Потребность в общении

Рациональное питание должно включать полноцен­ный набор питательных веществ, витаминов, микроэле­ментов и т. п. Дефицит одного из них вызовет соответ­ствующий вид голода. Так и общение может быть пол­ноценным только в том случае, если удовлетворяются все его потребности, если в нем имеются все ингреди­енты.

Выделяется несколько видов голода на общение.

Голод ыа стимуляцию развивается при отсутствии раздражителей, необходимых для общения, т. е. в ситуа­ции полного одиночества. У младенцев, лишенных не­обходимого контакта с людьми в условиях детскихдомов, наступают необратимые изменения в психике, которые в последующем мешают человеку приспособиться к со­циальной жизни. Взрослый человек, не имеющий спе­циальной подготовки, в условиях одиночества гибнет на 5-10-й день.

Но удовлетворение только голода на стимуляцию не может сделать общение полноценным. Так, попав в ко­мандировку в многомиллионный город или на отдых на многолюдный курорт, мы можем испытать острое чув­ство одиночества, если не сможем удовлетворить еще один вид коммуникативного голода - голод на узнава-

ние. Вот почему мы на новом месте стараемся обзавес­тись новыми знакомыми и приятелями, чтобы потом узнавать их! Вот почему мы с радостью встречаем в чу­жом городе человека, с которым дома не поддерживали близких отношений!

Но и этого еще мало. Необходимо ликвидировать еще и голод на удовлетворение потребности в общении. Он развивается тогда, когда человек вынужден общаться с людьми, которые его не интересуют глубоко, а само об­щение носит формальный характер.

Затем надо удовлетворить голод на события. Даже если вокруг глубоко симпатичные тебе люди, но не про­исходит ничего нового, развивается скука. Так, нам на­доедает пластинка, которую еще недавно мы слушали с большим удовольствием. Вот почему люди с наслажде­нием сплетничают, когда вдруг становится известна ка­кая-нибудь скандальная история с их добрым знако­мым. Это сразу освежает общение.

Существует еще голод на достижение. Необходимо добиться какого-то результата, к которому ты стремил­ся, овладеть каким-то навыком. Человек радуется, когда у него вдруг начинает получаться.

Следует удовлетворить и голод на признание. Так, спортсмен выступает на соревнованиях, хотя на трени­ровках уже показывал рекордные результаты, писатель старается опубликовать написанную книгу, а ученый -защитить подготовленную диссертацию. И здесь делг не только в материальном вознаграждении.

Мы едим не просто продукты, а готовим из них какие-то блюда и можем остаться неудовлетворенны­ми, если давно не ели борща "или не пили компота. Мы обмениваемся приветствиями (ритуалы), работаем (про­цедуры), ведем на перерывах разговоры (развлечения), любим, конфликтуем. Отсутствие некоторых форм об­щения может привести к структурному голоду. Напри­мер, он наступает, если человек только работает и со­всем не развлекается.

О вкусной и здоровой пище пишется много книг. Но почему же так мало внимания уделяется гастрономии общения?

Общение с самим собой (структурный анализ)

Молодой инженер делает доклад на конференции. У него одна поза, словарный запас, мимика, пантомимика, жесты. Это Взрослый, объективно оценивающий реальность человек. Он приходит домой, а жена прямо с порога просит его выбросить мусор. И перед нами другой человек -капризное Дитя. Изменилось все: поза, словарный запас, мимика, пантомимика, жесты. Утром, когда он уже уходит на работу, сын случайно проливает на его светлый тщательно выглаженный костюм стакан вишневого сока. И снова перед нами другой человек - грозный Родитель.

Изучая общение людей, Э.Берн описал три Я-состояния, которыми располагает каждый человек и кото­рые по очереди, а иногда вместе выходят на внешнюю коммуникацию. Я-состояния - нормальные психологи­ческие феномены человеческой личности (Родитель (Р) - Взрослый (В) - Дитя (Д) (рис. 2.2.). Все они необхо­димы для жизни. Дитя - источник наших желаний, вле­чений, потребностей. Здесь радость, интуиция, твор­чество, фантазия, любознательность, спонтанная актив­ность. Но здесь же и страхи, капризы, недовольство. Кроме того, в Дитяти - вся психическая энергия. Ради кого живем? Ради Дитяти! Это, может быть, лучшая часть нашей личности.

^ Взрослый необходим для выживания. Дитя хочет, Взрослый выполняет. Взрослый переходит улицу, ка­рабкается в горы, производит впечатление, добывает пищу, строит жилище, шьет одежду и т. п. Взрослый контролирует действия Родителя и Дитяти.

Если действие выполняется часто и становится авто­матическим, появляется Родитель. Это автопилот, ко­торый ведет правильно наш корабль в обычных услови­ях, что освобождает Взрослого от принятия рутинных обыденных решений, это и тормоза, которые автомати­чески удерживают нас от опрометчивых поступков. Ро­дитель - наша совесть. Девизы Дитяти - хочу, нравится;

Кто же тогда к нам ходить будет? Что будут о нас говорить? Как это так, придут гости, а я не приготовлю хорошего угоще­ния?» Давление Родителя бывает столь сильным, что все силы ума Взрослого направляются на выполнение неразумных дел.

Закупается продуктов в десять раз больше, чем нужно, съеда­ется в пять раз больше, чем это необходимо Дитяти. В любой больнице вам скажут, что больше всего поступает больных с инфарктом миокарда, прободными язвами желудка, алкоголь­ными психозами после праздников. Как видим, не так уж безобидны жесткие программы Родителя, вышедшие из-под контроля Взрослого!

