Е. Агентура

Чем больше в современную нам эпоху обостряются классовые противо­речия, чем больше кристаллизируется классовое обособление населения, тем больше у разных слоев общества определяется их политическая позиция и они более сознательно и твердо становятся на сторону того или другого пра­вительства. Поэтому те, которые идут против одного государства, стали бо­лее верными тому, к которому они примкнули в силу своего классового поло­жения, так что из их среды и шпионажу, и контрразведке меньше становится шансов перетянуть кого-либо на свою сторону, мало приходится контрраз­ведке рассчитывать на то, что из среды шпионских или других противопра­вительственных организаций кто-либо перейдет на ее сторону. Гадать много не приходится, а нужно искать поэтому иной выход. Для этой цели имеют известный кадр секретных, но опытных и могущих подойти к любому слою населения агентов.

Внутреннее агентурное наблюдение заключается в том, чтобы агенты вхо­дили в близкие отношения с лицами, которые подозреваются в шпионаже. Таким образом удается раскрыть секреты преступных организаций и найти способы для скорейшей и полнейшей ликвидации таковых. Внутренняя аген­тура отличается от осведомления тем, что не всегда имеются осведомители, от которых можно все детально узнать. Тогда поручается агенту близко свя­заться с разрабатываемыми лицами и всеми способами стараться узнать, кто чем занимается, как живет, что делает, чем интересуется, о чем мечтает. Дальше — больше, пока агенту не будет открыт доступ к сокровенным тай­нам отдельной личности, а затем и целой организации.

Существует предположение, что жена русского царя была германской шпионкой. Когда контрразведка будет иметь такое осведомление, что ее ос­ведомителем будет жена начальника неприятельской агентуры, ответствен­ный секретарь его, который посвящен в его тайную работу, фотограф, кото­рый фотографирует всех поступающих в разведку и будет передавать экзем­пляры их фотографий, тогда от контрразведки не скроется ни один шпион. А пока этого нет, контрразведка, придя к заключению в отношении извест­ного человека, что он шпион, подсылает к нему агента, который с этим чело­веком сойдется и все узнает, если он будет умен, находчив и развит.

Для внутреннего наблюдения есть много методов подхода, но самым вер­ным признается воздействие посредством флирта. Когда хотят учредить внут­реннее наблюдение за мужчиной, агентом полезно иметь женщину, или на­оборот — к женщине подсылать агента мужчину. Агент должен быть челове­ком интересным, чтобы расположить к себе другого, он должен быть настолько развитым, чтобы вести себя конспиративно и не быть заподозрен­ным, находчивым, чтобы найти выход из любого затруднительного положе­ния, настолько умным, чтобы знать, как подойти к каждому человеку. Даже самые замкнутые люди поддаются, когда у них бывают близкие дружествен­ные отношения, а более всего человек может размякнуть психологически под влиянием человека другого пола. Эта работа довольно сложная, доволь­но тяжелая, но иногда дает большие результаты.

Для того чтобы подойти к шпионам путем внутреннего наблюдения, тре­буются очень умные, опытные, хитрые и лукавые агенты. Сталкиваясь со шпионом, необходимо узнать, чем он руководствуется, кошельком ли или патриотическими, национальными или классовыми соображениями. Но чаще всего он является мошенником. Чем крупнее шпион, тем в больше:-' степени он мошенник. Шпион хотя и работает по определенному плат, но с - имеет всегда в резерве тысячу других планов и может работать одновре v е н н о по нескольким, отчего крайне затрудняется подход к нему. Поэтому необхо­димо, чтобы агенты внутреннего наблюдения были умственно и нравственно сильнее шпионов и духовно превосходили бы их. Таких людей, однако, не­много, и поэтому весьма часто внутренняя агентура не дает желательных ре­зультатов и часто проваливается. В агентуру приходится привлекать часто такую публику, которая работает не за совесть, а ради денег. Приходится прибегать к услугам разных певиц, артисток и других лиц обывательского типа без твердых убеждений и принципов, которые с таким же легким серд­цем совершат предательство, с каким согласились служить в контрразведке.

Агент хранит в полнейшей тайне свое служебное положение, по возмож­ности не имеет при себе никаких документов, указывающих на его службу в контрразведке. Он должен быть очень развитым, чтобы подойти к любому лицу, сразу схватить его характерные черты, знать, о чем говорить с ним, уметь из самого пустого разговора, а также из всего поведения понять, с кем он имеет дело и как себя держать, чтобы добиться его расположения и дове­рия. Агент не гонится за всякой мелочью. Познакомившись с подозритель­ной личностью, он выясняет степень его подозрительности и определяет, сле­дует ли ему продолжать знакомство или прекратить таковое. Если выясняет­ся, что личность, которая раньше почему-либо казалась подозрительной, наоборот, ничего подозрительного из себя не представляет, если она не мо­жет быть полезной для раскрытия шпионских действий, с такой личнос­тью рвут связи. Продолжают знакомство и сближаются с такими лицами, относительно которых можно полагать, что они принимают участие в рабо­те шпионажа и близко стоят к другим лицам, действительно причастным к шпионажу.

