ГЛАВА 15. Убой скота должен производиться на специально оборудованных асотоубойных пунктах — стационарных или передвижных

Убой скота должен производиться на специально оборудованных асотоубойных пунктах — стационарных или передвижных, а также на бойнях, принадлежащих потребительской кооперации, колхозам, совхозам и другим сельскохозяйственным предприятиям.

«Как правильно организовать убой скота» http://www.domovest.ru/5ivnost/uboiskota.html

Ветерок слегка теребил листву двух низеньких березок, выросших за последние годы на крыше. Ветер ощущался совсем чуть-чуть, а по небу неслись облака так, что казалось, бушует ураган. А над антенной, вдали, поднимался столбом белый дым, вопреки всем законам здравого смысла не следуя за потоками воздуха. Сквозь него пробивались языки пламени и изредка, словно в агонии, проскакивали электрические разряды.

— Клава, объясни, что случилось, — спросил Вадим, не видя пока ничего странного вокруг. — Мы уже на крыше.

— Во-первых — объекты, направлявшиеся в вашу сторону, ускорились, лучше их встретить с возвышенности, во-вторых, спутниковое наблюдение показывает, что Зона закрывается от внешнего обзора. — Голос у Клавдии был слегка встревоженный. — Ребята, может, мы к вам подтянемся?

— Вы той же дорогой не прорветесь, тем несколько узких мест, — ответил Малахов. — А объезжать… Растяжки могут быть, не дай бог напоретесь.

— Вадим, вероятность того, что растяжка не из проволоки, мала, — вмешался Гера. — А точности главного сканера хватит, чтобы даже проволоку засечь, только скорость у машины должна быть маленькой.

— Клава, слыхала? Хватит сил, чтобы назад вернуться и потом по черепашьему до подстанции прокатиться? — спросил Вадим.

— Да с чего бы не хватить, выезжаем! — ответила Клава, в коммуникаторе раздался звук запускаемой турбины.

— Клава, только осторожно! И дай картинку по этим зверям на наши очки. — Малахов переключился на прием данных в коммуникатор. — Гера, не забудь мне напомнить — я хотел с тобой по поводу спутникового наблюдения поговорить. Только потом, как уйдем отсюда, — попросил он.

— Да уж не забуду. Этих тварей около пятидесяти, ох и прут же быстро! Как ты думаешь, что за зверь может переть по лесу со скоростью локомотива? Вон оттуда. — Гера, обращаясь к Сухому, показал направление, откуда неслась пока не видимая стая.

— Большие? — Сухой не мог оценить зверей, ему коммуникатор так и не дали, сославшись на режимность.

— Кило по триста, — пояснил Малахов. — Тяжелые, сволочи.

— Кабаны… — мрачно произнес Сухой. — Ну и влип же я с вами. Говорил же, Зону трогать нельзя, она этого не любит. Довы… довзрывались.

— А ты что, боишься, что они к нам на крышу залезут? — нервно пошутил Гера. — Выбросят желуди, которые они несут в подвалы, шкряб-шкряб копытами по кирпичу, и глядь — прямо у нас!

— Да на фиг им лезть? — В голосе у Сухого был неподдельный ужас. — Они запрыгнут сюда, не дорого возьмут! Это же страшная тварь!

— Ладно, ты мне скажи, ружье твое — оно для форсу или стрелять может? — прервал Сухого Малахов.

— А чего это не может? — обиделся Сухой, как обычно насупив брови. — И не ружье это, а СКС. Небось и не слыхали там, в городе?

— Да куда нам, — протянул Малахов. — Дай гляну. Сухой нехотя протянул карабин Вадиму. Малахов открыл затвор, скривился и закрыл его, придерживая патрон.

— Чистил давно?

— А тебе что? Мой карабин, сам и разберусь. — Досмотр взбесил Сухого.

— Оружие надо чистить, тем более карабин сорокалетней давности. А чистить надо хотя бы для того, чтобы у нас было на одну боевую единицу больше. Стрелять хоть умеешь?

— Умею, не бойся. Но в зверя стрелять — дурное дело. Если уж ты его увидел, то тут не до стрельбы. В Зоне оружие от людей помогает. Ну или там кролика забить. На ужин.

— Я боюсь, сегодня на ужин у нас будет свинина, причем в избытке… — Вадим не окончил, со стороны, чуть севернее решеточной антенны, стало явственно видно, как дрожат верхушки берез там, где несется стая. — Они съедобные?

