Глава 18. Магиана

Прохладный горный воздух в лицо. Остроконечные пики на фоне безоблачного неба. Еще один перевал — и она на равнине. Магиана закрыла глаза, чтобы полнее ощутить смесь запахов — влажного камня, дикого чабреца и чуть сладковатый — лошадиного пота.

Свобода. Впереди — только бесчисленные дни, посвященные исследованиям…

Магиана очнулась от дремы — перо выпало у нее из руки. Во рту у волшебницы пересохло, от спертого жаркого воздуха в шатре царицы разболелась голова. Сон был таким ярким — на мгновение волна негодования захлестнула волшебницу.

«Я никогда не просила о той жизни, которую теперь веду!»

Магиана подняла перо, заново оточила его и обреченно уселась на свой стул. Слишком долго удавалось ей поддерживать в себе призрачную иллюзию свободы. Магический дар возносил волшебника Орески на недосягаемую высоту — но за все надо расплачиваться, и каждый из них платил определенную цену: в зависимости от собственных талантов.

Теперь и ей представлен счет за те годы свободных скитаний, и вот она сидит в шатре, и единственное, что ей остается, — наблюдать, как лучшая из цариц, Идрилейн, борется со смертью, своим последним противником.

Будучи Идрилейн, она все‑таки смогла удержаться на плаву, по крайней мере на время. Отъезда Клиа в Ауренен в какой‑то мере дал ей надежду и силы. Весь месяц, прошедший с тех пор, царица отчаянно цеплялась за жизнь и даже немного набрала в весе, когда болезнь, сжигавшая ее легкие, отступила. Большую часть дня Идрилейн находилась в полузабытьи, время от времени приходя в себя и задавая пару вопросов о ходе военных действий и об успехах Клиа; увы, от последней было мучительно мало известий. У царицы не было ни сил, ни желания совершить долгое путешествие в Римини, поэтому она решила остаться здесь, в лагере — теперь уже, по сути, лагере Фории. Как придворная волшебница, Магиана вынуждена была находиться при Идрилейн, прикованная к этому душному шатру, где среди склянок с лекарствами царит тяжелый запах болезни, где умирает старая женщина.

Магиана отогнала греховные мысли. Да, она связана любовью, клятвой, долгом, пока Идрилейн не освободит ее и не освободится сама.

Оставив заснувшую царицу, волшебница вынесла стул и письменные принадлежности наружу. Широко раскинувшийся лагерь купался в обманчиво мягких лучах вечернего солнца. Магиана обмакнула перо в чернила и начала сначала.

«Мой дорогой Теро, вчера пленимарцы прорвали линию фронта с Майсеной в нескольких милях от нашего лагеря. Еще несколько городов на восточном побережье сожжены. Со всех сторон доходят до нас ужасные слухи: половина полка Белых Ястребов погибла за одну ночь, накрытая облаком ядовитых испарений, мертвецы встают из могил и атакуют своих бывших товарищей по оружию, дирмагнос среди бела дня наслал на скаланцев призраков и стену огня. Конечно, часть этих историй — выдумки солдат, но некоторые слухи нам удалось проверить. Мой коллега, Элутеус, собственными глазами видел, как у брода Гришер некромант метал молнии.

Фория уже не может не обращать внимания на подобные известия, но по— прежнему убеждена, что атаки некромантов редки и не имеют особого значения. В какой‑то мере она права. После того, как Шлем был уничтожен, некроманты Верховного Владыки недостаточно сильны, чтобы победить нас одной магией, но слухи об их деяниях питают страх наших войск и тем самым ослабляют их.

Впрочем, есть и хорошие новости. Надо отдать должное Фории: она решительный командир, хоть и не сильна в дипломатии, и военачальники доверяют ей. За последнюю неделю ей удалось организовать на восточном фронте успешное наступление в нескольких местах и одержать ряд побед. Передай Клиа, что ее подруга, коммандер Миррини, захватила пятьдесят вражеских лошадей. Это большое достижение, многие кавалеристы лишились своих коней в битвах. Они вынуждены забирать лошадей у окрестных жителей, и это не улучшает отношений с местным населением.

Вчера к нам прибыл третий курьер от Клиа. Фория ничего не сказала, но ее отношение к посольству сестры очевидно. Нельзя ли добиться от лиасидра хоть небольших уступок? Иначе, боюсь, Фория может отозвать вас. С каждой новой потерей присутствие Клиа на поле боя становится все более необходимым».

Магиана поколебалась: некоторые свои мысли она не решалась доверить бумаге, даже в таком письме, как это. Например, тот факт, что она, старейшая из оставшихся в живых магов Орески, опасается переслать послание своему протеже при помощи заклинания: как бы не узнала Фория. Наследная принцесса ничуть не скрывает, что не доверяет волшебникам в целом, а советнице своей матери в особенности. Магиане уже пришлось однажды отчитываться перед принцессой в своих действиях — а ведь она всего лишь по просьбе генерала Армениуса заглянула в магический кристалл. За несколько недель, прошедших со времени назначения Фории главнокомандующей, многое изменилось. Повсюду теперь ее глаза и уши, и, конечно, в первую очередь этот красавчик, капитан Транеус.

«У Клиа и так хватает забот», — подумала Магиана; она наложила на письмо чары, снять которые мог только Теро. Позже она сама отдаст его в руки гонцу. Пусть Транеус делает из этого какие угодно умозаключения.