Задача каждого агента внутреннего наблюдения главным образом за­ключается в том, чтобы в конце концов самому войти в шпионскую органи­зацию с целью раскрытия таковой.

Для более успешного достижения той цели, которая ставится агентурой внутреннего наблюдения агенту, он должен кроме всех качеств интеллигент­ности обладать способностью притворяться и казаться в каждом случае, при каждой публике всегда иным. Иногда он должен играть роль нейтрального человека, слегка и осторожно издеваться над правительством и правящей партией, но в то же время хвалить и поддерживать некоторые мероприятия власти и отдельных правительственных лиц. Иногда агенту приходится иг­рать на словах роль приверженца правящей партии, но на деле всеми своими выходками и поведением показывает себя тонким хулиганом, шкурником, развратным человеком. Но лучше всего, если агент будет играть роль нейт­рального человека и не называть себя при первой встрече ни приверженцем, ни противником власти. Если подойти к шпиону и рекомендоваться против­ником правительства, то таковой прием приведет к явному провалу. Такого человека шпионы сочтут или дураком, который может их провалить своей глупостью и неосторожностью, или шпионом контрразведки. В том или дру­гом случае такой человек является в их глазах в одинаковой мере ненадеж­ным и могущим принести вред.

Шпионы и их пособники придерживаются сейчас такой тактики, чтобы пополнять свои ряды из массы, которая нейтральна в политическом смысле. Одновременно они охотятся за некоторыми из политических работников и руководителей, в особенности за занимающими ответственные посты, но с авантюристскими наклонностями. Если же им удается закабалить ответ­ственное лицо из контрразведки, это является для них самым крупным при­обретением.

Из сказанного вытекает то, на что больше всего должна обращать вни­мание секретная агентура по внутреннему наблюдению.

Агенты внутреннего наблюдения должны быть весьма общительными людьми, умеющими быть интересными в разной среде, им нужно иметь как можно больший круг знакомых. Но размениваться на мелочи в этом не сле­дует. Больше всего полезно обращать внимание на жен и других членов се­мьи, чьи мужья, сыновья, братья служат в армии противника и подвергались наказаниям за измену своему правительству. Далее следует строго иметь в виду лиц, принадлежащих по своему классовому происхождению к лагерю противника, особенно на лиц женского пола, которые так или иначе заигры­вают с политическими работниками, лицами командного состава и ответ­ственными служащими гражданских и других учреждений. Агент по-воз- можности заводит знакомства и старается сойтись поближе со служащими штабов и со специалистами других ведомств, и с их родными, главным обра­зом женского пола.

Женский персонал агентуры внутреннего наблюдения может принести большую пользу посредством знакомства с разной штабной публикой и с другими специалистами, а также не мешает обращать внимание на полити­ческих руководителей разных учреждений, частей и заведений, в особенно­сти на тех, кои не обладают нужной устойчивостью, твердостью, с авантю­ристскими задатками. Главным образом в этом отношении можно воздей­ствовать путем флирта на оба пола из среды сомнительной публики. При этом следует отметить, что лица так называемых высших слоев общества весьма извращены в половом отношении. Достаточно нескольких взглядов, одной-другой улыбки, легкого прикосновения и при умелых действиях лег­ко можно покорить эти пустые, дутые сердца.

Агенты контрразведки при первых встречах с наблюдаемыми лицами должны избегать разговоров на политические темы. Если подозреваемые лица заводят подобные разговоры, то при первых встречах агенты могут делать вид, что они политикой вовсе не интересуются и относятся к ней безразлич­но, а все серьезные разговоры сводить к шутке. В дальнейшем же при сбли­жении можно постепенно и незаметным образом проявлять частичный инте­рес к политике и по мере дальнейших знакомств и сближения этот интерес все более и более увеличивать, но при этом держать себя так, чтобы инициа­тива в этом отношении принадлежала не агенту, а наблюдаемому лицу. Так по крайней мере должно быть с внешней стороны. На самом же деле агент может воздействовать на психологию наблюдаемых объектов, чтобы они воз­буждали разговоры на политические темы, но это он делает так умело и тон­ко, чтобы получилось впечатление, что не агент является инициатором этого.

