Глава девятая. Прогноз погоды не был утешительным

Прогноз погоды не был утешительным. Ураган усилился, но в его эпицентре они окажутся только через несколько часов. Дождь и ветер неистовствовали.

Антонелла поежилась, несмотря на жару в гардеробной. Кристиано, похоже, задремал, прислонившись спиной к стене. Она предложила загасить свечу, но он ответил, что свечей предостаточно. Кристиано сделал это для нее, чтобы она не боялась и чтобы ей снова не приснился кошмар. Антонелла не стала объяснять, что кошмары мучают ее и в спокойной обстановке. Правда, в последние месяцы это случалось все реже. Как только отца посадили в тюрьму, где ему и место, она стала спать лучше. Однако в глубине души она все еще оставалась маленькой девочкой, съеживающейся при виде отцовской ярости.

Веки Кристиано приподнялись.

– Ты не спишь?

Антонелла покачала головой. Она никак не могла расслабиться.

Неужели они в самом деле могут умереть? Почему она не понимала прежде, как дорого каждое мгновение? Она потратила слишком много времени, прячась от всех, скрывая свои чувства. Даже сейчас. Не лучше ли сосредоточиться на жизни, вместо того чтобы беспокоиться о смерти?

– Я вижу, как крутятся колесики в твоей голове, Антонелла. О чем ты думаешь? – Его голос был глубоким и хриплым. Сексуальным.

– Ни о чем важном, – отозвалась она. – Я вообще много думаю. Извини, что я не такая пустоголовая, как ты, возможно, надеялся.

Он сдвинул брови, изучая ее:

– Я никогда не говорил, что ты пустоголовая, принцесса. Откуда эти мысли?

– Я просто устала, – со вздохом проговорила девушка. – И не могу спать. – Она покусала нижнюю губу. Взгляд Кристиано опустился на ее рот. – Не смотри на меня так, – выдавила она.

– Как?

Он такой невероятно мужественный, такой сексуальный! Одно его присутствие возбуждает ее. Он похож на бронзового мускулистого бога.

– Как будто хочешь меня поцеловать.

Его тихий смех вызвал трепет в ее сердце.

– А вот я хочу больше, чем просто поцеловать тебя, Антонелла. Гораздо больше.

Она вскинула руку:

– Я не желаю знать. Пожалуйста, не говори мне.

– Это прекрасная возможность. Разве нам не стоит узнать, подходим ли мы друг другу?

Она заморгала:

– Подходим?

– В сексуальном плане.

– Я и не предполагала, что должна пройти испытание. Ты всегда таким образом заполучаешь женщин к себе в постель? Просишь их пройти твой тест? – Она не могла скрыть негодования.

Он усмехнулся:

– Обычно мне не приходится просить. И это не испытание, просто эксперимент. Стоит посмотреть, захотим ли мы еще.

– Еще? – переспросила она.

– Друг друга.

У Антонеллы перехватило дыхание. О да, она уверена, что захочет еще.

– Это смешно!

Одна его бровь выгнулась дугой.

– Разве? Ведь тебе это не в новинку.

– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. – Не могла же она объяснить ему, что никогда в жизни ни с кем не спала.

Страшный грохот сотряс виллу. Секунду спустя порыв ветра чуть не загасил свечу. Кристиано схватил одеяло и, чертыхаясь, заткнул щель между дверью и полом. Свеча, поморгав, снова разгорелась.

– Дверь спальни сорвало? – спросила она.

– Да, – коротко ответил он.

Мрачное выражение его лица заставило ее сердце заколотиться.

– Мы справимся, Кристиано?

– Надеюсь, что да.

Антонелла думала, он постарается подготовить ее к худшему или, наоборот, скажет, что она глупышка и все, разумеется, закончится хорошо. Но Кристиано был предельно правдив, она была благодарна ему за это, хотя надежда на спасение таяла с каждой минутой.

– Хотелось бы мне поговорить сейчас с Данте. – Бедный Данте! Теперь ему одному придется сражаться с кризисом.

Кристиано обнял ее, притянул к себе. Антонелла не сопротивлялась. В такие минуты приятно почувствовать дружеское плечо. Почувствовать, что кому‑то ты небезразлична. Конечно, на самом деле она безразлична ему, но он на мгновение заставил ее поверить в обратное.

