История четвёртая

В Ереванском архиве в отделе рукописей мне попался один интересный документ. Приведу его в переводе младшего научного сотрудника Клары Енгибарян.

«Мы, 140 всадников, охраняли стены крепости, золото и оружие. Мы видели, как летели арканы на стены крепости, но не видели воинов, но слышали топот и шум со всех сторон. Наши воины падали, поражённые пиками и мечами, но кто их держал, мы не видели. Мы рубили арканы, но нас рубила невидимая сила, и всё было кончено. Топот стих, арканы исчезли и валялись трупы наших воинов. Золото и оружие было увезено». Этот документ времён, когда входила в силу Римская империя.

А вот сведения более поздние.

Русско-турецкая война 1877-1878 года.

Антолийской армией турок командовал Мухтар-паша, опытный военачальник, одержал ряд побед на Балканах и в Закавказье. Полностью разбил грузинскую конницу.

27 июля 1877 г. Мухтар-паша докладывал султану Али-Хасану:

«25 мая утром пластуны взяли в плен нашу конную разведку — 40 человек. Всем поставили клеймо и отпустили, больше мы этих воинов в боях использовать не могли... Аладжинскую битву мы проиграли, поскольку группа теней - пластунов пробралась ночью в наш командный пункт и вырезала наших полковых командиров, шесть человек были уведены в плен. Охрана была многочисленная, обучена и подготовлена, она видела их тени на стенах палаток и на стенах редутов, тени мелькали на лафетах орудий. Охрана видела их пики и сабли, но самих людей не было заметно, все были в панике. Все это длилось не больше 10 минут. После их исчезновения мы не нашли ни одного мёртвого пластуна, но было в нескольких местах много крови. Мы тут же направили в погоню отборную нашу конницу. И было убито десяток лошадей. Но всадников не было.

Султан: — Вы поручили нашим башибузукам, янычарам пробраться к русским, взять и привести ко мне хоть одного пластуна. Кто сделает это, получит всё: золото, наложниц, дворец.

Мухтар-паша: — да, господин, мы брали пластуна в плен, двоих брали, но они по неизвестной причине гибнут сразу, хотя на теле нет никаких повреждений. Наши брали в плен драгун и гренадёр, их пытали, но они умирали, так и не сказав, где располагаются пластуны, их в общем войске никогда нет. И где они никто не знает. Они тени, господин.

Султан: — А как же вы брали их в плен?

Мухтар-паша: — Это было в крепости Ардаган на берегу Куры. Мы проделывали подземные выходы, когда наша охрана закричала, и появились тени. Мы видели, как катились головы, за нашим муллой заскочили в комнату две сабли. Охрана быстро закрыла дверь, выхода из этой комнаты не было. В ней раньше хранились заряды. Но в тот момент она была пуста. Через четыре часа охрана пыталась зайти в эту комнату, открыли дверь и тут же были зарублены. Но и пластуны были видны. Мы штурмом ворвались в комнату. Но всё же 10 человек были убиты. Но и пластуны были уже обмякшие, мы скрутили их и прикрепили цепями к металлическим скобам. Через час они были мертвы. Не могли их оживить ни лекари, ни муэдзин, а ночью тела их исчезли, наша охрана перебита».

Мне дважды пришлось побывать в Стамбуле в 1976 и в 1978. В архиве турецкой армии сотрудницей архива, назовём её Ковшат (данных не буду приводить по соображениям её безопасности), было просмотрено 6 томов архивных дел периода русско-турецкой войны 1877 - 1878 годов. 15 ночей она делала выписки, расшифровывала схемы и переводила. Приведённая выше выписка сделана из стенограммы доклада Мухтар-паши султану Али-Хасану 27 июля 1 877года.

В исторических документах ещё со времён Золотой орды неоднократно упоминается о том, что казаки «в плену не живут, задерживают дыхание и умирают когда хотят», «Косыги в неволе не живут, самое большее З дня терпят» (Письма Калифата т.3 стр. 148).

И лишь однажды мне удалось встретить описание способа, как не допустить смерти казака в плену. Понятно, описывать его я не буду.

Но вернёмся к русско-турецкой войне. У меня в руках единственное, сохранившееся чудом, письмо нашего земляка Микурова Ивана Семёновича, написанное в 1877 году из Александрополя и отправленное им своим родителям Семёну и Авдотье Микуровым в деревню Пукалица. Привожу его дословно.