— Да кто же их ел, ты что? — искренне удивился Сухой. — Кабана если кто увидел, так, считай, не убежал.

— Слушай, у вас тут есть хоть один зверь, которого кто-нибудь из живых видел? — фыркнул Вадим.

— Нету, — просто признался сталкер.

— Клава, как вы там? Мы вот-вот войдем в контакт, — вызвал машину Малахов.

— Нормально, впереди растяжка, сейчас мы ее обезвредим. Скоро к вам подтянемся.

— Только не рискуйте, не вздумайте разминировать, бейте ракетами по заряду, — строго приказал Малахов.

Словно ответом ему слева прозвучал взрыв.

— Так и делаем, — немедленно доложил Тимур. — До подстанции чуть-чуть осталось.

— Ждем! — коротко ответил Вадим.

Для разговора уже не было времени. Сталкер словно завороженный смотрел, как Малахов и Тельбиз готовились к бою. Как раз в том углу, который находился ближе всего к предполагаемому месту выхода стаи, на крыше была небольшая надстройка, сделанная для систем охлаждения. Вадим занял место слева от этой надстройки, а Гера справа. Оба сняли с разгрузки запасные магазины и разложили их возле своей позиции.

— Как товар на базаре, — буркнул Сухой. Он тоже решил приготовиться и залег на краю крыши.

Поколебавшись, сталкер вытащил из недр своего плаща несколько обойм, ощетинившихся гребенкой патронов, и тоже положил их рядом с собой.

— Зря ты залегаешь, — сказал Малахов, следя за маневрами Сухого. — Кабаны не стреляют, прятаться не надо. Стань слева, будешь снимать тех, кто за экранирующую сетку прорвется. Гера, включишься, если я не буду успевать.

В тишине осеннего леса, казалось, уже было слышно, как приближается, топая по мягкой хвое, страшная стая.

Малахов, а следом за ним и Герман перевели очки в режим боя. Все вокруг потемнело, картинка стала чуть размытая, но зато четко вырисовывались красноватые силуэты кабанов. По мере того как они приближались к периметру «Круга», их изображения становились все четче. Прозвучал сигнал достижимости целей для стрельбы, но Малахов подождал, пока звери подойдут вплотную к решетке экранирования.

— Ну, поехали, ребята! — Вадим словно отключился от внешнего мира и слился со своим оружием.

Первые выстрелы положили зверей у самой металлической решетки. Однако стая словно по команде разошлась в две стороны, беря периметр в клещи. Малахов переключился на левую часть звериного потока, Гера — на правую. Сталкер остолбенело смотрел на происходящее. Без очков-коммуникаторов ему казалось, что кабаньи туши вылетают из тени деревьев навстречу пулям. И это не стрелки на крыше посылают свой смертельный подарок чудовищам, а сами кабаны ищут смерти.

Малахов быстро понял, что ситуация становится тревожной. Звери, несмотря на чудовищные потери, взяли «Круг» в осаду по всему периметру. Вдвоем держать под контролем стаю было невозможно. Звери слаженно и совершенно не по-звериному стали методично расшатывать сетку экранировки, служившую последней защитой, последним препятствием. Прорви они ее, и в несколько секунд здание аппаратной будет окружено.

— Сухой, приготовься. Если где-то порвется — отстреливай сволочей! — Но Малахову и не надо было предупреждать сталкера, он был готов включиться в бой в любую секунду.

— Вадим, мы уже рядом! — раздался голос Клавы. — Вы как?

— Бывало и лучше, — прошипел в ответ Вадим, не прекращая стрельбы. Мельком глянул на боезапас — оставалось всего два рожка.

— Тима, приготовься включиться в бой, ракеты бесполезны, тут тварей слишком много. — Голос Вадима в коммуникаторе почти сливался со звуками выстрелов.

«Патриот» летел по растрескавшемуся бетону к «Кругу». Зная, что каждая секунда задержки может стоить жизни товарищам, Клава, словно лев на охоте, была полностью сконцентрирована на движении. Турбина выла на полных оборотах, таиться было не нужно, и все глушители были отключены, чтобы не отбирать мощности двигателя. Ловко меняя переднюю и боковую разгрузку, Клава обходила мелкие препятствия на повороте у КПП. В который раз взвыв полным газом, влетела в распахнутые ворота. Машина ворвалась за периметр круга, словно взбешенный зверь. На последних метрах, взвизгнув резиной по бетону, «Патриот» развернулся на месте и стал как вкопанный на позиции ведения огня.

