Лекция Эмоциональные процессы и их роль в регуляции психической деятельности

Выделяют три формы психических явлений: когнитивную (познавательную), эмоциональную и волевую. Именно эмоциональные явления служат основанием для запуска процессов познания мира и волевой активности.

Эмоции – постоянно действующий фактор развития индивида, выполняющий специфическую нагрузку на разных этапах онтогенеза. Степень эмоциональной сензитивности фиксирована на узловых, поворотных рубежах онтогенеза (Д.И. Фельдштейн), в промежуточные интервалы онтогенеза действует принцип экономии чувств (А. Лэнгле). Являясь связанными с возрастными и половыми свойствами индивидуальности, а также – внешними факторами в виде ситуаций развития личности, эмоциональные переживания, в частности, стрессы, согласно единой концепции сознания и эмоций (Ю.И. Александров) стимулируют когнитивное развитие, участвуют в динамике деятельности и сознания. Глубина переживаний уменьшается при недостатке времени (стрессе).

Эмоции как индикатор восприятия значимости происходящего возникают в условиях дефицита информации и выполняют ряд функций: мобилизации психической энергии, регуляции активности субъекта, изменения дистанции между объектами, интуитивного прозрения (эвристическую функцию), кристаллизации желаний, переструктурирования реальности, перевода информации с одного уровня психики на другой, способствуют ясности мышления либо сужению сознания (при аффекте, страхе), сигнализируют о прекращении либо возобновлении поисковой активности. Подавление эмоций ведет к ухудшению здоровья (психосоматическим заболеваниям), депрессиям, снижению жизнеспособности человека вплоть до прекращения им борьбы за существование.

Потенциал эмоциональности далеко не в полной мере используется человеком, т.к. в различных культурах выработаны способы подавления нежелательных или не соответствующих моральным и социальным нормам эмоциональных явлений – чувства любви в Китае, гнева – в Непале и пр. (Г. Бреслав).

Эмоциональные процессы являются субъективной формой существования мотивации, выполняя две основные функции – регуляции поведения и смыслообразования, раскрывая значимость того или иного события, его благоприятность или неблагоприятность для достижения цели и удовлетворения потребности. Формируя эмоциональный опыт людей, эмоции помогают организовывать поведение в различных ситуациях наиболее оптимальным образом и открывают личностный смысл событий окружающего мира. Благодаря переживаниям нейтральные прежде понятия могут стать крайне важными для человека ценностями, сформировать его духовный мир и помочь войти в культуру, которая его окружает.

В результате исследований эмоционального развития большинство ученых сделало вывод о том, что существует несколько уровней в развитии эмоциональной сферы человека. Простейшие эмоциональные процессы выражаются в органических, двигательных, секреторных изменениях и принадлежат к числу врожденных реакций. В ходе развития эмоции утрачивают свою инстинктивную основу, дифференцируются и образуют многообразные виды высших эмоций: социальных, интеллектуальных эстетических. Экспериментальные данные свидетельствуют также о дифференнированности эмоций в отношении условий их возникновения, при этом большинство психологов предполагает двойную обусловленность эмоций: с одной стороны – потребностями (мотивацией), а с другой – особенностями воздействия (ситуацией).

В современной психологии выделяют несколько основных эмоцио­нальных процессов – аффекты, эмоции и чувства.

Аффекты – сильные, кратковременные, ярко выраженные эмоцио­нальные состояния. Возникают как реакция на неожиданные, важные для жизни обстоятельства (например, опасность) и помогают живому су­ществу активизироваться для выхода из сложившейся ситуации. Аффекты присущи человеку и животным, помогая уйти от врага, реализовать благоприятные обстоятельства, быстро сориентироваться в незнакомых обстоятельствах. Чрезвычайно высокая моторная, двига­тельная активность и эмоциональная напряженность приводят к резкому снижению осознанности поведения в ситуации аффекта.

В состоянии аффекта люди высказывают информацию, тщательно скрываемую при осознанных контактах, хотя подсознательно чувствуют, что это может нарушить связи, в том числе – с близкими людьми. Аффект повышает чувствительность к состоянию других, а сильное стремление вывести партнера из эмоционального равновесия, довести до того же состояния эмоционального возбуждения помогает найти слова, ранящие другого, которые в действительности могут и не выражать отношения говорящего. По окончании аффекта поступок почти сразу забывается, точнее, событие вытесняются в бессознательное, так как нарушает душевный комфорт и стабильность внутреннего мира человека. В юриспруденции «действия в состоянии аффекта» подразумевают снижение ответственности за поступки, полностью не подвластные сознательной регуляции.

Существует также вид аффекта, связанный с аккумуляцией эмо­ционального напряжения, иногда в течение длительного периода време­ни, которое разряжается в бурной эмоциональной вспышке. Стимулом, вызвавшим сильную эмоциональную реакцию, может служить незначительное событие, например, замечание в отличие от первого вида аф­фекта – вызываемого только чрезвычайными ситуациями. Неадекватная эмоциональная реакция на мелкое обстоятельство показывает степень эмоциональной напряженности, разрядка которой является аффектом. С одной стороны, данный вид аффекта имеет положительное значение, так как разрядка снижает уровень эмоционального напряжения, способного привести к болезням, невротическим состояниям и т. д., то есть аффект в данном случае играет роль предохранительного клапана, «выпускающе­го пар». Однако существует и негативная сторона, поскольку в этом случае аффект дезорганизует поведение, нарушает межличностные связи, приводит к обидам и конфликтам.

