Глава 6. Просто расплывчатый комок, – хмуро произнес Алекс, указывая на экран

Просто расплывчатый комок, – хмуро произнес Алекс, указывая на экран. Он не понимал, что заставило большие глаза Рози наполниться слезами умиления.

– Это ребенок, – возразил его друг Дмитрий, пока медсестра стирала гель с плоского животика Рози. – Твой сын или дочь.

– У Алекса не настолько богатое воображение, – объяснила Рози, сползая с кушетки.

Она не хотела, чтобы Алекс присутствовал на осмотре. И согласилась лишь в надежде заставить мужчину почувствовать, что это его ребенок. «Расплывчатый комок!» – размышляла она в отчаянии.

– Ну, пока тут не разглядеть ничего особенного, – оправдывался Алекс, жалея, что сам втянул себя в эту неприятную дискуссию.

Он терялся, когда люди становились сентиментальными. Алекс Ставролакис был очень далек от всего этого.

Они перешли в кабинет Дмитрия, и тот сказал, что «комок» довольно большой для женщины с пропорциями Рози. Возможно, понадобится кесарево сечение. Алексу стало дурно, он ощутил себя чертовски виноватым. «Что, если она умрет?» – подумал он. У него было более богатое воображение, чем предполагала Рози.

Алекс рассматривал ее, пока она вела оживленную беседу с врачом. Личико молодой женщины приобрело теплый и нежный оттенок, глаза заблестели. «Она хочет этот «комочек», она действительно очень хочет его», – изумился он. Хотя беременность перевернула ее жизнь, нарушила планы, Рози уже впустила ребенка в свое сердце. Алексу никогда не находилось места в сердцах его родителей. Он был потрясен тем, как Рози воспринимает беременность.

– Ты действительно ничего не почувствовал, даже когда услышал, как бьется сердечко? – допытывалась она по пути к лимузину. – Это было потрясающе!

Сегодня самым потрясающим для Алекса стало появление Рози, одетой в обтягивающую черную юбку и приталенный топ, подчеркивающий ее стройную фигуру. Он и сейчас любовался ее ножками. А как восхитительно выглядела попка, когда Рози нагнулась прямо перед ним, чтобы застегнуть туфельку!

Алекс думал только о том, как приятно было бы снова погрузиться в теплый, влажный бархат ее лона. К сожалению, это наслаждение ему довелось испытать лишь однажды.

Наверное, следовало бы найти новое увлечение, а Рози оставить в прошлом. Но теперь она, несомненно, часть его будущего – из‑за ребенка. Он должен быть в восторге от того, что она не пытается закабалить его, превратить в преданного партнера, верного семейному долгу. «Я по‑прежнему свободен, как птица», – упрямо напоминал себе Алекс, разочарованный тем, что не ощущает сладостное предвкушение новой любовницы. В шестнадцать лет одна из маминых подруг соблазнила его. К тридцати одному году он приобрел богатый опыт, и это его слегка пресытило.

Рози была разочарована тем, что Алекс не испытал теплых чувств, увидев изображение их будущего сына или дочери. Она недоумевала, почему он вообще соизволил прийти. Кроме всего прочего, она заметила брезгливость на его лице, когда Дмитрий Вакрос упомянул о кесаревом сечении. Что за тип! Но, возможно, она ожидала слишком много и слишком быстро от мужчины, который лишь недавно узнал, что ему предстоит стать отцом.

– Я везу тебя снимать мерки для нового гардероба, – заявил он.

Рози округлила глаза:

– Ты… что?

– Тебе стоит приодеться для поездки в Грецию. У тебя нет подходящих нарядов. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко в доме деда.

Она пришла в ярость:

– Такие вещи меня мало волнуют!

– Поверь, это будет тебя волновать.

Алекс предвидел, что она, как всегда, заупрямится. С Рози было нелегко: она ненавидела, когда он командовал. Но он всю жизнь был лидером и не собирался меняться.

– И как, черт возьми, ты это понял? Мой дед так же богат, как ты? – неожиданно спросила она.

– Нет. Он мультимиллионер, – признался Алекс.

– Мультимиллионер?! – ахнула Рози. – Серьезно? – Да.

Молодая женщина замолчала. Она не предполагала, что все так обернется. В конце концов, вряд ли такой богач, как Алекс, может быть крестником обычного человека со средним доходом. Ей стало страшно. Что ожидает ее в Греции?

– Не хочу, чтобы ты почувствовала себя бедной родственницей, когда познакомишься с семьей своего отца, – заметил он.

– Даже если это так, – процедила она сквозь зубы, – почему я должна думать о том, как выгляжу? Все это несерьезно.

– Согласен, но такова жизнь. Внешний вид имеет значение.

Рози втянула голову в плечи.

– Я не хочу, чтобы ты опять тратил на меня деньги, я не могу позволить себе новый гардероб.

– Для меня это мелочь, – парировал Алекс с улыбкой.

– Но только не в случае с лечением Баса, верно? – спросила она колко, с облегчением подумав о том, что песик пошел на поправку.

Рози разглядывала Алекса. Жалко, что его красота не перестает обольщать ее. Как ни старалась она отвлечься, ее взгляд все равно возвращался к нему. Она пылала, вспоминая требовательную чувственность его губ, целующих ее, и забывала, что нужно дышать.

– Я оплатил бы лечение собачки независимо от твоего решения, – спокойно возразил Алекс.

Ему постоянно приходилось бороться с желанием немедленно насладиться ею.