«Поклон Ван и слава Богу нашему Иисусу Христу, родители мои, тятя Семён и мама Авдотья! Братьям моим Петру, Фёдору, сёстрам моим Маше, Арине, Татьяне мой поклон, а невесте моей Анне Петровне, да коль ждёт меня, поклон низкий, да не кручинится пусть. Вашу цидулю получил, когда учился в Новочеркасске, спасибо Вам. Анна Петровна мне кисет вышитой и платок расшитой послала, тоже получил, видно всю зиму шила да вышивала.

Тятя, мы служим все вместе, наши земляки в двух отрядах. Зачитали нам на майдане месяц назад Манифест Царя батюшки о войне против басурман. Воюем немного, все наши начальники опасаются, ведут себя робко. Волю казакам не дают. А супостат лют шибко, в рубке и в штыки с нами не сходится, а всё больше тайно со спины, да внезапно нападает и тут же бежит в горы. Климат шибко жаркий, все жарко как в бане нашей. Провизии и провианту у нас вдоволь, а коню овса не хватает, что и горько нам от этого. Крепость басурманскую взяли без большой крови (вымарано военной цензурой) называется, запасы овса для коня сделали.

Чин получил — приказный, лычку позолоченную командир наш, Брусилов Алексей, вручал при построении. В.... (вымарано цензурой). А Наумова Николая и Окуловского Сергея, Суворова Михаила, Беса Леонида командир благодарил устно и руки им жал. Они 40 человек в плен взяли и всех под узду в два узла привели. Бес Леонид кошачьей лапкой клейма поставил, а потом отпустил всех. Среди наших нет ни раненых, ни больных, только от жары страдаем...»

Письмо проверено военной цензурой, некоторые слова и строчки вымараны. Последние строки письма истерлись, и прочитать до конца невозможно. Написано карандашом. Это письмо хранилось в семье Нила Ивановича Микурова — сына Микурова Ивана.

Алексей Алексеевич Брусилов, родился 19 августа 1853 года, участвовал в русско-турецкой войне, в 1877 году имел чин поручика, впоследствии стал известным российским полководцем. Кому не известно это имя? В записях, которые вёл поручик Брусилов, неоднократно упоминаются фамилии казаков-пластунов. Вот одна из таких записей:

«Движемся медленно, постоянно совершают набеги башибузуки, в переводе — головорезы. Впереди опытные разведчики казаки-пластуны. Направил группу из десяти человек, старший Конев Садило, с ним Суворов, Платонов, Худяков, Микуров, Паутов, Гребенев, Нагаин, Облучьков. Успели захватить башибузуков 25 человек и почти всех порубали со злости, и только двоих привели живыми, за что я и сделал им внушение».

Одна из записей вызывает улыбку. Был такой казак Бес-Стужа, рослый, больше шести пудов весом. Баловался тем, что сгинал в кольца ломы и багры пожарного инвентаря. Бес-Стужу вызвал к себе Брусилов. Поглядел на казака и коротко бросил: «Что завязал, то и развяжи. Иди. Не хвались».

Наверняка внимательный читатель заметил фамилию Микуров в записке Брусилова. Тот ли это Микуров Иван, чьё письмо приведено выше? Не беремся навязывать свою точку зрения, так же как и по вопросу: одни и те же ли события, связанные с пленением турецкой разведки описаны в письме казака Микурова и стенограмме доклада Мухтар-паши султану Али-Хасану. Пусть читатель судит сам.

«Атаману Швмяке Луке сыну Михайлову...

Вам, господин атаман, надлежит отправить 30 человек подготовленных казаков со всей амуницией, (провиант получить в Вологде 30 июня 1875 г. и дорожные, и подворные) в Кавказский военный округ (сопровождает от Вологды хорунжий Куделя МН.) и далее в Александропольский лагерь на русско-турецкой границе.»

Никольск.

Чиновник по особым поручениям канцелярии Его Величества военного ведомства Российской Империи...»

Подпись под письмом неразборчива, но имеется штамп подобный нынешним: Исх. № 27 и дата 22 июня 1875 г.

Из записки хорунжего Кудели Михаила Никитича удалось узнать, что Лука Шемяка прислал всего 21 казака, записка адресована кошевому атаману Никите Малкину.

