Методы сбора информации

В исследовании использовался следующий набор методов:

1. Локализованное изучение каждодневных конфликтов и свя­занных с ними событий на предприятии или в цехах предприятия с использованием интервью, дневниковых записей, наблюдений и сбо­ром документального материала.

2. Серия структурированных интервью с ключевыми информа­торами, в частности, с директором предприятия, начальником це­ха, председателем СТК, председателем профкома.

3. Неструктурированное интервью с лидерами рабочих орга­низаций.

4. Неструктурированное интервью с рабочими.

5. Неструктурированное интервью с ключевыми информаторами регионального и других уровней.

Преимущественно использовались неформализованные, так на­зываемые мягкие, или качественные методы сбора информации: сво­бодное (неструктурированное) интервью, групповая беседа, нест­руктурированное наблюдение. Кроме того, довольно широко исполь­зовались методы анализа документов, включая анализ статистики, прессы, должностных инструкций и т.д. Некоторые из этих методов в case study имеют, на наш взгляд, определенную специфику.

Специфика применения свободного интервью

Основным методом сбора данных было свободное или неформа­лизованное интервью. Свободные интервью как бы расширяли воз­можности нашей работы, позволяя использовать не только наши собственные наблюдения и заключения, но и опыт людей, непос­редственно связанных с предметом исследования, их впечатления, мнения и оценки. "Специфика метода интервью заключается в том, что исследование социальной

реальности осуществляется не прямо, а опосредованно личностью опрашиваемого. С точки зрения ин­тервьюера респондент - это включенный наблюдатель, или "первич­ный исследователь", изучивший и осмысливший (нередко с удиви­тельной глубиной и точностью) ту социальную действительность, с которой он определенную часть жизни находился в непосредствен­ном контакте." [1, стр.7]

В ходе свободного общения исследователь мог получить ин­формацию различного рода: факты, оценки, объяснительную мотива­цию, систему аргументации. В процессе беседы интервьюер просил респондентов подкреплять свои высказывания фактами, что прида­вало высказываниям более обоснованный характер. В процессе не­формализованного интервью, хотя тема его задана заранее, люди оказываются более свободными в выборе формы выражения своих чувств и мыслей относительно этой заданной темы. Таким образом реализуется основное преимущество интервью перед анкетой - об­щение, помогающее интервьюируемому расшифровать и донести смысл, содержащийся в предмете беседы.

В начале беседы, как правило, задавались полностью нест­руктурированные, свободные вопросы: "Что изменилось на Вашем предприятии, в Вашей работе?", "Как был организован Ваш профсо­юз, стачком?", "Расскажите, пожалуйста, как начиналась забас­товка?"

Неструктурированный вопрос не фиксирует внимание на ка­кой-то конкретной стороне, "он является как бы чистой страни­цей, которую следует заполнить интервьюируемому". [2, стр.34] Такие вопросы направлены на то, чтобы респондент в большей сте­пени, чем интервьюер, определил фокус внимания. Его выбор сво­боден. Ему предоставляется возможность говорить о любом аспекте стимульной ситуации. Заранее задавались только общая тематика беседы и определенный круг открытых вопросов. Их содержание за­висело от характера информированности респондента. Были разра­ботаны примерные вопросы

для различных групп респондентов: для лидеров официальных профсоюзов, для начальников цехов и т.д.

Свободные интервью в настоящее время используются доволь­но широко, но нам хотелось бы остановиться на некоторых особен­ностях применения его в рамках нашего case study. Мы обратили внимание на то, что зачастую, когда устанавливался хороший эмо­циональный контакт с собеседником, в интервью фиксировалась ка­чественно новая информация. Посчитав это важным, мы назвали та­кого рода беседы "доверительным" интервью. Появление этой раз­новидности интервью обусловлено, на наш взгляд, спецификой стратегии case study, которая предполагает определенную гиб­кость исследовательского подхода. Социолог должен избегать жестких рамок каких-либо теорий, которые могли бы склонить его подбирать факты или оценки согласно собственным субъективным представлениям, стараться идти от жизни, а не от теории. Эта теоретическая посылка определенным образом отражается на мето­дике интервьюирования как на основном методе сбора информации.