Само собой разумеется, что выработать расписание, как должны рабо­тать агенты внутреннего наблюдения, не представляется возможным, так как ни в какой среде нет шаблонных людей. И здесь, и там имеются люди с раз­нообразными характерами, поэтому можно выработать только общие указа­ния, а что касается подробностей, то каждый агент в каждом отдельном слу­чае сам таковые обдумывает и намечает себе план действий, посоветовав­шись со своими руководителями, более опытными в агентурной работе.

Однако необходимо указать, что ни в коем случае нельзя секретному аген­ту внутреннего наблюдения слишком часто встречаться со своим началь­ством, работающим официально, а также избегать встреч с другими секрет­ными агентами, если он таковых знает. Могут быть случаи, что кто-нибудь из агентов скомпрометирован и расшифрован и находится под наблюдением шпионов, а тогда будут расшифрованы и остальные агенты, бывающие с ним вместе. Также возможны случаи, что среди агентов находятся предатели и шпионы противника. Во избежание вытекающих из этого последствий лучше всего придерживаться, чтобы агенты совершенно не знали друг друга.

Для поддержания связи с агентами назначаются лица, также совершен­но секретные и живущие по фиктивным документам. Как те, так и другие в учреждение контрразведки ни в коем случае появляться не должны. Все встре­чи, получение заданий и передачи донесений происходят на конспиратив­ной квартире, обязательно в ночное время, когда движение на улицах пре­кратилось.

Почерки агентов также должны беречься, как и секретные сотрудники, и ни в коем случае не попадать к следователям или в другие части. Все доклады агентов хранятся в секретных делах и никуда не передаются в подлинниках. Во-первых, это нужно для того, чтобы, взяв личное дело агента и познакомив­шись с ним, можно было определить его способности и знать, какие поруче­ния можно ему давать. Во-вторых, агентурное дело по окончании разработки передается в следственную часть, и обвиняемый, присутствующий при допро­се, может увидеть почерк, узнать его и раскрыть агента перед всеми своими сообщниками, после чего агенту дальше продолжать работу становится не­возможным. Кроме того, подобные дела часто пересылаются из одного учреж­дения в другое, проходят много канцелярий, за личный состав коих никогда нельзя поручиться, чтобы в среде их не были бы шпионские осведомители.

Секретные агенты обязательно живут по фиктивным документам и под фиктивными фамилиями, нигде не называют своей настоящей фамилии и, кроме того, имеют клички, которыми подписывают все сводки и доклады. Для пущей конспирации все наблюдаемые лица в отдельности, а также це­лые организации, пока они находятся в агентурной разработке, имеют также клички, которыми именуются в докладах и сводках впредь до ликвидации дела.

Из предыдущего видно, что шпионская агентура работает только за гра­ницей в тех странах, где производится разведка. Контрразведка, наоборот, имеет агентуру внутри своей страны, которая и наблюдает за шпионской агентурой и выявляет тех лиц, которые с ней находятся в сообщничестве. Но поскольку шпионаж противника, против коего контрразведка борется, бе­рет свое начало за границей и туда сходятся все его нити, контрразведка ведет агентурную разведку также и за границей и нащупывает там источни­ки шпионажа. Закордонная агентура устанавливает личный состав шпион­ских и контрразведывательных учреждений противника, по возможности достает их фотографии, а если это невозможно — словесные портреты, выяв­ляет систему и приемы работы, применяемые ими, достает явки и пароли, выясняет места, способы и время перехода границы неприятельскими шпи­онами; какими они снабжены документами, какие им даны задания и в ка­ком районе и т. п. Перехватив эти начальные нити неприятельского шпио­нажа, закордонная агентура передает их внутренней, которая их распутыва­ет дальше и принимает меры к задержанию и ликвидации шпионов или целых организаций, или применяет другие тактические мероприятия по разложе­нию их деятельности. В свою очередь закордонная агентура получает указа­ния от внутренней.

Закордонная агентура разведки и контрразведки разнятся друг от друга по двум главным признакам. Во-первых, разведка направляет все свое вни­мание на военную, хозяйственную, политическую и другие тому подобные области государства противника. Агентура контрразведки, наоборот, инте­ресуется теми инстанциями, которые сами эту разведку ведут или борются с разведкой других стран. Она препятствует работе разведки противника и оберегает разведку своей страны от неприятельской контрразведки. Во-вто- рых, разведка в качестве осведомителей старается вербовать специалистов военного дела, техники и других в целях достижения наибольших успехов. Контрразведка в таких специалистах не нуждается. Ей нужны люди, кото­рые были бы способны и имели бы возможность проникнуть в тайны шпион­ских и контршпионских организаций противной стороны. По приемам и способам работы агентура контрразведки ничем не отличается от шпион­ской, поэтому излагать их вторично нет необходимости. Можно ограничить­ся лишь указанием, что для контрразведки больше всего необходимы сведе­ния психологической разведки.