Таким образом, аффект, с одной стороны, организует деятельность, помогая преодолеть новую, резко изменяющуюся ситуацию, с другой – дезорганизует ее, обрывая связи и приводя к трудноразрешимым впоследствии конфликтам. Поэтому другой важной функцией аффекта является формирование аффективных следов, опыта, способствующего регулировать поведение и избегать аффектогенных ситуаций. Любой предмет, попавший в ситуацию, вызвавшую сильный аффект, как бы отмечается им, то есть в памяти остаются их эмоционально окрашенные (положительно или отрицательно) образы, сигнализирующие о том, что обращение к ним может быть опасным. Иногда такие следы связываются со случайными объектами (одежда, время года, запах), потенциально не аффектогенными, играющими роль избыточной страховки. Например, в случае с женщиной, которая в течение долгого времени не могла даже смотреть на гречневую кашу, которую ела в тот момент, когда ей сообщили о смерти горячо любимой матери, или молодого человека, у которого начиналась головная боль при запахе сирени, напоминающем об аффектогенном событии. Наиболее часто связь подобных, первоначально необъяснимых симпатий и антипатий с аффективной ситуацией не осознается, однако сама эмоция вполне осознанна и определя­ет поведение людей в отношении конкретного цвета, запаха или человека. Тот факт, что аффект может нарушить деятельность людей, их отно­шения с близкими, уже в Античности привел психологов к мысли о необ­ходимости психотерапевтических процедур, направленных на снижение эмоциональной перегрузки. Аристотель назвал этот подход катарсисом, очищением от аффекта, он же впервые высказал мысль о том, что искусство может быть средством подобной психотерапии, снижая напряженность и не доводя ее до аффективного взрыва. Идентифицируясь с героями произведения, например, персонажами пьесы, люди переживают вместе с ними, и эти эмоции, смех и слезы, формируя искусственный аффект, снижают вероятность наступления настоящего. Таким образом, можно сказать, что некоторые положения современной арт-терапии и драматизации появились уже в трудах Аристотеля.

Близкое к активирующей функции аффекта предназначение также имеет стресс – неспецифический ответ организма, связанный с состоянием крайнего напряжения, помогающего мобилизовать силы для преодоления угрожающей (стрессовой) ситуации. Стрессоры (стимулы, вызывающие стресс) могут быть как биологическими (резкое изменение температуры, сильная боль и т. д.), так и психологическими, при этом наиболее распространенными психологическими стрессорами являются дефицит времени, избыток информации, угроза социальному статусу или самооценке. Дефицит времени связан с чрезвычайной перегруженностью людей, которым необходимо в короткий промежуток времени успеть выполнить несколько заданий. Избыток информации современного человека обусловлен не только с большим объемом поступающих сведений, но и тем, что их необходимо перерабатывать и учитывать в поведении. Оба вида стрессоров часто воздействуют одновременно, например, в работе операторов сложных систем, которые должны в кратчайшие сроки учесть все изменения ситуации и организовать работу всех звеньев системы с учетом этой динамики.

Развитие стресса проходит несколько фаз: шок (стадия тревоги), противоток (стадия активности) и усталость, истощение организма. На первой стадии, которая длится несколько секунд, живое существо адаптирует­ся к резким изменениям ситуации, при этом любая активность снижается почти до нуля, организм как бы «замирает», пытаясь оценить новые обстоятельства. На следующей стадии начинается поиск выхода из сложившейся ситуации, активность резко увеличивается, мгновенно перебираются разные способы решения проблемы и приводятся в действие. Скорость ориентировки и исполнения в состоянии стресса намного превышает время решения задачи в обычной ситуации. В том случае, если человек справляется с ситуацией, находя оптимальный способ ее разрешения, он выходит из состояния стресса. В противном случае, как и в процессе решения задач, необходимо попытаться найти новые подходы, что становится все труднее, так как времени остается все меньше, а эмоциональное напряжение нарастает. Это и приводит к третьей фазе – астении, истощению организма, иногда – болезни.

Высокая скорость деятельности в состоянии стресса часто помогает преодолеть проблемы, с которыми человек не мог справиться в течение длительного времени – это положительный, так называемый аустресс. Быстрота и кажущаяся легкость деятельности в состоянии этого стресса в случае успеха приводит к забыванию сопутствующих ему переживаний и эмоционального напряжения, что приводит к повторению стрессовой ситуации, так как люди, отмахиваясь от проблемы, считают, что справятся с ней тогда, когда уже действительно не останется другого выхода. Однако частое повторение стресса, даже в случае успешного его завершения, не проходит для организма бесследно, оно ускоряет наступление усталости, понижает активность защитных механизмов и может привести к болезни. В современных исследованиях психологов и врачей приводятся данные о том, что длительное состояние стресса может привести не только к психическим (депрессия, истерия и т. д.), но и соматическим болезням (грипп, астма, рак).

