Часть вторая 12 page

Возможно, было немного и того и другого. Лори вспомнила участие, проявленное к ней, когда она пыталась после Гремящего ущелья соединить в одно целое частицы собственного воинского духа. Он помог ей собрать эти кусочки, хотя, вероятно, не сознавал еще этого. Стычка на Охотничьем мысе была так остра и быстротечна, что закончилась до того, как она вспомнила об испуге. Тот факт, что она прошла через стычку без страха, дал ей уверенность, убедил ее, что она может еще принимать участие в сражениях. Ужас, который овладел ею в Гремящем ущелье, еще остался, напоминал о себе ночными кошмарами. Но Лори поняла, что может жить с ними и оставаться воином, несмотря на это.

Присутствие Грейсона в тесной кабине ее меха на Охотничьем мысе помогло ей, дало уверенность в том, что он заботится о ней. Мысль о Грейсоне наполнила ее приятным теплом, но Лори отогнала свои досужие мысли и сосредоточилась на предстоящем задании.

Времени оставалось немного. Выбирая с помощью инфракрасных датчиков дорогу между камней. Серый Легион Смерти безудержно спешил к Регису.

Когда армия Торвальда приближалась к своей цели, все было окутано мраком, кроме немногих окон в университетских зданиях. Люди и неровная цепь боевой техники пробирались полями к ряду низких складских зданий менее чем в километре от них. Шелестящая трава саванны наконец-то уступила место автомобильной дороге и аккуратным полям местных фермеров с их голубоватыми хлебными злаками.

Поначалу все выглядело спокойным. Но вдруг небо осветилось вспышками, такими яркими, что оказалось, будто ночь внезапно превратилась в день. Повстанцы замерли на месте, щурясь на огни множества осветительных ракет. Крики переполнили линию командирской связи Торвальда, потому что водители агромехов, лишенные фильтров на стеклах кабин, ослепли в огнях искусственного дня. Не успел Торвальд отдать хоть какой-нибудь приказ, как лазерные лучи и снаряды обрушились на войска повстанцев.

Огонь велся с трех позиций: от университета и из мрака слева и справа.

Торвальд повернул своего "Warhammer’а" и пронзил темноту неровными зелено-голубыми лучами из своих РРС. Ни визуально, ни по прибору ночного видения, ни по радару невозможно было определить, где именно противник. В его наушниках раздались чьи-то пронзительные вопли. Неподалеку один логгер припал на свои передние колени, его широкая, но плохо бронированная спина была разорвана в клочья и сверкала языками огня от зажигательных снарядов. Внутренний взрыв прорвал брюхо меха, раскидывая по сторонам куски брони и разбитого двигателя. Потом и кабину машины охватили языки пламени. Ночь, полная огня и дыма, пронзенная лучами прожекторов, освещающими бойню, напоминала своим ужасом настоящий ад. Пулеметный огонь со стен не давал поднять головы пехотинцам, залегшим между обломков разрушенной техники и в воронках. Внезапно, как смертоносный красный цветок, над полем вырос огненный шар от взрыва повстанческого обоза с боеприпасами.

В первые же десять секунд Торвальд понял, что никакой надежды прорваться к намеченным объектам нет и что весь план проникновения в цитадель университета провалился. Следующие пять секунд его единственной заботой было, как вывести свой отряд из смыкающихся и справа и слева челюстей засады. Вскоре в освещении ракет и прожекторов появились мехи драков. Они все теснее сжимали партизан в кольцо и готовы были захлопнуть ловушку.

- Всем подразделениям! - скомандовал Торвальд по командирской связи.- Всем подразделениям! Это рейнджер "один"! Отступаем! Повторяю: отступаем! Полный назад! Перестраиваемся!

И тут обнаружилась неуправляемость его войска в трудном бою. Мехи и пехотинцы, потеряв ориентацию, метались по полю и гибли, гибли, гибли... И второй логгер уже горел. Третий сидел на бесполезных, поврежденных снарядами задних ногах, упираясь передними в землю, и без всякого толку разрывал темноту огнем из своих пулеметов. Пули со звоном выбивали искры из брони приближающихся мехов Дома Куриты.

Торвальд направил огонь РРС на вражеского "Marauder’а", вышедшего из тени прямо на него. И разглядел еще по крайней мере трех семидесятипятитонных чудовищ, приближающихся, чтобы убивать.

