она бросила. Зазубренное оружие пронеслось в воде, оставляя за собой след из тонкой веревки, и пробило жабры. Лириэль немедленно стала подниматься к поверхности, держа конец веревки. Поднимаясь к кораблю, она заметила на его днище несколько непонятных отметин — резьба, странно напоминавшая алфавит дроу.

Левитируя, девушка поднялась из воды и легко взмыла вверх, где ее ожидал Федор, хмурый и настороженный. Он снял свой плащ, держа его наготове для нее. Поблагодарив его кивком, она приняла теплую одежду и вручила ему веревку. Рыба весила не меньше половины от нее самой, и едва ли от нее ожидалось собственноручно втащить ее на борт.

Обернувшись в плащ, Лириэль заметила что Ибн смотрит в море мимо нее. Его лицо было все так же нечитаемым, но злобное удовлетворение, исходившее от него, ощущалось как ядовитые испарения. Лириэль сразу поняла, что в этот раз Ибн не ответит на прямой вопрос.

Ну и ладно — есть и другие способы получить нужную информацию.

Под прикрытием плаща Федора, рука дроу потянулась к знаку Лолт. Сжав пальцами обсидиановый диск, она тихо произнесла заклинание чтения мыслей, один из первейших уроков, преподаваемых новым жрицам. Из разума Ибна она выудила единственное слово — акула — и несколько мимолетных картинок: треугольный плавник, маленьким серым парусом разрезающий воду; хищные челюсти уставленные рядами острых зубов; маленькое тело с темной кожей, разодранное до неузнаваемости.

Ага. Эта акула охотница, и опасная, и случись все как желает Ибн, ее добычей оказалась бы она. Опять таки, все к лучшему — она предупреждена.

Теперь уже по настоящему разозлившаяся Лириэль направилась к стойке с оружием и выбрала другой гарпун, больше и тяжелее предыдущего.

“Снова вниз?” небрежно осведомился Ибн, набивая трубку.

Дроу украдкой бросила на него испытующий взгляд. Ни следа от его планов не отобразилось на лице, ни разу глаза не дернулись в сторону, где он заметил акулу. Лириэль заметила все это с оттенком извращенного почтения. Она выросла в Мензоберранзане, и пережила множество таких игр, но немногие дроу играли в них лучше чем рыжебородый человек. В этот момент Федор затащил на палубу рыбу, все еще слабо дергавшуюся, расплескивая ледяную воду на ноги собравшимся вокруг людям.

“Я собираюсь добыть еще одну рыбу”, объявила Лириэль. Приковав внимание аудитории, она повернулась к Федору и сбросила плащ на палубу. “Боюсь, твой плащ весь вымок. Тебя не затруднит принести теплое одеяло? По-моему, в каюте Хрольфа есть одно. Ибн поднимет для меня следующую рыбу… Не так ли?” обернулась она в сторону первого помощника.

Ибн не ответил, а Федор сузив глаза подозрительно посмотрел на нее. Она ответила улыбкой. Разумеется, воин знал, что у нее что-то на уме, но теперь ему пришлось выбирать, оставаться и распросить ее, или делать что-нибудь по поводу ее наготы. Глубоко вздохнув, Федор избрал последнее и исчез в трюме.

Лириэль привязала свободный конец веревки к барабану и добавила к ней поплавок. Веревка оказалась не слишком длинной, но едва ли ей придется далеко плыть в поисках акулы. Первую рыбу она поймала у корабля, если эта акула похожа на знакомых ей хищников, ее привлечет запах крови.

Дроу вновь окунулась в воду, в мечтах изображая физиономию Ибна когда он вытянет ее добычу и окажется лицом к клыку со своей акулой.

Она быстро подплыла к месту где убила предыдущую рыбу, избрав немного иной путь. Вода для нее была привычней, чем большинству дроу, но она понимала, что находится не в своей стихии, и оставалась предельно осторожной. Картины, подсмотренные в мыслях Ибна, — ее собственное изуродованное тело — все еще оставались весьма живыми.

Единственным предупреждением для дроу оказался отблеск серебра на периферии ее поля зрения. Мгновенный разворот, гарпун готов к броску…

Ошеломленная Лириэль обнаружила, что смотрит не на акулу а на молодого эльфа — первого не-дроу которого она видела в своей жизни.

