Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Возрождение орстхойцев





 

 

В начале 1990-х гг. движение за национальное возрождение охватило орстхойцев (карабулаков), активно ассимилировавшихся чеченцами и ингушами в течение последнего столетия. Большинство их жили в Назрановском и Малгобекском районах Ингушетии и Ачхой-Мартановском районе Чечни. Кроме того, как мы увидим ниже, они населяли Сунженский район, составляющий камень преткновения между Чечней и Ингушетией в наши дни. Одни из орстхойцев говорили по-чеченски и называли себя чеченцами, другие говорили по-ингушски и связывали себя с ингушами (Коригов и др. 1990; Юсупов 1999).

Орстхойцы занимают особое место в истории вайнахов. До Кавказской войны они были одним из самых крупных и сильных из их племен. Отличаясь воинственностью и непримиримостью, они отважно сражались с царскими войсками, а потерпев поражение, почти полностью эмигрировали в Османскую империю. Те из них, кто остались на Северном Кавказе, были в советское время включены в состав частично ингушей, частично — чеченцев. Между тем память об их былом могуществе сохранилась, и в работах советских авторов они иной раз представлялись отдельной этнической группой, отличной как от чеченцев, так и от ингушей (Волкова 1973. С. 162-164; 1974. С. 163-167; Гантемирова 1975; Сулейманов 1978. С. 78-80; Бузуртанов и др. 1980. С. 55; Робакидзе 1986. С. 7-8; Великая и др. 1990. С. 10). Правда, не все с этим соглашались, и уже тогда некоторые чеченские авторы считали их частью чеченского народа (Хизриев 1974. С. 7).

В начале 1990-х гг. орстхойцы резко повысили свой социальный статус среди чеченцев, ибо именно к ним, по слухам, принадлежала семья Дж. Дудаева (Тернистый путь 1992. С. 83) [127]. В то же время тогда они опасались, что установление административной границы между Чечней и Ингушетией разрежет их на две части, тем более что с конца 1990 г. между чеченцами и ингушами назревал конфликт из-за земель Сунженского района. В сентябре 1989 г. устами одного из своих лидеров Б.У. Костоева ингуши назвали его в числе тех районов, которые, по их представлениям, должны были войти в Ингушскую автономию (Костоев 1990. С. 34). В этих условиях некоторые ингушские старцы, собравшиеся 26 декабря 1991 г. в селении Сурхахи, приняли обращение к ингушскому народу, предостерегая против разделения народа на части и рекомендуя вместо этого строить единое неделимое Вайнахское государство. «Народ» они понимали как единство пяти народностей: чеченцев, ингушей, орстхойцев, мелхинцев и аккинцев (Тернистый путь 1992. С. 31-32). Однако мало кто прислушался к этому призыву.

Орстхойцы особенно остро почувствовали опасность раздела земель после того, как 8 января 1992 г. парламент Чеченской Республики принял постановление «О реорганизации Сунженского района и установлении границы между Чеченской Республикой и Ингушетией», восстанавливающее в правах границы до 1934 г., когда Сунженский район входил в состав Чеченской автономной области. Правда, в ответ демократическая общественность Чечни выступила с призывом отказаться от проведения таких границ и строить единую независимую федеративную Вайнахскую республику (Гакаев 1997. С. 252-254), и уже 14 января президент Дж. Дудаев наложил вето на постановление парламента, ибо в Ингушетии еще отсутствовали ответственные органы власти, уполномоченные решать пограничный вопрос (Мужухоев 1992 а). Тем не менее, представляя себя отдельной этнической группой и считая сунженские земли своим историческим наследием, орстхойцы стояли за единство «вайнахского народа», распад которого на две части неминуемо обрекал их на разделение (Обращение к вайнахскому народу 1992).

 

 

