Незримый враг

– А мясо ничего, очень даже ничего! – замечает Кирпич и забрасывает в рот последний кусок. Сталкер наедается досыта, вытирает рукой рот и тяжело вздыхает, тяжело, но довольно. Еды хватает всем, никто не жалуется.

После ужина Лист мгновенно засыпает. Егерь держится тени – слышно как профессор собирается лечь спать. Огромный силуэт в темноте смотрится зловеще, даже устрашающе.

Туристы спят, намаялись за день. Кирпич смотрит на огонь, думает. Я же отдыхал полдня, поэтому спать совсем не хочется. Кирпич достает из-за спины сухие ветки и подбрасывает в огонь... тепло и хорошо. Настроение приподнято, что полностью противоречит сонному состоянию организма.

Смотрю на огонь, вспоминаю прошлую жизнь. Нет, никого нет! Друзья, знакомые, родные и близкие оставили меня. Помню жизнь самостоятельную начал. Работа – дом, дом – работа. Как у любого нормального человека. Потом семья, дети. Не сыскалось в целом мире человека счастливее! Всегда любил детей. Две девочки, близняшки выросли у меня на руках, дочки! Нет... нет! Не успели вырасти...

– Не жалеешь что в ходку пошел? – спрашивает Кирпич.

– Неа, не жалею. Рассуди сам: туристы Японцу достаются, а мы пропускаем встречу с Егерем, встречу вот с этим! – гляжу в сторону спящего хранителя, хорошо, что спит и ничего не слышит.

– Да... подобное грех пропускать, – Кирпич неотрывно смотрит на огонь, да лишь иногда посматривает на меня.

– Смотрю на пришельца настоящего, пусть и гибрида... Может, сплю? – Кирпич тянется, ущипнуть хочет. – Не буди, здесь нормально, правда спина болит...

– Значит не сон, – уверяет Кирпич.

– А эти, покорители Зоны? Там таблички висят «ВХОД ВОСПРЕЩЕН! ОПАСНАЯ ТЕРРИТОРИЯ», чего лезть-то?

– Туристы? – Кирпич улыбается. – А мы чего тут забыли? Для нас другие таблички висят? Милости просим? Не лезь, просто не лезь, Зона решит.

– Лист, тоже, блин, конспиратор. Тайн вагон и маленькая тележка. Иногда в компании чувствую себя неловко.

– У меня нет секретов, – Кирпич пересаживается на другую ногу.

– Нет? Как же! Секреты есть у всех. Вспыльчивость на ровном месте просто так, не забыл? – Кирпича слова задевают.

– Хорошо убедил, есть секреты, никуда не денешься!

– Главное чтоб личные тайны окружающим не мешали, – зеваю и отворачиваюсь от огня. Кирпич сидит, вздыхает раз, тяжело так, ложится и засыпает.

Утром с приливом сил хочется встать и размяться. Боль стихла, а я готов к новым подвигам. Просыпаюсь первым, часы семь часов показывают. Выспался, спать больше не хочется. Почти два дня провалялся, потому первые шаги даются с трудом. Ноги болят и плохо гнутся. Кровь ударила, голова кружится, чуть не падаю, спотыкаюсь, задеваю бочку и посудина с грохотом падает.

От шума просыпается Егерь – огромная черная махина. Хранитель улыбается так, что оголяются длинные заостренные как у акулы зубы. Рад, что я подняться смог! Медленно просыпаются туристы. Кирпич поднимается быстро, готовый продолжать ходку. Лишь проводник никак не может проснуться.

Кирпич снимает бинты:

– Плохо дело, нога гноится, а плечо кровоточит.

– Еще один шприц остался, – напоминает Рублев.

– Не стоит кидаться в крайности, – отказывает Лист. Лицо сталкера покрыто испариной, на шее красные пятна – началось заражение крови.

Ворон и Спонсор безразлично собирают вещи в рюкзаки.

– Егерь, – зовет Лист, профессор подходит ближе.

– Лист не нужно! – переживает Кирпич.

