Глава 24. Моё Заявление об Отставке

- Дастин… интервью номер… восемь?, - Николь неуверенно посмотрела на меня.

- Кажется, семь, - я старался вспомнить, но Николь пожала плечами и сказала, - Всё равно…-

- Привет, Дастин, - она поздоровалась со мной, как обычно, это всегда заставляло меня улыбнуться. Как будто я не видел её с прошлого интервью.

- Привет, Доктор Николь, - улыбнулся я, она, как всегда, сидела в кресле напротив меня, и я на своем обычном месте – на диване.

- Ну…- - Николь слегка вздохнула и посмотрела в окно справа от себя, - Довольно много для того, чтобы наша проблема не расстроила моего отца.

Она слабо улыбнулась, и я позволил себе улыбнуться в ответ, надеясь, что она не скрывает боль от визита своего отца час назад. Я надеялся, что она понимает, что ей не обязательно скрывать это от меня. Я также могу быть рядом для неё.

- Да, - я вспомнил слова Дилана о том, что он слышал всевозможные истории, и наша не заставит его кричать или применять силу, - Довольно много для твоих правил.

Она вдавливала ручку в блокнот на коленях, её челюсть напряглась на секунду.

Теперь казалось, что она расстроена… и она не говорила. Её глаза были прикованы к блокноту. Она жалеет, что мы рассказали её отцу? Они были так близки, когда Дилан только пришел… и теперь…

- Николь?, - начал я, - Прости. Я до сих пор не могу поверить, что ты сделала это для меня.

- Глупый Дастин, - она прикидывалась смелой для меня, - Я сделала это для нас… и я сделаю для тебя что угодно. Я люблю тебя. Я умру за тебя.

Это заявление было равносильно ножу, пронзающему мою грудь. Я раскрыл рот, и на секунду мне стало плохо… я подумал о Наташе… о Алекс… о ёбаной опасности над нами.

- Никогда больше не говори так, Николь, - услышал я свой строгий голос.

- Извини, - она поняла, что я чувствую, и это отразилось на её лице, - Я не думала… Я не хотела…-

Она вздохнула и сменила тему.

- Ну и… как тебе мой отец? - спросила она, попытавшись улыбнуться.

- Он мне понравился, - уверенно сказал я, - Но он был слишком добр ко мне. Он должен был ударить меня.

- Ты хотел этого, да? - спросила она, отлично меня зная.

- Да, - я уже прекратил попытки скрывать что- то от Николь или врать ей, - Я знаю, это неправильно с моей стороны… брать твои деньги вот так… чтобы… заниматься с тобой любовью за них. Я испортил столько девушек за деньги… когда Дилан прижал меня к стене, это было словно… один из их отцов наконец добрался до меня… и может теперь я заплачу за что- то, что я сделал.

- Я знаю, что я чувствовала…- - сказала Николь, - Когда мой отец назвал тебя шлюхой и… развратником… но… что чувствовал ты?

Я посмотрел на свои руки и чуть не солгал, что я привык к этому… но я признал правду.

- Я ненавидел это, - признался я, взглянув на неё, - Я хотел понравиться Дилану. Мы здорово общались во время ланча, и я думал, что уже немного нравлюсь ему. Потом… когда мы сказали ему… то, как он посмотрел на меня… мне снова стало так противно… я обычно так себя и чувствую, но в последнее время, с тобой… когда мы одни… я не чувствую себя таким грязным. Я чистый. И каким- то образом, я не делаю ничего плохого. Я почти забываю, что я проститутка, когда целую тебя. И я не использую слово ‘шлюха’, чтобы ты не злилась на меня.

Она слегка ухмыльнулась, и я улыбнулся в ответ, довольный, что моя правда не вызывает проблем.

- Не уверена, что мне нравится слово ‘проститутка’, - сказала она.

- Как на счет ‘распутник’? - подразнил я.

- Мой отец обычно такой спокойный, - сказала Николь, - Он многое видел, и он редко становится через чур… эмоциональным.

- Это другое, - пояснил он, - Теперь это ты. Ты его единственная дочь. Я точно знаю, что он чувствует. Если бы я был на его месте, а ты была Кэти… я бы избил свою задницу до неузнаваемости!

Николь помотала головой и улыбнулась шире.