К этому времени Тимур уже убрал обтекатели над передними колесами, и машина ощетинилась двумя скорострельными пулеметами. Взвыли приводы вращающихся стволов, и в сумраке узкой дороги пролегли кроваво-желтые следы трассирующих пуль.

— О! Ваше появление, как всегда, эффектно, — обрадовался Вадим. — Подгоняйте к входу и занимайте оборону этого фланга, мы с Герой на ту сторону крыши переходим.

Клава скорее для собственного удовольствия лихо развернула машину еще раз. Снизив скорость в нескольких метрах от входа в аппаратную, вывернув руль вправо, она сначала сбросила газ, а потом, заблокировав межосевой дифференциал, выдала всю мощность на колеса. Машина хищно закружилась вокруг центральной оси. Тимур, не растерявшись, воспользовался моментом, чтобы длинной очередью из обоих пулеметов вылить море свинца в полукруг, словно с турели. Потом, включив основное управление оружием, Тимур раз за разом прошелся по зарослям у «Круга», каждый раз разнося в клочья окружившие здание деревья и антенны, скрытые в зарослях, и несущихся из чащи кабанов.

— Стой-стой! — услыхал Тимур голос Малахова. — Ты на локатор глянь!

Зеленое поле обзорного локатора было чистым, без каких-либо признаков живых кабанов. Термосканирование показало, что десятки туш остывают в зарослях. И словно природа пыталась показать, что бой окончен, исчезли рваные тучи на небе. Опять светило солнце.

— Как мы их? — обрадовался Тимур. — Отбились все-таки! Вадим, я анализы сделаю, да?

— Да, только осторожно, мы сейчас спускаемся, — ответил Малахов.

Тимур, прихватив анализатор, выскочил из машины и, разминая затекшие ноги, двинулся к краю «Круга», туда, где были хорошо видны туши кабанов. Разодранная металлом плоть слегка парилась на прохладном воздухе. Тимур поморщился, запах из разорванных кишечников был сильным. Он наклонился над ближайшей тушей и открыл крышку анализатора. Резкий хлопок выстрела заставил его упасть на землю. Рядом с ним, еще дергаясь, завалилась туша кабана, который выскочил невесть откуда.

— Спасибо, Вадим, — пробормотал Тимур. — Что-то я чутье потерял.

— Это ты Сухому спасибо скажи. Он у нас за прорвавшихся в «Круг» отвечал. Хоть раз выстрелил, но удачно.

Тимур внимательно осмотрелся и, убедившись, что никакого шевеления не наблюдается, взял анализы тканей и крови. Подождав результата, он ловко вспорол брюхо и в два приема снял шкуру с мертвой туши.

— Гера, помоги! Давай мясом запасемся, — позвал Рымжанов товарища.

— Что тебе неймется? — удивился Малахов. — Спешить пора!

— Вадим, ну сколько тут делов-то? — расстроился Тимур. — Зато шашлык вечером какой забацаем! Есть-то охота.

— Тебе прогулки на свежем воздухе вредят, — вздохнул Вадим. — Жрешь много. Давайте, быстро!

Гера под руководством Тимура помог быстренько разделать тушу, и буквально через десять минут в машину погрузили пару окороков и здоровый кусок вырезки.

Пока шла погрузка мяса, Сухой нервничал. Он то и дело оглядывался, обошел два раза машину по кругу и один раз осторожно заглянул в провал окна аппаратной.

— Сухой, что-то случилось? — поинтересовался Малахов. — Ты какой-то напряженный. Все ведь хорошо кончилось. Видишь, стаю завалили, и никаких «воронок» не прилетело, что еще надо? Они же на стрельбу, говоришь, прилетают?

— Вот потому и беспокоюсь! — ответил Сухой. — Так не бывает. Не бывает конфликта в Зоне без аномалий. И не бывает аномалий без артефактов. На этом Зона стоит.

— Стояла, — с издевкой в голосе заявил Тельбиз. — А еще, как оказалось, она стоит на психотронном поле. Видать, поле психотронное и определяло порядок в Зоне. Может, и аномалии эти — тоже в мозгах, а не в Зоне?