Торвальд попал в цель. Огонь вырвался из бока "Marauder’а". Тот остановился и открыл сокрушительный огонь по "Warhammer’у".

Сигналы в наушниках предупреждали о повышении температуры и перегрузке цепей. Несколько бесконечных секунд две боевые машины стояли, разделенные сотней метров, поливая друг друга огнем. И "Marauder", не выдержав, отступил, попутно уничтожив партизанского агромеха, и скрылся в темноте. Торвальд выругался, включил прожектор на левом плече своего меха и, забыв об общем командовании, принялся преследовать врага. Поток белого света поймал "Marauder’а", который разил разбегающихся пехотинцев лучами своих средних лазеров. Торвальд ударил по цели залпом своей SRM-6, затем добавил одними из РРС. "Marauder" споткнулся, как будто задумавшись, и припал на поврежденную ногу. Торвальд громыхал в своем "Warhammer’е" к покалеченному врагу.

Но тут что-то ударило его машину сзади с такой силой, что Торвальд чуть не разбил себе голову о приборную панель. Его накрыло мощным огнем с университетской стены, снаряды автопушек взрывались в сгустках дыма, огня и свистящих осколков металла, которые барабанили по корпусу "Warhammer’а". Торвальд обнаружил, что левый РРС, да и все прочее оружие уже не действует, механизмы подачи энергии и приводы вывалились, как черные спагетти, из прорех в броне.

Кое-как он поставил "Warhammer" на ноги. Вспыхивающие красные и янтарные огоньки индикаторов состояния систем говорили, что почти ничто уже не действует...

XVIII

Мехи Серого Легиона Смерти были еще в десяти километрах от цели, но Грейсон уже мог видеть сражение на юге, перед университетом. Небо над краями русла высохшей реки было заполнено жемчужно-серебристым светом. Мелькали яркие полосы ракет.

- Опаздываем,- произнесла Лори в переговорное устройство, когда они остановились и прислушались, заглушив моторы. Битва была слышна только как глухой грохот, подобно летнему грому на расстоянии.- Они начали без нас, командир.

Грейсон сверился со своим хронометром:

- И у них не было времени выйти на позиции внутри университета. Произошла какая-то очень серьезная неприятность.

По линии связи прозвучал голос Клея:

- Значит, засада?

- Очевидно. Повстанцы в беде.

- Мы должны поспешить,- заявила Лори.

- Что скажут остальные? - Грейсон находился в замешательстве. Он хотел прорываться вперед, помогать рейнджерам, которые, должно быть, сейчас бьются за свои жизни. Но силы - противника там наверняка превосходят их собственные.

- Мы не можем оставить их там одних,- настаивала Лори.

- Давайте вперред, сэрр,- предложил Макколл.

- По-моему, Макколл высказался за всех нас,- сказал Клей.

- Тогда вперед,- скомандовал Грейсон. Он чувствовал страшный холод.

"Locust" Лори шел впереди. Она предупреждала остальных о сложных участках пути. Тяжелая поступь их многотонных машин сотрясала камни в высохшем русле, вызывая миниатюрные камнепады.

- Включить приемники,- приказал Грейсон.- Они будут на полосе частот семь.

В нарисованной компьютером на дисплее картине машина Лори светилась яркой зеленой точкой. Мехи все быстрее передвигались по полю боя.

Лори первой разглядела впереди смутный силуэт машины и на всякий случай коротко ударила ее лазером. Грейсон тоже навел свой лазер в ту же точку, но удержался от выстрела. Компьютер схематически изобразил, что это был "Wasp", и засветил зеленый огонек внутри контурной рамки водителя.

- Опознан! - вскрикнул Грейсон. Правая рука "Wasp’а" взметнулась вверх, его лазер вспыхнул бело-голубым. Луч ушел куда-то в небо поверх грейсоновского "Shadow-Hawk’а".

- Прекратить огонь! Здесь капитан Карлайл. "Wasp" остановился.

- Это же Олин Соноварро,- узнал машину Грейсон.- Быстро доложить обстановку!

Голос Соноварро запричитал в наушниках.

- С-сэр... все развалилось! Они нас поджидали! Поджидали в темноте и... и...

- Возьми себя в руки, рядовой. Твой "Wasp" поврежден?