- Дилан, как ты, - продолжал я, - Он хочет помогать людям. Сначала, когда ты потребовала, чтобы я снял майку, я ненавидел это. Дилан увидит. Но потом, когда он увидел… я мог сказать, что он беспокоится. Нравлюсь я ему или нет, он всё еще хороший коп. Он хочет защитить слабого… и избавить мир от плохого. Это замечательно, что ты станешь доктором, психиатром. Ты можешь помогать людям и спасать их до того, как они попадут в тюрьму к твоему отцу. Ты можешь предотвращать ужасные преступления.

- Я никогда не думала о своей работе таким образом, - Николь немного повеселела, и я был счастлив, что это случилось из- за меня.

- И ты не слабый, - добавила она, - И ты тоже понравился моему папе. Несмотря на то, что он этого не показывает. Когда мы всё рассказали ему, он понял, что вы оба одинокие отцы и стараетесь изо всех сил для своих дочерей. Я уверена, мой отец сделал бы тоже самое для меня, если бы был в твоей шкуре.

- Да, но ты видела его первую реакцию на меня, - напомнил я, - Вот о чем я говорил тебе раньше. Он хотел причинить мне боль. Он ненавидел меня. Это первоначальная реакция людей на таких как я. Вот почему шлюхи не получают помощи.

Николь громко вздохнула и сказала, - Он помогает тебе!

- Потому что он любит ТЕБЯ, - уверенно сказал я, мне не хотелось ссориться с ней.

- Ты уверен в этом? - теперь она слегка разозлилась.

- Николь…- - я смотрел на неё, пока она не подняла на меня глаза, - Он любит тебя. Он просто расстроен сейчас. Он простит тебя. Вот увидишь.

Она молча уставилась на свой блокнот.

- И то что он помогает нам – доказывает это, - теперь я говорил мягче, - Честно говоря, это дает мне надежду – иметь на своей стороне двух Салливанов. Не то, чтобы первого не было достаточно… просто теперь я чувствую себя… в два раза более защищенным.

Она улыбнулась, и я захотел еще раз поговорить о том, что разъедало меня изнутри… постоянно… он практически лишал меня возможности двигаться, никогда не покидая мои мысли, неминуемый понедельник.

- Но, Николь…- - я серьезно посмотрел на неё, - Нам обоим нужно приготовиться к тому, что может случиться. Вполне возможно, мне придется вернуться… даже твой отец так сказал.

- Нет, - снова она не хотела признавать это, - Я заставлю папу арестовать тебя до того, как ты уйдешь.

На этом я чуть не засмеялся. Не плохая идея…

- На каком основании? - ухмыльнулся я, - Арестованные проститутки выходят из тюрьмы так же быстро, как оплачивается залог. Копам настолько плевать на это, что они даже один день не держат нас под арестом. И потом Алекс запрет меня на семь дней вместо шести.

- За переход улицы на красный свет, - фыркнула Николь, - Чрезмерная сексуальность… секс на пожарной лестнице, что угодно!!

- Если секс на пожарной лестнице – преступление, тогда позволь мне быть виноватым, - я с пародировал старую рекламу Obsession, и усмехнулся, надеясь, что она поймет шутку.

Она наполовину улыбнулась и ухмыльнулась.

- Твоему отцу нужна будет серьезная причина, чтобы арестовать меня здесь, - пояснил я, - Это не его город. Скажи мне, что будешь сильной, когда мне придется уйти. Хотя бы просто скажи это.

- Я буду сильной, если тебе придется уйти, - плоско сказала она, глядя на блокнот.

- Врунья, - я улыбнулся, мотая головой.

Она отбросила блокнот вниз, её голова упала на руки, и комнату заполнили тихие всхлипы.

Через секунды я обнимал её, стоя перед ней на коленях, она вцепилась в меня и плакала в мою шею, пока я гладил её волосы.

- Возможно вытащить меня оттуда займет чуть больше пары дней, - тихо сказал я, - Твоему отцу может понадобиться больше времени. Я смогу продержаться и подождать. Я прожду вечность ради тебя.

- Я не могу…- - плакала она, - Я не могу позволить тебе вернуться ко всей этой боли в одиночестве…-

- Ты такая сильная, Николь, - повторил я, чтобы она помнила, - Ты делаешь меня сильным. Со мной всё будет хорошо. И с тобой тоже.