У некоторых людей, плохо переносящих ситуации высокого напряжения и активных действий, позитивного вида стресса не возникает, а сразу после шока развивается дистресс, то есть полная дезорганизация деятельности, хаотичные поиски выхода из ситуации, лишь усугубляющие ее, усиливающие тревогу и растерянность. В этом случае человек старается избегать стрессовых ситуаций, у него формируются способы зашиты от них наподобие следов аффекта, а любая соревновательная ситуация, например, экзамен, вызывает повышенную тревогу, связанную с возможностью ее перехода в стрессовую.

Как сказано выше, аффект возникает в процессе развертывания ситуации, ближе к ее завершению, но не прогнозирует и не появляется до нее. Однако эмоциональный опыт, формирующийся в результате аффектов и развития эмоциональной памяти (запоминания эмоционально значимых событий), помогает становлению нового эмоционального процесса – эмоций, возникающих до начала ситуации, позволяющих прогнозировать ход событий и их связь с возможностью удовлетворения той или иной потребности субъекта. Таким образом, появляется возможность планировать деятельность, регулировать ее протекание в соответствии с предвосхищающими обстоятельствами, стараясь избегать неприятных ситуаций, и, наоборот, развертывать ее в направлении, наиболее благоприятном для плодотворного завершения. Поэтому одними из важнейших являются эмоции успеха – неуспеха, открытые У. Макдауглом, которые показывают живому существу, есть ли смысл продолжать активность, приведет ли она к положительному результату. Субъективно ситуация, которая не станет продуктивной, воспринимается как неприятная, вызывающая отрицательные эмоции, в то время как потенциально удачная вызывает положительные эмоции.

Эмоция, констатирующая фактический успех или неуспех, всегда сопровождает отдельную попытку приближения к цели. Данный вид эмоций имеет важное приспособительное значение, активизируя деятельность, помогая добиться результата в благоприятных условиях и пресекая неадекватные попытки субъекта добиться цели в неправильно организованной деятельности, которая постоянно приводит к неуспеху, то есть экономя силы организма в заведомо безнадежных ситуациях. Таким образом, эмоции неуспеха играют роль «стоп-сигнала», который спасает организм от истощения в бесплодной и безрезультативной активности. У людей такое прекращение деятельности часто рационализируется, то есть дается не только эмоциональное (уже не нравится), но и рациональное объяснение по типу «зелен виноград», то есть все равно не нужно, плохо и неинтересно.

В то же время эмоции успеха, наоборот, фиксируют внимание человека на операциях и видах деятельности, приведших к успеху, поэтому такие деятельности, как правило, закрепляются, становятся постоянными для субъекта в определенной ситуации, формируя его опыт. На подобное подкрепление ссылался, в частности, Скиннер, который писал об устойчивости оперантного поведения, подкрепленного хотя бы частичным успехом. О роли эмоции успеха – неуспеха в развитии новых видов поведения путем подражания писал А. Бандура, отмечая, что маленькие дети начинают подражать определенным действиям только в том случае, если они принесли, по их наблюдениям, успех объекту подражания.

Эмоции оказывают влияние и на активизацию мотивов поведения в связи с тем, что потребности могут пребывать в латентном состоянии, пока какое-либо эмоциональное впечатление их не активизирует. Такие переходы из латентного в актуальное состояние обнаруживаются уже в сфере функционирования органических потребностей. Например, известно влияние привлекательного вида и запаха пищи на пробуждение аппетита.

Эмоции связаны не только с динамикой разрядки напряжения потребности (то есть как быстро и эффективно возможно удовлетворение потребности, достижение цели в конкретной ситуации), но и с оценкой условий протекания деятельности в ней. Любая неопределенная, непонятная ситуация вызывает отрицательную эмоцию, те же обстоятельства, информация о которых достаточна для адекватной ориентировки, вызывают положительные переживания.

Правильная ориентировка и создание адекватной схемы ситуации включает в себя и анализ эмоциональных состояний других людей, поэтому эмоциональная децентрация, которая впоследствии может помочь и в преодолении познавательного эгоцентризма, необходима для формирования общения и является одной из составляющих эмоционального опыта. Развитие эмоций и способность к эмоциональном прогнозу ситуации возникают постепенно, при этом временная перспектива удлиняется с возрастом. Так, ребенку трех – четырех лет необходимо немедленное подкрепление своего поступка – положительным результатом, похвалой взрослого и т. д. К семи – восьми годам дистанция между началом действия (ситуации) и ее окончанием, то есть удовлетворением потребности и эмоциональной разрядкой, может составить несколько часов или дней, а взрослый человек может планировать деятельность исходя из того, что достижение цели может наступить через длительный срок – несколько месяцев и даже лет. Таким образом, удлиняется и совершенствуется способность к волевой регуляции поведения и к построению его идеального плана.

Также важной функцией эмоций является смыслообразование – то есть осознание личного смысла ситуации или придания этого смысла нейтральной прежде ситуации. Смысл может появиться только в результате собственного опыта, когда человек осознает, что означает то или иное явление. Так формируется эмоциональное отношение к чему-либо и его личностный смысл для человека, подразумевающий успех-неуспех, высокий или низкий статус и повышение-снижение притязаний.

Эмоции не только формируют смысл, но и раскрывают отличие позиций и стремлений людей (чем мое отношение отличается от других, а, следовательно, и мои мотивы от мотивов окружающих). Анализ эмоциональной реакции на событие помогает увидеть бессознательный мотив, скрытый сознанием. Наблюдение за эмоциональными реакциями или их отсутствием помогает также понять истинные побуждения и отношения людей.