До сих пор шла речь о внутреннем наблюдении, т. е. о наблюдении, изу­чающем внутреннее содержание учреждения, заведения, организации, лица или массы населения. Внутреннее наблюдение в учреждении ведут осведо­мители, в организации — секретный сотрудник или агент внутреннего на­блюдения, а за отдельными лицами можно вести наблюдение всеми тремя способами. Но есть еще способ наблюдения также за отдельными лицами и целыми учреждениями или организациями, вовсе не входя с ними в непо­средственное общение, а соблюдая лишь внешне-наружное наблюдение.

Агент наружного наблюдения должен обладать по-возможности теми же качествами, которые требуются от осведомителя и агента внутреннего на­блюдения, кроме того иметь хорошее зрение, слух и память, чтобы хорошо помнить вид подозреваемых лиц, их словесные портреты, одежду, походку, мимику. Он должен хорошо знать город и окрестности, улицы и дома, про­ходные ворота. Агент наружного наблюдения должен быть терпелив, вынос­лив и обладать физическим здоровьем, сообщать все виденное им полно­стью и ничего лишнего и стараться иметь наибольший круг знакомых из разной публики в разных частях города. Это необходимо для того, чтобы не торчать на улице, если приходится кого-либо ждать, а можно было бы войти в квартиру или остановиться и заговорить со знакомым или пройтись с ним, чтобы быть менее заметным.

Агенты наружного наблюдения, как и внутреннего, имеют клички, рав­но и объекты наблюдения.

На наружное наблюдение можно рассчитывать как на дополнительное средство в агентурной работе. Ограничиться лишь одним наружным наблю­дением без внутренней агентуры или без секретных сотрудников невозмож­но. Это была бы самая непродуктивная работа, бесцельная трата энергии и времени. Таких серьезных результатов, которые привели бы к раскрытию шпионской организации, от наружного наблюдения ожидать не приходит­ся. Без внутреннего наблюдения наружное бессильно что-либо сделать. Иног­да и при внутренней агентуре наружное наблюдение как дополнительное сред­ство почти никаких результатов не дает вследствие хорошо организованной шпионской работы. Хорошие шпионы почти никогда не ходят пешком, а пользуются теми или иными средствами передвижения. Равно и те лица, за которыми чаще всего ведется слежка, по своему служебному положению имеют в своем распоряжении средства передвижения. Это обстоятельство делает наружное наблюдение почти совершенно невозможным, ибо следить, например, за автомобилем на автомобиле нельзя, чтобы не возбудить подо­зрения, а иным способом догнать его невозможно. Были однако случаи, что автомобиль выслеживали на расстоянии нескольких десятков верст. Уста­новив, что сегодня он доехал до такого-то места, где его потеряли из виду, ставили на другой день агента на этом месте и т. д. Однако слишком редко случается, чтобы он постоянно ездил только по одним и тем же местам, осо­бенно если он может опасаться, что за ним возможна слежка.

Наружное наблюдение может быть установлено за такими предметами, которые наиболее привлекают внимание шпионов, как то: важные учрежде­ния и заведения, склады огнеприпасов, оружия, обмундирования и других видов снабжения, железнодорожные узлы, мосты и т. д. В интересах безо­пасности помимо официальной охраны за ними может быть установлено не­гласное наблюдение, в особенности при неустойчивом положении и в угро­жаемых местностях.

Когда подозрительное лицо, которое может быть опасным, поняло, что его подозревают, оно может скрыться, но арест его является еще преждевре­менным, в таком случае за ним назначается наружное наблюдение. Иногда назначается наружное наблюдение, чтобы выяснить адреса неизвестных лиц и круг их знакомств.

При помощи наружного наблюдения можно иногда выследить, в каком доме собираются преступные элементы, чтобы их раскрыть. Но опытные шпионы находят способы для охраны своих квартир от агентов наружного наблюдения. Для примера можно указать на такой случай, что занимаются угловые квартиры на перекрестке улиц, в двух домах, диаметрально проти­воположных, с окнами на обе улицы. При таком расположении квартир из окон видно по всем четырем направлениям, и агенту скрыться и остаться незамеченным невозможно никак. Наблюдение же имеет смысл только до того момента, пока наблюдаемые его не замечают. В противном случае оно является ненужным и вредным для разработки дела, так как шпионы, заме­тив наблюдение, будут вводить его в заблуждение ложными маневрами.