– Я не выживу, чего шанс упускать... пусть один из миллиарда, стоит рискнуть.

Егерь снимает с иглы колпачок и подносит к руке, едва живого Листа, вакцину.

– Будет больно, – предупреждает Рублев.

– Переживу... коли, блин!

Егерь медленно вводит препарат. Лицо сталкера искажается, Лист не выдерживает и кричит. Кирпич бросается на помощь, но я останавливаю. Проводник затихает, боль проходит. Сталкер закрывает глаза и засыпает.

– Теперь что? – спрашиваю я.

– Подождать нужно. Лист теперь либо выздоровеет, либо погибнет, – отвечает Егерь. – Пойду воздухом подышу, душно здесь, – пришелец незамедлительно выходит. – Если хотите, оставайтесь. Листу правда легче не станет.

– Ты как хочешь, я остаюсь, – Кирпич садится. Туристам дела нет до бед сталкеров. Погибнет Лист или нет без разницы!

– Я тоже пойду, засиделся! Разомнусь немного и вернусь, – Кирпич понимающе кивает. Лист мелко подрагивает, трусит сталкера не по-детски!

Утро холодное, непривычное для времени года. На синем небе, без туч, загорается восходящее солнце. Смотрю на огненный диск. Приходится приложить ладонь ко лбу козырьком, чтоб тень упала на глаза. Туристов и Егеря нигде не видно.

Прохожу вперед и вижу главные ворота комплекса. Ага, вон и туристы разгуливают между ржавых машин и о чем-то беседуют, иногда даже спорят. Не мешаю, пусть осматриваются. На опущенные дулом вниз турели и ржавые машины перед входом дырявые, как решето, в точности, повторяющие мой сон, я не обращаю внимания.

Стены комплекса уходят под землю, заставлены высокими плитами и прочей строительной разнообразностью. Подобраться близко нет возможности. На территории комплекса от первого ограждения до второго и вокруг, даже трава не растет. Частые дожди превратили подступы к комплексу в болотистую местность. Останавливаюсь у края асфальтовой дороги. Путь преграждают огромные ямы и грязь.

В густой как кисель тишине, гремит выстрел снайперской винтовки. Хорошо стрелок неопытный попался! Перекатываюсь к бочкам в изобилии наставленным повсюду. Укрытие, не ахти какое, но лучше чем преграда из воздушных масс! Два раза стрелок нажимает на курок, замирает после каждого выстрела. На звуки пальбы из-за угла выскакивают Ворон со Спонсором. Махаю сталкерам, чтоб пригнулись. Ворон без лишних вопросов падает и прячется за тремя близко стоящими бочками. Раскатом грома гремит четвертый выстрел стрелка, удачный – Спонсор зажимает простреленный живот. Скрываюсь за бочками и подхожу к туристам. Ворон хватает Спонсора за руки, я за ноги. Вдвоем относим сталкера за безопасный угол комплекса. Турист хрипит невнятно. Комбез пропитывается кровью. Ворон под голову напарнику подкладывает куртку. Кровь течет изо рта Спонсора тонкой струйкой.

– Больно... – шепчет турист. Отодвигаю руку и смотрю на рану.

– Разрывная пуля, живот разворочен...

– Понимаю, – перебивает Ворон.

– Помочь нельзя...

– Да понял я!

– Удачи... – Спонсор выдыхает, голова с открытыми глазами откидывается назад, а тело обмякает.

Неожиданно за спиной появляется хранитель с небольшой колбой в руках. Горлышком пробирки профессор зачерпывает с ладошки белый порошок, подносит к животу и набирает теплой крови Спонсора.

– Зачем? – рычит Ворон.

– Не сейчас, – отмахивается Егерь. – Нужно стрелка найти и обезвредить. Иначе кончим как Спонсор.

– Нужно Листа забрать.

– Думаешь, выжил? – удивляется Рублев.

– Ворон ты пойдешь, а мы прикроем, – турист кивает.