В то время как аффекты и эмоции связаны с ситуацией в целом, возникая как ответ или прогноз ее возникновения, чувства относятся к отдельным предметам. В этом кроется причина различий этих эмоциональных процессов, их постоянства и длительности. Ситуации всегда кратковременны, любое изменение даже незначительных составляющих приводит к возникновению новой, возможно, не принципиально отличающейся ситуации и, следовательно, новой эмоции, а предметы, входящие в них, остаются стабильными, практически неизменными. Поэтому отношения к предметам, то есть чувства, также намного более стабильны, чем эмоции.

Появление чувств связано с выделением отдельных предметов из целого. Также необходим определенный эмоциональный опыт, позволяющий сформировать достаточно устойчивое положительное или отрицательное отношение на основании взаимодействия с объектами чувств. Поэтому их появление относится к более позднему по сравнению с эмоциями и аффектами времени в онтогенезе, например, избирательность в общении со сверстниками у детей появляется только к пяти – пяти с половиной годам.

С различием в побудителях эмоций и чувств связан феномен амбивалентности эмоционального состояния, при котором люди испытывают одновременно самые разнообразные чувства – от любви и привязанности до злости и ненависти к одному и тому же человеку. Причиной амбивалентности является расхождение между чувством и эмоцией, например, чувство любви к ребенку может сочетаться с раздражением или обидой на него в конкретной ситуации. Точно так же чувство ненависти может прийти в противоречие с уважением, которое данный человек вызывает своим поведением в определенных обстоятельствах. Состояние амбивалентности (длительное или кратковременное, почти неосознаваемое) люди испытывают достаточно часто. При одномоментном наблюдении всегда сложно определить, какое из переживаний является чувством, а какое – эмоцией, настолько они сплетены друг с другом, например, эмоцию влюбленности трудно отличить от чувства любви, и только со временем становится ясно это различие.

Различны не только длительность, устойчивость, но и функции эмоций и чувств. Если эмоции регулируют поведение, то чувства тесно связаны с мотивами, то есть предметами потребностей. Можно сказать, что мотив сочетает в себе знание о предмете и эмоциональное отношение к нему, что и побуждает к определенной деятельности, помогает выстроить ее стратегию, преодолеть преграды. Эмоции выстраивают поведение «здесь и сейчас», в данный конкретный момент, а чувства направляют деятельность в течение длительного периода времени, иногда в течение всей жизни. Поэтому в психологии часто употребляются понятия «ведущие» и «ситуативные» эмоции, которые подразумевают функциональное различие между чувствами (ведущими эмоциональными процессами) и эмоциями (ситуативными).

Изучая роль ведущих и ситуативных эмоций, К. Вилюнас подчеркивал, что они различаются как по своему воздействию, так и по специфике функционирования. Ведущие эмоции – это переживания, превращающие предметы потребностей в мотивы. Они побуждают человека к деятельности для удовлетворения определенной потребности и отвечают за ее общую направленность. Эти эмоции релевантны деятельности в целом. Ситуативные (производные) эмоции возникают уже при наличии ведущего побуждения, в процессе деятельности, и выражают определенное отношение субъекта к сложившейся ситуации, они обусловлены ведущими эмоциями. Их предмет обладает лишь ситуативной значимостью для субъекта. Эти эмоции универсальны и независимы от специфики потребности (надежда, тревога, страх, восторг). Ведущие эмоции, напротив, соответствуют потребностям и распадаются на высшие и низшие (пищевые, стадные, родительские либо этические, интеллектуальные, эстетические).

Указывая роль эмоциональных процессов, необходимо помнить о том, что не только положительные, но и отрицательные эмоции играют значительную роль в психическом развитии, что было впервые доказано известным немецким психологом В. Штерном. Он исходил из того, что личность, или персона, обладает определенной глубиной, представляет некоторый континуум от ясного сознания до полной бессознательности. При рождении ребенка слой осознаваемого им очень тонок и только по мере развития понимания себя и окружающего мира возрастает. Толчком к развитию сознания являются как раз отрицательные эмоции, так как все, что вызывает положительные эмоции, соответствует внутренним установкам личности и быстро ею интериоризуется. Так как не существует препятствий для этого процесса, он происходит быстро и не успевает осознаться. В то же время отрицательные эмоции показывают, что существует определенный барьер между внутренним миром личности и внешним миром, поэтому и происходит осознание как себя, так и окружающего.

С чувствами тесно связан другой вид эмоциональных процессов – переживания, отличающиеся субъективностью и осознанностью. Переживания помогают связывать впечатления от разных органов чувств, образуя сенсомоторные сплавы. При этом субъективное переживание является носителем, воплощением образов, мыслей и идей личности. С категорией мотива переживание роднит динамическая, энергетическая природа, побуждающая к активности. Регуляторная функция переживания связывает его с категорией деятельности. Наиболее важным моментом, отличающим переживание от других эмоциональных состояний и делающим его основным механизмом личностного становления, является соединение в нем двух аспектов – динамического (интенционального) и когнитивного.