Эльф-фейери оказался именно таким необычным и чуждым, как ее и учили. Коротко обрезанные волосы зеленого цвета, кожа покрыта серебристо-зелеными узорами, казалось подрагивавшими в такт движению воды. На шее у него были жабры как у рыбы, а между пальцами руки, сжимавшей копье, протянулись тонкие перепонки. Ростом он не превышал Лириэль, но обладал хорошим телосложением, и, судя по тому как он держал оружие, использовать его он умел. И тем не менее он не нанес удар. Только смотрел на дроу, с видом полным растерянности.

Не меньше растерялась и Лириэль. О, она знала что некоторые эльфы живут в воде, и ее не особенно удивила встреча с одним из них. Что сбивало ее с толку, так это что он не атаковал.

С детства Лириэль слышала рассказы о ненависти, которую питают к дроу светлокожие эльфы. Разбитые и загнанные под землю много веков назад, от фейери дроу могли ожидать только страшную смерть. Почему же промедлил этот, откуда любопытство в его глазах?

Изящная серая тень скользила к растерянному морскому эльфу. Стряхнув с себя онемение, Лириэль метнула гарпун; оружие прошло мимо эльфа, в ладони от пятнистого лица.

Вода за его спиной вспенилась судорогами бьющегося тела. Загарпуненная акула извивалась и рвалась, но неуклонно поднималась вверх, навстречу Ибну. Хотя Лириэль смертельно хотелось насладиться ожидавшим первого помощника сюрпризом, перед ней возникла новая проблема. Второй морской эльф, этот с длинными волосами, заплетенными в похожие на водоросли нити, плыл на помощь товарищу. Эльфы зависли по обеим сторонам от нее, держа наготове копья.

Сжав Ветроход, Лириэль призвала врожденную магию, сотворив сферу тьмы. Черная вода мгновенно окружила трех эльфов. Используя непроницаемую темноту — и преимущество неожиданности — дроу поспешила убраться подальше. Со знаменитой гибкостью и быстротой темных эльфов она перевернулась в воде и метнулась в сторону. Недостаточно быстро. Резкий рывок болезненно дернул назад голову, копье прошло сквозь облако ее волос.

Первым побуждением Лириэль было убить обоих представителей морского народа; собственно, кинжал оказался в ее руке прежде чем она вообще успела что-то подумать. Но первый морской эльф, любопытный, не атаковал. Это Лириэль знала точно. Он не производил впечатления того, кто может промахнуться. И она была почти безоружна, неспособна отвратить брошенное копье. Федор тоже не напал бы в таких обстоятельствах. Было нечто в глазах эльфа, напомнившее Лириэль о непреклонной чести ее друга.

Дроу обнаружила, что не желает доводить битву до финала. Ее легкие горели, требуя воздух. Она поплыла наверх, к звездам, осторожно держась в отдалении от еще сопротивлявшейся акулы и оставляя морских эльфов в их владениях.

На борту Эльфийки все шло точь-в-точь как она надеялась. Ибн яростно крутил лебедку. Он покосился на появившуюся Лириэль, но ни удивления ни разочарования не выразил. Неожиданно, дроу надоела игра. Она приняла одеяло у Федора и подошла к первому помощнику. Вытянув кинжал из ножной перевязи, она быстро перерезала веревку, поднимавшую раненную акулу на корабль.

“Не трать зря время”, ответила она в ответ на недоверчивый взгляд Ибна. “Я не против убить акулу, но не думаю что захочу ей пообедать. Слишком напоминает некоторых моих знакомых”.

Ее замечание заставило проходившего Хрольфа резко напрячься. “Акулу? Ты охотишься на акул, девочка?” Он оглядел дрожащую дроу. “И в этих водах! Сильный человек может умереть от холода. Почему никто из вас не предупредил ее?” прогремел он, смотря на помощника в ожидании ответа.

Лириэль прервала выяснения. “Хрольф, я опасаюсь нападения на корабль. Я видела двух эльфов-фейери, воднодышащих мужчин. Поблизости могут быть еще”.

“Морской народ? Здесь?” с явным удивлением переспросил капитан. Дроу кивнула. “Мы сражались”.

“Тупая женщина!” взорвался Ибн. Он навис над Лириэль, сотрясая воздух сжатым кулаком. “Теперь-то ты втравила нас в неприятности”.

Хрольф приказал ему замолчать. “Ты ранила или убила кого-нибудь из них?”

