СС. Турло, И. П. Залдат

зрения контрразведки. Нам нужно найти те места, которые уязвимы вредя­щим шпионажем.

Задача, преследуемая шпионством в этом деле, заключается в том, чтобы наиболее резко столкнуть интересы государства и его граждан. Они искус­ственно разжигают этот конфликт двух интересов, стараясь повлиять так, чтобы частный интерес восторжествовал над общим, само собой понятно временно, а впоследствии общие потери станут и частными, ибо потери госу­дарства ложатся бременем на его граждан.

Когда «подходящий человек», купленный за миллион или еще дороже, окажется способным, он может своей технической деятельностью и тонким подходом сорвать дело мобилизации и вызвать иные искусственные бедствия в стране.

Срыв мобилизации может быть осуществлен умелым психологическим подходом к правительству, усыпляя его бдительность. Возьмем, например, любое из государств Востока, где твердо господствуют религиозные пред­рассудки, и в их главные празднества, сопряженные с множеством обрядов, объявим мобилизацию. Или в христианской стране, где население еще креп­ко держится религии, — объявить мобилизацию на страстной неделе. Каки­ми бы ни были патриотами граждане, однако они в большинстве не явятся на сборные пункты в последние дни страстной недели, исходя из своего христи­анского обычая, который унаследовали десятками веков, — разговеться дома. Вообще нужно сказать, что народ на войну спешит очень редко.

Правда, что там, где силен фанатизм и пользуется авторитетом духовен­ство, последнее можно заставить способствовать мобилизации, чем может быть даже усилен частично энтузиазм. Но если это не сделано, то традиция торжествует над призывом правительства о защите страны. Не будем гово­рить о моральном дискредитировании правительства в глазах своего народа и других народов, но представим себе правительство, твердо проводящее свои предначертания, которое знает, что мобилизуемые предпочитают участво­вать в празднествах, исполняя традиционно-религиозные обрядности, а не защищать Отчество. О самолюбии членов правительства и иных их субъек­тивных взглядах оставим вопрос в стороне, несмотря на то что зачастую и они играют большую роль в политике. Но будем рассматривать правитель­ство, заботящееся об интересах государства. Когда к такому правительству явится «подходящий человек», т. е. миллионный шпион, который проектом мобилизации уже сорвал ее тем, что умышленно избрал время, не соответ­ствующее народной психологии, и снова искусственно сгустит краски о по­ложении на фронте, об угрожающей опасности и предложит проект суровых наказаний за неисполнение первого приказа, и если этот законопроект или приказ правительство утвердит, то уже будет полдела сделано. За неисполне­ние приказа о призыве население будет запугано новым распоряжением пра­вительства со свирепыми угрозами, а тем временем активные шпионы нач­нут подбивать население к дезертирству. Результат ясен: вместо пополнения фронта — массовое дезертирство. Люди, выбитые из колеи, будут нарушать

общественный порядок. Государственная власть часть своего внимания к фронту должна будет обратить на тыл. Армия получит пополнение весьма ограниченное, и это не столько усилит боеспособность войск, сколько раз­ложит ее своими рассказами о крутой расправе в тылу. Этим шпионаж дос­тигнет своей высшей стратегической задачи в деле мобилизации.

Нои самая превосходная степень в конечном итоге является относитель­ной. Так обстоит дело с рассматриваемым нами вопросом. Шпион может в деле мобилизации произвести еще больший эффект, чем вышеприведенный пример. Для наглядности возьмем еще некоторые примеры. Представим себе страну, экономика которой преимущественно имеет сельскохозяйственный характер. В этой стране «миллионный шпион», пробравшийся к руковод­ству мобилизацией, всякими уловками приурочит таковую к моменту убор­ки хлеба. Хлеб на полях осыпается. В этот момент крестьяне должны бросить все и являться на сборные пункты. Как известно, в таких случаях уходит не один призываемый, а вся семья на известное время выбивается из нормаль­ной колеи. И в таком случае можно с уверенностью сказать: или мобилиза­ция окажется сорваной, или значительная часть урожая погибнет. Но может быть еще хуже: мобилизация не состоится, и хлеб осыпется. Это ведет к по­ражению на фронте и голоду в стране.

Кроме общих мобилизаций могут быть местные, например, мобилизация лошадей на разные перевозки при переброске войск. Можно таковую приуро­чить к весеннему периоду, когда нужно пахать и сеять. Подобные распоряжения ведут к последствиям, аналогичным нашему второму примеру мобилизации.