Я хотел сказать ей, что судьба ненавидит меня. Она никогда не позволяет мне быть рядом с тем, что я люблю. Она машет этим передо мной, прямо над моим носом, а я стараюсь подпрыгнуть и схватить это зубами, не имея никаких шансов. Может она тоже безумная доминантша, которая любит забавляться со мной.

Может Николь лучше без меня, не быть морковкой судьбы, манящей и дразнящей меня.

- Жаль, что ты не можешь просто забыть меня, когда я уйду, - признал я, и как только я произнес это, моя кровь застыла в венах.

- Слишком поздно, - сказала она, когда я смахнул слезы с её правой щеки, - Теперь мы прикованы друг к другу. Если тебе больно – мне больно.

- Николь…- - выдохнул я, закрыв глаза, - Ты просто сумасшедшая сука.

На этом мы оба рассмеялись и крепче обняли друг друга. Всё становилось еще более депрессивней и тоскливей в последние пару дней. Я хотел забыть об этом на какое- то время… но мой переключатель настроений не очень хорошо работал в последнее время. Я привык выключать грусть и идти на работу. Николь испортила мои выключатели. Я был одновременно рад и зол на это.

Я буду бесполезной шлюхой, когда вернусь. Как я теперь соблазню незнакомую женщину? Я теперь даже с НИКОЛЬ не хочу играть в учителя/студента, как я могу выступать перед незнакомками? У меня будут большие неприятности, когда Алекс узнает об этом.

Теперь я чувствовал какую- то необходимость рассказать Николь о Алекс. Неправильно то, что её отец помогает нам, не зная этого. Я не хочу помнить это. Но я никогда не забуду. Скорее всего, Николь не испугается моей истории, но я подвергну её такой невероятной опасности… и её отца. И что если он заподозрит, что я как- то замешан в этом? Тут будет моё слово против слова Алекс… если я сейчас отправлюсь в тюрьму, Кэти пропадет. Не говоря о том, что я буду изнасилован там дважды в день.

Я бы позвонил отцу Николь, если бы был уверен, что Алекс или один из её парней не отслеживают телефонные звонки.

Мне придется ускользнуть к Дилану. Он должен знать. Это может быть выходом для меня. Но если что- то пойдет не так, Алекс всё еще сможет добраться до Кэти и ранить её, не говоря уже об Анджеле и Бене. Я должен хорошенько обдумать это. Я доверял Дилану, но даже хороший коп может быть связан законом – без убедительных доказательств им придется отпустить Алекс… и потом она вернется за мной… и за всеми, кого я люблю.

- Давай убираться отсюда, - предложил я, нажав ‘стоп’ на диктофоне, - Давай повеселимся. Я вроде должен развлекать тебя, а ты постоянно плачешь.

Она не стала спорить и улыбнулась, а я поднялся на ноги, раздумывая о разных вариантах.

Наконец я придумал замечательный план. Я очень давно не делал этого, и, я уверен, ей тоже это понравится.

Она была идеально одета для моей идеи. Тонкая рубашка с короткими рукавами, джинсы, кеды… хотя ей может понадобиться легкая куртка.

Я вытянул её из дома, и вскоре мы уже сидели в поезде, и, сидя у меня на коленях, она спрашивала, куда мы едем.

- Не могу сказать, - ответил я, сводя её с ума и обожая это.

Мой потвердевший член уткнулся в её задницу, и я вздрогнул, мечтая о том, чтобы он уже взял отпуск хоть на какое- то время.

Без слов, или хоть кого-нибудь намека, Николь начала слегка ёрзать на моем неистовом в заключении члене.

Я мог видеть только её затылок, пока она продолжала издеваться надо мной, я уверен, это её месть за нашу первую поездку на поезде. Тогда я довёл её до безумия, а потом просто схватил за руку и выбежал из вагона на нашей остановке.

Так что она медленно двигала бёдрами вперед и назад, тёрлась о мой член, а я старался сдержать стон, который стремился вырваться наружу.

Держу пари, она сейчас улыбается, маленькая сука! Злобная часть меня дымилась от ярости и мучений.

И эта поездка будет долгой… по крайней мере 45 минут. Блядь.

Спустя пару минут её хитроумной пытки, я низко зарычал, - Николь!

Она захихикала и остановилась. От этого не стало легче. Теперь я хотел чувствовать её движение над выпуклостью моих джинс. Мне было больно без этого.

Подумай о чем- нибудь… да, это хорошая идея. Неожиданно, я вспомнил как Кэтрин учила меня месить тесто для хлеба.

