Защитник северных границ генерал Сон Ба Ю

Как-то на восходе солнца жители Лаю услышали странные звуки: казалось, далеко, на северной равнине, собралось множество птиц, щебетавших на разные голоса. Сначала на это никто и внимания не обратил — люди убирались в своих лавках, готовясь к рабочему дню — однако после завтрака звуки стали приближаться. Скоро стало понятно, что это играет великолепный оркестр дудочек и медных труб — и город зашумел. Между тем послышалась барабанная дробь. Тут уж и торговцы, и ремесленники побросали свои дела. Стражи, крепко-накрепко заперли городские ворота, а на крепостных стенах, выставили посты, после чего отправили донесение во дворец правителю.

В тот же день после полудня донесся стук копыт и бряцанье доспехов, голоса, отдающие приказы. Судя по всему, город был окружен неприятелем.

Воины и горожане в ужасе выглядывали из бойниц. С северной стороны к городской стене приближалась армия, огромная, как туча. Блестящие треугольные флаги и алебарды поднимались, как лес. Но самым странным и жутким было то, что все солдаты были какого-то пепельного цвета, будто это не люди шли, а дым несло ветром. Впереди войска ехал генерал с пронзительными глазами, пегой бородой, в которой виднелись белоснежные пряди, и со сгорбленной спиной. Он ехал на белой лошади, у которой хвост походил на метелку. Воздев над головой огромный меч, генерал оглушительно пел:

Защитник северных границ — генерал Сон Ба Ю

Наконец-то вернулся

Из дальней пустыни.

Хотелось сказать, что это триумф,

Но мы смертельно устали.

Ведь там так холодно.

Тридцать лет назад — а это было давным-давно -

Я повел стотысячное войско

И гордо вышел из этих ворот.

И с тех пор все, что мы видели, это небо.

Сухой ветер мел песок.

Дикие гуси замертво падали на землю,

не выдержав этого.

А я тем временем все скакал на лошади.

Лошадь выбьется из сил и встанет

И глазами, полными слез, смотрит на песчаный горизонт.

Тогда, я доставал из-под доспехов

Мешочек с солью и давал ей щепотку,

Она лизала ее и к ней возвращались силы.

Этой лошади теперь уж тридцать пять лет.

Чтобы преодолеть пятъри, ей нужно четыре часа.

Да и мне уже семьдесят лет.

Я думал, что мы никогда не вернемся.

К счастью, врагов до единого человека

Унесла болезнь «бери-бери».

А этим летом было страшно влажно,

К тому же «бери-бери» гналась за нами через пески.

И все же это наше триумфальное возвращение.

Особая моя заслуга в том,

Что из города вышло сто тысяч воинов,

А теперь вернулось девяносто тысяч.

Очень жаль тех, кто погиб,

Но за тридцать лет, даже если бы никто не ушел на войну,

Все равно умерло бы ровно столько людей.

Наши прежние друзья из Лаю!

Дети, братья!

Защитник северных границ генерал Сон Ба Ю

И его армия вернулись.

Откройте же нам ворота!

В городе поднялся шум, толпа словно закипела. Кто плакал от радости, кто бежал куда-то, воздев к небу руки, кто-то пытался открыть ворота, но стражи отталкивали людей. Отправили гонца во дворец, а потом все же открыли ворота. Воины плакали от радости, прислонившись к свои коням.

А генерал Сон Ба Ю, серый от усталости, поморщился и, тронув поводья, послал свою лошадь вперед, войдя в город во главе своего войска. Вслед за ним вошли солдаты с горнами и барабанами, с копьями, на которых развевались треугольные стяги, с медными алебардами, позеленевшими от времени, и с белыми стрелами. Лошади гарцевали в такт барабанному бою, и при каждом шаге лошади колени генерала Сон Ба Ю издавали страшный скрип, тоже звучавший в такт барабаном. Солдаты грянули военный марш.

В последнюю ночь и первую ночь месяца

Над пустыней встает черная луна.

Ночью дует западный и южный ветер.

А луна и зимой красна.

Когда дикий гусь летит высоко,

Враг далеко бежит.

Наша конница преследует врага,

Но вдруг начинает кружиться снег.