Осмотр, в прицел винтаря, вершины склона, ничего необычного не выявляет. Лишь один неестественно шевельнувшийся куст вызывает подозрения. – Пошел! – кричу я. Ворон мчится к складу.

Высовываюсь из укрытия и открываю огонь по неприметным кустам. Действия наугад не вызывают ответного огня. Снайпер наверно позицию меняет. Рожок быстро опустошается, снова прячусь за бочку. Огромный Рублев выглядывает из укрытия. Прикрыть Ворона хранитель не может, попросту нечем, разве что своим телом, но геройство лишнее.

Выстрел.

В метре разлетается земля выбитая пулей. Позицию стрелок сменил. Ворон успешно добегает до ворот склада и скрывается внутри постройки. Снайпер ни разу не выстрелил в туриста.

– Стрелок сдерживает нас, – делает вывод Егерь.

– Подобраться и обезвредить не получится?

– Снайпер не один. Там на склоне большая группа очень хорошо вооруженных солдат. Не спрашивай, откуда информация, есть и ладненько.

– Солдаты? – заполненный рожок занимает почетное место в винтаре. Затвор щелкает.

– Нет, частная организация.

– Значит наемники... Продажные шкуры наверно никогда в Зоне не переведутся.

– Не важно... вопрос в другом: за кем пришли, кто нанял и что нужно наемникам.

Егерь резко срывается с места и бежит в комплекс. Вдогонку свистят несколько пуль, ни одна не достигает цели.

Выжидаю.

Тихо, слишком тихо, выглядываю из укрытия. Так-так, по склону спускаются четверо. Выставляю винтарь осторожно и прицеливаюсь. Короткая очередь один наемник справа крайний, падает как подкошенный. Хорошее оружие винтарь, ничего не скажешь! Ныряю за бочку, слышу, как ругаются сталкеры. Достал-таки наемника.

Второй раз везет меньше, не успеваю высунуться, в верхнюю часть бочки с оглушительным ударом пронзается пуля и звонко тарахтит внутри.

– Ого! – возмущаюсь.

Роль загнанного в угол зайца играть не хочется. Несколько раз выглядываю из укрытия и пытаюсь вести ответный огонь, но каждую попытку пресекает предельно точный выстрел снайпера, да лениво постреливающие наемники. Троица в сотне метрах неумолимо приближается.

Слышу шум вертящейся с бешеной скоростью турели за углом комплекса. Звук приближается. На арену выходит Рублев, крепко сжимающий огромную охранную турель. Наемники беспорядочно палят в профессора, но и обо мне гады не забывают. Ни одна пуля не попадает в Рублева. Бронебойки летят куда угодно, но не в хранителя.

Турель не ручная, а стационарная, Егерю приходится манипулировать проводами. Профессор пошатывается от мощной отдачи. Метровый столб огня вырывается из вращающихся стволов. Тело одного наемника плюхается на землю нашпигованное крупнокалиберными пулями. Два оставшихся бойца отступают, но Егерь провожает убегающих наемников огнем в спину.

Хранитель как герой боевика переводит ствол турели на вершину холма:

– Быстро, – кричит сталкер. Повторять дважды не нужно, рвусь к складу и в три прыжка, не помня себя, оказываюсь там. Егерь опускает оружие, отстрелялся. Прикрытие сталкеру не нужно, пули все равно мимо пролетают. В подтверждение, пуля вгрызается в землю далеко от ног профессора.

– Уходим, – Рублев закрывает створки ворот.

– Лист не приходит в себя, – Кирпич поднимается с пола.

– Жив еще? – удивляется Егерь. – Шансы выжить у проводника выше, чем я думал. Наемники не закончили. Нужно уходить, чем быстрее, тем лучше!

Егерь проходит вглубь склада и осматривает пол, ищет, как оказывается огромный люк. – Сюда, – профессор легко откидывает в сторону тяжелый диск.

Первым спускается Ворон:

– Чисто! – говорит турист на всякий случай.

Остается одна проблема, как Листа спустить. Кирпич подносит сталкера к черной пасти лаза.

