Порядок должен быть во всём

Сидим мы вечером в своей комнате, ожидаем прихода главного врача санатория. Строго по заведённому здесь порядку он по четвергам в три часа начинает обход. Довольно-таки скоро мы убедились в том, что этот человек любит свою работу. Его интересовало буквально всё: и ход лечения, и гостиничные условия, и отзывы о питании, и досуг отдыхающих. Поражала нас его память. Побеседовав один раз с человеком, он запоминал его на всё время пребывания в санатории. Свободно общаясь с отдыхающими, он в то же время был очень строг с обслуживающим персоналом. Приведу только один факт, который красноречиво говорит не только о серьёзном отношении к службе, но и о работе кадровой машины.

Началось всё, можно сказать, с пустяка. Я уже обмолвился о том, что с трёх часов начинался обход, а в три пятнадцать мне надо было быть на приёме у лечащего врача. И я явился в назначенное время, но врачица попросила подойти попозже, минут так через пяток. «Подумаешь, пять минут… Да мы дома привыкли часами стоять в любой очереди, тем более к врачу», - подумал я. Ну и вот. Чтобы не маячить истуканом перед её кабинетом, я вернулся в свою комнату, а следом за мной, едва не наступая на пятки – главврач. И естественно начал беседу с меня.

- Ну как отдыхаешь, сибиряк? – спрашивает он с улыбкой. – Процедурами довольны?

- Спасибо, всё нормально, - отвечаю ему.

- Покажите, пожалуйста, свою санаторную книжку.

- Я подал книжку. Он полистал её и спрашивает:

- Вы сейчас пришли от своего врача?

- Да, - отвечаю.

- А почему нет его записи? Впрочем, это уже не ваша забота. Я сам разберусь, - и сунул книжку в карман халата.

- Позвольте объяснить, - говорю ему. – Я действительно был у врача, но она попросила подождать минут пять.

- Такого не должно быть.

- Как не должно, если так оно и было! – вспыхнул я, посчитав заподозренным себя во лжи.

- Вы меня не правильно поняли, - говорит главврач. – Вам-то я верю. Но посмотрите, что получается. В три пятнадцать вы должны быть на приёме, а сейчас, слава богу, три двадцать.

- Но я ничего не вижу в этом страшного. Успею пройти. Нам спешить некуда.

- В этом вы правы, не спорю. В общем, вы, пожалуйста, не разбегайтесь, - обращается он ко всем. – Я кое-что выясню и вернусь.

Он ушёл. Но не на долго. Минуты через три вернулся, отдал мне книжку и говорит:

- Не расстраивайтесь, я всё уладил. А к врачу сходите в пять часов. Она действительно занята. Договорились?

- Да меня любое время устроит, - отвечаю.

Переговорив с остальными обитателями комнаты, главврач вышел. Никто из нас не придал значения маленькому недоразумению. Но в скором времени дело приобрело неожиданный поворот.

Без стука врывается в нашу комнату взбудораженная Валя.

- Что же вы, мальчики натворили? – со слезами на глазах спрашивает она.

- Что случилось? – напугались мы.

- Ну сделайте что-нибудь! - молит она. – Вы же солидные люди. Попробуйте спасти Галину Дмитриевну (Валя говорила о лечащем враче). Ведь наш Ефим Исаакович выгнал её с работы! Ой, что вы натворили!..

- Да ты, Валя, успокойся и скажи толком: в чём наша вина? Что мы натворили?

- Вы почему не скрыли, что к ней сестра приехала?

- Во-первых, мы не имеем никакого понятия о сестре, - спокойно говорит Патрон. – Во-вторых, при чём здесь она и при чём мы?

- Да дело в том, что кто-то пожаловался Ефиму Исааковичу за то, что она не приняла кого-то из вас вовремя.

Вон, оказывается, в чём дело…

Нам не мало пришлось потратить усилий на то, чтобы Валя поверила в нашу непричастность к этому инциденту. Я же чувствовал за собой косвенную вину перед Галиной Дмитриевной. Мы пообещали Вале всё утрясти. «Не мужик он что ли, в конце-то концов? – кипятился Виктор. – Должен же он понять нас?»

- Не знаю, - усомнилась Валя. – Подобные случаи здесь уже бывали.

- Ну и что?

- А ничего. Наш шеф никогда не меняет своих решений. Эх, мальчики, не знаете вы наших проблем… Ему же не выгодно менять персонал, но…

- Ещё бы… Какая может быть выгода от текучести кадров? – говорит Виктор.

- Э-э, для кого-то – прямая…Я вам попытаюсь объяснить, только вы языками не очень-то…Вы знаете, сколько желающих устроиться на работу в санатории? Целая очередь за нашими спинами. А бесплатно не устроишься. Вот и приходится угождать во всём и каждому, чтоб удержаться на работе. И улыбаться, когда реветь хочется. Теперь сами соображайте.

- Всё же у меня не укладывается в голове, - возмущается Патрон, - как можно разбрасываться такими специалистами как Галина Дмитриевна. Она всё-таки врач с большим стажем. Неужели он её не пожалеет?

- Не знаю. Но вы всё же попробуйте отстоять её. Я очень прошу.

Не теряя времени, мы «выловили» главврача и пригласили в свою комнату. Он выслушал нас внимательно, и как ни в чём ни бывало, говорит с улыбкой:

- Мне очень приятно иметь дело с людьми, которым не безразлична судьба постороннего человека. Отдыхайте, принимайте процедуры и думайте только о хорошем. Всё будет нормально, уверяю вас. А в субботу, как обещал, будут шашлыки персонально для вас.

- Шутка? – спрашиваю я.

- С обещаниями я не шучу, товарищ сибиряк.

Насчёт шашлыков я должен пояснить. Во время предыдущего обхода врач поинтересовался:

- Меню нашей столовой устраивает вас?

- Вполне, - отвечаю, - только шашлыков не хватает.

- Будут.

- Да шучу я. Нас всё устраивает.

- А я не шучу.

Всерьёз его слова никто не воспринял. И тут же забыли о шашлыке. А сегодня – вот как получается…

Покидая нашу комнату, Ефим Исаакович тепло пожал каждому руку. Мы облегчённо вздохнули, спокойные за судьбу Галины Дмитриевны. Но так получилось, что наши старания оказались напрасными, ласково говоря.

Войдя ровно в пять в кабинет врача, я увидел за столом незнакомую, мило улыбающуюся пожилую женщину в белом халате.

«Так вот кто дышал в затылок Галины Дмитриевны, – догадался я. – Неужели с годами совесть человека улетучивается?»

- Софья Абрамовна, - назвала она себя, хотя могла бы и промолчать. И так видно. Не слепой ещё.

– Как проходит лечение? – спрашивает она, как давняя хозяйка кабинета.

- Нормально, - сухо отвечаю ей.

- Вас что-нибудь беспокоит в данный момент?

- А вас? – вырвалось у меня машинально.

Она удивлённо поглядела на меня и, очевидно, уловив смысл вопроса, ответила с вызовом:

- Лучше не бывает. Раздевайтесь, я вас послушаю.

«Что ты можешь там услышать, волчица старая?» - подумал я, стягивая свитер.

Выходя из кабинета, я представил Ефима Исааковича, понуро шагающего вслед за Галиной Дмитриевной. Так бы оно и получилось, откажись он выполнить чью-то «убедительную просьбу», переданную по телефону.