- Нет, Дастин, не нужно так бить его, - улыбалась она, всегда такая терпеливая со мной, - Руки вот так… сложи и нежно надави… тебе не обязательно делать ему больно.

Тогда я был сердитым ребенком. Было приятно бить тесто… Кэтрин понимала меня… зная причины моего разочарования… она занимала мои руки вещами получше, чем удары. Боже, я скучаю по ней. Может, если всё разрешится с Томасом и Элизабет, я смогу снова увидеть её и Джозефа. Было бы здорово.

Я расслабился и улыбнулся, глядя в окно; начинался закат.

И Николь снова начала тереться задницей о мой член. Сначала я засмеялся про себя и сказал, прости Николь, я убил Франкенчлена, ты не будешь играть с ним в этой поездке… но потом, словно какое- то научное исследование пошло не так, Франкенчлен снова поднялся… он никогда не умрет по- настоящему. ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!

- Нееет…- - выдохнул я, и Николь тихо усмехнулась.

Она останавливалась и начинала снова… естественно, когда мы доехали до своей остановки, я чувствовал себя хуже, чем моряк, который был в море последние семь лет… но я не мог убрать её с коленей. Она была на своем месте. Я люблю то, как идеально мы подходим друг другу.

Когда мы сошли с поезда, я сначала шел немного ссутулившись, чувствуя себя восьмилетним мужчиной, а Николь смеялась с ликованием над моим затруднительным положением.

Ох, Николь… смейся… но месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Я чувствовал себя более… комфортно, когда мы пришли на пристань, нас ждала ярко- желтая лодка, полная людей, в основном туристов.

На фоне цвета школьного автобуса было написано чистым синим цветом - New York Sunset Taxi. Николь посмотрела на меня, приподняв бровь.

- Ты когда-нибудь раньше делала это? - спросил я, казалось, я постоянно задаю ей этот вопрос.

- Нет, что это? - спросила она, когда я заплатил мужчине на палубе за билеты.

- Это круиз на закате, трехчасовая поездка вокруг Нью- Йорка, - пояснил я, надеясь, что она любит лодки и не склонна к морской болезни.

- Здорово! - она осмотрелась вокруг, на палубе было множество свободных садовых стульев белого цвета.

- Ты любишь лодки? - спросил я, когда она выбрала нам места на краю палубы, чтобы мы всё видели.

- Разве я не рассказывала, как мы с Диланом ездили на рыбалку каждое лето?, - она посмотрела на меня, словно ответ на мой вопрос очевиден.

- А, да, прости, я забыл об этом на секунду, - как я мог забыть об этом.

- Тебе повезло, что ты такой симпатичный, - подразнила она, и я засмеялся вместе с ней. Я не часто слышу этот комплимент от женщин.

Я вспомнил её первый комплимент мне, тогда мы были в приватной комнате - Пробуждение, тогда она сказала, - Твои глаза такие зеленые. Они красивые.

Думаю, тогда я и влюбился в неё. Только Николь могла заметить мои глаза в такой момент.

Я положил голову на её плечо, пока лодка заводилась, потом поцеловал его, выпрямился и посмотрел за борт, наблюдая за бурлящей водой.

Николь взяла меня за руку и сплела наши пальцы, лодка начала двигаться, а мы улыбались друг другу как идиоты, в предвкушении нашего путешествия.

Солнце было великолепно, и подул приятный прохладный ветерок, когда мы оставляли позади пристань и землю. Я надел солнечный очки, и Николь сексуально улыбнулась мне. Казалось, она предпочитает ходить без очков, так что мне не было неудобно от того, что они у меня есть, а у неё нет. Она была такой милой и забавной, щурясь на солнце и держа руку над глазами, чтобы лучше видеть. Наш гид вышел на палубу с микрофоном в руке и представился.

Он был высокий, плотный и лысый афро- американец с усами. На нём был белый козырек, повернутый назад, шорты и белая майка с надписью - Я люблю Нью- Йорк- - слово любовь было в красном сердце.

Мне бы не хотелось ссориться с ним, но как только он заговорил, он мне понравился. Он был смешной… и знал своё дело.

Нашего гида звали Мистер Ли, и он был великолепен. Время от времени он пытался общаться с людьми и наконец он подошел к нам и заорал, - Здесь всё хорошо? Все меня понимают?