– Подожди, – останавливает Егерь. Профессор спрыгивает в люк. – Давай опускай, осторожно.

Кирпич медленно опускает проводника, пока Егерь не перехватывает больного. Профессор вылезает и направляется к выходу.

– Ты куда? – спрашиваю я.

– Не важно, спускайтесь, – Егерь выглядывает в приоткрытые ворота. Осторожный шаг и профессор пропадает.

Кирпич лезет вниз. Опять стрельба, стрекотание турели и крики.

– Во дает профессор! А то ученый, ученый! – Кирпич смотрит на меня и опускается дальше.

Нащупываю ногой ступеньку и взгромождаю ногу. Темно хоть глаз выколи, ничего не видно, следующую ступеньку нахожу на ощупь. Спускаюсь на землю, Кирпич включает фонарик.

– Тупик, – говорю и рассматриваю гладкую стену. Фонарик сталкера вырывает из темноты длинный коридор с высоким потолком и стеклянным, довольно скользким, полом. Под толстым слоем грязи и пыли скрывается отражение стен, из-за чего коридор похож на бездонную пропасть.

Ворон от Листа не отходит, нормально, турист, кажись, включил мозг. В открытый люк ныряют гулкие звуки выстрелов и криков. Видать ученый дает жару!

– Ждем профессора? – спрашивает Кирпич.

– Нет, идем, Егерь найдет нас, можешь не сомневаться. Если удача окажется на стороне наемников и хранитель падет на поле брани, морды продажные нас быстро вычислят.

– Ого! – удивляется Кирпич моей пламенной речи.

– Как Лист?

– Не знаю, вроде нормально, о далеких походах говорить рано но... – Ворону не дает договорить Лист:

– Я готов идти.

Кирпич отодвигает в сторону повязки и смотрит на раны с открытым ртом.

– Молчать будешь? – не выдерживаю.

– Вакцина, вакцина... даже не знаю можно ли гадость из шприца лекарством назвать? – Кирпич явно озадачен. – Сам посмотри.

Лист опирается спиной о стену и пытается стоять. Под повязкой бугрятся вздутые вены отливающие синевой. Нога тоже вздулась и посинела. Сталкер качается словно пьяный. Откровенно говоря, хреново проводнику, очень хреново без докторской степени понятно.

Кирпич подхватывает Листа и перекидывает через плечо как мешок картошки. Проводник бормочет и ругается, но сопротивления не оказывает. Широкий коридор позволяет нести поклажу в виде сталкера в непонятном состоянии.

– Пошли, – Ворон смотрит вверх.

Светлое пятно люка пропадает, а группа погружается в темноту. Кирпич светит фонарем, но в источнике света батарейки готовы концы отдать.

Смотрю назад.

– Не переживай, у профессора шансы выжить даже во время ядерной зимы выше, чем у любого землянина, – Кирпич поправляет Листа на плече.

Необычное нападение. Кто же за ним стоит?

***

Несколько раз Рублев выскакивал из окружения наемников. Так случилось и сейчас. Пули разлетаются в разные стороны, что злит небольшую группу сталкеров. Стрелки скрепят зубами и вколачивают обойма за обоймой, но не попадают в огромную тушу пришельца, явление само по себе необычное. Рублев насчитал семерых бойцов вражеской стороны, а потом численность войска противника возросла до пятнадцати голов плюс неизвестный снайпер.

Егерь предугадывает моменты выстрелов и мешает стрелкам прицелиться. Наемники залегают на поле с магнитными минами. Плохо информированный враг, что труп! В голове Рублева созревает план.

Профессор отбрасывает громоздкую турель в сторону, чтоб не мешалась. Из оружия оставляет лишь винтарь и рожок. Патроны приходится беречь, стрелять без необходимости – роскошь в сложившейся ситуации. Хранитель скрывается за углом левого крыла комплекса. Пятно черной крови напоминает о Спонсоре.

– Действуй, профессор, – рычит Рублев и рвется к пульту управления минами. Наемники мгновенно открывают перекрестный огонь. Егерь удачно увертывается от многочисленных пуль и два раза мешает прицелиться стрелкам. Хранитель скрывается за высоким забором второго ограждения. Наемники, не раздумывая идут в наступление.