Удалось установить почти всех, кто из наших казаков отправился в июне 1875 года на Кавказ. Меньшенин Илья, 1849 г. р.; Паутов Николай, 1850 г. р., д. Кекуро; Паутов Федор, 1851 г. р., д. Кекуро; Гребенев Афанасий, 1848 г. р., д. Гребенево; Микуров Иван, 1851 г. р., д. Пукалица; Худяков Матвей, 1846 г. р., д. Хозятино; Окуловский Сергей, 1845 г. р., д. Ерёмино; Бес-Стужа Леонид, 1850 г.р., д. Плесо; Бурка Емельян, 1854 г.р., д. Бурков Починок; Суворов Михаил, 1849 г. р., д. Пукалица, Нагаин Еремей, 1845 г. р., д. Привалово; Чухарь Сашко, 1848 г. р., д. Раменье; Коробов Илья, 1849 г. р., д. Сергеево; Облучьков Мелектий, 1852 г. р., д. двор; Панкратов Лука 1847 г. р., д. Четряково; Платонов Макар, 1849 г.р., д. Четряково; Курдюмов Василий, 1849 г.р., д. Покровское; Конев Садило, 1846 г.р., д. Покровское.

Вместе с казаками отправилась казачка Платонова Дарья Михайловна, уроженка деревни Исаково. Родилась 11 июня 1854 года, крещена в Никольской церкви, что в Филятьеве на берегу р. Юг стоит разрушенной. Училась в Никольской Церковно-приходской школе, затем в Вологде на сестру милосердия. Прошла русско-турецкую войну, участвовала в штурме Карса. По представлению Брусилова была награждена Георгиевским крестом, ранена в штыковой стычке. К концу войны имела казачий чин вахмистра (реестр присвоений званий и наград отдела медицинской службы закавказской армии). После войны вышла замуж в станице Багаевской за казака Крутого Алладия Ивановича, 1852 г.р.. Венчаны полковым священником Булом Андроном в 1879 году, имели 4 детей. В 1902 году дарья Платонова приезжала на родину, гостила недолго в д. Четряково. Умерла в 1932 году.

О дальнейшей судьбе казаков мы знаем не всё. В архиве Советской Армии г. Подольска удалось найти сведения, что казак Бурка Емельян Михайлович, 1854 г.р., уроженец Никольского уезда Вологодской губернии и казак Паутов Николай Гуркиевич 1850 г. р., уроженец Никольского уезда Вологодской области, погибли во время боевых операций на закавказском фронте. По распоряжению князя Горчакова «семьям погибших казаков выделить вспомоществование из казны деньгами по ценам той местности, откуда призван казак. Из расчёта, чтобы хватило денег на лошадь, сбрую, экипировку казака и поправку жилища».

Не знаем, правда, получили ли их семьи эти деньги, выяснить это не удалось.

доподлинно известно, что дождалась на Пукалице Анна Петровна Ивана Микурова, и свадьба была, и пиво сварено было 6 пудов, да самогону нагнано 16 четвертей. Венчались они в Ильинской церкви.

В Новочеркасском архиве удалось найти сведения ещё более интересные. После официального объявления об окончании военных действий на закавказском фронте осенью 1878 г., 8 наших казаков (Суворов Михаил, Нагаин Еремей, Облучьков Мелентий, Платонов Макар, Бес-Стужа Леонид, Конев Садило, Окуловский Сергей, Микуров Иван) под командованием сотника Квятковского Ария Ермолаевича, 1843 г.р., уроженца станицы Багаевская, ходили в тыл врага (турок) — в сам Стамбул. В Немецком и Японском посольствах в Стамбуле были похищены документы. Стамбульские газеты писали об этих похищениях, но упор делался на золото и денежные запасы, а также на стамбульских воров. В Новочеркасске есть веские доказательства того, что эти события — великолепная операция русской разведки, исполнителями которой была группа наших казаков под командованием сотника Квятковского. Но это отдельная история.

Там же есть и записка с информацией о решении круга никольских казаков от 14 сентября 1879 г.

«Вдова Авдотья Бурка с сыном Квинтилианом полюбовно оставлена, по согласию письменному жены казака Курдюмова Сашко, Галины, за казаком Курдюмовым Сашко. На кругу Сашко по древнему обычаю нашему накрыл Авдотью и мальца её платком, отныне впредь Авдотья верная супруга его и старшая супруга его Галина их руки свела и свою сверху положила. Рукобитие прошло при полном одобрении круга.

Любо троекратное. Что подписями скреплено и священником освящено.

Вдова Паутова Мария с дочкой Верочкой взята холостым казаком Коробовым Ильёй, что на кругу накрыл их платком, и рукобитие было положено и благословляется их матерями и дедами. Скреплено на веки кругом. Любо, подписями скреплено, священником освящено».

Подписана записка Атаманом Лукой Шемякой и членами Совета стариков Паутовым, Платоновым, Чухаревым, Курдюмовым, Окуловским.

Так закончилась история, с которой мы начали.

Продолжение может быть.

Утманово-Романово-Киров, 2004 год