Почти никто не ответил, кроме меня, я не особо стеснялся.

- АГА!! - я наполовину повернулся к нему, улыбаясь, Николь ярко покраснела и обвила руки вокруг меня.

- Да ладно вам, народ, только один парень ответил!! - кричал он, - Это не хорошо, ребята, давайте немного повеселимся!!

Несколько человек захлопали и закричали, - УУУУУУ!!!!

- Ну вас, народ, я лучше поговорю тут со своим друганом, - он сел на свободный стул рядом со мной и улыбнулся, - Ты единственный человек, кто меня тут понимает, так откуда ты, мужик?

Он поднес ко мне микрофон, и я засмеялся и ответил, - Я живу ЗДЕСЬ.

- Ух ты, круто, люблю твой город, он красивый! - он хлопнул меня по спине, - И кто эта приятная маленькая женщина рядом с тобой?

- Это Николь, она моя, - пошутил я, - Не пытайся украсть мою девочку, Мистер Ли.

- Не, чувак, не… ничего такого, обещаю, - он улыбнулся, и несколько человек рассмеялись над нашим диалогом, - Ты классный парень, как тебя зовут?

- Дастин, - ответил я.

Он протянул руку, и я уже хотел пожать её, но он сжал кулак и ударил мой кулак в знак дружбы.

- Хорошо иметь тебя на борту, Дастин, - сказал он, поднимаясь, - Спасибо.

- Спасибо ТЕБЕ, - я улыбнулся, а Николь хихикала в мою руку, когда он ушел допрашивать других пассажиров.

- Видишь? - Николь улыбнулась мне, - Ты понравился Мистеру Ли. Ты не такой уж плохой.

- Он хотел пофлиртовать С ТОБОЙ, - я ухмыльнулся, - Ты приятная маленькая женщина.

Пока Мистер Ли путешествовал по лодке, он нашел людей из Техаса, Украины, Канады, Японии. Я улыбнулся, мне нравилась мысль о том, что хотя бы в отпусках люди могли собраться вместе и веселиться.

Мы проплыли мимо Staten Island Ferry, и Мистер Ли сказал нам замечательную вещь о нем – он бесплатный. И он сказал, - В жизни ты должен ценить и пользоваться бесплатными вещами. Самое лучшее в жизни - бесплатное.

Хорошо, что на мне были очки. Уверен, мои глаза выдали бы мои мысли в ответ на это, а я не хотел больше расстраивать Николь. Следующие два дня мы должны смеяться и целоваться… и заниматься любовью. Это всё, что у нас осталось. Я хочу больше воспоминаний о ней… счастливых, а не печальных или озабоченных [в плане беспокойства, извращенцы;)]

Наконец мы подплывали к статуе Свободы, и солнце почти зашло. За статуей на небе были смешаны самые красивые цвета… золотой, красный, лиловый, оранжевый… и надо всем этим медленно опускалась темнота, приглушая все краски дня. Сумерки.

По какой- то причине, это время суток угнетало меня… еще один день без Кэти… или Наташи… еще одна ночь, когда я не поцелую свою дочь перед сном. Еще один день я не исполняю свою работу – быть её отцом, прямо как Томас и Элизабет обращались со мной. Я ненавижу себя.

Сегодня я чуть не получил удар в лицо, и я улыбнулся, вспоминая это. Дилан хороший отец, он любит Николь и поэтому так разозлился на меня. Я рад, что он есть у Николь. И он не бросил её, даже после её ужасных признаний сегодня. Ей повезло с таким отцом. Я завидую. Сегодня был хороший день. Я даже обнаружил, что надеюсь… мечтаю, как дурак, что Дилан сотворит чудо в следующие два дня, и мне никогда больше не придется смотреть в лицо Алекс, или слышать её голос… не говоря уже о её прикосновениях.

И даже если мне придется вернуться, я всё еще буду доволен тем, что я нашел замечательных и настоящих друзей в это короткое время вдали от клуба. И я чувствовал, что смогу пережить что угодно, безоговорочно и без сожалений.

Мне грустно, что сегодня закончилось. В основном это был великолепный день. Единственный недостаток – это то, что Николь плакала сегодня. Теперь она улыбалась и смотрела со мной на небо, прижавшись к перилам с краю палубы, я стоял сзади, обнимая её, закрывая от ночного ветра.

