Глава 10. Раны болят не так сильно, могу двигаться

Егерь

Прихожу в себя.

Раны болят не так сильно, могу двигаться. Лист дремлет или даже спит. Огромный свод ангара давит размерами. Медленно встаю, пошатываюсь, но не падаю.

Выход закрыт огромными воротами. Обхожу разбросанные ящики и бочки, останавливаюсь перед высоченной створкой ворот. Толкаю, воздух пронзает противный скрежет несмазанных навесов. Выхожу из ангара. Ярко светит солнце, день в самом разгаре. Времени час дня не больше.

Огромные бетонные плиты возвышаются впереди. Воронку вижу... Бетонный забор изгибается полукругом и пропадает за огромным зданием комплекса.

Комплекс! Иду дальше. Махина возвышается как скала. Смотрит на едва живого сталкера и молчит мертвецким безмолвием. Окна выбиты, дальше чернота. На пологой крыше вырос невысокий лесок, а длинные корни свисают как волосы вонючего хиппи. Даже представить трудно, как могли построить комплекс в силу исполинских габаритов постройки! Здание походит на космическую базу овальной формы. Воображение дорисовывает подземную часть комплекса... и правда, на овал похоже.

Главный вход, в двухстах метрах, видел разгар баталии между Кирпичом и зубастой охраной комплекса. На огромном дворе красуется старая ржавая техника: гнилые грузовики и легковушки с дырками от пуль большого калибра турелей. Повсюду валяются огромные черные, куски вывороченного асфальта.

Решаюсь пойти проверить. Иду, медленно приближается двор. Турели могли целую армию остановить, да не справились с проворным сталкером! Ну, Кирпич! Останавливаюсь посередине двора, слева гнилой КамАЗ справа дохлый УАЗ. Иду дальше. Спотыкаюсь о кусок асфальта, дергаюсь, сразу напоминает о себе больная рука.

Справа от входа, высоких бронированных ворот комплекса, в стене вижу сорванную крышку. Внутри полуистлевшая электронная начинка, провода и стертые кнопки на небольшой квадратной клавиатуре – сердце самонаведения турелей, душа, отключенная Кирпичом. Как сталкеру удалось подобраться так близко? Загадка.

Непривычно тихо. Может снова сон или бред раненого человека? Стою перед воротами. Вон и жертвенник описанный Егерем – с каждой стороны ворот в стене выбиты небольшие углубления человеческих контуров. Ну и замок, чтоб его! Потеря крови опасна для жизни. Сколько нужно красной жидкости? Хранитель не знает, может, знает, но молчит.

Углубления гладкие, чересчур высокие и широкие. Космическая база? А что, возможно. Чем не контур огромного качка пришельца? Ответы спят внутри комплекса.

Неожиданно двор мелко затрясся, а ворота комплекса медленно расползаются в разные стороны, открывают длинный коридор с высокими и привычно выкрашенными до половины стенами. Не могу переступить невидимую грань широко распахнутых ворот комплекса! Ноги немые от животного ужаса и трепета перед неизвестностью.

В глубине темного коридора проступает черный силуэт. Каждый шаг существа приближает огромную неподдающуюся описанию массу живой материи. Шаг назад, отступить, сбежать! Силуэт отращивает ноги и руки гигантского человека. Неизвестный останавливается метрах в двадцати. Рассматривает.

– Кто ты? – не выдерживаю я. Вместо ответа гремит знакомый смех. Гигант молчит, чувствую неловкость словно лишний. – Хорошо, уйду! – кричу я. Существо молчаливо бредет назад в темноту.

Разворачиваюсь и ухожу. Не хочу и не могу смотреть вслед загадке комплекса...

– Бред, хватит, что происходит? – глаза открыты. Опять сон!

Лист лежит рядом и тихо сопит. Реальность перемешалась с выдумкой мозга. Не могу понять сплю или нет. Яркий свет вижу и немного приоткрытые входные ворота. Попытка встать... нет, не сон, далеко не сон, а тело, словно одна большая кровоточащая рана – болит и нарывает!

– Занятно, очень занятно, – говорит Лист. – Опять? Так можно и с катушек слететь!

– Куда деваться? Знаешь выход? Может, поделишься?

– Что ты видишь? – Лист сидит с закрытыми глазами кажется, сталкер спит.

– Размытый контур девушки помогает выжить в мире непонятном и чужом.

– Успешно, нечего сказать... Человек обманет смерть три раза, человек изменит судьбу? – Лист открывает глаза и смотрит в потолок.

– Не понял?