Особенно значимым в когнитивном компоненте является тот факт, что переживание как идентификация познающего субъекта с познаваемым объектом дает возможность снять (или существенно снизить) барьеры, встающие на пути познания внешнего мира, что помогает не только более точно понять ситуацию, но и наиболее адекватно сконструировать ее образ, а также отношения, необходимые для реализации своих потребностей в данной ситуации и с данными людьми. В этом плане когнитивный компонент переживания способствует социализации и социально-психологической адаптации человека. Второй компонент переживания – его интенциональный, динамический аспект – связан с побуждением к определенным действиям с конкретными объектами и с постижением их сути и смысла для субъекта.

Выделены два вида переживаний – индивидуальные и социальные переживания. Социальное бытие связано с социальными переживаниями, отражающими отношение человека к социальному окружению и своему месту в нем. Становление образа «Я», осознание смысла индивидуального бытия человека соотносится с индивидуальными переживаниями, отражающими отношение к себе. Индивидуальные и социальные переживания имеют разные функции, связанные с принятием себя и формированием самосознания (индивидуальные) или принятием социального окружения и формированием культурного сознания (социальные). И в том и в другом случае именно развитие переживаний делает субъекта личностью, вводя его в поле культуры.

Л. С. Выготский и Л. И. Божович, доказывая ведущее значение переживания в формировании личности, считали, что оно является единицей социальной ситуации развития, соединяя две стороны психической сфе­ры – аффективную и интеллектуальную, и определяет взаимодействие внутреннего душевного мира человека с внешней средой. С этой позицией во многом перекликаются взгляды А. Адлера, который считал, что эмоции по своему функциональному значению связаны не только с той ситуацией, в которой они появляются, но и являются важнейшей образующей характера, стиля жизни человека. Адлер также утверждал, что взгляды человека на мир на и свое место в нем, ценностные ориентации и структура характера, с одной стороны, находят отражение в определенном круге эмоциональной жизни, а с другой – определяются теми же эмоциональными переживаниями.

Переживания, так же как и другие эмоциональные процессы, тесно связаны с личностными смыслами и мотивами, при этом мотивы открываются сознанию только объективно, путем анализа динамики деятельности, субъективно же они выступают в своем косвенном выражении – в форме переживания. Отмечая роль переживаний в процессе личностного роста, А. Маслоу выделял одномоментные переживания, которые помогают человеку по-новому увидеть и осознать окружающий мир и себя в нем, так называемые пики-переживания. Кроме таких одномоментных, существуют, по мнению Маслоу, и постоянные плато-переживания, которые изменяют отношение человека к себе, к своей жизни, заставляют пересмотреть свои отношения со значимыми людьми, свои занятия, свою самооценку.

Переживания используются и в психотерапии, где важнейшим моментом является установление эмоционального контакта, трансфера между клиентом и психотерапевтом, а экстериоризация переживаний дает возможность разрядки, снятия психологического напряжения, что рассматривается как одна из значимым целей психотерапии.

Еще одним эмоциональным процессом являются настроения – наиболее продолжительные и устойчивые эмоциональные состояния, отличающиеся невысокой интенсивностью. Настроения представляют собой своеобразный эмоциональный фон поведения, либо стимулируя активность (стенические состояния), либо, наоборот, тормозя ее (астенические состояния). Они, как и переживания, личностны, то есть относятся не к предметам внешнего мира, но отражают картину внутреннего мира человека, его осознание своей успешности, статуса, прогнозы на дальнейшее развитие событий. Настроения окрашивают любую деятельность, контакты с окружающими, направляя внимание людей на значимые для них события. Факты избирательности восприятия и памяти, проявления установки во многом связаны с настроением человека, его увлеченностью чем-либо или унынием, депрессией вследствие неудач. Иногда подавленное, астеническое настроение может являться реакцией на стресс или на удачно закончившееся событие, благополучная реализация которого потребовала слишком много сил. В таком случае оно кратковременно и сменяется постепенно радостным, бодрым настроением.

Теория преодоления Р. Х. Шакурова раскрывает психогенез эмоции страдания.

Р. Х. Шакуров по критерию качества разделил страдания на три типа: тревожный, протестный (активный), покорный (пассивный), взаимосвязанные между собой. Поэтому при столкновении с трудными барьерами, блокирующими сильные потребности, человека охватывает сложная гамма переживаний, среди них выделяется какое-то доминирующее чувство, при этом часто переживания выстраиваются в определенную последовательность: вначале тревожные, затем протестные и покорные.

Указанные типы переживаний образуют «вертикальную» подструктуру страданий. Существует и «горизонтальная» подструктура страданий, выделяе­мая по критерию силы: неприятность, фрустрация и кризис.

Неприятность как слабая форма страдания складывается из беспокойства, раздражения и огорчения. Фрустрациясостоит из более сильных переживаний: боязни, гнева и горя. Соответственно кризиссостоит из страха, ярости и отчаяния (исступления).

Депрессия как один из атрибутов кризиса, согласно мнению Р. Х. Шакурова, есть не эмоциональная реакция, а состояние, остаточное переживание, продолжающееся после эмоциональных реакций. Отчаяние постепенно сменяется глубокой скорбью, перехо­дящей в депрессию, горе – печалью и апатией, огорчения могут плавно пе­рейти в грусть и меланхолию.

Тревожный, протестный и покорный типы страданий апеллируют к определенным формам поведения. Функция протестных переживаний состоит в экстренной мобилизации эмоционально-энергетических ресурсов личности на борьбу с трудными, часто неожиданными, барьерами. Покорные переживания ослабляют и подавляют деятельность. Функция тревоги состоит в предупреждении человека о потенциальной опасности и возможности подготовки к ней.