“Она не причинила вреда”.

Слова произнес новый голос, явно мужской, но высокий и мягкий как ветер. Говорившего видно не было, но лицо Хрольфа осветилось.

“Кзорш!” радостно воскликнул капитан. Странное было слово — щелчок, а за ним свистящее ззоршшш — но с языка Хрольфа оно сорвалось с привычной легкостью. Капитан схватил веревочную лестницу и свесил ее за борт. “Поднимайся, парень, и добро пожаловать!”

Лириэль широко раскрыла глаза при виде вскарабкавшегося на палубу морского эльфа. Она, конечно, знала что Хрольф бандит, но что он находится в приятельских отношениях со злобными морскими фейери? Судя по всему да. Незнакомец низко поклонился капитану, раскрыв перепончатые ладони, видимо демонстрируя собственную безоружность.

“Я пришел с предупреждением, Капитан Хрольф”, объявил эльф серьезным мелодичным голосом. “В нижних морях неспокойно. Глубинные обитатели поднимаются, вынуждая меньших хищников на яростные и отчаянные нападения. Ты видел акул?”

“Некоторые из нас видели”, заметила Лириэль, кидая быстрый ядовитый взгляд на первого помощника.

“Я знаю, вы, морской народ, недолюбливаете акул”, возразил Хрольф, “но они не угрожают кораблю. А создания глубин поднимаются к поверхности каждую весну”.

“Не все”, безрадостно сказал Кзорш. “Вургенов не видели в этих местах за всю мою жизнь, но с последнего новолуния я лично встретил троих”.

Хрольф задумчиво пригладил бороду. “Это странно”, признался он наконец. “Вургены редки”.

“Ну, я свое дело сделала”, сухо вклинилась Лириэль. Ее замечание заставило Хрольфа развязно хмыкнуть, но так же быстро его лицо вновь посерьезнело.

“Гигантские угри”, объяснил капитан. “Достаточно велики чтобы заглотить человека в один присест, и достаточно злобны чтобы разнести хвостом в щепки малые корабли. Вургены это серьезно — поверь, — но они предвещают худшее. Скорее всего, они ушли наверх только спасаясь от чего-то еще большего”.

“Таковы и мои страхи”, согласился Кзорш. “Ситтл отправился предупредить ближайшее селение морского народа”.

“Ситтл”. Скрестив руки Лириэль уставилась на морского эльфа. “Как я понимаю, это тот, что пытался проделать во мне дырку”.

“Не принимай близко к сердцу, девочка”, жизнерадостно подал совет Хрольф. “Морской народ верит, что ваш род приложил руку к потере их магии — у морских эльфов нет ничего в этом смысле, о чем стоило бы говорить, — а значит дроу первые в их списке вещей, за которыми надо приглядывать. Как раз этим Кзорш и Ситтл и занимаются. Они присматривают за морским народом, что живет в здешних местах”.

“И за Эльфийкой ”, добавил Олвир, один из экипажа. До появления Федора, Олвир был главным рассказчиком на корабле. Сейчас он больше слушал, чем говорил — так хотелось ему научиться новым чудесным историям у молодого рашеми — но, когда предоставлялась возможность, с радостью вставлял свое слово.

“Капитан Хрольф, он странно привязан к эльфам, даже завел себе женщину среди них однажды. Ну вот, около двадцати лет назад мы проплывали рядом с парой калимшитских кораблей, забросивших сеть на мелководье. Оказалось, они выловили в них нескольких молодых морских эльфов, собирались продать их как диковинку на юге. Так Хрольфу это здорово не понравилось. Хорошая была драка”, мечтательно прибавил Олвир. “Потопили мы оба корабля, вот как, и скормили мерзавцев-южан креветкам”.

“Я был одним из этих молодых эльфов”, сказал Кзорш сдержанно. “Я всегда буду помнить, и мой клан также. Руны на днище Эльфийки говорят морскому народу, что это корабль Хрольфа. Мы поклялись защищать его, и его команду”.

Глаза морского эльфа, пока он говорил, застыли на Лириэль, и сомнение на его лице яснее ясного говорило, что он сильно сомневается, стоит ли включать в их число и эту дроу.

Вполне разумно с его стороны, хмуро подумала Лириэль. Она не забудет о всех преступлениях, совершенных эльфами-фейери против ее народа, и к этому конкретному мужчине доверия она также не испытывала. Два эльфа долго мерили друг друга настороженными взглядами.

