Шпионство в средние века

В средние века, в эпоху развития рыцарства, в эпоху столкновений кава­лерии, применение шпионства на Западе почти исчезло; посылка агентов к неприятелю слишком противоречила понятиям рыцарей, признававшихлишь открытый бой.

Отдельные случаи посылки агентов отмечаются все же и во время этой эпохи^[174].

Сбор сведений о противнике на Руси в эпоху владычества татар произво­дился еще в мирное время, для чего пользовались послами, тайными развед­чиками, служилыми людьми, переезжавшими от одного князя к другому, и купцами, посещавшими чужие земли. Иногда такая организация сбора све­дений в мирное время тесно связывалась с разведкой и в случае возникнове­ния войны.

Примером тайной агентуры на Руси в указанную эпоху могут послужить сведения, добытые «второй сторожей», посланной в 1380 г. в Придонскую степь для получения сведений о татарах; сведения, очевидно, агентурного характера, добытые «сторожей» были таковы: «татары несомненно наступа­ют на Русь со всей ордой, Ягайло и Олег действительно с ними в союзе, Мамай, видимо, не спешит, выжидает соединения с союзниками и имеет в виду окончание уборки хлеба»^[175].

Шпионство в новое время. Век Людовиков XIII, XIV и XV⁴

С учреждением постоянных войск шпионство снова начинает приобре­тать права гражданства и получает во Франции наибольшее распростране­ние при Людовиках XIII и XIV — под руководством Ришелье и Мазарини.

Весьма сложная для Франции эпоха, как в смысле внутренней, так внеш­ней политики, давала широкое поле для работы шпионажа, и не только узко­военного, а главным образом международного — дипломатического.

Ришелье уделял большое внимание шпионажу, но его преемник Мазари­ни, человек тонкий и гибкий, особенно способствовал развитию широкой и весьма умно налаженной агентуры.

Борьба с врагами внутри страны, весьма сложное внешнее положение в связи с Испанской войной, все это требовало широкой осведомленности; не останавливаясь подробно на агентурных организациях Мазарини, отметим лишь наличие у Мазарини агентов в Лондоне, среди которых наиболее выде­лялись англичане (особенно полковник Мортимер), а также агента Дю Пар­ка, переводчика у де Кюньяка и у де Баррьера — агентов принца Конде в Англии.

Интересно отметить, что если Дю Парк, этот двойной шпион, сообщал Мазарини о всех секретах принца Конде, то вполне осведомленным обо всем, что передавалось Мазарини и обо всем, что происходило при свиданиях Дю Парка с агентами, был и Кромвель; Кромвель не только был в курсе всей этой сложной агентуры, но он давал ей общее направление, конечно, в инте­ресах Англии; главная цель его была внушить Мазарини необходимость со­юза Франции и Англии на условиях, выгодных для последней.

На юге Франции в эту эпоху подвизался известный шпион, монах Франц Берто, получивший весьма курьезное удостоверение за личной подписью J1 юдовика XIV, в котором Берто разрешалось переодеваться в любую одежду.

После смерти Мазарини традиции сохранились и поддерживались воен­ным министром Людовика XIV — Лувуа, не жалевшим на шпионство денег; так, например, в мемуарах герцогини Орлеанской указывается, что все фран­цузы, отправлявшиеся в Германию и Голландию в роли учителей танцев и фехтования, обязаны были за известное вознаграждение сообщать обо всем происходящем в этих странах.

Время крайне неудачного управления Францией Людовиком XV, привед­шее Францию к ряду поражений и дипломатических неудач, не дает никаких ярких примеров по организации и работе агентуры.

Людовик XVI, играя весьма малую роль в фактическом управлении го­сударством и не доверяя своим министрам и представителям за границей, организовал под личным руководством свою весьма конспиративную сек­ретную агентуру, которая занималась, главным образом, внутренними инт­ригами и наблюдением за деятельностью своих же официальных лиц.

К этой негласной работе привлекались не только французы (принц де Конти, Брольи, Терсье. кавалер д'Эон), но и иностранцы, как, например, англичанин Дуглас, имевший миссию в России и располагавший многими второстепенными агентами — весьма темными личностями.

Традиции Ришелье и Мазарини забывались, и в последние десятилетия существования французской монархии разведывательная служба во Фран­ции, падая все ниже и ниже, дошла до состояния, значительно уступавшего постановке дела в Пруссии и Англии.