– Девушка твоя обмануть смерть помогает?

– Как догадался?

– Хвост видел девушку, как и ты во снах! Сны сталкера наизнанку выворачивали.

– Не мне суждено спастись от смерти, – Лист медленно поворачивает голову.

– Кому?

– Не знаю... честно, не знаю, – Лист закрывает глаза, изображает спящего. – Лист.

– Чего? – мычит сталкер.

– Ничего, – отмахиваюсь я. Четко сформулированный вопрос расплылся.

Наступает тишина. Нарушают спокойное безмолвие приближающиеся шаги. Ворота скрипят, в ангар входит Кирпич, Ворон и Спонсор. Последним входит живой профессор.

Туристы рассматривают ангар. Лист открывает глаза.

– С выздоровлением? – говорит Лист Егерю вместо приветствия.

– Сам-то как? – Егерь осматривает раны сталкера.

– Слепой и я в минусе. Толку от нас не будет никакого! Отлежимся пару деньков, потом видно будет... – Лист зевает.

– Слишком долго! – Егерь необычно нервный.

– Док! Не нервничай! Бойцов не расстраивай, – Лист почти спит.

– Нужно спешить! – выкрикивает хранитель, Лист резко открывает глаза.

– Мы чего-то не знаем?

– Комплекса скоро не станет, – Егерь притихает.

– Ага... взорвется или под землю уйдет? – шутит Кирпич, но хранитель не разделяет веселья сталкера.

– Комплекс исчезнет, как именно не могу сказать! – Егерь непреклонен. Хранитель из обычного профессора перевоплотился обратно в сталкера скрывающего лицо под забралом шлема. Сейчас Рублеву лишь химеры не хватает для полного возврата образа.

– Слепой сам на себя не похож, а тут еще ты начинаешь воду мутить? – Лист мрачнеет.

– Не ваше дело, – веки профессора смыкаются вертикально.

– Чего... – мямлю, словно бюрера вижу!

– Больше нечего скрывать, – говорит Рублев. – Человек я лишь наполовину.

– Профессор, не до шуток! – Лист корчит недовольную мину.

– Никто не шутит, – Рублев говорит предельно серьезно. – Многого вам не понять, но скажу главное – я представитель внеземной цивилизации, частично.

– Зона ваших рук дело? – спрашивает Ворон.

– Зона лишь частичка планеты пришельцев. Мир пришлого народа умирал, а планета Земля послужила плацдармом для развития новой жизни. Атмосфера оказалась непригодной, а в момент второго взрыва на ЧАЭС появилась Зона. Взрыв послужил отличным прикрытием.

– Дальше!

– До проникновения сталкеров Зона работала стабильно, а лучшие инопланетные умы разрабатывали приборы для создания наилучших условий жизни.

– А мутанты? – не выдерживаю.

– Фауна планеты пришельцев сходна с фауной Земли. Мутанты не мутанты вовсе, так милые домашние зверьки.

– Ты хоть пришельцев видел? – Лист снова заводится, не верит ни единому слову хранителя.

– Братья Рублевы выросли на Земле, но как ты думаешь, кто вырастил нас? – отвечает Егерь. – В моем теле и теле брата течет кровь двух народов.

– Гибриды? – удивляется Лист.

Егерь вздыхает:

– Центр Зоны здесь, а ЧАЭС названа центром для отвода глаз. Сталкеры штурмуют крепость саркофага, пропадают, умирают, чаще от собственной жадности, а комплекс находится тут под защитой энергетического поля.

Ранее Долина духов по неведомой причине осталась без защиты. Сюда направили ученых, исследователей, армию.

Можете представить доклад разведгруппы начальству? На дне огромной воронки лежит гигантский корабль внеземного происхождения! Ученые вошли на корабль с дипломатической миссией. Пришельцы погибали, а люди предложили помощь в обмен на информацию. Здесь поставили лабораторию по изучению Зоны. Аномальная территория существовала задолго до появления Припяти и Чернобыльской АЭС. Потом чтоб скрыть присутствие пришельцев, построили город и станцию для обеспечения энергией корабля-лаборатории. Информация годами хранилась в сверхсекретных лабораториях союза.

Ученые изучили особенности биологического развития и строения пришельцев. Вывод прозвучал как приговор – новый вид на планете не приживется без посторонней помощи. Я и мой брат результат эксперимента по скрещиванию ДНК пришельцев и людей. Довольно удачный эксперимент.

– Откуда карта? – спрашивает Спонсор.

