Поверьте мне, принц, приготовьтесь к смерти. Вам и не приходится думать о защите. Тот, кто хочет вас погубить, сторонник правительства. Есть ли кто виновнее вас.» и т. д. 6 page

Прежде чем перейти к шпионству наших дальневосточных соседей, заме­тим, что организация местного шпионства не представляет особенных затруд­нений для немцев, так как во всех соседних им государствах они имеют много эмигрантов-колонистов. Вот что говорят, например, французы про шпион­ство германцев во Франции: «Их система весьма простая: на каком-нибудь месте вблизи форта или вообще на пункте, имеющем стратегическое значение, они (т. е. германцы) возводят фабрику или завод с многочисленным штатом немецких рабочих и, создавая грозную конкуренцию нашей торговле в мир­ное время, изучают окрестности, устраивают свои здания и подготовляются превратить их к открытию военных действий во временные укрепления».

Горячо отрицая подобные факты, немцы сами жалуются, что «в Германии есть много фабрик, во главе которых находятся переодетые французские офицеры, тайно создающие целые батальоны вольных стрелков (franc-tireur), солдат-рабочих и пр.».

По поводу выселения немецких колонистов из наших пределов в 1887 г. английский журнал Times писал: «Не надо забывать, что большинство высе­ленных колонистов состоит в резерве германской армии и что в случае войны они могли бы неожиданно образовать враждебные банды, уже знакомые с топографией края, с его средствами, и спокойно занимавшие самые важные стратегические пункты»^[68].

Широко было поставлено шпионство и японцами в Маньчжурии перед войной 1904 г. Их шпионы под видом купцов, парикмахеров, прачек и т. п. поселились во всех больших городах и пунктах, важных в военном отноше­нии; последние были разделены на несколько участков, причем каждый из них поручался особому шпиону. Центральное управление находилось в То­кио. Шпионы вербовались в среде нижних чинов, отслуживших свой срок, и даже между офицерами.

Несколько иначе практикуется шпионство китайцев в наших пределах. Вот что пишет по этому поводу г. Гуровский¹: в Семиреченскую и Ферган­скую область ежегодно ранней весной направляется масса китайских под­данных в поисках за работой. Вместе с ними пробирается несколько китай­ских офицеров и сотни нижних чинов. Каждый офицер с 5—8 нижними чи­нами образует одну рабочую группу, нанимающуюся только там, где есть возможность с пользой пошпионить, и часто попадающую на работы в ук­репленных пунктах. Планы они снимают лишь в крайнем случае, а записы­вают только числа и имена, полагаясь в остальном на свою память. По на­коплении материала один из рабочих отказывается от работы и возвращает­ся на родину, причем приводит в порядок свой материал перейдя границу.

На основании сказанного можно наметить следующую примерную орга­низацию шпионства в мирное время.

1. Высшее центральное управление тайными разведками. Оно состоит при военном министерстве и подразделяется на несколько отделений, причем каждое из них заведует сбором сведений в определенном районе, в состав которого входит одна из первоклассных сопредельных держав, или несколь­ко второклассных, или хотя и первоклассных, но не пограничных. В цент­ральном управлении собираются и обрабатываются все данные, добытые тайной разведкой; от него исходят руководящие распоряжения, касающие­ся деятельности подчиненных ему окружных разведывательных отделений. В непосредственном ведении центрального управления должно быть несколь­ко (в зависимости от числа и военной мощи соседних государств, считая на каждое от 1 до 3) тайных агентов, вербуемых из образованных классов насе­ления, основательно знакомых с иностранными языками; по возможности бывших военных. Им поручаются важнейшие разведки, кои невозможно или почему-либо нежелательно передать для исполнения в окружные отделения. Они проживают в том городе, где находится высшее управление, и команди­руются по мере надобности в соседнее государство, или же живут в послед­нем, по столицам, большим городам и крепостям. В последнем случае, ко­нечно, более выгодном для работы, они обязаны, исполняя поручения цент­рального управления, доносить ему по собственному почину и обо всем до­стойном внимания.

