Шелкомотальня

Когда Будори очнулся и открыл глаза, он услышал над своей головой неприятный монотонный голос:

— Ну, наконец-то, очнулся. Так и собираешься лежать, не евши? Может, встанешь, наконец, и поможешь мне?

Перед Будори стоял мужчина в пальто, одетом прямо на рубашку, и в берете, нахлобученном на лоб, будто шляпка коричневого гриба. В руке у него был какой-то предмет из проволоки, и он раскачивал им из стороны в сторону.

— А что, голод уже закончился? И чем я могу вам помочь? — спросил Будори.

— Раскидывай сеть.

— Прямо здесь?

— Ну да.

— А зачем?

— Будем разводить шелкопряда.

Прямо перед собой Будори увидел каштановое дерево с приставленной к нему лестницей, по которой карабкались двое мужчин: они, казалось, то раскидывали сеть, то скатывали ее, однако ни самой сети, ни даже нитей Будори не видел.

— А разве так разводится шелкопряд? — спросил Будори.

— Конечно. Какой противный мальчишка! Эх, только бы ты не сглазил. Зачем же строить шелкомотальню, если не разводить шелкопряда? Ведь и я, и многие именно этим живут!

— Вот оно что, — хрипло сказал Будори.

— И вообще, весь этот лес мой, я его купил. Хочешь помогать, милости просим, не хочешь — можешь катиться на все четыре стороны. Хотя куда бы ты ни пошел, вряд ли ты сможешь найти себе пропитание.

Будори чуть не заплакал, однако сдержался и сказал:

— Хорошо, я буду помогать. Только как раскидывать сеть?

— Ну, я тебе покажу. Берешь вот это, — двумя руками мужчина растянул что-то вроде проволочной корзины. — Понял? Вот так получается лестница.

Широким шагом мужчина подошел к каштановому дереву справа и повесил корзинку на нижнюю ветку.

— Ну, а теперь лезь с сетью наверх. Давай, залезай!

Мужчина вручил Будори какой-то странный круглый предмет, похожий на мяч. Будори ничего не оставалось, как взять его и лезть наверх. Однако проволочки были тонкими и больно врезались в руки.

— Лезь выше! Еще! Еще выше! Теперь бросай мяч, чтобы перелетел через дерево. Бросай его вверх! Что такое? Что ты там трясешься? Трус ты этакий! Бросай, бросай! Бросай, тебе говорю!

Будори что было мочи запустил мяч прямо в голубое небо, а потом солнце вдруг потемнело, и мальчик вверх тормашками полетел вниз. В следующее мгновенье он очутился на руках мужчины. Он поставил Будори на ноги и принялся ругаться:

— Ах ты неженка! Ну и хиляк! Не подхвати я тебя, башку бы себе разбил! Я твой благодетель, жизнь тебе спас. Так что больше не груби! Ну-ка, залезай теперь на то дерево! Потом, так и быть, покормлю тебя.

Мужчина дал мальчику другой мяч. Будори подошел к следующему дереву и бросил мяч.

— Теперь хорошо. Лучше стало получаться. Давай, у нас еще полно мячей. А ну, не лениться!

Мужчина достал из кармана штук десять мячей, отдал их Будори и торопливо зашагал прочь. Будори кинул еще три мяча, — тут дыхание у него перехватило, и тело налилось невыносимой усталостью. Он решил вернуться, но когда подошел к своему дому, то с удивлением обнаружил на крыше невесть откуда взявшуюся красную трубу, а на дверях табличку: «Шелкомотальня Ихатово». Попыхивая сигареткой, из дверей вышел тот самый мужчина.

— Эй, мальчишка, я тебе еды принес. Давай поешь, а потом еще поработаешь, пока не стемнело.

— С меня хватит. Я возвращаюсь домой.

— Домой говоришь? А где это твой дом? Он же не твой, это моя шелкомотальня. И сам дом, и лес вокруг него — все это я купил.

Совсем упав духом, Будори молча взял у мужчины пирожки, жадно их съел, а потом снова пошел бросать мячи.

В тот вечер Будори, свернувшись калачиком, лег спать в уголке своего бывшего дома, ставшего теперь шелкомотальней. Мужчина и еще трое-четверо людей допоздна топили печку, что-то пили и болтали. На следующий день с самого утра Будори ушел в лес и работал там так же, как и вчера.

Прошел примерно месяц, все каштановые деревья уже были покрыты сетями. Хозяин-шелковод велел повесить на каждое дерево по пять-шесть деревянных дощечек, присыпанных чем-то вроде просяных зерен. Вскоре на деревьях появились побеги, лес зазеленел, а на этих дощечках появилось множество маленьких белесых червячков, которые один за другим стали подниматься по нитям на ветки. На сей раз Будори и другим работникам поручили заготовку дров, и они горой навалили их возле дома. Как только ветви каштанов покрылись цветами, похожими на бледные ленты, червячки, переползшие с дощечек на ветви, стали точь-в-точь как эти цветы — и формой, и цветом. Потом червяки обглодали все листья с каштановых деревьев и сразу же после этого стали опутывать себя нитями, образуя в каждой ячейке большие желтые коконы.

Шелковод, яростно браня работников, заставлял их собирать коконы в корзины. Потом коконы один за другим бросали в котлы, проваривали их, а затем сматывали шелковые нити ручными прялками. И днем и ночью с грохотом крутились три прялки, вытягивая и расплетая коконы. Желтые шелковые нити уже наполовину заполнили сарайчик, когда из необработанных коконов, оставленных во дворе, стали один за другим вылетать большие белые мотыльки. Шелковод, злой как черт, без устали мотал шелк, да еще и с поля привел на подмогу четырех работников. Однако с каждым днем из коконов вылетало все больше и больше мотыльков, и, наконец, их стало столько, что казалось, будто над лесом идет снег. И вот однажды приехали шесть или семь телег, на них погрузили готовый шелк, и шелководы собрались возвращаться в город. Когда отправлялась последняя телега, шелковод сказал Будори:

— Слушай, я оставил столько еды, что тебе хватит до весны. Сторожи лес и шелкомотальню до нашего возвращения! — И как-то странно ухмыльнувшись напоследок, уехал на телеге.

Будори остался один. В доме был беспорядок, будто ураган пронесся, а лес был так разорен, словно здесь бушевал пожар. На другой день Будори решил прибраться — и в углу, где любил сидеть теперешний хозяин, нашел старую картонную коробку. В коробке оказалось штук десять плотно уложенных книг. В одних были картинки с изображениями шелковичных червей и каких-то машин, в других — деревья и травы с названиями. Но текст книги был ему непонятен.

Всю зиму Будори старательно переписывал тексты и перерисовывал картинки.

Весной опять приехал шелковод, одетый в прекрасный костюм, в сопровождении шести или семи новых помощников. И на другой же день закипела работа, как и в прошлом году.

Снова повсюду натянули сети, повесили желтые дощечки. Вот уже червячки повыползли, и настала пора заготавливать дрова. В то утро работники как всегда рубили сучья, как вдруг что-то громыхнуло — началось землетрясение. Вдалеке что-то бабахнуло.

Солнце странно потемнело, с неба посыпался легкий пепел, покрыв белым пологом весь лес. Будори и другие в страхе уселись на корточки под дерево, потом прибежал хозяин и в панике заорал:

— Эй, ребята, работе конец! Извержение! Началось извержение! Червей засыпало пеплом, и они все погибли. Убирайтесь отсюда живее! Эй, Будори, если хочешь здесь остаться, то оставайся, но еды я тебе больше не дам. Здесь опасно, лучше тебе перебраться на равнину и там зарабатывать себе на жизнь.

Шелковод побежал дальше. Когда Будори вернулся на шелкомотальню, там уже никого не было, и он уныло поплелся в сторону равнины по следам, оставшимся на белом пепле.