– Старая развалина! – ревет профессор на гнилой пульт. Механизм толи заклинил, толи вообще сломался, вернуть мины в рабочее состояние не удается. Наемники по одному, а то и по двое, показываются в просвете между плит, стреляют. Рублев отвлекается, не может толком сосредоточиться и сообразить, что дальше делать.

Хранитель отрывает коробку, пульт срывается с длинной трубки и виснет на проводах. Разорванные медные нити искрят, соприкасаясь друг с другом. Рублев меняет план.

На поваленной плите лежат трупы пяти наемников, а за стеной десять живых, лежат и ждут ошибки хранителя. Рублев скручивает поочередно проводки. Сначала севший динамик не проявляет себя. Но вот забитый грязью чревовещатель хрипит два раза, пищит, вроде как, а Егерь, пригибается и уходит в сторону склада.

Наемники аж подпрыгивают, когда Егеря видят, мчатся крушить непокорного пришельца. Остатки сил врага подрываются на минах так, что лишь ошметки да кровавые пятна на земле остаются, живые паникуют, дезориентация полнейшая, как и рассчитывал хранитель.

За спиной Егеря гремит последний взрыв. Силы наемников иссякают. Снайпер затихает, видать не думал, что Рублев способен разнести в пух и прах целый взвод хорошо подготовленных солдат, пусть и наемников.

***

– Что делать будем? – спрашивает человек в длинном плаще. На склоне лежат двое, один смотрит в бинокль, второй в комбинезоне «СЕВА» безразлично рассматривает огромный комплекс.

– Ждать, другого выхода пока не вижу, – говорит обладатель комбеза цвета хаки.

– А с ученичком что делать? – спрашивает первый. Взгляд сталкера устремлен в сторону бредущего человека в комбинезоне «ЗАРЯ» крепко сжимающего снайперскую винтовку.

– Пока ничего, ты же знаешь, мелкий нам нужен, – отвечает второй. Внизу взрывается мина.

– Профессор не помешает?

– Егерь не опаснее обезьяны с гранатой – сила есть, но ума нет! – второй поднимается. – Рублев станет игрушкой, подожди, немного осталось.

К незнакомцам подходит снайпер с виновато опущенной головой.

– Плохо! Очень плохо, потенциал есть, но стремления нет, – говорит первый.

– Я же убил одного! – возмущается снайпер.

– Вот именно одного, а должен скольких? – первый молчит, ждет ответа.

– Шестерых, – отвечает нерадивый стрелок.

– Выполняй работу тщательней, иначе дело прогорит! – говорит второй.

Троица идет вдоль склона, спуск ищут: двое впереди, снайпер сзади. Стрелок мычит, неожиданный приступ боли накрывает парня.

– Неужели опять? – первый нервничает. Второй обхватывает сталкера за плечи и валит не землю. Стрелку обхватывают ноги и с силой прижимают, чтоб не дергался, но мера предосторожности не сильно помогает, снайпер норовит вырваться. Винтовка выпадает из рук. Первый отбрасывает оружие подальше.

– Когда приступы прекратятся? – спрашивает второй.

– Держи крепче, – удерживать бьющегося в агонии сталкера становится труднее. – Потерпи немного.

***

Идем минут двадцать. Коридор никуда не сворачивает, дверей нет, как и выхода. Гулкие шаги разносит эхо. Фонарик почти выдохся. Лист начинает то и дело орать и пойми, попробуй хорошо или плохо проводнику! Сталкер то завоет, будто режут, то смеется, блин весело прям!

– Не могу больше, – Ворон садится на пол.

– Некогда отдыхать, – Кирпич идет дальше.

– Я тоже хочу отдохнуть, – просит больной. – Опусти!