2. Окружные разведывательные отделения. Они формируются по одному при каждом пограничном военно-окружном или территориальном штабе и заведуют сбором и обработкой сведений, касающихся только пограничного с ними государства, донося в определенные сроки в центральное управление о всем добытом тайной разведкой. Военно-окружные отделения собирают сведения посредством органов двоякого рода:

а) постоянных окружных (штабных) агентов;

б) через пограничные разведочные отделы, во главе которых стоят на­чальники отделов.

vieatrti>.а dre/ima. / -JM/JfJ. v ~ /JCUljO.

Пограничные окружные или территориальные отделения вербуют тех и других, составляют инструкции для их деятельности, выдают им жалование и вознаграждения.

Окружные агенты по отношению к военно-окружному отделению и к пограничному с ним государству играют ту же роль, как агенты центрально­го управления — по отношению к этому последнему и ко всем сопредельным государствам.

3. Пограничные разведочные отделы. Пограничная с военным или терри­ториальным округом полоса соседней державы разделяется на несколько отделов, в зависимости от ее военно-географических свойств. Во главе каж­дого отдела находится начальник его, вербуемый окружным отделением из интеллигентного сословия и, по возможности, из бывших военных. Жела­тельно, чтобы начальники соседних отделов не знали друг друга.

Проживая в важнейшем пункте своего отдела, начальник его обязан пе­риодически сообщать в окружной штаб те секретные сведения, которые ему удастся добыть; важнейшие из них он пересылает немедленно. Он должен также исполнять, лично или через своих агентов, те поручения, которые ему будут даваться, притом в кратчайший срок, и кроме того стараться раскрыть иностранных шпионов. Раз или два в год он обязан являться в окружное отделение за получением руководящих инструкций. Очень желательно, что­бы начальники отделов брали на себя обязательство продолжать свою дея­тельность и во время войны, конечно за усиленное вознаграждение.

Исполнительные органы начальников отделов состоят из агентов, кото­рых они сами вербуют и содержат на свой счет. По роду деятельности эти агенты могут быть подразделены на две категории. Одни действуют на про­странстве всего отдела, получая каждый раз определенную задачу, напри­мер, осмотреть и снять чертежи с такой-то крепости, добыть то или другое сведение, касающееся мобилизации какой-нибудь войсковой части, и т. д.; для этой цели они обязаны завязывать знакомства в войсках, штабах, воен­ных мастерских и складах и пр. Эти агенты, которых можно назвать перво­разрядными, вербуются из образованных лиц разных национальностей и раз­ных классов общества. О результатах своей деятельности они лично докла­дывают начальникам разведочных отделов.

Агенты второго разряда состоят из местных шпионов, постоянно живу­щих в одном пункте, и из подвижных, по своему ремеслу часто меняющих местожительство. Второразрядные агенты набираются частью из местного населения, если в нем найдутся люди, готовые изменить отечеству, частью же из пришлого элемента, например из колонистов. Вербовать их следует преимущественно из низших классов населения, т. е. из крестьян, ямщиков, странствующих торговцев, мужской и женской прислуги, кондукторов на железных дорогах и пароходах, контрабандистов и т. п.

Обязанности этих агентов заключаются в том, чтобы давать ответы на определенные вопросные пункты, составленные в окружных разведыватель­ных отделениях; кроме того, агенты, принадлежащие к категории подвиж­ных, должны ознакомиться подробно с местностью, где им приходится разъез­жать, и в случае необходимости передавать на границу пакеты начальников отделов.

Все агенты второго разряда делают только словесные доклады, для чего являются в определенное время в заранее указанные пункты, куда за при­емом докладов командируется агент первого разряда или куда приезжают сами начальники отделов.

Пограничные отделы должны обратить особенное внимание на деятель­ность агентов второго разряда и иметь в своем распоряжении большее число таких местных и подвижных шпионов. Как увидим дальше, им предстоит важная роль после открытия военных действий.