В агентурной работе при хорошей постановке дела наружное наблюдение назначается в последней стадии разработки перед ликвидацией дела с тем, чтобы установить как можно точнее все адреса, входы и выходы в домах, где живут разрабатываемые лица.

В изложенных случаях главным образом заключается задача наружного наблюдения. Но те же задачи и еще лучше исполнит хорошее осведомление и с меньшей опасностью провала. Поэтому наружное наблюдение как аген­турное средство надо признать средством негодным. Кроме того, оно приме­нимо только в местах оживленного движения публики, но в местах пустын­ных и сельской местности агенту наружного наблюдения нечего искать, что­бы не быть замеченным.

Однако наружное наблюдение может быть использовано с успехом для фотографирования подозрительных лиц специальными потайными аппара­тами. Например, когда подозрительное лицо посещает известный дом и надо ожидать, что оно будет скрывать это обстоятельство при следствии, так как оно по тем или иным причинам может подтвердить его причастность к шпи­онажу, тогда следует его выследить и факт посещения запечатлеть на пленку секретного фотографического аппарата, и после предъявления фотографи­ческого снимка всякое отрицание обвиняемым этого факта станет бессмыс­ленным и бесцельным.

Вышеперечисленные способы являются основными, посредством коих контрразведка черпает первоначальные сведения о шпионаже и разраба­тывает таковые дальше до момента ликвидации. Однако бывает, что не­гласная разработка продолжается и после произведенной операции парал­лельно со следствием. Кроме этих основных способов существуют еще не­которые второстепенные заявления или показания граждан. Но все они являются чисто случайными. Контрразведка же должна сама активно ра­ботать в области выявления шпионажа, и для этого она применяет вышепе­речисленные методы. Как на второстепенные способы, имеющие наиболь­шее значение и более постоянный характер, необходимо указать на регист­рацию и учет населения, посредством коих при хорошем ведении этого дела можно достигнуть довольно хороших результатов по выявлению подозри­тельных лиц, если внимательно за ними следить, и на пересмотр переписки и печати.

Так как в силу некоторых условий шпионам не всегда представляется возможным пользоваться передвижением с места на место для целей связи и информации, им приходится прибегать к переписке. Внимательный пере­смотр писем, адресованных на имя подозрительных лиц, может дать очень многое, хотя и не следует ждать, чтобы в переписке обнаружилось ясное вы­ражение шпионажа. Мы уже знаем, что шпионами применяются особые спо­собы писания писем, содержание коих на первый взгляд кажется совершен­но безобидным, и только при самом внимательном подробном изучении всех способов условного письма, тайнописи и шифра можно иногда найти в пись­ме то, что наведет на подозрение. Но способы эти слишком многочисленны и произвольны, чтобы можно было их изучить, поэтому главное может быть достигнуто острой проницательностью. Само письмо не может служить сред­ством для раскрытия шпионажа, оно может лишь указать на связь данного лица с другими местами, и по количеству его корреспондентов, по характеру получаемых им писем можно установить его причастность к шпионажу. При этом за корреспонденцией подозрительных лиц необходимо внимательно следить и обращать исключительное внимание на редакцию их. Если извест­ное лицо регулярно и в известные периоды пишет письма другому лицу или получает их от другого лица и если редакция их время от времени повторяет­ся, можно полагать, что письма эти являются шпионскими сводками, напи­санными условным языком при условии грамотности автора письма, так как неграмотный не способен живо излагать свою мысль письменно, и со­держание писем у него невольно повторяется. Когда возникают подобного рода подозрения, их необходимо проверить осведомительно-агентурными способами, но следует однако отметить, что если и подтвердится сомнение, возникшее из содержания писем, то дело будем иметь со шпионами-куста­рями, ибо хорошо организованный шпионаж для сношения пользуется бо­лее радикальными способами связи, нежели почта. Иногда можно напасть на след шпионажа также путем наблюдения за печатью. Выше мы указали, как на одно из средств передачи шпионских сведений, на помещение в газе­тах условных объявлений. Но кроме того в печати иногда проскальзывают такие вещи, уловив которые, опытный контрразведчик, обладающий доста­точной сообразительностью и проницательностью, может сделать опреде­ленные для себя выводы. Особое значение для этого имеет просмотр ино­странной печати. Понятно, что контрразведка также следит за тем, чтобы в печать собственной страны не проникали сведения секретного характера, которые не должны стать достоянием широкой публики, а равно и иностран­ного шпионажа.