Агрессия возникает на основе достаточно сильных протестных переживаний и не всегда следует за фрустрацией.Печаль и горе не порождают агрессии. Состояние неудовлетворенности, раздражения, гнева, злобы, тем бо­лее ярости и негодования, не провоци­руют нападения и такие элементы фрустрации, как беспокойство, тревогу и страх. В зависимости от индивидуальных особенностей личности проявляется влияние фрустрации, кризиса и неудовлетворенности на человеческое поведение.

Каждый тип эмоциональных реакций формирует родственное ему настроение. Протестные чувства скорее способствуют созданию состояния недовольства, ненависти, враждебности; на основе пассивных эмоций развивается печальное подавленное настроение (тоска, меланхолия, апатия и депрессия), тревожные переживания вызывают беспокойное, нервозное, паническое настроение; существуют переходы между типами настроений.

Нравственные страдания имеют свою специфику (угрызения совести, стыд, нравственное возмущение), порождаются теми же механизмами, Угрызение совести и стыд – продукт блокирования потребности в самоуважении и уважении со стороны других. Нравствен­ный протест возникает в связи с неудовлетворением потребности в чистоте человеческих отношений.

Изменения в жизнеспособности негативного порядка происходят в случаях нахождения человека в состоянии депрессии. Понятие жизнеспособности было введено Б. Г. Ананьевым для обозначения сущности энергетического потенциала.

«Жизнеспособность – исходный компонент общей трудоспособности человека, влияющий на конкретные особенности его работоспособности, активность интеллекта, уровень волевого усилия, эмоциональную выносливость, устойчивость установки на реализацию отставленной далеко во времени цели и др.» [Бодалев, Мир психологии, 2002. С. 131].

Показатели указанных психических проявлений снижаются при общем понижении энергетического потенциала в состоянии депрессии. В случаях превышения порога эмоциональной выносливости личности происходит резкое ослабление способности сопротивляться жизненным испытаниям, что может привести к созданию опасных для жизни ситуаций и гибели человека вследствие эмоционального срыва и прекращения человеком борьбы за выживание.

Однако возможен и вариант преодоления эмоциональных кризисных ситуаций: человек, мобилизуя интеллект и волю, находит решение и выходит на новую более высокую ступень своего развития путем перевода эмоционального напряжения в творческий прорыв.

Способность субъекта интегрировать эмоциональные переживания формирует умение планировать собственную жизнь путем контроля непосредственных и опосредованных поступков, действий, а также успешно способствовать его саморазвитию. Важно разобраться при этом, в каком объеме личность распоряжается потенциалом собственной эмоциональности.

К вопросу «Когнитивные психические функции»

Память является одним из важнейших когнитивных психических процессов, основой опыта. Именно она хранит и частично перерабатывает всю информацию, которая поступает из внешнего мира и от сознания. Морфологические основания памяти достаточно хорошо изучены – это формирование связей между различными нейронами коры и структура ДНК. Любая новая информация, проходя через кору больших полушарий, связывает отдельные нейроны, образуя все новые их соединения. Чем бо­лее интенсивен поток информации, и чем чаще она приводится, тем крепче эта связь. Поэтому повторение информации и помогает ее сохранению.

Внимание отбирает важную для человека информацию из сенсорного хранилища (или, как ее еще называют, ультракороткая память, иконическая, эхоическая и т. д. память). Отобранная информация должна повто­ряться в кратковременной памяти с ограниченными возможностями для последующего переведения в долговременную память. Содержание и время хранения информации в долговременной памяти практически не ограничены, хотя человек в силу разных причин не всегда может вспом­нить материал, необходимый ему в конкретный момент.

В некоторых случаях понимание может создать иллюзию запоминания, привести к существенным ошибкам при воспроизведении. С этим фактом связаны многочисленные ошибки свидетелей, ошибки, часто допускаемые учителями, уверенными в своем понимании ситуации и своей правоте. Уверенность человека в том, что он понял данную ситуацию и, возможно, ранее неоднократно встречался с по­добными ситуациями и событиями, мешает правильно увидеть конкрет­ный случай.

Час­то повышает запоминание не столько осмысленность ситуации, сколько ее конгруэнтность настроению испытуемого, например, люди, находящи­еся в хорошем настроении, лучше запоминают приятную, оптимистичес­кую информацию, чем грустную.

Сохранение информации зависит от многих причин – это и ее важность для жизнедеятельности живого существа, и ее эмоциональная насы­щенность, и ее связь с прошлым опытом: т.е. знакомая информация скорее сохранится в долговременной памяти по сравнению с абсолютно новой, так как имеющиеся сведения при соединении со сходными им новыми, придают дополнительную интенсивность. В то же время информация редко сохраняется в совершенно первозданном состоянии. Так, при соединении вновь поступивших и имеющихся сведений они обобщаются, формируя уже иное, хотя и сходное со старым, представление.

Существует так называемый эффект реминисценции, то есть через какое-то время (примерно через день-два), казалось бы, забытая информация всплывает в нашей памяти, оставаясь в ней уже надолго, и, чем более значима информация, тем сильнее реминисценция. Реминисценция, так же как и другие явления восстановления забытого через определенный (иногда долгий) промежу­ток времени, ставит под сомнение теорию выветривания следов.