Мы не разговаривали, и нам не нужно было. Я просто наклонился к её волосам и крепче прижал её к себе за бёдра, а она откинула голову назад на мою грудь и полностью расслабилась.

Гид закончил свою работу, и теперь нам осталось только наблюдать, как на наших глазах рождается красота ночи.

Я думал о Кэти… интересно, что она сейчас делает. Интересно, что у неё было на ужин, и какой фильм она смотрела перед сном. Я думал о Кэтрин и Джозефе, представил, как они вместе моют посуду, как они часто делали, просто чтобы поболтать и побыть друг с другом. Она мыла, а он вытирал. Обычно я делал уроки за столом рядом, а они тихо разговаривали, стараясь не отвлекать меня. И если у меня были какие- то вопросы, они отвечали мне… и посуда всегда ждала, пока они объясняли мне.

Я даже подумал о своих родителях… и мне стало не по себе от того, что я представил их за роскошным столиком в Вальдорфе, пока они ели в тишине, как обычно. Интересно, они разговаривают обо мне. Интересно, что они говорят. И потом мне стало страшно интересоваться.

Огонь сейчас уже открыт… Майкл работает… и Кевин. Это нормально, что я скучаю по ним, как по дому? Они были моей семьей годами… и это место… мне никогда не нравилось быть там, но у меня были некоторые счастливые моменты там… понятия не имею, какого хрена я делаю. Пару недель назад, я думал, что принадлежу этому месту… я чувствовал себя там нормально… разве не так? Я не чувствовал себя пленником, пока Николь не открыла мне глаза. Теперь, когда я вижу, кто я на самом деле, я ненавижу это. Как я вообще могу теперь вернуться? Как я могу теперь трахать незнакомых женщин за деньги?

Теперь все здания были черными, золотой и оранжевый были разбрызганы вокруг них. Вода была темная и отражала Нью- Йоркский горизонт, словно зеркало, чистое небо над темно- лиловым строем облаков.

- Нью- Йорк очень красив вечером, - подумал я вслух.

- Точно, - Николь была также очарована этим, как и я.

- Николь? - я не отрывал взгляда от зданий и неба над ними.

- Что?

- Я устал постоянно испытывать страх, - неожиданно я услышал, как во мне просыпается сильный голос, не знаю, откуда он появился, но мне это нравилось, - Я устал от кошмаров, где Алекс подходит к моей клетке и небрежно говорит, что моя дочь мертва, потому что я не следовал правилам. Я устал думать о том, что уйду от тебя. Я устал быть шлюхой. Я больше не делаю этого. Я покончил с этим… со всем этим.

Николь повернулась ко мне, словно не веря, что это я говорю эти слова. В её глазах блестели слезы и она ошеломленно смотрела на меня.

- Дастин, что на тебя нашло? - спросила она с придыханием, - Ты такой… ты такой другой… что ты говоришь?

- Николь, мне нужно увидеться с твоим отцом, как только мы причалим, - сказал я, у меня в голове формировался план, и я не хотел медлить, - Есть кое- что еще, что я должен рассказать ему. Ты знаешь, где он остановился?

- Да, - она моргнула, удивляясь моей резкой перемене. Я и сам не знал в чем дело, кроме как, может быть это всё из- за всей помощи Николь и из- за того, что её отец попробует помочь мне… и из- за того, что он сказал о моей дочери… я знаю, он прав.

Если я буду продолжать танец с дьяволом, я сгорю, и Кэти тоже. И это будет моя вина. Если я по- настоящему хочу, чтобы она была в безопасности, я должен полностью порвать связи с этими людьми… с этой жизнью. Я плакал, жалея себя, слишком долго. Как сказала Николь, я отец. Если я хочу быть свободным, я должен встать и присоединиться к Николь и Дилану в этой битве… а я хочу этого, больше чем когда- либо. Я не могу лежать и ждать, когда меня занесут на эту гору. Я обязан цепляться ногтями и пробираться сквозь грязь…. И забираться наверх. Я покончил с разговорами о том, что меня нельзя спасти.

Это моя вина, что я нахожусь в этой проклятой дыре. Я должен достать голову из жопы и выбираться из этого. Моя дочь хочет меня. Она нуждается во мне. А я нуждаюсь в ней. Я был без неё блядски долго. Я хочу вернуть её. Я хочу вернуть свою жизнь. И я собираюсь вернуть её, даже если это убьет меня. Я лучше умру, чем хоть немного дольше просижу ровно.