“Ты могла бы убить меня, но не стала”, наконец прервал молчание Кзорш. “Ты…ты совсем не то, что я мог ожидать”.

Слова и озадаченность, с которой он произнес их, зеркалом отражали собственные мысли Лириэль. Последним, что она ожидала бы от фейери были милосердие и честь. И тем не менее Кзорш упомянул о клятве как о чем-то крепком и нерушимом, воспринимаемым его народом с той же гордостью, с которой дроу могли бы говорить о наследуемом титуле. Подобному несоответствию Лириэль видела несколько возможных объяснений: либо темные эльфы неверно воспринимали природу фейери, — а куда ближе к истине, искажали истории в собственных целях — либо этот Кзорш просто невероятно наивен.

В любом случае, она не знала как ответить на вопрос Кзорша. Лириэль понятия не имела, что слышал морской эльф о дроу, но могла поспорить на что угодно, что едва ли в этих рассказах отдавалось должное злу и коварству, которые были ее родовым наследием. Пожав плечами, Лириэль перевела взгляд на море.

То, что она увидела, заставило ее затаить дыхание. Без единого слова она бросилась к своим сваленным в кучу вещам и оружию. Хрольф тоже заметил. На темной воде выделялись два круга отраженного лунного света. Проблема была только в том, что луна в небесах всего одна.

Ревом отдавая приказания, капитан кинулся к гарпунам. Подняв гигантский снаряд из дерева и металла, он занес его для броска. Прежде, чем он успел метнуть, навстречу рванулось длинное серебристое щупальце и выхватило оружие у него из рук.

Море взорвалась брызгами, выпуская наружу существо с огромной шишкообразной головой и бесчисленными щупальцами, пенившими воду, удерживая его на плаву. Две его широко раскинувшихся руки ударились о правый борт; с влажным шлепающим звуком сотни присосок обрели опору.

“Глаза!” заорал Хрольф, указывая на выпуклые сферы, каждая из которых была больше человеческой головы. “Стрелять по глазам!” Поток стрел устремился к ним, но стрелки опоздали. Гигантский кальмар похоже понял слова Хрольфа, посколько услышав их сразу погрузился под поверхность, защищая уязвимое место. Однако хватку на корабле он не ослабил; влекомое им судно резко накренилось. Лириэль и большинство экипажа оказались сбиты с ног.

Прокатившись по палубе она довольно болезненно врезалась в оказавшуюся ниже часть корабля. Выпутавшись из кучи перепутавшихся потных конечностей, дроу с тревогой оглянулась вокруг, ища Федора.

Он сумел устоять на ногах, одной рукой удерживаясь за мачтовый канат. Черный меч блестел в другой, ноги широко расставлены на наклонной палубе. Несмотря на опасность, он выглядел полностью спокойным. Слабая улыбка появилась на его губах, на глазах Лириэль он набирал рост и силу.

Боевая ярость начиналась.

Лириэль восхищенно вскрикнула. Берсерковая ярость Федора была восхитительным зрелищем, и перспектива наблюдать ее обращенной против единственного, легко различимого врага приводила ее в восторг. Теперь он знал экипаж, да и в любом случае, едва ли можно спутать руатанского воина с гигантским кальмаром. Перекатившись, она начала карабкаться на четвереньках наверх, к своему другу.

Тем временем Хрольф пробирался к левому борту, выкрикивая имена еще нескольких и приказывая следовать за ним, в попытке своим весом восстановить баланс корабля. Но кальмар опустился еще ниже, неуклонно наклоняя Эльфийку вслед за собой. Вода плеснула через левый борт.

Единственное щупальце перевалило через ограждение и обернулось вокруг одного из матросов. Кальмар высоко поднял трепыхающуюся жертву, и с размаху ударил вниз. Щупальце поднялось вновь, но теперь человек в объятиях кальмара уже не шевелился. Однако оружием он оказался достаточно эффективным, и второй удар сопровождался воплями раненых и стонами протеста раздираемого корабля.

Когда кальмар занес человека в третий раз, меч Федора описав дугу подрубил основание мачты. Цепляясь за канат одной рукой, молодой берсерк полетел к воде. Пролетая он одним ударом перерубил атакующее щупальце; захваченный моряк тяжело ударился о палубу, все еще охваченный дергающимся серебристым отростком.