— Ага, в моих! — почему-то радостно возразил Сухой и ткнул пальцем куда-то за спину Герману. — Оглянись!

Ни Гера, ни остальные члены группы не заметили ничего странного. Тот же забор, те же деревья, обступившие «Круг». Но постепенно дрожание листвы под осенним ветром стало изменяться. Оно стало похоже на регулярную вибрацию. Словно кто-то большой рукой схватил одновременно несколько стволов и начал их трясти. Потом дрожь передалась воздуху вокруг берез. Как мираж на раскаленном шоссе, когда в потоках горячего воздуха начинает плясать картинка. Но здесь это выглядело пугающе неестественным и своими размерами, и мелкими волнами искажений.

— Это «трында», — уверенно сказал сталкер. — Вроде зыби, только воздушная. Если остановится, то ничего страшного.

— А если не остановится? — вкрадчиво спросила Клава.

— А вот этого никто тебе не расскажет, — ответил сталкер.

— Я так и думал, — заключил Малахов. — Всем в машину!

— Какое в машину? — вдруг заартачился Сухой. — А хабар? Ведь от «трынды» такое может нападать!

— А если не остановится? — повторил недавний вопрос Клавы Малахов. — Что тогда?

— Волков бояться — не пить шампанского! — заявил сталкер.

— Поступательная скорость три метра в секунду, — раздался бесстрастный голос Германа. Он, сидя в машине, анализировал продвижение аномалии. — Снос вправо метр в секунду. Проход для машины остается открытым еще тридцать секунд. Если оно не ускорится.

— Ты как хочешь, мы поехали. — Малахов ловко вскочил на место за Клавой и, дождавшись, когда устроился Тимур, добавил: — Клава, осторожно выруливай, мало ли тут чего еще…

— А я?! — заорал Сухой и, отворив багажный отсек, ловко юркнул на свое место. — Мы на обратном пути заскочим, главное — место запомнить.

Сталкер сидел на боковой скамеечке багажного отсека с видом человека, принявшего мудрое и значительное решение.

— Заскочим, куда денемся, — согласился с ним Малахов.

Машина почти беззвучно на малой мощности выбралась из «Круга» и через пару минут была уже возле подстанции.

— Так, отсюда по этому шоссе, — Малахов смотрел на уходящую в тень деревьев дорогу, — километров двенадцать, для Клавы всего ничего.

— Для нашей машины, — поправила, улыбнувшись, Клавдия. — По этой колее сам бегай!

— Для нашей Клавы за рулем нашей машины, — с ударением произнес Малахов.

Хотя все и выглядели внешне спокойными, недавнее побоище все еще стояло перед глазами. Группе не раз приходилось участвовать в перестрелках, но в такой бессмысленной бойне — никогда. Бессмысленность кабаньей атаки была очевидна, но то, что неразумные звери, словно выполняя чей-то приказ, пытались уничтожить группу, было совершенно невероятным.

— А вот что наш шерп расскажет? Что ты, Сухой, думаешь о случившемся? — Малахов полуобернулся к сталкеру.

— Тенцинг тебе шерп, а я — сталкер! — не понравилась шутка Сухому.

— Ваша эрудированность, господин сталкер, иногда потрясает. — Малахов сделал движение, как будто снимал шляпу перед сталкером. — Прошу прощения. Но все-таки — ваши жизненные преференции, они скорее всего как у шерпов, не так ли?

— Не нравится — езжайте сами, — отрезал Сухой.

— Да брось, Вадим, — вмешался Тимур. — Он мне жизнь спас только что. И ты, Сухой, не дуйся, никто тебя ни обижать, ни бросать не собирается.

— Молчать, всех на рею! — заревел Малахов и, выждав секунду, захохотал. — Да и вправду, Сухой, ну что ты в самом деле… Ну извини, если неудачно пошутил.

— Да ладно, проехали, — примирительно согласился сталкер.

— Вот и отлично, — весло ответил Малахов. — Раз ты больше не обижаешься, теперь я буду звать тебя Сусанин.

— Ну вот же, что за народ! — взвился Сухой. — Понаприезжали тут из Москвы, мало того что хабар наш вывозите, так еще и гнобите нас, как в старые времена! А нет, чтобы не выпендриваться, а говорить на ридной мове и уважать нашу незалежнисть! Небось сейчас еще и про Бандеру гадость скажете? Или еще хуже, про святого Юща шось нэпотрэбне дозволытэ? Кажить, заграбныкы — дозволыте?