Кирпич ставит сталкера на пол. Лист пошатывается, но стоит и не падает. Сажусь на пол и смотрю в темноту. Проводник меняется на глазах. Егерь со своей вакциной виноват! Но с другой стороны Лист не выжил бы. Разрез глаз сталкера растянулся, Лист прибавил в росте, голос поменялся до неузнаваемости.

Отвожу Кирпича в сторону, чтоб Лист не услышал разговора.

– Что думаешь?

– О Листе? – уточняет Кирпич.

– Да.

– С каждым часом после инъекции Лист чувствует себя лучше, но и внешность меняется с такой же скоростью. Заметил сходство с профессором? А дальше? Мне кажется Лист полностью мутирует, – Кирпич шумно вздыхает.

– Не может быть! – изумляюсь догадке напарника.

– Гибридов, как Егерь, и предшественников делали не путем скрещивания, а как-то иначе, – Кирпич смотрит в сторону Листа. Сталкер сидит на полу и надрывно дышит. Ворон держится в стороне.

– Хочешь сказать, чудо вакцина вызывает мутацию?

– Откуда я знаю... Лист меняется не от радиации. Профессора нужно расспросить, – Кирпич идет к Листу.

– Думаешь, знает? Может Егеря убили?

– Знает, а убить Рублева не так просто, поверь.

Кирпич и я подходим к проводнику.

– Убери! – возмущается Лист, когда Кирпич фонариком светит в лицо сталкеру.

– Извини, – виновато говорит Кирпич.

– Хочу жрать, – шепчет Лист.

– Да поесть можно конечно, да нет нечего, – Кирпич чешет живот.

Неожиданно Лист падает на четвереньки, отталкивает Кирпича в сторону и ползет вперед. Смотрю на Кирпича, но сталкер сам ничего понять не может. Ворон вжимается в стену и пропускает Листа.

– Еда! – радостно кричит проводник.

– Откуда здесь еда? Кроме крыс тут нет ничего... – Кирпич глазам не верит, когда видит в руках Листа огромную живую крысу.

– Лист не нужно, брось! – почти кричу я, но сталкер подносит голову крысы ко рту. Хруст тонких шейных позвонков крысы как хруст веток подхватывает эхо. Лист отгрызает голову и с задорным хрустом жует. Не могу смотреть, отворачиваюсь. Кирпич наоборот вытаращивается на сталкера.

– Нужно будет Егерю за сыворотку спасибо сказать, – шепчет не без доли сарказма здоровяк.

– Скажешь, не сомневайся.

– Можем идти, – Лист доедает крысу, на ноги поднимается и уходит в темный коридор.

Рационально объяснить поведение Листа невозможно. Наверно это тот случай, когда голод выступает на первое место и отталкивает человеческое естество, делает человека зверем без разума и сознания.

Лист опять ведет группу, иногда комментирует ситуацию. Первым не выдерживает Кирпич:

– Лист... – сталкер прямо спросить не решается, поэтому начинает водить вокруг да около.

– Ну? Спрашивай, чего тянуть-то?

– Как ты мог крысу съесть?

Лист останавливается.

– Я что сделал? – переспрашивает.

Лист удивлен не меньше нашего.

– Не ел я никакой крысы и точка!

– Все видели, – говорит Ворон. – Картина еще та.

– Вы чего? – теряется Лист. – Я ж не зверь!

– Не помнишь ничего? – спрашиваю я.

– Нет. Помню, как в люк спустили, а потом коридор. Как здесь оказался? Да какая разница, вы рядом и хорошо, главное не один.

– На руки посмотри.

Лист смотрит и шарахается:

– Не знаю, – руки сталкера перепачканы кровью.

Дальше идем молча. Лист упирается глазами в пол и ничего не говорит. Неожиданно сталкер замирает:

– Слышите?

– Нет, – отвечаю я, Кирпич отрицательно машет головой.

Лист опускается на одно колено, выхватывает винтарь и целится в темноту.

– Слышу, теперь слышу.

Кто-то приближается. В темноте проступает силуэт. Незнакомец неспешно идет к нам. Лист не стреляет, совсем оружие опустил.

– Хм, Егерь, – говорит проводник и поднимается.