Современные исследования показали, что теория «выветривания» следов верна только для непосредственной, кратковременной памяти.

Тот факт, что воспроизвести информацию возможно не всегда, осознается как забывание. Забывание в этом случае связанно не с угасанием, но с тем, что следы информации (или следы памяти) могут вытесняться в бессознательное, а также накладываться друг на друга.

Долговременная память может рассматриваться как своеобразный каталог библиотеки, в котором при правильно организованном поиске всегда можно отыскать нужную книгу, однако часто поиск осуществляется не в том месте, потому нерезультативен.

Вытесняется в бессознательное либо не значимая информация, либо чрезмерно аффективная, которая может нарушить эмоциональный ком­форт человека (тяжелые воспоминания, неприятные мнения о себе самом и т. д.). Слишком высокая интенсивность противоречивой информации (информационный стресс) также приводит к тому, что часть материала, которую мы не в состоянии усвоить и переработать, вытесняется в бессознательное.

Часть информации из иконической памяти переходит в долговременную, а часть – в бессознательное. Кратковременная память характеризуется тем, что в течение 20 секунд в ней хранится информация, которая затем либо угасает, либо переводится в долговременное хранение. Это время необходимо для того, чтобы чело­век, хотя бы бессознательно, мог оценить поступающую информацию, произвести ее сортировку, отсеяв ненужное, и сохранив важный материал.

ДП позволяет хранить опыт, осознавать себя во времени, то есть жить и в прошлом, а не только в настоящем. Ее объем и длительность фактичес­ки безграничны. Материал, перешедший в долговременную память, остается в сознании, хотя бы на его периферии. В случае необходимос­ти человек может постепенно вспомнить, актуализировать ту или иную часть информации даже из бессознательного. ДП также помогает предвос­хищать события на основе прошлого опыта, включая во временную перс­пективу не только прошлое и настоящее, но и будущее.

Детерминантой, определяющей фильтрацию событий, попадающих в ДП, является степень их общности, повторяемости. Таким образом, в ДП хранится опыт, который абстрагируется от несущественных приз­наков и включает лишь связи, существенные для целенаправленного по­ведения.

Главным недостатком непроизвольного запоминания является невозможность его регуляции, так как часто невозможно ни запомнить сведения, ни забыть очень неприятные эпизоды. Час­то стремление вытеснить факты в бессознательное может не увенчаться успехом, и вопреки желанию забыть вспоминаются неприятные обстоятельства. Точно так же невозможно в нужный момент вспомнить важный материал, который вспоминается иногда после того, как необходимость в нем прошла (например, си­туация экзамена, когда ответ на вопрос приходит уже после его оконча­ния). При этом аффективная окрашенность ситуации не только не помогает, но затрудняет воспоминание.

Особенно сильными могут быть негатив­ные проявления эмоциональной памяти, проявляющиеся в депрессии, по­давленном настроении, тоске. Появлению этой феноменологии способ­ствует как накопление отрицательных переживаний в эмоциональной па­мяти, так и синдром хронической усталости.

Внимание – это направленность и сосредоточенность сознания в данный момент времени на реальном или идеальном объекте. Внимание помогает лучше осознать себя, свои мысли и переживания, так как его целью является улучшение деятельности всех познавательных процессов. Внимание не имеет, в отличие от других познавательных процессов, своего собственного продукта.

Внимание часто, особенно в классической психологии, отождествляли с ясной, отчетливой областью сознания. Попадая в эту область, объек­ты деятельности осознаются намного лучше, их изменения легче замечаются и фиксируются, что помогает быстрее и точнее добить­ся нужного результата. Внимание не только переводит и удерживает объ­ект в зоне ясного сознания, но и помогает отвлечься от ненужных в дан­ный момент мыслей и представлений, отсеивая их и не допуская сосредоточения на посторонних (для данной деятельности) вещах. Таким образом, внимание осуществляет отбор нужной информации из того потока, который окружает человека, обеспечивает избирательность поведения, помогает сохранять постоянный контроль над деятельностью.

Объясняя феномен внимания, Д. Н. Узнадзе связывал его с установ­кой. Он выделял два уровня поведения – бессознательное, осуществляе­мое на уровне установки, и осознанное и произвольное. Внимание являет­ся, по его мнению, механизмом, который осуществляет переход с одного уровня на другой.

К вопросу «Волевые психические процессы»

Воля – это способность человека действовать в направлении сознательно поставленной цели, преодолевая при этом внешние и внутренние препятствия.