– Карту нарисовал знакомый. Пришлось купить бумажку, чтоб подозрения не возникли. Художник дал материал для создания гибридов. Первенцы походили на пришельцев и за пределы комплекса никогда не выходили...

Если операция по колонизации Земли провалится, корабль вернется. К тому времени планета чужаков станет пригодной для жизни.

– Как долго пришельцы топчут Землю? – спрашивает Ворон.

– Несколько сотен лет, – Егерь опускает голову.

Нависает тишина, лишь сопение Листа нарушает трагичность момента.

– Почему контролер пытался тебя убить? Не признал своего? – спрашивает Спонсор.

– Контролер – неудачный результат первых опытов скрещивания человека и пришельца. Мутант разумен, потому ненавидит всех гибридов, созданных в более удачных экспериментах. В семье не без урода, так сказать.

– Контролера люди создали?

– В мире пришельцев нет ничего подобного. Пришельцы управляли другими, низшими существами по средствам ментального контроля. Контролер тоже получил способность влиять на низших существ. Мутант коренной житель планеты, как и я.

– Как воздействует защитное поле комплекса на человека? – спрашивает Лист.

– Защита направлена на уничтожение живой материи и разума, – Рублев пожимает плечами. – Человек начинает видеть то, чего нет и быть не может в принципе.

– Так чего ты тут забыл? Тобой движут не деньги, верно?

– Да, не деньги. Корабль возьмет обратный курс, я хочу покинуть Землю. Пришельцы слабы и нуждаются в помощи осведомленного человека, то есть меня.

– Корабль? – Кирпич немного опаздывает с вопросом.

– Неужели не догадался? – хранитель улыбается и моргает, а меня снова передергивает. – Корабль там – это комплекс.

– Не догадался, – Кирпич явно собой не доволен.

– Своим ходом, почему не двинул? Нас, зачем пленниками сделал? Тебе, Егерь, вообще несказанно повезло, на мирных одиночек нарвался, иначе валялся бы где-то в Зоне с простреленной башкой, – Лист вполне серьезен.

– Вы знаете Зону, я нет. Кроме лабораторного оборудования ничего в руках держать не приходилось. Я говорил, что не солдат. Лист, Кирпич, Слепой... вы, Ворон и Спонсор мышцы, а я мозг импровизированного тела. Друг без друга пропадем, а вместе отлаженный механизм. Корабль не в порядке, помогите, прошу в очередной раз.

– Не в порядке? – спрашиваю я.

– Ничего конкретно не знаю, – хранитель смотрит на меня.

– Понимаю, но прямо сейчас ничем помочь не могу. Здоровье не позволит, – Листа трусит.

– Есть выход, но нет гарантий, – шепчет профессор. – Сталкеры крепкие люди... переживете, – Егерь скидывает лямки рюкзака, кладет грязный мешок на пол, резкий визг молнии, а потом хранитель извлекает знакомый контейнер. Внутри два шприца.

– Что за гадость? – легкая паника вполне позволительна.

– Средство поможет быстрее встать на ноги, если не убьет, – профессор, как всегда говорит серьезно.

– Стой! – Егерь подносит к руке шприц. – Не смей!

Кирпич хватает Егеря за руку и пытается оттащить профессора. Хранитель словно не замечает сталкера и продолжает приближать дрожащую иглу к перепачканной руке. Массивный Кирпич не может остановить щуплого профессора. Ворон и Спонсор подключаются к сталкеру, но хранитель, словно не замечает помощи. Рублев отталкивает Ворона и Кирпича. Турист и сталкер как мягкие игрушки отлетают на несколько метров. Спонсор отпускает профессора, герой из туриста никудышный!

– Сталкеры выдержат, – повторяет профессор.

– Сволочь! – крик Кирпича, сталкер хватается за оружие, едва слышно щелкает затвор. – Отойди! – приказа Егерь не выполняет. Игла в сантиметре от вены, Кирпич не выдерживает и нажимает на курок. Очередь пронзает Егеря по диагонали слева направо. Хранитель растягивается передо мной, дергается, а шприц вонзается в ногу и впрыскивает жидкость в кровь гибридо-профессора.

Кирпич опускает оружие и смотрит на меня:

– Чудо средство... – возмущается здоровяк. Сталкер отталкивает ногой тело профессора, руки разбрасываются в разные стороны.

– Мертв? – спрашивает Спонсор.

Егерь упирается рукой в пол и медленно поднимается. Глаза Рублева черны как смола. Опять Егерь удивляет. Хранитель будто из ужастика появился или кошмарного сна.

– Если от вакцины я таким же стану... лучше погибнуть смертью храбрых воинов на поле боя!