- Нет. Нет... сэр.

- Прекрасно. За нами!

- Мне достаточно...

- Мы идем туда, чтобы вытащить всех рейнджеров, и ты пойдешь с нами. Клей, Макколл, поставьте его между собой.

"Wasp" Соноварро помимо его желания оказался в середине строя. Потом они встретили еще двух механизированных рейнджеров Верзанди - большого логгера с поврежденной боковой броней от попадания ракеты и юркого сборщика фруктов с длинными суставчатыми руками, украшенными специально установленными пулеметами. Появление группы наемников и спокойные приказы Грейсона заставили этих мехов тоже развернуться и еще раз двинуться в бой.

От этих водителей Грейсон узнал всю ситуацию. Мехи драков устроили засаду близ города и разгромили партизан при поддержке орудий с городских стен. Хотя многие мехи повстанцев еще продолжали сопротивляться. Многим пехотинцам удалось бежать. Им это было сделать легче, чем рейнджерам.

- Хорошо, мальчики и девочки. Выйдем противнику в тыл и позволим верзандийцам спастись. Готовы? Цельтесь точнее!

Рота мехов Грейсона выкарабкалось из лощины под свет сражения. Прожектора с университетской стены разбрасывали лучи во все стороны, освещая картину разгрома. Ближайший подраненный агромех увидел подмогу и устремился навстречу.

И вдруг впереди показался мех драков. Грейсон сразу определил, что это "Marauder", в рубцах и сильно избитый, но все еще яростно испускающий вспышки РРС из обеих рук. Грейсон навел свой лазер на цель и надавил на кнопку огня. Белый луч, как копье, воткнулся в более тяжелого противника, броня которого на левом боку закипела. Справа от Грейсона в ту же сторону ударила вспышка другого лазера - маленький "Locust" Лори быстро помчался на "Marauder’а".

"Marauder" повернулся в сторону, его левая рука повисла. Грейсон хладнокровно проследил за целью, подводя перекрестье прицела автопушки на поврежденную руку вражеского меха, и оружие разрядилось крещендо раздирающих слух выстрелов. Рассыпая искры, левая рука "Marauder’а", крутясь, полетела во тьму. Трещащие вспышки коротких замыканий электрических цепей осветили зеленую охлаждающую жидкость, брызнувшую из раскаленной докрасна раны.

Справа появилась цель, атакующая Лори. Компьютер Грейсона определил ее как "Centurion", пятидесятитонный мех с тяжелой автопушкой в правой руке, а также с LRM-10 и лазерами. Автопушка "Centurion’а" непрерывно стреляла. Вспышки на конце дула освещали угловатую броню его корпуса. Грейсон в ответ открыл огонь из своей автопушки, цепочка разрывов снарядов прокатилась по броне торса вражеского меха, поражая пусковую установку ракет дальнего действия.

Снаряды "Centurion’а" ударили "Shadow-Hawk’а" Грейсона в левую ногу и руку. Удар заставил его пошатнуться, но не нарушил меткости. Луч, вылетевший из вытянутой руки меха, попал в плоскую голову "Centurion’а". Пока водитель на мгновение ослеп, Грейсон погнал "Shadow-Hawk’а" вперед. Автопушка "Centurion’а" не успела изменить прицел. "Shadow-Hawk" врезался в более легкого противника. Лязг от столкновения прозвенел в кабине Грейсона подобно чудовищному колоколу. Оба меха полетели на землю, сцепившись руками и ногами.

При таком положении мех легионера, как более тяжелый, фактически уступал "Centurion’у". У "Centurion’а" была пара средних лазеров, встроенных в торс. Пока бойцы боролись, враг в упор выстрелил передним по броне "Shadow-Hawk’а", стремительно подняв температуру в кокпите до пятидесяти градусов.

Единственный способ, которым Грейсон мог дать сдачи, была рукопашная. Он поднял левую руку своего "Shadow-Hawk’а" и с силой ударил в правую сторону головы "Centurion’а". Броне, поглощавшей обычно миллионы джоулей лазерной энергии, оказалось трудно отразить механическую энергию такого удара, она прогнулась. Грейсон наносил удары снова и снова, пока не пробил заостренными концами пальцев кабину. Сверхпрочный пластик разбился вдребезги, и струйка маслянистого дыма потянулась из разбитой головы меха после того, как Грейсон вытащил стальные пальцы "Shadow-Hawk’а" из останков человека и металла. А вокруг вовсю кипело сражение.