Одной из особенностей "доверительного" интервью является то, что в ходе разговора могут возникнуть новые вопросы, а предмет разговора может обрести иные очертания, чем предполага­лось заранее, то есть может происходить как конкретизация, так и коррекция первоначального плана интервью. Такой подход дает возможность интервьюируемому высказываться по важнейшим для не­го проблемам, а не по тем проблемам, которые кажутся важными интервьюеру. В результате мы получаем эмоционально окрашенную информацию о том, что в рамках интересующих нас проблем более актуализировано в сознании респондента. Таким образом, задачей "доверительного" интервью является еще и воссоздание реальной иерархии ценностей интервьюируемого (в сфере обозначенных проб­лем всего исследования). С каждым новым интервью происходит коррекция представлений о

происходящих процессах, конструирует­ся живая и реальная картина, наиболее приближенная к действи­тельности.

Вторая особенность "доверительного" интервью так же опре­деляется спецификой стратегии case study, при которой неизбежно накапливается большое количество разнообразной информации. Большой объем информации, полученной из многих источников, то, что она перемешана, порой противоречива, конечно, затрудняет анализ. Встает вопрос о достоверности той или иной полученной информации. Отсюда вторая задача "доверительного" интервью: оп­ределение степени доверия респонденту. В ходе "доверительного" интервью желательно не только получить информацию об интересую­щем нас явлении, но и отчасти оценить ее достоверность путем оценки респондента как своего рода источника информации. Необ­ходимо понять: в какую сторону искажена информация, почему рес­пондент дает именно такую информацию, касается ли она его лично и т.д.

Специфика поведения интервьюера в "доверительном" ин­тервью заключается в том, что порой он сам рассказывает собе­седнику ту информацию, которую знает, а от него получает лишь оценки. Знания, полученные из других источников, помогают исс­ледователю понять, какой информации можно доверять, а какой - нет, определить роль респондента в тех процессах, которые мы наблюдаем.

"Доверительное" интервью в нашей работе встречалось до­вольно часто. Порой ничего не надо было спрашивать, достаточно представиться и выслушать человека. Люди выплескивали все, что наболело. Для многих - это редкая возможность быть услышанными, получить сочувствующего и понимающего слушателя, причем по тем вопросам, которые для них близки и актуальны.

Дополнительная информация, полученная от интервьюеров

Одним из основных условий работы нашей группы была необходимость оформления своих полевых записей каждым исследовате­лем, по возможности сразу после беседы или наблюдения како­го-либо события, что называется "по свежим следам". Это требо­вание выдерживалось довольно строго, и отчеты представлялись каждую неделю. Была разработана примерная структура отчета, ко­торая приводится ниже.

1. Фактографическая информация о респонденте: биографи­ческая справка, примерный возраст, должность; описание ситуа­ции, в которой проводилось интервью (помещение, наличие посто­ронних лиц, наличие других отвлекающих факторов, время проведе­ния интервью).

2. Оценка поведения и психологического состояния респон­дента. Тут необходимо оговорить, что все интервьюеры, работаю­щие в проекте, являются профессиональными социологами и практи­чески совмещали функции сбора данных (исполнителя интервью) и аналитика-исследователя. Имеется в виду не только ситуация ин­тервью (наблюдение за ситуацией, анализ поведения респондента, отчет о результатах анализа), но и вся последующая аналитичес­кая работа, включающая участие в составлении итогового отчета.

Вся эмпирическая информация о ситуации интервью собира­лась с помощью отчетов интервьюеров в виде свободного описания, прилагаемого к тексту самого интервью. Неформализованная форма отчета интервьюера более соответствует самой сути используемой стратегии. Свободная форма изложения давала возможность сакцен­тировать внимание на различных аспектах ситуации, осознанно или неосознанно привлекающих внимание интервьюера. Учитывая ограни­ченные возможности статьи, приведем только два примера из отче­тов интервьюеров

для того, чтобы дать представление о том раз­нообразии информации, которую они содержат¹:

"Председатель профкома НИИ ПО, 50 лет, из них 38 лет на заводе, на общественной работе с 1989 года. Время: 24.04.1992, запись на диктофон. Перед началом беседы рес­пондент поинтересовался, каким образом мы на него вышли и какие вопросы собираемся ему задавать. Затем покинул по­мещение и возвратился с документами, которые пригодятся для беседы, одновременно проверив правильность нашего от­вета. Несколько стушевался, увидев диктофон, но быстро согласился, заявив, что все, что он будет говорить,- это его личная точка зрения, другие думают иначе, и вообще более подробно вы можете узнать об этом из газеты "Труд" от 11.04.92. В ходе разговора несколько раз подчеркивал свою значимость, что он достаточно известная фигура в го­роде и на заводе. Очень доброжелателен, рассудителен, глубоко вникает в работу и ситуацию на заводе, аналити­ческий склад ума. Можно использовать в качестве эксперта по вопросам профсоюзной работы на предприятии."

