О печали и жестокости

Человек, испытывающий страх меня не любят, становится беспомощным. В беспомощном человеке поселяется печаль. Вначале печаль может быть безотчетной. Она изливается вместе со слезами, и на душе становится легче. Отныне слезы – верный помощник – будут являться по первому зову.

Печаль – это энергия злобы. Злоба является энергией, с которой ведется жизненная борьба. Поэтому с помощью слез можно кое-чего добиться. Плачущий человек привлекает к себе внимание, его спрашивают, чем можно помочь, – и помогают.

Слезами можно заставить других плясать под свою дудку, покуда у них не наступит усталость, пресыщение, депрессия, ибо плачущему все равно не поможешь. Человек, впадающий в депрессию из-за чужих слез, зарабатывает инфекционное заболевание, которое призвано сжечь энергию депрессии. А если к печали он относится со страхом, то какой-нибудь плакальщик все равно окажется возле ложа больного, и вместо выздоровления последует осложнение от гриппа. Возникнет болезнь, указывающая на то, что именно больше всего раздражало человека в этом плачущем.

Становясь жертвой чужих слез, человек рано или поздно начинает злиться. Тогда плачущий жалуется, что никому до него нет дела, никто его не любит и т. д. Ссоры лишь усиливают слезы. Жертва чужих слез начинает вырабатывать в себе иммунитет к плачу, становится бесчувственным, равнодушным, вместо того чтобы освободить свой страх перед печалью. Незаметно для себя он становится враждебным к любому плачу. Если эту враждебность не изжить, то она будет копиться в человеке.

Слезами можно влиять на людей до тех пор, покуда их слезами уже не проймешь. Слезы просят, умоляют, обвиняют, атакуют, слезами даже желают зла. Как иначе расценить обвинение слезами, если не как пожелание другому зла и его претворение. Однако плачущий не желает видеть, что слезами он делает другому плохо. Своими слезами он хочет доказать, что является страдальцем и что другому следует перемениться, даже если речь идет о третьем лице. Кому-то удается изменить другого с помощью слез, кому-то не удается, но изменить настолько, чтобы остаться абсолютно довольным, никогда и никому еще не удавалось.

Если человек не добивается желаемого, то он плачет от огорчения. А если получает – льет слезы радости. Слеза умиления – та же слеза радости. Однако и эти слезы являются проявлением злобы.

Как может слеза счастья быть злобой? Поглядите на подоплеку этой слезы, и Вы поймете, что за радостью таится печаль из-за того, что жизнь далеко не всегда дарует радость.

Глаза являются органами чувств, которые способны видеть мир двояко:

– правильно, то есть многосторонне,

– неправильно, то есть односторонне.

Кто видит мир в правильном свете, тот не плачет, и у того глаза не болеют. Кто видит мир неправильно, тот может внешне плакать либо не плакать, но рано или поздно глаза заболевают.

Неправильное видение мира заключается в видении внешней стороны жизни, при котором видимое плохое кажется плохим и видимое хорошее – хорошим. С возрастом человек в плохом все больше видит лишь плохое, обжигается на этом и затаивает печаль. Но тот, кто в хорошем видит одно лишь хорошее, начинает все больше обжигаться на скрытой стороне хорошего и бояться этого. Страх перед всем делает его печаль всепоглощающей.

Выплакивание может быть двух видов:

– активное – слезами,

– пассивное – всеми жидкостными выделениями тела:- потом, соплями, мочой.

Активные плачущие, то есть те, которые выплакивают слезы, делятся на два вида:

1) те, которые способны все выплакивать,

2) те, которые плачут, но плакать не умеют.

1. О людях, которые умеют выплакивать. Эти люди плачут так, что буквально утопают в слезах. Затем насухо вытирают глаза, и даже при самом большом желании не скажешь, что человек недавно плакал. От слез на сердце полегчало. У этого доброго дела есть и плохая сторона: изливая слезами горечь, человек начинает все чаще прибегать к этому средству и в конце концов истощает глаза или даже все тело. Печаль возникает снова и снова, поскольку плачущий не смыслит в жизни. Слезы подтачивают зрение и не придают ума. Ведь как бы то ни было, печаль – энергия злобы. Таковы типичные слезливые женщины.

2. О людях, которые плачут, однако плакать не умеют. Это люди, которые натужно выжимают из себя несколько слезинок и затем в течение нескольких дней ходят с опущенной головой, стыдясь показать опухшие от слез глаза.

Иные постоянно держат при себе глазные капли, так как после слез возникает воспалительное раздражение. Почему? Потому что человек унизил себя плачем. От слез на сердце стало тяжелее.

Глазные болезни возникают тогда, когда печаль не изливается полностью. Потому-то глаза заболевают как у тех, кто плачет постоянно, так и у тех, кто не плачет никогда.

Что это значит? То, что люди, относящиеся к первой категории, выплакивают свою печаль до конца. Но для плача им нужна жертва. Тихий плач в подушку их не устраивает – необходимо, чтобы виновный увидел их слезы. Иначе как виновный узнает о своей вине? Такова логика плачущих.

Их не тревожит то, что тем самым они делают плохо другим. Других они не видят – только себя. Их изводит собственная неврастения, однако глаза у них могут оставаться здоровыми в течение многих лет. Когда же они принимаются корить свои глаза за то, что те видят одно лишь неприятное, то тем самым они закладывают основу глазной болезни.

Постоянный плач изнуряет человека. Плач по поводу всего, что вынуждены видеть глаза, мешает предпринять что-либо для исправления увиденного плохого. Плачущий хотел бы делать хорошее, но боится плохого и не верит в успех своей деятельности. Ведь деятельностью считается лишь физическая деятельность.

А работа мысли, которая совершается внутри человека и не требует никаких физических усилий, работой не считается. Глаза плачущего, некогда красивые и большие, словно усыхают, даже глазное яблоко уменьшается. Но поскольку величину глазного яблока измерять не принято, то этот факт остается неизвестным.

Человек может плакать из-за всех и вся, пока не наступает полное изнурение. Такой человек подобен водосточной трубе во время проливного дождя. Дождь все идет, а труба все изнашивается. Изнашивается, покуда не рухнет оземь.

Глядя со стороны, никто не замечал, что этот изнуренный человек делал кому-либо плохо. Об этом знали лишь измученные его плачем домочадцы. Никто не ведал, что за плачем скрывается озлобленная беспомощность перед миром и самим собой. Его униженность непомерно разрослась.

Там, где существует унижение, существует печаль. Другая сторона печали – жестокость. Где есть печаль, там есть жестокость. И не в том смысле, что один человек печален, а другой жесток, как мы обычно привыкли видеть.