Думаю, эти мысли старые, я постоянно знал это и говорил это себе. Но часть меня… эта страдающая, тоскливая часть меня была слишком разбита, чтобы слышать это. Так что, с годами моя сила была захоронена. Но теперь я по- настоящему верю, спасибо вере Николь в меня и в слова Дилана… думаю, я раскопал поверхность этих чувств… думаю, я снова нашел свою силу… наконец- то.

Когда мы причалили, я торопился на поезд, Николь сияла, глядя на меня, и бежала за мной, держа меня за руку, пока я узнавал номер Вальдорфа через информационную систему.

- Что ты делаешь? - спросила она, очарованная мной.

- Звоню родителям, - я улыбнулся ей и прошептал, - Смотри. Смотри, что ты сделала со мной.

Когда я дозвонился в номер моих родителей, я удивлялся сам себе, даже когда Томас ответил.

- Алло? - сказал он слабым голосом.

Я собрал всю свою храбрость и холодно сказал:

- Томас, это Дастин Трентон, - я говорил так же формально, как звучала их ёбаная записка, - Я приглашаю тебя и Миссис Трентон прийти к Николь завтра РАНО утром. Возьми с собой чековую книжку. Вы должны моей дочери много денег. Я выслушаю вас, но не стоит ожидать прощения, объятий или поцелуев. Всё это займет много времени. И если вы серьезны о том, что заботитесь обо мне, тогда покажите это сейчас. Я не нуждаюсь в вас, но моя дочь может оценить визиты своих бабушки и дедушки время от времени. Вы должны ей и это тоже.

Николь раскрыла рот, наблюдая за мной, я улыбнулся ей и подмигнул.

Томас запинался, - Да. Хорошо, Дастин. Всё, что хочешь. Мы придем. Но почему ты- - - -

- Никаких вопросов, - я нахмурился, обрывая его, - Это всё, что я хотел сказать.

И я повесил трубку до того, как он издал еще какой- то звук.

Я чувствовал громадную улыбку на своем лице, и губы Николь отражали её. Она вцепилась в мою майку и сморгнула слёзы.

- Дастин!! - она смотрела на меня по- новому, - Что, черт побери, с тобой случилось?

- Я сделал что- то не так? - я приподнял бровь.

- Боже, НЕТ!, - она накинулась на меня и дрожала, пока я обнимал её, - Это, блядь, потрясающе!! Я и не знала, что в тебе это есть!! Я должна чаще выводить тебя на морской воздух!

- Это не морской воздух, Николь, - я посмотрел в её глаза, - Это ты. Ты привела меня сюда. Ты помогла мне снова найти МЕНЯ. Я покончил со слабостью… я больше не жертва – маленький, бедный, грустный Дастин. Кэти не будет гордиться таким мной. Это не вернет меня домой к ней. Я не могу злиться на своих родителей из- за того, что их не было со мной, когда я делаю то же самое по отношению к Кэти. Мне нужно вернуться к ней. И это значит, что я должен измениться… изменить свою жизнь. У меня есть еще два дня. Я не могу упустить их.

- Боже, Дастин, я люблю тебя! - она крепко поцеловала меня и потом добавила, - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ТАКИМ!!

- Я только начал, - я поцеловал её еще сильнее, и она взвизгнула в мои губы, - Ты еще ничего не видела!

Поезд остановился и мы вышли, направляясь к отелю Дилана. Мне нужно рассказать кое- что серьёзное, и я надеюсь, он всё еще будет хотеть помочь, когда я закончу. Думаю, он не передумает. Он коп. Копы не пугаются чего-то такого ужасного, как убийство. Даже если он не поможет мне, я всё равно найду выход для себя каким-то другим способом. Но неважно, что будет, теперь я посвящу себя тому, чтобы вернуться к Кэти и исправлю наши отношения, когда мы будем вместе. Еще не слишком поздно. Но скоро может быть. Так что, это я – Дастин Трентон – готовлю своё заявление об отставке для Алекс Спирс. Я увольняюсь, сука. Ты больше не владеешь мной. И никогда не владела.

И если ты думаешь, ты напугаешь меня достаточно, чтобы держать меня взаперти, подумай еще раз. Я оттрахаю ТЕБЯ для разнообразия. Я разрушу тебя, даже если это займет годы!