"Т", водитель троллейбуса, 32-36 лет. Под диктофон гово­рить отказалась: "...Не надо. Что я вам скажу? Лучше умных людей послушайте,"- но говорила свободно, без комплексов, по ходу разговора развернула обед и стала обедать."

Описание обстановки во многих случаях давало ключ к пони­манию исследуемого социального феномена. Например, описание контекста интервью с представителями одного из "новых, незави­симых" профсоюзов:

"Помещение профсоюза представляет из себя комнату, на дверях которой прикреплен бумажный лист с надписью от ру­ки - "ПРОФСОЮЗ", расположенную в коммерческой лавке, за столом приемщицы товаров на комиссию. Когда я зашел и представился, в комнате находилось трое - двое мужчин и женщина, которая разговаривала с чернобородым человеком лет 45, разложив перед ним какие-то бумаги. Женщина быст­ро собрала бумаги и ушла, я сел к столу чернобородого и снова объяснил цель своего визита. Последовали продолжи­тельные расспросы, включая вопросы о возрасте, организа­ции, телефонах и т.д... Чернобородый оказался председате­лем профсоюза "В", а второй - его заместитель "П". Речь обоих сбивчива, перескакивают с одного на другое, переби­вают друг друга. Кроме того, страшно подозрительны, осо­бенно "В", который постоянно перебивал своего партнера, чтобы он не сказал лишнего, и в течение разговора два ра­за произнес фразу: "А Вы мне никакую пакость не подложи­те?" Старательно обходили вопросы, связанные с личностью: "Да зачем Вам это?", и разговор переводился на другое. Часто были попытки уйти в сторону и заняться обсуждением посторонних вопросов. "А Вы чем мне можете помочь? Нам, чтобы начать хорошо работать, нужен коммерческий директор

- найдете? А может сами пойдете?" Долго искали программ­ные документы, переругиваясь друг с другом о том, что все раздали и опять надо ехать в Москву, нет ни одного эк­земпляра. Категорически запретили включать диктофон, строго следили за тем, что я записываю: "Ну, это не надо записывать... это потом запишете, не надо сейчас..." и т.д."

3. Текст беседы, приведенный дословно, в форме "воп­рос-ответ" с сохранением лексики респондента. Это было осущест­вимо, поскольку практически все интервью записывались на дикто­фон.

4. Замечания по содержанию полученной информации, включая вопросы, возникшие в ходе интервью, на которые респондент не дал ответа по той или иной причине, либо вопросы, возникшие уже после непосредственного контакта с респондентом при чтении за­писей или предварительном анализе информации.

Например:

"Выяснить:

1. Обращались ли к коммерческим структурам (биржам, коо­перативам, посредникам) для решения проблем снабжения за­вода материалом после разрыва связей с поставщиками из других республик? 2. Размер нынешних налогов на предприя­тии. 3. Отношение к цеховым стачкомам, поддерживает ли их кто-нибудь? 4. Взаимоотношения администрации и малого предприятия "Спектор", располагающегося на территории за­вода."

5. Краткое резюме по поводу полученной в ходе беседы ин­формации, если она касалась какого-либо определенного события или организации, к которым предполагалось обращаться в дальней­шем. При этом подчеркивалось, что это мнение респондента. Здесь большое значение играли, например, ключевые фразы респондента, выделенные интервьюером.

"Во всех случаях областной комитет по приватизации под­держивает интересы заводской, торговой и т.д. номенклату­ры против интересов трудового коллектива. Если кто-то не хочет кормить чиновников, а хочет самостоятельно распоря­жаться прибылью и строить производство,

то это немедленно пресекается, даже если это предприятие муниципальное, по­дачей параллельной заявки в областной комитет, который быстро удовлетворяет просьбу руководства, не особенно за­ботясь о соответствии закону. Однако, если интересы но­менклатуры связаны, наоборот, с коммерциализацией, то тогда поддерживается коммерциализация. Ключевая фраза: "Городской комитет всегда будет защищать права производи­телей... Но то, что происходит сейчас - это грабеж!"

6. Краткое резюме по поводу собственных впечатлений, сво­его рода предварительный содержательный анализ полученной ин­формации. Это стимулировало возникновение объяснительных гипо­тез, носящих предварительный и частный характер на этом этапе, в дальнейшем они могли быть развернуты, уточнены или отвергну­ты. В этом случае не требовалось приведения строгих доказатель­ств сделанных выводов, это осуществлялось, в дальнейшем, на еженедельных групповых обсуждениях.