Второй звонок прозвенел 4 июня 1992 г., когда Верховный Совет РФ принял закон «Об образовании Ингушской Республики» и на повестку дня вновь встал вопрос о границах с Чечнёй. Поэтому 18 июля 1992 г. в станице Слепцовской Сунженского района состоялся сход орстхойцев, где было учреждено общественное движение «За возрождение орстхойского этноса». В сходе участвовали известные историки, писатели, религиозные деятели и представители местной администрации. Один из них рассказывал, как в советские годы участнику Гражданской войны С. Ж. Цечоеву удалось добиться записи «карабулак» в паспорте (Боков 1992). Обращаясь к истории, орстхойские интеллектуалы подчеркивали большие заслуги своих предков перед вайнахами и напоминали о прошлых границах орстхойских земель. В частности, преподаватель ЧГУ Л. Сумбулатов доказывал, что когда-то эти земли простирались от Хасавюрта (Дагестан) до Владикавказа (Северная Осетия) (Сумбулатов 1992). Кроме того, на сходе шел разговор о трагической участи орстхойцев, переживших два геноцида (в результате Кавказской войны и сталинской депортации), и о том, что именно их земли были в первую очередь заняты казаками в XIX в. Поэтому, не желая разделения земель, где покоились кости их предков, выступавшие ставили перед собой задачу «соединить чеченцев и ингушей в один народ» (Мержоев 1992). В своем стремлении к этому они даже выступили в 1992 г. посредниками в решении пограничного спора между чеченцами и ингушами (Юсупов 1999; Тишков 2001 а. С. 142, 167). 28 августа 1993 г. в станице Орджоникидзевская состоялся I съезд орстхойского народа, выступивший за переименование Сунженского района в Орстхойский и потребовавший признания его исторической родиной орстхойцев «Орстхой-Мохк» (Патиев 2002 б. С, 26). С октября 1992 г. движение «За возрождение орстхойского этноса» выпускало свою газету «Орстхо». После ноября 1994 г. она было переименована в «Вайнах» — этим орстхойцы подчеркивали свою преданность идее единства вайнахских народов. Этой установке они остались верны и во время III съезда движения «За возрождение орстхойского этноса», состоявшегося 31 июля 1999 г., где присутствовали делегаты из Грозного, а также из двадцати сел Чечни и Ингушетии. Там еще раз была подчеркнута недопустимость установления государственной границы между Ингушетией и Чечней. Делегаты высказались также в поддержку идеи единого Вайнахского государства, но на этот раз сделали акцент на его исламском характере (Юсупов 1999).

Последние пятнадцать лет ряд орстхойских интеллектуалов делали все для возрождения орстхойской идентичности. С особой энергией этим занимался заведующий кафедрой истории СССР Чечено-Ингушского государственного университета, археолог М.Б. Мужухоев. Он доказывал, что орстхойцы являлись отдельным вайнахским народом и что, несмотря на ассимиляционные процессы XX в., они сохранили свою особую идентичность (Мужухоев 1991; 1992 б). Чтобы отстоять свое право на самобытность, орстхойские интеллектуалы пытались всеми силами наделить своих предков великой историей. При этом они опирались, в частности, на вайнахскую версию северокавказского нартского эпоса, где богатырям-горцам противостояли нарты-орстхойцы, обитатели равнин. По преданию, последние пришли с берегов Черного моря (Сулейманов 1978. С. 79). Эпос представлял их враждебной силой и наделял негативными качествами, что дает основания некоторым ученым видеть в нем отголосок вооруженной борьбы между горцами и пришлыми ираноязычными степными кочевниками (Мальсагов 1970. С. 24-32; Дзиццойты 1992. С. 35-38, 92-93). Фольклорист У.Б. Далгат считала, что в народной памяти произошло смешение эпических героев с этническими: «Пришлые [эпические] герои, воссоединившись с воинственными этническими орстхойцами, и создали нарт-орстхойцев, т.е. образы героического склада, но отрицательного действия» (Далгат 1972. С. 115).

Между тем, оспаривая осетинский подход, Мужухоев настаивал на том, что нартский эпос был создан горцами, а не ираноязычными степняками (Мужухоев 1995. С. 5, 14-15, 56-73). Он доказывал, что нарт-орстхойцы не имели ничего обшего с аланами и что их следовало считать прямыми предками исторических орстхойцев. Мало того, он отождествлял их с доаланскими обитателями равнин, «кобанскими племенами на плоскости», и даже предполагал, что тогда, т. е. во второй половине I тыс. до н. э., у нахов имелось свое крупное политическое образование во главе с «аргами», т. е. орстхойцами (Мужухоев 1991: 19926: 1995. С. 14, 61-62. См. также: Албагачиев, Ахильгов 1997. С. 14) [128].

В то же время чеченцы эти претензии не признают и представляют орстхойцев одним из тукхумов (Эльмурзаев 1964. С. 130) или одним из горных тейпов, из которых сформировался чеченский народ (Ахмадов 1992; 2001 б. С. 315). Некоторые чеченские авторы пишут о «чеченцах-орстхойцах» (см., напр.: Хамидова 1999. С. 132). На этом основании они считают орстхойские земли неотъемлемой частью Чеченской Республики и протестуют против их вхождения в «Российскую империю» (Чокаев 1992).