– Глупец! Вакцина заставляет регенерироваться клетки с утроенной скоростью. Древний рецепт неуязвимости пришельцев, сохраненный и доставленный в мир землян, – голос Рублева гремит в ушах.

Удар! Кирпич сгибается пополам. Рублев хватает жертву и бьет с размаху в переносицу. Кирпич падает, лицо забрызгивается кровью. – Никто не помешает осуществиться моим планам!

Туристы стоят в стороне. Лист безразлично наблюдет, как деспотичный пришелец избивает Кирпича.

– Эй! Попридержи коней, – Лист не выдерживает. Егерь смотрит в глаза Листа и отпускает Кирпича. – Убить хочешь? Убивай! Хрена мешкать? Потом самому ворота ковырять придется! Хочешь? – Егерь молчит. – Отвечай! – Лист кричит и снова кашляет. – Сталкеры не сверхчеловеки, ты ошибаешься. Сталкеры люди, мы можем болеть и умирать, если ты не знаешь!

Из профессора, словно воздух выпускают. Рублев садится на пол и обхватывает голову руками.

– Вакцина, жидкость виновата. Я хочу лишь... – оправдывается хранитель.

– Понятно чего ты хочешь. Когда вылет? – включаюсь я в разговор.

– Через два дня.

– Подожди день, потом пойдем. Никогда не спеши – опоздаешь!

Кирпич грузно поднимается с пола и широкой ладошкой утирает кровь под носом. Сталкер бурчит нечленораздельно, садится рядом и ни на секунду не сводит взгляда с Егеря, сидевшего на том же месте и сверлящего глазами пол.

Веки тяжелые как туша бюрера опускаются сами собой. На мгновение закрываю глаза, а когда открываю, за воротами убежища царит ночь. Недалеко в синей бочке горит костер. Напротив по-прежнему сидит Лист. Ворон и Спонсор сидят слева, а между ними Кирпич умудрился втиснуться. Рублева нигде не видно.

– Сколько времени? – спрашиваю осипшим севшим голосом.

– Девять часов, – отвечает Лист. – Ты спал, мы не стали будить.

Тепло огня заставляет лицо гореть румянцем.

– Где профессор?

– Вышел пару часов назад, – отвечает Ворон.

– Кирпич, как ты? – сталкер в размышлениях не сразу отвечает на вопрос:

– А? – поворачивается Кирпич, лицо слегка распухло. – Нормально, нормально, – поспешно добавляет сталкер.

– Хорошо.

Тепло, снова хочется спать. В животе разрывается, словно ядерный взрыв, настойчивый призыв, требование, затолкать внутрь любую еду, хоть щупальца кровососа. На недовольных минах сталкеров выбито негодование, усталость и зверский голод. Настроение в минусе!

Закрываю глаза и пытаюсь заснуть. Тишину разметают в клочья, приближающиеся громкие шаги. Ворота распахиваются с противным скрипом. На пороге застывает громадного размера фигура. Существо проходит по складу и бросает возле огня конечность, ногу.

Неизвестный садится в нескольких метрах от огня и мельком смотрит на туристов и сталкеров огромными глазами с отблесками света.

– Егерь?

– Угу, – Кирпич протяжно вздыхает.

– А что случилось?

– Инъекция вызвала мутации, – отвечает Лист.

– Чья нога? – спрашиваю я Рублева.

– Лучше не знать, а чтоб поужинать этого достаточно, всем хватит, – голос профессора в корне изменился, стал низким, басовитым и гулким.

– Слушай, Егерь, расскажи о брате? – спрашивает Ворон, а Лист оживляется.

– Павел Рублев – брат близнец. Созданы мы в единых условиях из единой клетки но, взрослели и пошли разными путями. Несмотря на различия мы необычайно умны, без лести – оба гении. Ты знаешь Павла? – спрашивает Егерь Листа.

– Заочно, а видеть не видел, – отвечает Лист.

– Видимо знакомство неприятное? Не по душе Павел?

– Не по душе? Твой брат чуть меня на тот свет не отправил! – лицо сталкера выражает злость.

– Не так давно? Верно?

Егерь продолжает расспрашивать Листа, а тот с каждой минутой больше и больше горячится.

– Чего ты добиваешься?

– Ничего, просто узнать хочу немного о брате. В раннем детстве нас разделили. Больше мы не виделись, – отвечает Егерь.

– Сочувствую семейной трагедии! – Листу встать и уйти остается. Сталкер так и сделал бы, да не может.

– Лист, как можно так говорить о человеке? – спрашивает Кирпич.