Импровизированный маятник дошел до крайней точки и Федор начал движение обратно к кораблю. К изумлению Лириэль, он отпустил веревку задолго до того, как оказался у палубы. Твердо удерживая обеими руками направленный вертикально вниз меч, он упал прямо на гиганского кальмара.

Федор приземлился на голове существа, и сила удара вогнала клинок до рукояти в основании одного из щупалец, ухватившихся за корпус Эльфийки. Берсерк стал раскачивать клинок, прорывая все более широкую дыру.

Нападение, казалось, привело кальмара в растерянность. Другие щупальца поднялись из воды, дико шлепая вокруг, пытаясь сбросить человека. Федор продолжал обрабатывать прилипшую конечность, не обращая внимания на изредка достававшиеся могучие удары кальмара.

Лириэль, со сверкавшими глазами и затаив дыхание наблюдавшая за битвой, заметила что в нее вступил еще один воин. Кзорш скользнув в воду методично пилил вторую руку удерживавшую корабль. Похоже, его действия отвлекали кальмара, и, с чавкающим звуком, напоминавшим тысячу башмаков вырывавшихся из болота, кальмар оторвал щупальце от корпуса. Потом он обхватил им морского эльфа, и быстрым, презрительным броском отшвырнул его в сторону израненного корабля.

Болезненно врезавшись в деревянную палубу, Кзорш сумел все же подняться на ноги. Указывая на Федора эльф выкрикнул предупреждение на странном языке полном щелчков и свистов.

Лириэль не нужно было понимать слова морского эльфа, чтобы заметить грозящую опасность. Щупальце, сброшенное Кзоршем с корабля, сворачивалось внутрь, к телу кальмара, медленно окружая кольцом юного берсерка. Кальмар сменил тактику.

Щупальце сомкнулось, туго обхватив грудь берсерка, прижав его руки к телу. Мгновенным, резким движением — странно напоминавшим воина, вырывающего стрелу из плеча — кальмар сорвал с себя Федора. Однако эта “стрела” была более настойчива чем прочие. Федор сумел удержать меч. И когда существо потянуло его под воду, берсерк наконец перерубил удерживавшее в плену Эльфийку щупальце.

Корабль толчком выровнялся, бешено качаясь. Лириэль прижалась к ограждению и заставила себя подняться на ноги, с уверенностью глядя в бурление битвы под волнами. Вода кипела и билась под яростью схватки, и ее острые глаза видели расплывающуюся по морю кровь кальмара. Ледяная вода исходила паром от жара, поглощавшего берсерка в приступе боевого бешенства.

“Ты каламри!” пообещала она раненному кальмару голосом, звенящим жестоким весельем.

Хрольф, похоже, ее уверенности не разделял. Подойдя вдоль борта, капитан опустил на ее плечо огромную ладонь. “Он пропал, девочка”, сказал он мягко, “и я отдаю приказ уходить”.

“Нет”, спокойно возразила Лириэль, не отрывая взгляда от моря.

“Никто из нас ничем ему не поможет. И если мы не уберемся от этой твари подальше, погибнет еще много хороших людей”.

“Дайте ему время”, настаивала дроу. Несмотря на свой уверенный тон, Лириэль начинала уже чувствовать тревогу. У Федора в достатке хватало сил, отваги и хитрости. Но вот времени… времени у него было мало. Даже берсерку необходим воздух.

Море успокоилось, неожиданно и мгновенно. “Он пропал”, повторил Хрольф, и кивнул поверх головы Лириэль хмуро наблюдавшему Ибну. Первый помощник занял место на руле и взмахом руки приказал прочим садиться на весла.

В этот момент кальмар рванулся из воды, мотая огромной головой из стороны в сторону как от смертельной боли. Маленькая шишка показалась на гибком панцире, пробиваясь наверх.

Кзорш подошел к Лириэль, изучая существо сузившимися зелеными глазами. “Человек жив!” недоверчиво произнес эльф. “Он пытается пробиться наружу!”

“Федор внутри, живой?” со смесью надежды и скепсиса переспросила дроу.

“Кальмара трудно убить, даже изнутри”, хмуро объяснил Кзорш. “Проглоти его вурген, путь наружу прорезать было бы легко. Здесь единственная его надежда — найти глаза. У нас не найдется ничего способного одолеть эту броню”.