– Но я‑то об этом не знала! – закричала Рози со злостью.

Он никак не мог привыкнуть к ее взрывному темпераменту.

– Я же не монстр, ты носишь моего ребенка.

– Ты имеешь в виду «комок»? – огрызнулась она.

– Он действительно напоминал комок. Или мне следовало солгать женщине, которая превыше всего ценит честность?

Ни с того ни с сего слезы подступили к глазам Рози. Она лихорадочно смахнула их, случайно коснувшись руки Алекса.

– Ты плачешь, – ужаснулся он.

– Все нормально… нормально. – Рози сильно сжала, затем погладила его руку, извиняясь. – Помнишь, что сказал Дмитрий? Мной сейчас управляют гормоны… Слезы могут появиться без причины.

– Это ничего не объясняет, – заметил Алекс.

Он притянул Рози к себе и усадил ее на колени.

Обхватив хрупкое тело руками, он почувствовал себя превосходно.

– Мне жаль, что я назвал ребенка комком и обидел тебя.

Рози повернулась и взглянула на него:

– С тобой все в порядке?

Алекс слегка сжал пальцами подбородок женщины, стремясь вкусить восхитительную сладость ее губ. И рот его завладел ее ртом. Рози задрожала от желания, чувствуя, как по жилам струится пламя страсти. Он рывком развернул ее лицом к себе. Глаза Рози распахнулись, когда его рука заскользила между ее бедер, ища пульсирующее средоточие женственности.

– Алекс! – выдохнула она.

Задрав ее юбку и проникнув под трусики, он застонал, не отрываясь от припухших губ Рози. Она тоже стонала и извивалась в его объятиях, не пытаясь вырваться, одурманенная дразнящими ласками. Рози покрыла жадными поцелуями мощную загорелую шею Алекса, вдыхая восхитительный мужской аромат. Все ее чувства обострились. Она ощутила, как внутри закипает буря, и, повинуясь непреодолимой силе самой природы, инстинктивно прижалась к возбужденному естеству Алекса. Ее тело содрогалось от следовавших один за другим спазмов наслаждения. Когда все закончилось, голова женщины бессильно опустилась ему на плечо.

– Тебе лучше, latria тоu, моя обожаемая? – спросил Алекс.

Он желал большего, но был доволен и тем, что смог преодолеть барьеры, воздвигнутые Рози.

– Будто я умерла и попала в рай, – прошептала она. – Я просто не могу поверить, что ты сделал это.

Алекс восстановил дыхание и крепко прижал ее к себе. У него появился соблазн разрушить последний барьер и взять ее, но, по правде говоря, он не был готов зайти так далеко на заднем сиденье лимузина. Алекс был несколько консервативен в этом вопросе, но близость Рози почему‑то толкала его на необдуманные поступки. Порой он вел себя как озабоченный подросток.

Она подняла взъерошенную голову и одарила его виноватой, но в то же время радостной улыбкой.

– О, мой Бог, – пробормотала Рози. – Прости, я такая эгоистка… Я не сделала ничего для тебя.

– Это не проблема, – протянул Алекс.

Но Рози поняла по выпуклости на его брюках, что проблема есть, причем очень большая. Ей было приятно сознавать, что Алекс способен сдерживать свое желание. Это было, по ее мнению, не характерно для мужчин.

– Ты знаешь, я могла бы… Я имею в виду… я не делала этого раньше, но ты можешь направить меня.

Алекс опешил от подобного предложения. Потом расхохотался.

– Только не в машине средь бела дня. В другой раз… Я переживу, – хрипло произнес он. – Когда закончим с гардеробом, приезжай ко мне.

Рози охватила нерешительность, она почувствовала себя трусихой.

– Не лучше ли списать случившееся на сиюминутную слабость?

Последние проблески улыбки угасли на лице Алекса. Он неотрывно смотрел на нее глазами, полными боли:

– Сиюминутная слабость, ошибка? И это все?

– Тебе судить, – прошептала Рози, прекрасно понимая, что успела привязаться к нему.

Их яростное сексуальное влечение друг к другу было очевидным. Но было ли в их отношениях нечто большее, не считая «комочка», конечно?

Для нее было. Рози не могла не хотеть Алекса, даже когда он становился невыносимым, не могла смотреть на него, не думая о том, как он красив. Он постоянно занимал ее мысли. Он поехал с ней в ветеринарную клинику, чтобы забрать Баса, и купил новую роскошную переноску для ее питомца. Он звонил каждый день, спрашивая, все ли с ней в порядке. Рози влюблялась в Алекса, хотя и понимала, что это приведет к неприятностям. Как остановить этот неизбежный процесс, она понятия не имела.

Лощеный стилист снял с Рози мерки. Она не возражала. После того, что случилось в лимузине, она не решалась спорить с Алексом. Если он настаивает на ее преображении, на то есть причина. Возможно, дед придет в замешательство от дешевых нарядов внучки.

Лимузин подъехал к ее дому, и Алекс вопросительно приподнял черную, как смоль, бровь. Рози догадалась, что означает этот немой вопрос. Она уже жалела, что вновь бросилась в его объятия. Было ошибкой провести ночь с Алексом, не узнав его как следует. Но что сделано, то сделано. И если они вновь окажутся в постели, она хотела, чтобы не тело ее, а разум принял такое решение.

Скорее всего, их роман будет недолгим. Время покажет. Рози смирилась с тем, что третьего не дано: либо она спит с Алексом, либо принимает тот факт, что рано или поздно, – скорее, рано – он будет спать с кем‑то еще.