Еще одна опасность исходит от Родителя. В нем часто имеются мощные запретительные программы, которые мешают удовлетворять личности свои потреб­ности, запреты: «Не вступай в брак до тех пор, пока не получишь высшего образования». «Никогда не знакомься на улице» и т.п. На какое-то время они сдерживают Дитя, но затем энергия неудовлет­воренных потребностей разрушает плотину запретов. Когда Дитя (хочу) и Родитель (нельзя) друг с другом ссорятся, а Взрослый не может их помирить, развива­ется внутренний конфликт, человек раздирается про­тиворечиями. А «когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет и выйдет из того не дело, только ж мука».

Обучающийся психологической борьбе в процессе занятий должен проанализировать содержание своего Родителя, разрушить ненужные ограничения и выра­ботать новые навыки, а это вполне возможно.

Вспомним несколько эпизодов из романа Д. Лондона «Мартин Иден», которые наглядно иллюстрируют борь­бу Дитяти и Родителя (внутриличностный конфликт). На разных этапах Взрослый становится то на сторону Дитяти, то на сторону Родителя.

Мартин Иден впервые попадает к Морзам. Прежде чем переступить порог, он неловко сдернул кепку с го­ловы. В просторном холле как-то сразу оказался не на месте. Он не знал, что сделать со своей кепкой, и со­брался уже запихнуть ее в карман, но в это время Артур взял кепку у него из рук и сделал это так просто и есте­ственно, что парень был тронут.

Огромные комнаты, казалось, были тесны для его размашистой походки - он все время боялся зацепить плечом за дверной косяк или смахнуть безделушку с камина. Его большие руки беспомощно болтались, он

не знал, что с ними делать. И когда ему показалось, что он вот-вот заденет книги на столе, отпрянул, как испу­ганный конь, и едва не повалил табурет у рояля. Капли пота выступили у него на лбу, и, остановившись, он вы­тер лицо носовым платком, обвел комнату сосредото­ченным взглядом, но в этом взгляде все еще была трево­га, как у дикого животного, опасающегося западни. Он был окружен неведомым, боялся того, что его ожидало, не знал, что ему делать.

Что здесь интересно с точки зрения структурного анализа? Мартин Иден попал в незнакомую обстановку. В программе его Родителя не было необходимых для данной ситуации шаблонов поведения. Его Взрослый взял управление на себя. И хотя Мартин выглядел неловко, именно он мыслил, а не Артур, поведение которого было «просто и естественно», так как шло от Родителя.

Но вот пришла Руфь. Она говорила свободно и легко (Родитель). Из дальнейшего изложения видно, что она, не вдумываясь, пересказала мнение своей среды. Но вдруг она поймала его пылающий взгляд. Еще ни один мужчина не смотрел на нее так, и этот взгляд смутил ее. Она запнулась и умолкла. От нее вдруг ускользнула нить рассуждении. Этот человек пугал ее, и в то же время ей почему-то было приятно, что он на нее так смотрит (Дитя). Привитые воспитанием навыки предостерегали ее против опасности и силы этого коварного обаяния (Родитель); но инстинкт звенел в крови, требуя, чтобы она забыла, кто она и что она, и устремилась навстречу гостю из другого мира (Дитя).

И пока Мартин Иден говорил, Руфь смотрела на него с восхищением. Его огонь согревал ее. Она впер­вые почувствовала, что жила, не зная тепла. Ей хоте­лось прильнуть к могучему, пылкому человеку, в кото­ром клокотал вулкан силы и здоровья (Дитя). Желание это было так сильно, что она с трудом сдерживала себя (Взрослый и Родитель). Но в то же время что-то и оттал­кивало ее от Мартина (Родитель). Отталкивали эти из­раненные руки, в кожу которых словно въелась жи­тейская грязь, эти вздувшиеся мускулы, шея, натертая воротничком. Его грубость пугала ее. Каждое грубое

слово оскорбляло слух (Родитель). И все-таки ее влекла к нему какая-то, как ей казалось, сатанинская сила. Все, что так твердо устоялось в ее мозгу, вдруг стало колебаться. Его жизнь опрокидывала все привычные ее условные представления. Жизнь уже не казалась ей чем-то серьезным и трудным, а скорее игрушкой, которой приятно поиграть, повертеть во все стороны, но которую можно и отдать без особого сожаления. «Вот и ты играй, - говорил ей внутренний голос, -прижмись к нему, если тебе так хочется, обними его за шею» (Дитя). Ее ужаснула легкомысленность этих побуждений, но она напрасно заставляла себя думать о своей чистоте, своей культуре - обо всем том, что отличало ее от него. Посмотрев кругом, Руфь увидела, что и остальные слушают его как завороженные, но в глазах своей матери она прочла тот же ужас, востор­женный, но все же ужас, и это придало ей силы. Да, этот человек, пришедший из мрака, - порождение зла. Руфь была готова положиться на суждение матери, как привыкла полагаться всегда. Пламя Мартина переста­ло ее жечь, и страх, который он ей внушал, потерял остроту (Родитель).

Мартин Иден влюбился в Руфь и решил стать своим в их среде. Ему удалось перестроить программу своего Родителя, обогатить знаниями своего Взрослого. Через год на званом вечере Руфи Мартин беседовал с главным бухгалтером минут пятнадцать, и Руфь не могла нарадоваться на своего возлюбленного. Его глаза ни разу не засверкали, щеки ни разу не вспыхнули, и Руфь изумлялась спокойствию, с каким он вел беседу (Родитель, которому немного помогает Взрослый). Но вот беседа заинтересовала его. Мартин не размахивал руками, но Руфь придирчиво отметила особый блеск в его глазах, что голос его постепенно начинает повышаться и краска приливает к щекам (Дитя). Но Мартин очень мало думал сейчас о внешних прили­чиях! Он увидел, как сведущ и как широко образован его собеседник (Взрослый и Дитя, которому ненавязчи­во помогает Родитель).