Может у вас и не найдется, подумала Лириэль. Дроу огляделась вокруг, надеясь найти сумку с метательными пауками. После нескольких секунд лихорадочных поисков, она заметила ее, перепутавшуюся с отрезком веревки, и быстро достала пригорошню металлических пауков размером с кулак — идеально сбалансированные восемь ног заканчивающиеся смертоносными шипами и усиленные магией Подземья.

Дроу метнула их, один за другим. Зачарованные острия глубоко подгрузились в панцирь кальмара идеальной линией, образовав широкую трещину. Прежде чем Лириэль успела остановить его, Кзорш подобрал гарпун и бросил его в отверстие. Оружие вошло в рану, а зазубренный конец вырвался из одного из глаз. Кальмар наконец затих, бессильно раскинув щупальца как солнечные лучи. Мертв, но погибнуть мог и Федор.

Лириэль повернулась к морскому эльфу, бессильная заговорить от бешенства.

“Надо было показать ему дорогу наружу”, объяснил Кзорш.

И действительно, у видимой части древка появилась рука. Через несколько мгновений, из разбитого глаза показалась голова Федора. Отряхнув клочья тела и кровь с лица, он несколько раз глубоко вздохнул. Его враг погиб, и боевая ярость уходила. Пока она длилась, боль, холод или усталость были ему безразличны. Все это придет теперь.

Молодой воин с трудом выполз из глазницы, и неуверенными движениями поплыл к кораблю. Кзорш нырнул на помощь, и десяток рук потянулись с корабля поднимая героя дня на борт.

Бледный как пена Федор плюхнулся на палубу. Его рубаха была разодрана в клочья, из дюжины круглых ран сочилась кровь. Морской эльф оказывал ему помощь, так уверенно и ловко, что даже Лириэль не подумала вмешиваться.

“Вот история чтобы рассказывать ее детям детей”, объявил Хрольф, неверяще качая головой. “Повезло нам, что на борту оказался берсерк!”

“Скорее уж недобрая удача!” сердито сказал первый помощник. “Верно, парнишка убил тварь. Но по мне, кальмар вовсе не напал если бы на корабле не было женщины! И потом, что за человек может называть другом женщину черных эльфов?”

Для Ибна это была длинная речь, и страстность, с которой он говорил вызвала одобрительный шепот со стороны измочаленного экипажа. На дроу устремились мрачные, неприязненные взгляды.

“Что за человек?” повторил Хрольф и пожал плечами. “Я тоже считаю дроу своим другом, и насколько помнится, я все еще командую кораблем. Так что можешь говорить что хочешь, но исполняй мои приказы”.

На это у Ибна не нашлось ответа. Он мгновенно осознал свою ошибку. Все на корабле высоко ценили капитана, и многие смотрели на раненного берсерка почти с преклонением. Они не прочь были избавиться от дроу, но никто из них не мог принизить совершенного только что Федором, или оспорить слово и волю капитана. Первый помощник ограничился тем, что еще раз пробормотал “недобрая удача!” и направился на поиски сухой трубки.

“Не обращай на него внимания, девочка”, посоветовал Хрольф. “Ибн неплохой человек, но если уж уперся во что-то, то в сторону не отвернет. Он не из тех, кто привыкает к новым путям, а твои необычны для всех нас”. Он с любопытством покосился на молодую волшебницу. “Во время боя ты что-то кричала кальмару, я не расслышал. Заклинание? Проклятие?”

“Обед”, лукаво ответила дроу. Теперь, когда опасность миновала, к ней возвращалось присущее ей озорство. Развернув обрубленное щупальце с упавшего матроса, она подошла и протянула все еще трепещущий отросток Ибну. “Ты хотел, чтобы я помогла с провизией? Чудно. Мы будем питаться как дроу. Нарежь это, отбей хорошенько и прожарь в жире рота. Очень вкусно”, заверила она быстро зеленевшего первого помощника.

“Корабельный маг”, раздался слабый, напряженный голос.

Говорил Федор. Он рывком уселся и весело посмотрел на первого помощника. “Считай ее… корабельным магом”, посоветовал рашеми. Слова вырывались у него с трудом, перемежаясь тяжелыми вдохами, но в голубых глазах плясал смех. “Так… безопаснее”. Рыжебородый кивнул, недоверие к магии тотчас было забыто перед перспективой увидеть на собственной тарелке извивающееся щупальце. “Корабельный маг”, энергично согласился Ибн.