Детально вопрос об орстхойцах и их землях был проанализирован чеченскими историками Я. Ахмадовым и Д. Хожаевым в январе 1992 г., когда остро встал вопрос о чечено-ингушской границе. Считая орстхойцев «чеченской этнической группой», они связывали их корни с чеченским тейпом галай, обитавшим когда-то в окрестностях Галанчожского озера. А их язык они, вслед за чеченским лингвистом М. Р. Овхадовым, признавали диалектом чеченского. По словам авторов, в середине XVIII в. территория орстхойцев размешалась между р. Фортангой и Сунжей, т. е. между чеченцами на востоке и ингушами на западе. В этот период орстхойцы двигались на северо-запад и вместе с ингушами заселяли также Малую Кабарду, откуда уходили кабардинцы. В то же время представление о культурно-языковой и политической близости орстхойцев с чеченцами позволяло авторам расширять границы чеченских земель вплоть до Сунжи. Они подчеркивали, что в начале XIX в. ингуши проявляли к тем враждебность, предпочитая опираться на поддержку царских властей. Однако вскоре орстхойцы, наряду с ингушами и осетинами, были вклю-чены в Военно-Осетинский округ и стали считаться «ингушским племенем». Но они отказались служить царю и вместе с чеченцами активно участвовали в Кавказской войне, войдя в состав имамата Шамиля. В наказание за это бывшие орстхойские земли были пожалованы царской властью казакам. То же произошло и с ингушскими землями после ингушского восстания 1858 г. В 1865 г. подавляющая часть орстхойцев была насильственно выслана в пределы Османской империи, и их земли остались за казаками. С тех пор вплоть до эпохи Гражданской войны между ингушами и чеченцами на плоскости располагались казачьи земли. Лишь в 1920-1921 гг. часть этих земель была изъята у казаков и поделена между чеченцами и ингушами (Ахмадов, Хожаев 1992).

Фактически рассмотренная статья, вышедшая сразу же после решения чеченского парламента о проведении чечено-ингушской границы, была призвана обосновать законное право Чеченской Республики на территорию Сунженского района. Эстафету у авторов статьи тут же подхватил известный чеченский журналист и политик Л. Салигов, главный редактор газеты «Справедливость». Отвечая некоторым ингушским авторам (в их числе одному из ингушских лидеров, председателю Народного Совета Ингушетии Б. Сейнароеву), возмущавшимся претензиями новых чеченских властей на земли Сунженского и Малгобекского районов (Сейнароев 1992; Долов, Плиев 1992; Богатырев, Костоев 2000. С. 44-45), он прямо связал, на его взгляд, надуманную орстхойскую проблему с земельной тяжбой между ингушами и чеченцами и попыткой некоторых ингушских лидеров «отторгнуть часть чеченских земель в пользу России». Он напомнил, что нынешний Сунженский район был сформирован в конце 1950-х гг. из объединения исконного Сунженского района с Галашкинским (Первомайским), из которых первый принадлежал до 1934 г. Чечне, а второй — Ингушетии (Салигов 1992). Салигова поддержал чеченский историк Д. Хожаев, также усматривавший истоки «возрожденческого движения» орстхойцев в стремлении к отторжению части территории Чеченской Республики. Он не только повторял аргументацию Салигова, но и обращал внимание на то, что Сунженский район, вопреки Мужухоеву, никогда не был какой-либо этнотерриториальной единицей и его границы неоднократно менялись. При этом его равнинная часть, по его словам, всегда принадлежала чеченцам (Хожаев 1993 а).

По словам Салигова, в 1990-1991 гг. местные власти Сунженского района всеми правдами и неправдами стремились повысить долю проживавших в районе ингушей. Он тоже ссылался на историю, напоминая о том, что к 1840 г. орстхойцы вошли в имамат Шамиля. В конечном итоге он предлагал ингушам организовать для ингушских орстхойцев автономию в Галашкинском районе, оставив в покое Сунженский (Салигов 1992). В обоснование своей позиции Салигов опубликовал в газете «Справедливость» документы схода сунженских казаков, состоявшегося в январе 1991 г. В связи с обнародованием Декларации о государственном суверенитете Чечено-Ингушской республики те просили восстановить в ее рамках Сунженский административно-территориальный район, упраздненный в 1928 г. Кроме того, казаки жаловались на начавшуюся усиленную раздачу местных земель ингушам и силовое вытеснение русского населения из района (Справедливость. 1992. № 5. С. 5).