В салоне автомобиля на секунду возникло тягучее молчание. Но прежде чем кто-то сказал хоть слово, Сухой рассмеялся.

— Ага! Офигели? То-то же! А я с этим много лет жил! — Когда Сухой засмеялся, его нарочитая суровость исчезла. Из строгого и мрачного обитателя Зоны он на мгновение превратился в человека из московских интеллектуальных тусовок. Но ощущение было мимолетным. Миг — и Сухой опять стал строг и сосредоточен.

— Ладно, поржали — и хватит. Едем не спеша, я увидел у вас хороший аппаратик под крыльями, когда скажу — надо будет стрельнуть, куда надо. — В голосе у сталкера пропала обычная напряженность, он говорил уверенно и безапелляционно.

Клава, дождавшись полной тишины и спокойствия от пассажиров, мягко пустила машину в путь.

— Вадим, ты просил напомнить, вот напоминаю, — сказал Герман. — Про спутники.

— Да вопрос у меня простой. — Малахов вернулся к старой теме. — Спутниковое наблюдение. Ведь это же оптическая система. Мы получаем простые фотографии Зоны. Не более. Так?

— Ну почти так. Давай пока считать, что так, — кивнул Герман.

— Так вот, заметь, когда мы въезжаем в Зону, она каждый раз выглядит, хотя бы с точки зрения погоды, по-разному. А со спутника это кто-то видит?

— До того, как мы попали в Зону, таких вопросов не возникало. Считалось, что мы получаем объективные данные. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Или все, что мы видим в Зоне, — это плод нашего воображения, или кто-то контролирует спутники? — Гера на мгновение задумался, словно пытаясь найти ответ на свои вопросы. — Я правильно понял?

— Ну почти, — кивнул Малахов. — Хотя в контроль над нашими спутниками поверить труднее, чем в то, что все вокруг — это плод нашей галлюцинации. Клава, а ты как думаешь? Ты же у нас главный психолог.

— Для меня как раз более вероятным кажется взлом компьютера спутника, чем такие массовые галлюцинации. А вообще, что нам мешает сравнить спутниковые данные с реальностью именно сейчас.

— Уже получаю. — Гера успел запросить в Центре необходимую картинку. — Да, сейчас никак не солнечный зимний день, все тучами заволокло. Кстати, Клава, ты говорила, что время от времени Центр теряет картинку Зоны.

— Да, нас предупреждали, но мне тогда было не до того, не до картинок из космоса. Но все равно не пойму я всей этой ерунды. А может, мы сейчас совсем не там, не в той Зоне, которую видно со спутников. Да ладно, потом будем об этом думать.

Малахов немедленно переключил коммутатор на связь с Центром. Там объяснили, что закрытие Зоны имеется в виду как раз визуальное.

— Мы в сложной ситуации, — задумчиво произнес Вадим. — С одной стороны, возможно столкновение с таким явно невещественным явлением, с каким встречался Герман, — вроде полтергейста. С другой стороны, не все, что мы видим, — иллюзорно. Поэтому давайте в дальнейшем не разделять группу, не принимать решений в одиночку. Разведка окончена, психотронный фактор, мне кажется, окончательно ликвидирован. Вопрос с физикой закрытости Зоны откладываем. Пока, грубо говоря, не заморачиваемся, но имеем в виду — не все, что мы видим, является таковым на самом деле.

— Так, сейчас у нас примерно двенадцать часов, — после секундной паузы, продолжил Малахов. — Через пятнадцать минут мы будем уже в районе кладбища техники.

— Блин! Ну зачем так говорить? — внезапно взвился Сухой. — Ты еще сказал бы…

— Что сказал бы? — Малахов обернулся.

— Ага, я щас скажу, а оно потом… — фыркнул Сухой. — В Зоне не то что ляпать нельзя языком что попало, но и подумать нельзя. Раз всплыло — исполнится.

— Ладно-ладно, — кивнул Малахов. — Не тупой. Короче, у нас до цели примерно двенадцать километров, как было, так в общем-то и осталось. Я думаю, придется ночевать не в гостинице. Как, Сухой, ночевать в Зоне — не слишком?

— Если с умом, то почему бы нет? — пожал плечами сталкер. — Поставить вахту, чтобы, если что, меня разбудили, и все в порядке.