Систематическая организация шпионства в мирное время конечно вле­чет за собой довольно крупные расходы. «Человек, который ради вас рискует быть повешенным, заслуживает хорошей награды», — говорит Фридрих Ве­ликий в инструкции своим генералам. Правда, в мирное время жизни шпи­она опасность не угрожает, но и перспектива заточения в крепости или ссыл­ки на каторжные работы малозаманчива. В том же смысле высказывается принц де Линь^[69]: «Для узнания чего-нибудь существенно важного, весьма трудно находить шпионов. Даже если заплатить тысячу червонцев за достав­ленное хорошее известие, нельзя быть уверенным, что неприятель не даст две тысячи за то, чтобы это известие было сообщено с целью введения нас в заблуждение. Не следует скупиться ни на какие обещания и сдерживать их, если шпион сказал правду. Если за миллион можно купить офицера штаба неприятельской армии, то это недорого». Подобные же указания встречаем мы в трудах и переписке Наполеона^[70], де Брака, Гримуара и вообще у всех лиц, писавших о шпионстве. Следовательно, для успешного шпионства нуж­ны деньги. «Я выслал бы вперед и офицеров, и шпионов, — говорит генерал Бельяр в своем письме маршалу Бертье в 1806 году, — но вам известно боль­ше, чем кому-либо, что у меня нет денег, а без них трудно достигнуть каких- нибудь результатов, в особенности по части шпионства». Получив через не­сколько дней подобное же письмо от Бернадотта, Бертье приказал выдать каждому маршалу по десять тысяч франков на секретные расходы.

Наметив правильно организованную, хотя и в скромных размерах, сис­тему шпионства в Турции в начале 1877 г. еще до объявления войны, полков­ник Паренсов исчислил минимальную ее стоимость в 10 ООО рублей золотом (около 15 ООО рублей кредитных) в месяц. А между тем надо заметить, что вербовать лазутчиков приходилось при особо благоприятных условиях: бол­гары сочувствовали нам, рвались помогать и в большинстве случаев за ока­занные услуги брали только то, что приходилось самим расходовать. Г. И. Бобриков находил цифру, определенную полковником Паренсовым, не­достаточной и советовал просить 15 ООО золотом на том основании, что по мере приближения войны, параллельно с увеличением риска и опасности при добыче сведений, будут расти и расходы³.

Судя по французским газетам, Германия тратила прежде ежегодно 5 млн. марок (около 240 тыс. руб.) на сбор секретных сведений, политических и военных; но вознаграждение военным шпионам выплачивалось довольно скупо. В 1911 г. на секретные цели, т. е. на шпионство и подкуп печати, рей­хстагом ассигновано 1 300 000 марок. Этот кредит отпущен в безотчетное распоряжение статс-секретаря по иностранным делам под титулом «расходы на нужды германской военно-осведомительной службы за границей».

Вознаграждение шпионам может выплачиваться двояким образом: или как постоянное жалование, независимо от количества и качества доставлен­ных сведений, или за каждое поручение или донесение отдельно. Первый способ уплаты применяется преимущественно к постоянным шпионам, вто­рой — к временным. Если шпион получает постоянное жалование, то полез­но изредка выдавать ему особые денежные награды, так как подобной мерой можно подогреть его энергию и старание.

Конечно, никакой нормы вознаграждения определить невозможно; как размер постоянного жалования, если таковое выплачивается шпиону, так и размер вознаграждения за каждое поручение в отдельности зависят от сово­купности многих условий: от общественного положения шпиона, от риска, которому он подвергается, от важности и степени достоверности доставляе­мых сведений, продолжительности службы шпиона, причин, побуждающих его заниматься этим делом, и проч.

Второразрядные шпионы получают в среднем от 50 до 100 рублей ежеме­сячно, перворазрядные — от 100 до 250 рублей. На оборудование торгового дела, если таковое предпринято ради шпионства, выдается особое единовре­менное пособие.

Отдельные поручения оплачиваются настолько различно, в зависимо­сти от важности добытых результатов, что буквально никаких средних норм или рамок указать нельзя. Вот некоторые цифры, почерпнутые из следствен­ных дел по шпионству:

За артиллерийский патрон нового французского орудия немцы уплатили шпиону 115 рублей, а за пачку патронов винтовки Лебеля — 230 рублей.

За вербовку опытного и надежного шпиона, служащего в одном из выс­ших войсковых управлений сопредельного государства, платят от 400 до 500 рублей.

За обнаружение иностранного шпиона, в зависимости от его роли — от 100 до 500 рублей.