Внешние препятствия связаны с затруднениями при выполнении действия, не вызывающего никаких колебаний или сомнений у самого субъекта. Это может быть противодействие других людей, расстояние или время, физические усилия и т.д. В любом случае их преодоление предполагает решительность, терпение, умение выстраивать контакты с окружающими, но не борьбу с самим собой, которая возникает при преодолении внутренних препятствий, так называемую борьбу мотивов. Действие воли особенно важно при внутреннем конфликте, так как препятствием является потребность, настолько же актуальная для человека, как и та, для реализации которой требуется волевое усилие. Борьба может происходить между двумя притягательными стремлениями (хочу в два места одновременно) либо между мотивом и целью, опосредованно связанной с другим мотивом, но вызывающей противодействие субъекта в конкретной ситуации (хочу гулять и не хочу делать уроки, но надо). В обоих случаях человеку необходимо в идеальном плане сознания выстроить картину дальнейшего развития ситуации, эмоционально оценив ее последствия при реализации каждого из противоборствующих мотивов. Такой анализ придает дополнительную притягательность одному из них либо вскрывает негативные последствия невыполненного действия, перекрывающие положительные эмоции от выполнения другого, что и обуславливает выбор. В том случае, если выбор сложен даже при таком анализе, люди иногда используют внешнюю стимуляцию, помогающую регуляции. Примером может служить поведение Пьера Безухова, который не мог решить, остаться ему в Москве или пойти в армию, и положился на пасьянс, который привел его на Бородинское поле. Точно так же люди иногда используют приметы, случайные фразы, советы окружающих, помогающих сделать выбор в неоднозначной ситуации. Иногда внешние и внутренние препятствия соединяются, например, при решении начать «новую жизнь с понедельника» – и сложно, и в реальности не очень хочется.

Таким образом, воля может рассматриваться как сверхмотивация, как эмоциональное напряжение, придающее дополнительную энергию мотиву, встречающему трудности на пути своего удовлетворения – одна из функций воли.

Не менее важной функцией воли является возможность самостоятельного выбора. В анализе вопроса о степени свободы и осознанности этого выбора психология обращается к философии, для которой проблема свободы воли изначально была одной из важнейших. Не вдаваясь в обсуждение сложных психолого-философских аспектов волевого действия, необходимо сказать о том, что действительно свободным является поведение, выбранное осознанно и разумно. То есть именно когнитивная оценка ситуации и ее последствий, без которой невозможен разумный выбор, делает его одновременно и свободным.

Волевое поведение необходимо отличать не только от импульсивного и «полевого», но и от произвольного, хотя все они осуществляются самим субъектом под влиянием собственной мотивации. Действие, вызванное внешними обстоятельствами представляет собой типичный пример актуализации потребности всем полем внешних раздражителей и не является актом свободной воли. Точно так же им не является импульсивное поведение под влиянием ситуативной эмоции (бросить неприятное занятие, громко рассмеяться от радости при приятном известии). Часто люди, совершая поступки, могут объяснить, почему они сделали именно так, а не иначе, но не всегда четко понимают, зачем. Внешне возможно ярко демонстрировать сознательное, но не произвольное поведение, по поводу которого впоследствии часто возникает сожаление.

Отличие волевых действий от других видов поведения не только в осознанности процесса, но и в наличии сознательно поставленной цели, что роднит их с произвольными действиями. Однако не любое произвольное поведение может оцениваться как волевое, ведь произвольные действия есть и у животных, а волевая регуляция присуща только людям. Произвольность действия характеризуется сознанием цели и стремлением к ее достижению, а также предварительным (до начала движения) представлением о характере самого движения. Поэтому действия хищника, подстерегающего жертву, являются, безусловно, произвольными. Точно так же произвольно и движение человека, который, желая написать записку, берет бумагу и ручку. Однако никто не расценит этот как волевое поведение, так как отсутствует преграда, которую необходимо преодолеть, причем преодолеть сознательно. Такой сознательный выбор совершенно недоступен животным, которые, как в ситуации с Буридановым ослом, (который не мог выбрать, с какой копны свежего сена начать есть), могут умереть от голода при наличии двух одинаково сильных раздражителей. Таким образом, только деятельность, выстроенная на основе сознательной оценки ситуации, имеющая адекватную схему своей реализации и последствий, может рассматриваться и как волевая, и как свободная.

Помимо сверхмотивации и свободы выбора, воля обеспечивает возможность саморегуляции. Эта третья функция воли еще недостаточно изучена в психологии, так как возможности саморегуляции тесно связаны не только с мотивацией, но и с индивидуальными особенностями человека. Не каждый может заставить себя регулировать даже внешнее поведение (соблюдать режим дня, доброжелательность при контактах), а тем более внутреннее – сохранять спокойствие и выдержку в сложных ситуациях, заставить себя заснуть при сильном эмоциональном напряжении и т. д. Сложности саморегуляции связаны и с тем, что, как было показано выше, эмоции зависят от работы нервной системы, глубинных отделов коры, а потому их проявления регулировать особенно сложно.

Структура волевого акта состоит из намерения, решения и исполнения. Намерение подготавливает человека к необходимости совершить именно это действие, однако еще не ведет к его немедленному исполнению, между ними может существовать значительный интервал времени. Решение, напротив, предполагает его немедленную реализацию, а неумение воплотить его в жизнь характеризуется как нерешительность, то есть качество, препятствующее волевому поведению. В то же время необходимо помнить и об ошибочности устойчивого стереотипа о связи силы воли (то есть умении преодолеть любые, прежде всего внутренние, препятствия при воплощении решения в жизнь) с решительностью и уверенностью человека в себе. Постоянная необходимость волевых усилий для борьбы с противоположными мотивами говорит не об уверенности, но о наличии внутреннего конфликта, недостаточно высокой мотивации, которая постоянно требует привлечения дополнительной эмоциональной привлекательности для своей реализации. Доминирующий в иерархии мотив, связанный с ведущими эмоциями и переживаниями человека, не нуждается в усилиях для своей реализации, а потому деятельность людей, обладающих цельной, четко направленной иерархией мотивов, не сопровождается постоянным привлечением воли.