– Хороший знакомый рассказывал.

– Не стоит верить на слово, кому попало!

– Знаю, потому говорю уверенно, – Лист замолкает, откидывает голову назад и глаза закрывает.

Хочется профессора лучше рассмотреть, но Рублев держится тени.

Столько теорий, даже легенд, о Зоне ходит, одна другой интересней, ярче и загадочней. А вот Рублев сидит, представитель одной такой теории, нет, раз сидит значит не теория, практика! Трудно поверить в то, чего быть не должно. Из множества вариантов верен либо один, либо верных вариантов вовсе нет. Вероятность жизни на других планетах велика, ученые постоянно опыты проводят, изучают вселенную... не покидая теплого и уютного кабинета! Наверно не пришельцы для нас не существуют, а мы для пришельцев. Люди воюют сами с собой, что глупо, нелепо, непонятно и в принципе опровергает факт разумного существования вида! Не дорос человек до вселенской общности и единства.

Вся история человечества написана кровью. Человек мнителен, ужасно мнителен. Короли природы и планеты Земля? Наверно нет во вселенной ни единого хозяина разрушающего свое хозяйство варварскими методами. Губим землю и говорим, так должно быть – это закономерность развития любого разумного вида будь то в нашей или любой другой галактике! Нелепо уничтожать друг друга во имя человечества коим мы являемся. Да и благо сомнительное. Не удивлюсь, если наступит день, когда не останется на Земле человека, тогда земля вздохнет с облегчением.

– Егерь, – зову я.

– Чего?

– Пришельцы мирные?

– В случае воинственности стали бы пришельцы использовать лишь кусочек планеты? Нет, захватили бы всю Землю. Пришельцы – гости, а человек вполне удачно использовал знания и технологическую основу внеземного народа, в своих корыстных целях, – отвечает Егерь.

– Значит мирные? – уточняет Ворон.

– Да, – Егерь разминает длинные изогнутые ноги.

– Братец твой далеко не ангел! – не сдерживается Лист.

– Павел не чистокровный пришелец, а зло брат получил от человеческого ДНК.

– Мы для пришельцев как назойливые мухи? Ничтожества? – спрашивает Ворон.

– Человек находиться на паразитическом этапе развития, когда способность создавать и творить настоящее, не поддельное практически исчезает. Пришельцы паразитический уровень развития пережили в далекой древности, а ничтожно человечество, потому что не выбран путь развития вида, – Егерь затихает. – На Земле постоянно гремели и гремят войны. Но человек сохраняется как вид. За гуманностью и моралью вы пытаетесь скрыть ужасные преступления против человечества. Лицемеры и лжецы улыбаются с экранов телевизоров, а сами разворачивают военные базы и уничтожают неугодные народы!

– Хватит! – Спонсор махает рукой, смеется. – Человечество чудом уцелело в борьбе с самим собой? Бред!

– Бред? Подумай лучше, – Рублев прав.

– Мы одни такие во вселенной?

– Цивилизаций много, но выживают единицы. Борьба за власть уничтожает душу, деньги очерняют разум, злость селится в сердце и наступает начало конца. Человек балансирует над пропастью. Люди забыли неписаный закон – нельзя забирать чужого! Неважно продукты в магазине или чужую жизнь.

Хранитель выговаривается и замолкает. Сидит и смотрит на огонь. Ожидание выводит профессора из себя, но приходится терпеливо ждать.

– Корабль не в порядке, – говорит Егерь.

– Откуда такая уверенность? – спрашивает Спонсор.

– Не знаю, – объяснение достойное профессора!

– Ужинать пора! – Кирпич подтягивает ногу ближе, достает нож. На вид вполне обычное мясо, ничего странного. Ну, бегало по Зоне в виде мутанта, так что ж теперь, голодать? Кирпич нарезает мясо длинными кусками, поднимается и исчезает в темноте.

– Где-то здесь видел... – сталкер гремит бочками, звенит стекло. – Ага, нашел!

За спиной грохочет грохот, Кирпич несет небольшую сетку. Сталкер кладет квадратное переплетение на бочку.

– Как раз!

Куски мяса шипят на небольшом огне, а через несколько минут подрумяниваются и кругом растекается приятный запах. Думать о несъедобности продукта совершенно не хочется. Вид и запах мяса пробуждают поутихший голод.

Первой порции не хватает. Кирпич кладет вторую партию мяса на мангал. Вечер заканчивается в компании жареной плоти мутанта и представителя внеземной цивилизации. Необычно даже для Зоны.