За секретное сведение, касающееся мобилизации войсковой части или сосредоточения ее при объявлении войны — от 25 до 100 рублей^[71].

Контроль над расходованием сумм обязателен, но отнюдь не должен иметь мелочного характера. Действительно, как отмечено выше, многие шпионы, скрывая свою роль, соглашаются говорить непосредственно толь­ко с тем, кому служат, и не признают сношений через третьих лиц; есть шпи­оны, работающие под псевдонимами, буквами или номерами; конечно, нельзя в точности проверить расходы на вознаграждение таких категорий шпионов и приходится положиться на честность офицеров, которым отпущены сум­мы. Затем, надо мириться с тем, что иногда добытое сведение не окупит по­траченных на него денег; промахи в таком деле возможны даже со стороны опытных лиц; в других случаях шпиону приходится давать хоть небольшое вознаграждение даже за ненужное сведение, ради того только, чтобы приохо­тить шпиона, придать ему энергии, в надежде на его будущую плодотворную деятельность. Не надо забывать, что при сборе тайных сведений, как говорит фон дер Гольц, «в куче мусора может оказаться крупинка золота», платить же приходится за всю кучу мусора. Деньги, употребленные на организацию и поддержание шпионства, надо считать не израсходованными, а вложенны­ми в предприятие, дающее хороший доход.

IV

Организация шпионства в военное время - Общие основания. - Отправление шпиона (лазутчика) на работу и возвращение его. - Организация шпионства в кампании 1870~1871 гг. - Организация шпионства японцами в войну 1904-1905 гг. - Проект систематичной организации. - Денежные расходы. - Переход шпионства с мирного на военное положение (мобилизация)

Указав в предыдущей главе организацию шпионства в мирное время, рассмотрим тот же вопрос по отношении к военному времени.

Общие основания организации шпионства в военное время те же, что и в мирное. Главное условие заключается в заблаговременном установлении шпионства; поздно будет создавать тогда, когда уже назрела минута для пользования им. «Шпионство, — говорит генерал Леваль¹, — надо организо­вать до открытия военных действий; нельзя заранее предвидеть ни начала, ни направления их; а потому шпионство должно быть постоянным и повсе­местным, так чтобы в минуту необходимости иметь налицо весь личный со­став, притом вполне подготовленный к предстоящей ему роли. Шпионство — это дерево, плоды которого созревают очень медленно».

Непосредственно перед войной 1877— 1878 гг. тайный сбор сведений, как сказано выше, быль возложен на полковника Паренсова. Ему пришлось присмотреться к обстановке, войти в новый и необычайный род деятельно­сти, завести агентуру, упорядочить ее, на что потребовалось два месяца. «К этому времени, — говорит, однако, полковник Паренсов, — я уже оконча­тельно убедился, что собирание сведений тем способом, каким я поневоле преимущественно до сих пор пользовался, т. е. посылка отдельных лично­стей в разные пункты для осмотра их и в них совершающегося, не достигает цели и пригодна в исключительных случаях, когда нужно осмотреть на месте что-нибудь существующее, неизменяемое и непеременяющееся, или когда нужно, не полагаясь на почту, передать что-либо через доверенное лицо дру­гому лицу, в данном пункте находящемуся. Часто получал я приказания из главной квартиры узнать что-нибудь; например, сколько войска в Силист- рее; приходилось отыскать лиц, которые согласятся туда поехать, притом таких, которые по своему развитию или образованию способны узнать и высмотреть, на что требовалось время; затем им необходимо туда и обратно проехать, да сверх того надо прибавить еще время для осмотра или получения сведений; к тому же, переезд через Дунай на турецкий берег был весьма за­труднен, так как турецкие кордоны никого не пропускали, приходилось об­мануть их бдительность и пробираться тайком. Кончилось тем, что проходи­ло несколько недель и я, например, в конце января узнавал, что в Силистрии в конце декабря или в начале января было столько-то войск, таких-то табо­ров, орудий и т. п. В результате сведения получались запоздалые на целый месяц, а иногда и больше, когда они касались происходившего внутри Тур­ции, за Балканами; о том же что происходило в данное время — ни я, ни главная квартира сведений не имели, а при существовании принятой систе­мы собирания их — и иметь таковых не могли».

Второе и третье условия организации шпионства военного времени так­же сходны с условиями мирного времени: немногочисленный, но тщательно подобранный штат офицеров, ведающих этою отраслью разведок, и возмож­но продолжительная несменяемость их.

Прежде чем перейти к системе организации тайных разведок при дей­ствующей армии, в дополнение сказанному во II главе о подготовке шпио­нов и об обращении с ними, рассмотрим правила, которые необходимо со­блюдать при отправлении подвижного шпиона или лазутчика на работу и при его возвращении.

Насколько трудно управление шпионством вообще, настолько же в част­ности трудно составление инструкции шпиону перед отправлением на поис­ки. При разрешении этой задачи надо помнить следующие три правила:

1) Соразмерять трудность поручения со способностями и с положением посылаемого шпиона. Не все шпионы одинаково смелы, вкрадчивы и лов­ки, а потому не следует употреблять их без разбора. Человек малоспособный никогда не выполнит поручения, если оно выше его сил; он или вовсе не доставит никаких сведений, или доставит известие смутное, бестолковое, подчас ложное, что может быть даже опасно. Поэтому необходимо хорошо знать, что можно поручить каждому шпиону.

Некоторые задачи, имеющие специальный характер, могут потребовать особых технических познаний от посылаемого шпиона. Так, например, если нужно обрекогносцировать железнодорожную линию противника, т. е. уз­нать силу, количество и местонахождение подвижного состава, устройство водоснабжения, сооружения для нагрузки и выгрузки войск, и т. д., то необ­ходимо послать человека служившего на железных дорогах; путем личного осмотра и расспросами он добудет эти сведения гораздо скорее и основатель­нее, чем человек незнакомый с железнодорожной службой. Если произво­дится разведка реки, лучше всего послать рыбака или лодочника.

2) Не следует слишком обременять внимание шпиона, а дать ему одну строго определенную задачу. Тогда, идя прямо к цели, он легче и скорее до­стигнет ее и доставит обстоятельное донесение. Мелкие побочные поруче­ния, развлекая внимание шпиона, влекут за собою потерю времени и пута­ницу в известиях; если же шпион неясно понял свою главную задачу, то он может и вовсе упустить ее из виду. Лучше всего разделить всю работу между несколькими шпионами, дав каждому небольшую, легко и определенно раз­решимую задачу. Впрочем, шпион обязан докладывать обо всем замеченном и вне рамок данного ему наставления.

3) Никогда не следует посвящать лазутчика в тайну своих планов: буду­чи схвачен противником, он из страха смерти может забыть свои обязатель­ства и сообщить ему все, что знает о наших действиях.

На этом основании шпиону не следует давать письменных инструкций, за исключением того случая, когда предполагается сбить неприятеля с тол­ку; тогда инструкция составляется таким образом, чтобы чтение ее ввело его в заблуждение.

Если шпион малонадежен, то, передавая ему словесно инструкцию, надо как бы мимоходом, невзначай, сообщить ему такие сведения о наших силах и намерениях, какие желательно было бы сделать известными неприятелю^[72].

Чтобы не передавать тайны искомых сведений в одни руки и чтобы обма­нуть малонадежного шпиона, полезно посылать его в два места и давать две (но не более) задачи: одну настоящую, другую фальшивую.

Двойными шпионами можно пользоваться только для обмана противни­ка. Передавая им словесно инструкцию, надо сообщить такие вымышленные сведения о нашей армии, которые могут побудить неприятеля сделать шаг выгодный для нас, но вредный для него; можно, например, сообщить шпиону о прибытии значительных подкреплений к пункту, угрожающему противнику, чтобы таким образом, быть может, заставить неприятеля очистить этот пункт без боя и т. п. Но шпион отнюдь не должен знать, что его двойственная игра разгадана; поэтому передавать ему ложные известия надо так, чтобы это было сделано какбы нечаянно, по неосторожности; уверенность, что вы проговори­лись, придаст в глазах шпиона большее значение сообщенному ему известию, и он поспешит передать его противнику как несомненный факт.

Вообще с двойными шпионами надо обращаться крайне осторожно и умело; если начальник шпионов не имеет навыка в этом, лучше вовсе не держать двойных шпионов.

Отдав приказание какому бы то ни было шпиону, начальник лазутчиков или его помощник должны проводить шпиона за цепь сторожевых постов и наблюсти, чтобы он не вступал ни с кем в разговоры. Если шпион предпола­гает вернуться в тот же день, начальнику пропускного поста следует дать соответствующие приказания для обратного его пропуска.

Прием шпионов должен быть также обставлен некоторыми мерами пре­досторожности. Де Брак говорит по этому поводу следующее: «Надо ожи­дать возвращения шпиона с такими же предосторожностями, как возвраще­ния разъезда с рекогносцировки, ибо за шпионом может последовать про­тивник и вы рискуете подвергнуться атаке тем более опасной, что она осно­вана на верном изъяснении обстановки».

Если известно приблизительно время возвращения шпиона, отправлен­ного на поиски, то следует принять за правило — выходить ему на встречу в условленный час и на заранее определенный пункт, выбирая таковой непре­менно за линией сторожевого охранения. Так поступил, например, Стюарт перед известным своим рейдом в июне 1862 г. В сопровождении одного офи­цера он отправился к уединенному дому в тылу неприятельских постов, где должно было произойти свидание со шпионом. Не дождавшись последнего, Стюарт поехал к самому жилищу шпиона, отстоявшему в четырехстах ша­гах от неприятельского лагеря, и расспросив шпиона, вернулся к своим вой­скам, никем не замеченный^[73].

Но не всегда время возвращения шпиона может быть заранее предусмот­рено даже приблизительно. В этих случаях, прибыв к сторожевой линии, шпи­он должен вызвать офицера, от которого получил поручение или с которым имеет дело.

Во время блокады Меца французские шпионы и передатчики депеш, воз­вращавшиеся в крепость, подробно допрашивались на французских же по­стах, задерживались там на продолжительное время, а иногда подвергались крайне дурному обращению. Вскоре даже их перестали пропускать; так, на­пример, богатый англичанин Воклэр, добровольно взявшийся доставить в Мец весьма важную депешу, не был пропущен через аванпостную цепь по приказанию французского офицера, грозившего даже расстрелять его. Жан­дарм Камю и его сын, различными путями пробиравшиеся из Тионвилля в Мец, были встречены ружейным огнем с французских постов.

Во избежание указанных проволочек и неприятностей, уменьшавших число добровольных тайных агентов, комендант крепости выдавал лазутчи­кам письменный пропуск. Но этот способ оказался неудачным, так как, рискуя попасть в руки немцев и не желая компрометировать себя, лазутчики часто уничтожали эти документы. В октябре или сентябре 1870 г. рабочий Маршаль, пробиравшийся с депешами из Меца в Тюнвилль, был останов­лен на немецких постах и затем отослан обратно в Мец; французская цепь задержала Маршаля, а так как он не мог представить свидетельства комен­данта, которое он разорвал, попав в руки немцев, то его отвели в крепостную тюрьму, где продержали четыре дня по подозрению в шпионстве¹.

Гораздо рациональнее поступили немцы: всем своим шпионам они роз­дали небольшие металлические медали с разными знаками, которые носи­лись на шее под одеждой в виде образков. Войска были предупреждены о значении этих медалей, так что, подходя к своим аванпостам или встречаясь с разъездами, шпион показывал свою медаль и без всяких опросов пропус­кался во все стороны. Эти сведения были переданы тем немецким шпионом, который был схвачен и расстрелян французами в Меце'.

Рассказывая об этом факте, генерал Леваль замечает, что медаль могла бы быть заменена каким-либо условным знаком или словом (вроде пропуска). Невыгода такого способа заключается в том, что знак или слово пришлось бы часто менять, чтобы оно не узнавалось неприятелем, а это могло бы по­рождать путаницу. Наполеон I давал своим агентам специальные карточки.

Получив уведомление, что к сторожевой цепи подошел шпион, началь­ник лазутчиков отправляется немедленно на указанный пост, опрашивает шпиона и затем дает ему новую инструкцию. Для избежания проволочек шпион может быть проведен к начальнику; но желательно, чтобы для сопро­вождения его в сторожевой цепи находились всегда уполномоченные на то лица, т. е. офицеры или унтер-офицеры, выбранные начальником лазутчи­ков. Опрашивать шпионов надо всегда порознь, внимательно сопоставляя и сравнивая их ответы.

Малонадежных шпионов отнюдь не следует удерживать при своих вой­сках, а немедленно отправлять с новым поручением или, если работы в дан­ную минуту нет, отсылать за линию охранения на то место, которое они сами выберут. Когда услуги их вновь понадобятся, за ними посылают кого-ни­будь. При штабе можно держать лишь надежных шпионов, но лучше по­рознь, а не вместе.

Показание малоизвестного и неиспытанного шпиона может быть при­нято за основание для соображения о дальнейших действиях только тогда, когда оно подтвердится показаниями нескольких других шпионов^[74]. Сведе­ние, доставленное вполне верным и добросовестным шпионом или лазутчи­ком (офицером и нижним чином) принимается без проверки. Наконец, по­казание двойного шпиона не имеет никакой цены.

Рассмотрим, как организовано было шпионство у воевавших сторон в 1870—1871 гг. и у японцевв 1904-1905 гг. Имеющиеся данные, конечно, очень неполны, но не лишены интереса.

В 1870 г. во время войны всеми тайными разведками немцев руководило то же бюро Большого генерального штаба, которое выдало этим в мирное время. Майор Краузе, стоявший во главе бюро, устроил свою резиденцию в Майнце, где сосредоточивались все получаемые сведения. При немецкой главной квартире сформировано было особое полевое полицейское управле­ние (Feldpolizei); оно подчинялось разведочному бюро и, сообразуясь с его директивами, занималось вербовкой шпионов и направлением их деятель­ности; оно же ведало контршпионством. В начале войны управление состоя­ло из директора, трех лейтенантов и одного низшего агента. Впоследствии штат постепенно увеличивался и в конце октября, когда главная квартира находилась в Версале, управление состояло из 31 офицеров и чиновников и 1 цензора, на обязанности которого лежало редактирование корреспонден­ции для периодической печати. При штаб-квартирах армий были такого же рода полицейские управления, но более слабого состава. Штат служащих пополнялся лицами, еще в мирное время работавшими в местных разведоч­ных отделах.

Шпионы были двух категорий: одни следовали при войсках и по мере надобности пробирались переодетыми в район французских армий; другие, навербованные еще в мирное время, жили в самой Франции и оттуда сноси­лись с германскими военачальниками. Наибольшее число шпионов было обнаружено французскими властями во время осады Парижа. Они действо­вали очень смело, всюду проникали и даже были случаи переодевания их в форму французских офицеров. Офицер французской службы Ламарк рас­сказывает^[75], что в 1870—1871 гг. он не раз встречался с подобным шпионом. При первой встрече шпион играл роль мясника и в разговоре с Ламарком заявил ему о своем желании поступить в ряды армии. Через несколько вре­мени Ламарк встречает его уже рядовым, служащим в каких-то администра­тивных войсках (вспомогательного назначения), а еще позже — сержантом, причем шпион рассказывает Ламарку, что он хлопочет о переводе в строевую часть. Последняя встреча произошла почти в виду неприятеля, за полчаса до завязки боя. Одетый на этот раз уланом, шпион на глазах Ламарка выехал из селения, занятого французами, по направлению к неприятелю и уже на ска­ку послал ругательство по адресу французского офицера^[76].

Во французской армии приступили к организации шпионства, как ска­зано выше, только с половины июля. При главной квартире разведкой заве­довал полковник Леваль, помощниками которого были 1 подполковник, 2 эс­кадронных командира и 4 капитана Генерального штаба. При корпусах для управления разведочной частью состояло: 1 капитан Генерального штаба, в должности начальника разведок, и 2 строевых капитана, знавших немецкий язык. В предписании военного министра обязанности разведывательных органов были определены так: «Офицеры, заведывающие разведочной ча­стью, должны завязывать сношения перед фронтом своих корпусов, нахо­дить шпионов и посылать их вперед на разные расстояния, так чтобы сеть шпионов предшествовала корпусу и своевременно извещала его о движени­ях неприятеля. Для получения надлежащих сведений денег не жалеть».