Все удобства подобного рода вредительной деятельности шпионства за­ключаются в том, что все это делается с санкции законных властей. Подоб­ные действия нельзя свалить на какого-то шпиона, а виновным оказывается тот, кто утвердил эти проекты. Таков вид с внешней, формальной стороны, а фактически это дело шпионства, которое достигнет одновременно две цели: ослабление силы сопротивления противника и подрыв авторитета правитель­ства в глазах его собственного народа. Все это существенные части страте­гического плана.

В деле частного пополнения фронта вредительному шпионажу предо­ставляется широкое поле действия. Здесь он может пополнения высылать с таким опозданием, что к моменту прибытия его уже нечего будет пополнять. Например, высылая полк на фронт, можно послать его тылами во главе. В пер­вых эшелонах пойдут обозы, завхозы, канцелярии, а строевые батальоны последними или вперемежку.

Однако на этом поприще долго упражняться шпион не сможет. Это он может изредка проделывать и в особенно важные моменты. Для этой цели он разлагает транспорт.

Вообще транспорт является весьма важным объектом для всех видов и родов шпионажа, а для вредительного тем более.

Вредительные шпионы на железной дороге могут творить такие чудеса, каких еще не предусмотрела и самая гениальная фантазия.

Можно сделать так: на каком-либо разъезде или узловой станции обра­зовать массовое скопление эшелонов, которые будут разлагаться, а фронт не получит вовремя должного пополнения. Вагоны с воинскими грузами могут блуждать по разным станциям целые месяцы, а вследствие недостатка пат­ронов и снарядов войска будут терпеть поражение за поражением. Также отсутствие продовольствия может сильно разложить части, в то время как таковое где-либо торчит на путях.

Вместо того, чтобы послать воинские грузы прямым путем, они будут колесить месяц. Этим окажется большее количество занятых вагонов и не­достаток порожняка, а на фронте — несвоевременное получение необходи­мого. Но может быть и наоборот. В силу боевых действий положение фронта изменилось так, что прямо идущей на фронт железной дороге угрожает опас­ность, и в известном направлении грузы должно отправлять не прямым крат­чайшим путем, но окружным. Однако они пойдут прямым путем и благодаря этому ими воспользуемся враг.

Можно сделать и так, что в то место, где всего нужнее живая сила для подкрепления, будут направляться грузы, а войска где-либо будут стоять на разъездах. Это способствует противнику успешно продвигаться, быть мо­жет, занять важные стратегические пункты и захватить большие трофеи.

В момент усиленной перевозки войск и срочной отправки грузов можно совершить несколько крушений и этим расстроить все планы. Или на путях собрать эшелоны с сеном, соломой, горючим, взрывчатыми веществами, а вокруг них паровозы на дровяной топке. Упадет искра на сено, зажжет его, а там цистерны с горючим и вагоны с артиллерийскими грузами устроят такой ураганный огонь, что от станции и окружающего ее останутся лишь разва­лины и жалкое воспоминание.

Главное преимущество вредительного шпионажа перед активно-боевым и осведомительным то, что большая работа может быть произведена одним лицом без большой организации и связей, в то время как всякий иной шпионаж без этого обойтись не может. Этот вид шпионажа достигает большей цели и менее уязвим контрразведкой, ибо ему легче всего конспирироваться и маскировать­ся. Но его труднее организовать, так как первого попавшегося использовать нельзя, а нужно подбирать специалистов. Этот шпионаж преимущественно ме­стный, ходоками и лазутчиками его не заменить. В своей работе он пользуется не жульническими способами, а подробным знанием своего дела, своей специ­альности. Он не собирает сведений, а творит факты. Этим он отличается от осве­домительного шпионства в отличие от активного: он не имеет ни бомб, ни пиро­ксилина, ни динамита, ни адских машин. Главные его инструменты перо, цир­куль, карандаш, а главные средства в работе — ум, воля своя и окружающих.

Для борьбы со шпионажем требуется знание его, т. е. быть специалистом своего дела и интеллектуально стать выше своего объекта. Нужно превос­ходство в развитии над всеми теми, которые могут быть шпионами, и разви­тие должно быть всестороннее. В частности, нужно знать психологию раз­ных слоев населения.

Глава 3 Контрразведка