Войско продвигалось вперед. Девяносто тысяч воинов — это так много, что глаза устают смотреть.

Когда идет снег,

Небо темное до самого полудня.

И лишь стая диких гусей

Смутно белеет в небе.

Песок замерзает, а, взлетая под копытами коней,

Увлекает за собой высохшую полынь.

С корнем выдернутые стебли полыни

Улетают в сторону города.

Толпы народа по обе стороны дороги стояли, словно живая стена, у всех текли слезы. Так генерал Ба Ю проехал около трех тё^[117] и наконец въехал на городскую площадь. Какая-то фигура отделилась от громады дворца, размахивая желтым флагом. Похоже, то был гонец от правителя, несший высочайшее повеление.

Генерал Сон осадил лошадь, приложил руку ко лбу, внимательно посмотрел на приближающуюся фигуру, быстро отдал честь, и хотел было спешиться. Однако спешиться он не смог, потому что сам так прочно прирос к седлу, а седло — к конской спине, что разделить их было уже невозможно. Отважный генерал растерялся, покраснел, изменился в лице и снова попытался слезть на землю, но из этого опять ничего не вышло. Тридцать лет генерал нес тяжкую службу в безводной пустыне, охраняя границы царства — вот и сросся со свои конем в единое целое. К тому же оттого, что в пустыне не было ни клочка земли, где могла бы расти трава, ее семена отыскали местечко на лице генерала и пустили там корни. Какие-то серые, странные стебли бурно разрослось не только на лице, но и на руках генерала. И на его воинах тоже. Между тем, министр с посланием от государя приближался, и уже можно было разглядеть пики и гербы на флагах его свиты.

— Генерал, сойдите с коня! Прибыл гонец от государя! Генерал, нужно спешиться, — сказал кто-то из солдат.

Но генерал все размахивал руками, а оторваться от седла не мог.

Министр, принесший послание, был так близорук, что видел не дальше собственного носа. А поэтому вообразил, что генерал нарочно не слезает с лошади и подает ему какие-то знаки, размахивая руками.

— Мятеж! Все отходим, скорее! — крикнул министр своей свите.

Вся свита министра круто повернула коней и, вздымая клубы желтой пыли, поскакала назад. При виде этого генерал Сон весь сжался, вздохнул и погрузился в раздумья. Затем резко обернулся и приказал командиру:

— Снимай доспехи. Возьми мой меч и лук и быстро отправляйся во дворец. Скажи там такие слова: «Защитник северных границ, генерал Сон Ба Ю, в течение тридцати лет нес службу в пустыне и ни днем, ни ночью не слезал с коня, отчего прочно прирос к седлу, а седло приросло к лошади. Поэтому он никак не может явиться во дворец. Передай, что сначала он срочно отправится к врачу, а потом придет к государю. Только изложи все это как можно изысканнее.

Командир кивнул головой, быстро снял доспехи и шлем, взял меч генерала Сона и стремглав помчался к дворцу. А генерал крикнул всем остальным:

— Слушай мою команду! Всем спешиться, снять шлемы и сесть на землю. Ваш генерал сейчас отправится к врачу. Вести себя тихо и спокойно отдыхать. Всем все ясно?

— Так точно, Генерал, — гаркнули солдаты.

Генерал жестом велел им замолчать, а сам пришпорил лошадь. Заслуженный боевой конь, в пустыне не раз уже засыпавший на ходу, собрал последние силы и помчался быстрее стрелы, стуча копытами. Генерал как одержимый проскакал десять те, пока не достиг подножья большого холма. И тогда он вдруг сказал:

— А кто же здесь самый искусный врач? Проходивший плотник ответил:

— Это врач Лин Па.

— И где живет Лин Па?

— На самой вершине этого холма. Вон там, где левый из трех флагов.

— Вольно, — сказал генерал, пришпорил белую лошадь и быстро поскакал вверх по склону.

А плотник прошептал:

— Дикарь какой-то. Надо же — командует прохожему «вольно»…

Однако генералу Сон Ба Ю не было до этого никакого дела. Он перемахнул через больных, плетущихся на холм, и поднялся до самых ворот. И правда, на воротах висела табличка с золотыми иероглифами: «Доктор Лин Па».