В начале 1992 г. бывшие советские руководители Сунженского района Р. Татиев и С. Маштагов объявили там чрезвычайное положение и стали создавать вооруженные формирования, отказываясь подчиняться административной власти Чеченской Республики (Салигов 1992) [129]. Однако когда ситуация изменилась и напряжение спало, местные чеченские власти Сунженского района даже организовали кампанию по смене записи о национальности в паспортах — с ингушской (речь шла об орстхойцах) на чеченскую (Костоев 1995. С. 52-53). Страсти несколько улеглись после того, как 23 июля 1993 г. Чечня и Ингушетия подписали договор «О принципах определения границ своих территорий» (Костоев 1995. С. 79-80).

Однако демаркация границ так и не была проведена, что постоянно вызывает трения между соседями. В мае 1999 г. президент Чечни А. Масхадов подписал указ о переименовании ряда населенных пунктов, среди которых значились и расположенные на территории Сунженского района. Ингуши восприняли это как посягательство на свою территорию (Патиев 2002 б. С. 78). Действительно, чеченцы считают Сунженский и Малгобекский районы частью Чеченской Республики; граница между ней и Республикой Ингушетия до сих пор остается недемаркированной. Любопытно, что в этих сложных обстоятельствах чеченский краевед А. Сулейманов изменил свою прежнюю точку зрения на орстхойцев как отдельный народ и представил его одним из чеченских обществ (Сулейманов 1997. С. 13). Между тем орстхойцы не намерены уступать. 31 июля 1999 г. они провели в Грозном свой III съезд, где вновь заявили о своей особой идентичности и поддержали идею единого Вайнахского исламского государства (Тишков 2001 а. С. 166-167).

Не урегулирован между соседями и спор о статусе ингушского народа. На I съезде чеченского народа, проходившем в г. Грозном 25-27 октября 1990 г., тот был объявлен чеченским тейпом (Костоев 1995. С. 52). Президент Дж. Дудаев называл предков ингушей «чеченским племенем». Он говорил, что ингуши как этнос сформировались лишь в XIX в. не без участия российских политиков. При этом он выражал надежду на то, что «братские племена одного народа» все равно когда-нибудь объединятся (Тернистый путь 1992. С. 30-31). Некоторые чеченцы считают ингушей, не говоря уже об орстхойцах, молодым народом, формирование которого на основе бывшего чеченского племени еще даже не закончилось (Тернистый пугь 1992. С. 104: Сигаури 1997. С. 278: Хамидова 1999. С. 131-132). А чеченские политики мечтают о воссоединении с ингушами в рамках единой Вайнахской республики или Вайнахской федеративной республики (Мукаев 1993; Магомедхаджиев, Ахмадов 1995. С. 23, 96-99; Шахбиев 1996. С. 316) [130]. Такие планы озвучиваются и некоторыми российскими политиками: в связи с невозможностью провести строгую границу между Чечней и Ингушетией С. Шахрай выступил летом 2000 г. с предложением их нового объединения (Шахрай 2000). Эта тема звучала и в первой половине 2002 г. во время кампании по выборам нового президента Республики Ингушетия (Патиев 2002 б. С. 89-90).

Все это вызывает у ингушских интеллектуалов возмущение и побуждает некоторых из них настаивать на необычайной древности своего народа и протестовать против «присвоения» их наследия соседями (Долов, Плиев 1992). Некоторые ингушские интеллектуалы старательно доказывают, что не ингуши образовались из тухума, отделившегося от чеченского массива, а, напротив, чеченцы являются молодой общностью, недавно порвавшей со своими ингушскими родственниками (Абадиев 2004. С. 11, 27). Кроме того, этноним «вейнах» иной раз объявляется исконным ингушским термином. В то же время с сожалением отмечается, что в 1970-1980-х гг. обшевайнахскому историческому и культурному наследию придавалось преувеличенное значение, оттеснившее на второй план изучение специфических особенностей ингушского и чеченского народов по отдельности (см., напр.: Танкиев 1996. С. 3, 10, 579, 582; 2002). Что же касается идеи нового объединения ингушей с чеченцами, то, судя по опросам ингушского населения в 1999-2000 гг., подавляющее его большинство возражаю бы против такой инициативы (Сампиев 2002).

 

 

Date: 2015-07-10; view: 1551; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.008 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию