Мертвецы и творцы, мертвецы и творцы -

вечный бой: вечный риск, вечный дых!

Искры встречных лопат от Тверцы до Янцзы,

схватка мёртвых лопат и живых.

Пастернак, ты терновник к забору садил,

Бескорыстные брюки заправив в сапог.

И варнак не достал тебя меж светил.

Стал лопаты венец - твой венок.

Как он в слове весом,

Мой неалчный народ.

Не случайно венцом он лопату зовёт.

Подымите её вверх венцом над собой -

Вы увидите женщину с русой косой.

Отвернулась спиною.

Глядит на закат.

До земли опускается стержень косы.

За тебя на закате

Сраженья кипят -

Мертвецы и творцы, мертвецы и творцы.

Это всё матрици-

рует «аз, буки, рцы»

На холстах плащаниц, в адресах медресы.

Есть две нации - как ты ни мельтеши -

Мертвецы и творцы, творцы и мертвецы.

Я живу невпопад.

За удары - мерси?

Но за новый твой взгляд мои годы летят.

Уходящего века читаю кресты

в инициалах скрещённых лопат.

У отверстой версты

Мертвецы и творцы.

Нет границы у бытия.

Века двадцать какого-то об изразцы

Обломилась лопата моя.

Финал

Жизнь - сюжета финал.

Суд порок наказал.

Люд к могиле спешит. Степь горчит.

К ней опять скороход

в тряпке заступ несёт.

И никто не несёт гиацинт.

Эпилог

Я всю мерзость собрал на страницы, как врач,

Чтобы жечь тебя, алчь.

Разве рукописи не горят?

Ещё как полыхают!

Вечны авторы, говорят.

Ещё как подыхают.

Ляг, созданье, в костёр Соколиной горы.

Алчь, гори!

Все четыре героя в меня глядят -

Ров, Алчь, Речь, Взгляд.

- Ты быть Гойей стремился для русской зари.

В пепле корчатся упыри.

Друг твой за бок схватился. В душе - волдыри.

Или сам ты горишь изнутри?

Это ревность твоя приглашает на ланч,

Что подпольной натурой была.

Это алчь, это алчь, это хуже, чем алчь,

Твою жизнь искривило дотла.

- Ты сгубила товарища моего.

Честолюбничай, корчься, ячь!..

Словно взгляд или чистое вещество,

Над огнём выделяется алчь.

Я увидел, единственный из людей,

Вроде жалкой улыбки твоей.