– Мы справимся, Антонелла, – сказал Кристиано, щекоча ее ухо своим горячим дыханием. Неужели его губы коснулись ее волос? Все тело ее воспламенилось от этой мысли. О, только не сейчас!

– Ты не можешь быть уверен, – возразила она, судорожно вздохнув. – Но я не сломаюсь, Кристиано. Я умею быть сильной. Можешь на меня рассчитывать.

– Прости, что когда‑то я считал тебя пустой.

Антонелла взглянула на него. Несмотря на то что их страны находились в состоянии войны, несмотря на перспективу гибели, девушка улыбнулась ему. Искренне. Он тоже не такой, каким она его считала. Он лучше.

– Нет пустых людей, Кристиано. Я верю, что у каждого есть что‑то в душе. Надо только заглянуть поглубже.

Он приподнял ее подбородок, большим пальцем поглаживая щеку:

– А что у тебя в душе, Антонелла?

– Я и так рассказала тебе больше, чем кому‑либо.

– Верю, что так, – согласился он. – Но все же ты не до конца откровенна.

Она опустила ресницы:

– У девушки должны быть свои секреты.

Его губы коснулись ее губ. Мягко, нежно. Не было ни нажима, ни настойчивости, только сладкий поцелуй, который проник ей в самое сердце. И снова она подумала, что никогда не испытывала ничего подобного ни с одним мужчиной. И никогда никого не хотела так, как хочет его. Никогда не мечтала выскользнуть из одежды и ощутить прикосновение обнаженного мужского тела к своему.

Они могут не пережить ураган. Это ее последний шанс познать физическую любовь между мужчиной и женщиной.

Она открыла рот, легонько коснулась языком нижней губы Кристиано. Он застонал. А потом поцеловал ее снова, на этот раз настойчивее. Она с готовностью подчинилась.

Буря чувств нахлынула на нее. Желание. Страх. Сожаление. Предвкушение. Руки ее погрузились в его волосы, притягивая ближе. Поцелуй его стал еще настойчивее, глубже, требовательнее.

Эмоции стремительно выходили из‑под контроля. Но Антонелле было все равно.

Их тела переплелись. Блаженство охватило девушку. Но когда Кристиано опустил ее на ковер, она запаниковала.

Он прервал поцелуй, поднял голову и посмотрел на нее.

– Что случилось, Антонелла? – Он спросил это так нежно, так озабоченно, что рухнули последние барьеры, которые она возводила между ним и собой.

Внезапно ей стало очень важно, чтобы Кристиано понял, что она невинна. Если это ее первый и последний раз, мужчина, которому она отдается, должен верить ей.

– Я… я не знаю, что делать.

Он нахмурился:

– Не знаешь, заниматься со мной любовью или нет? Это будет потрясающе, Антонелла. Отпусти себя…

Она закрыла глаза.

– Дело не в этом.

– Тогда в чем, дорогая?

Она резко втянула в себя воздух, когда его большой палец коснулся соска сквозь ткань.

– Я никогда не занималась этим раньше, – выпалила Антонелла.

Его палец застыл.

– Чем не занималась?

Его тон походил на удар плети, и она отшатнулась. Он никогда ей не поверит. Никогда. Она оттолкнула его руку.

– Забудь, Кристиано. Это была плохая идея. Я постараюсь заснуть.

Но он не двинулся с места. Его тело прижимало ее к полу.

– Я не хочу забывать, Антонелла. Объясни мне, почему ты то пылкая, то холодная. Тебе нравятся подобные игры? А вот я начинаю от них уставать.

Она замерла. Глаза наполнились гневными слезами.

– Я все еще девственница, – заставила себя произнести Антонелла. – Ты мне, конечно, не поверишь. Поэтому, пожалуйста, отпусти меня.

– Девственница? – повторил он. – Это невозможно.

Она уперлась ему в грудь:

– Почему? Из‑за того, что ты слышал обо мне, Кристиано? Значит, сплетни для тебя – источник истины?

Кристиано наблюдал, как румянец заливает ее тонкие черты. Неужели она говорит правду? Или перед ним талантливая актриса? Боже милостивый! Он вспомнил ее реакцию, когда она увидела его обнаженным. Антонелла растерялась. А потом она испугалась, когда он ее поцеловал. И запаниковала, когда он забрался ей под платье.

Кристиано готов был дать себе хорошего пинка. Они вместе пережили слишком много. Он больше не считает ее легкомысленной и алчной женщиной. И она невинна! У нее есть множество причин бояться его, и все же она доверила ему себя. Из всех мужчин, которые, без сомнения, пытались переспать с ней, она выбрала его. Этот факт потряс Кристиано. Он не заслуживает ее.

– Антонелла, – сказал он, – прости меня.

Ее глаза на мгновение расширились. Но потом холодный взгляд вновь устремился на него. Она хорошо умеет скрывать свои чувства.

Антонелла отвернулась:

– Ничего. Уже все в порядке. Прости, что причинила тебе неудобство.

– Причинила мне неудобство? – Кристиано хрипло рассмеялся.

Он не может с чистой совестью принять в дар ее невинность. Все, что он сделал, было направлено на единственную цель – добиться контроля над ее страной, подчинить Монтеверде своей воле.

Антонелла заслуживает лучшего. Он переплел свои пальцы с ее, прижался губами к тыльной стороне ладони. Закрыл глаза, когда ее пьянящий аромат проник в ноздри.

Я не могу заняться с тобой любовью, Антонелла.

Она подумала, что ослышалась. Он отказывается заняться с ней любовью. Еще один мужчина отверг ее, увидев, что у нее ущербная душа.

Мужчины не хотят ее. Их привлекает ее красота, но не она сама.

Она закрыла глаза и прижалась щекой к полу.

– Антонелла, – позвал он сиплым голосом, полным сожаления. – Ты заслуживаешь лучшего. Лучшего, чем пол в крохотной комнатке. Лучшего, чем совокупление, вызванное отчаянием, поскольку наша жизнь в смертельной опасности. Ты заслуживаешь ложа из шелка и роз и мужчины, который любит тебя…

Она пронзила его гневным взглядом:

– Ты вынуждаешь меня выйти за тебя замуж. Так кто будет заниматься со мной любовью в первый раз? Ты позволишь мне выбрать для этого мужчину, а потом, несмотря ни на что, женишься на мне? Не думаю.

Брови Кристиано угрюмо сдвинулись. Его раздирали противоречивые чувства.

– Нет. Конечно, я буду у тебя первым. Но не здесь, не сейчас.

У нее перехватило дыхание.

– Так ты веришь мне?

– Да.

Какое счастье! Он верит ей.

– Спасибо.

Кристиано указательным пальцем потер ее нижнюю губу. Мягко, чувственно. Ее тело немедленно воспламенилось.

– Мы подождем. Мы сделаем это, когда придет время.

Такое время может никогда не наступить.

Антонелла схватила его за запястье, легонько прикусила палец. Потом лизнула его. Желание вспыхнуло в его глазах, опаляя ее.

– Антонелла, – хрипло выдавил он.

– Я хочу сделать это сейчас. Хочу тебя.

– Ты не приняла бы такое решение, если бы не буря.

То, что он очень хорошо понимает ее, лишь усилило желание. Ни один мужчина никогда не понимал ее. Какая ирония! Самым проницательным оказался монтероссец.

– Я не хочу умереть, не испытав этого.

– Мы не умрем, Антонелла.

– Ты не знаешь.

– Знаю. Обещаю тебе.

Словно в насмешку, послышался какой‑то рев. Что‑то загрохотало. Барабанная дробь дождя по крыше стала оглушительной.

– Пожалуйста, Кристиано. Завтра может и не наступить.

– Антонелла, – простонал он, откинув голову назад и зажмурившись, словно боролся с собой. – Поверь, завтра ты возненавидишь меня.

– Ты забываешь, что я тебя уже ненавижу, – напомнила она.

Улыбка приподняла уголок его рта.

– Ах да. Как я мог забыть об этом?

Она подняла дрожащую руку, вплела пальцы ему в волосы. В глазах его горели жар и желание. Боже, как ей нравится ощущение его волос! Мягких, шелковистых. Черных, как безлунная ночь.

– Поцелуй меня, Кристиано. Притворись, что мы лежим на шелковых простынях. Притворись, что любишь меня…