Прибытие Серого Легиона Смерти на поле боя дало ощутимое подкрепление верзандийцам, приведя воинов Дома Куриты в полную растерянность. Когда Грейсон поднял свою машину, неподалеку уже пылал куритянский "Orion". Тот был пойман перекрестным огнем со стороны "Rifleman’а" Макколла и " Wolverin’а" Клея. Твердое топливо ракет, размещенных в левом боку большого меха, воспламенилось.

Грейсон быстро осмотрел поле битвы. Компьютер Грейсона раскрасил на дисплее в разные цвета машины партизан, наемников и драков, также отметив уже подбитых мехов.

Несколько рейнджеров Верзанди еще отстреливались. Серый Легион Смерти уже смешал тылы атакующих врагов. Джалег Йорулис поразил вражеского "Wasp’а" в спину лазерным огнем. Первый выстрел пробил броню меха и сокрушил его двигатели для прыжков. Второй привел к взрыву, который швырнул куритянского "Wasp’а" вперед и вниз, разбрасывая горящие обломки.

"Wasp" Дебровского в связке со "Locust’ом" Лори вели дуэль со странно горбатым "Vulcan’ном". Сорокатонный "Vulcan", обычно равный противник для двух меньших мехов, был уже поврежден и припадал на одну ногу. Его два противника четко увертывались от лазера и автопушки. Лори вела очень точный лазерный огонь по бакам с топливом на правой руке врага. "Vulcan" уже огрызался короткими языками пламени из огнемета, но два ловких меха легионеров каждый раз ускользали в сторону. Он поднял правую руку для очередного выстрела по Лори, но луч "Locust’а" попал в топливный бак, и рука взорвалась оранжевым пламенем, которое рванулось в небо. "Vulcan" тут же упал на колени, наполовину охваченный столбом огня, и через мгновение взорвался.

Для попавших в ловушку мехов рейнджеров в этот момент открылся путь к спасению. Единственной проблемой было то, как сообщить им, что явились союзники, а не новые враги. Лазер с одного из мехов партизан вонзился в Лори, а затем ударил по опаленной огнем земле радом с "Shadow-Hawk’ом" Грейсона. Но тому удалось увернуться. Карлайл оказался в луче прожектора и демонстративно напал на куритянского "Phoenix-Hawk’а", ковылявшего ему навстречу. Он трижды без перерыва выстрелил, попав в левый бок и центр корпуса "Phoenix-Hawk’а", надеясь этим показать растерявшимся юным рейнджерам, что он свой.

Грейсон сообщил в открытом эфире:

- Это Карлайл! Мы пришли, чтобы вывести вас! Где генерал Торвальд?

- Здесь - раздался ответ.

Дисплей красной стрелкой обозначил местоположение собеседника. "Warhammer" Торвальд а лежал на боку в сотне метров от Грейсона. Выбоины на его броне еще светились красным светом, когда Грейсон увеличил изображение на одном из экранов своего сканера и включил личный канал.

- Генерал, ваша машина не может двигаться? Вы сами ранены?

- Ничего, пустяки,- ответил Торвальд. Но Грейсон уже понял, что "Warhammer" с его разбитыми ногами и приводами никогда больше не двинется. Вражеский огонь со стены продолжал добивать упавшую машину генерала.

- Генерал, мы приняли решение вам помочь.

- Ты нарушитель контракта, не так ли? - сказал Торвальд, но в его голосе не было гнева.- Я рад, что ты здесь.

- Надо срочно отступать, сэр. Мы можем прикрыть отход.

- Совершенно верно. Я... я передаю командование вам, капитан.- Раздалось щелкание и шипение, когда Торвальд переключался обратно на общую частоту.- Всем рейнджерам, это рейнджер "один"! Капитан Карлайл принял командование операцией! Выполнять все его приказы и начать отступление. И... и не поливайте огнем сами себя.- Его голос прервался.- Все это было... моей ошибкой.

Грейсон осмотрел местность по инфракрасному сканеру. Вблизи в этот момент не было никаких вражеских мехов. Появление Легиона, по-видимому, привело Драконов в такое смятение, что они рассеялись и оттянулись назад, хотя огонь легкой артиллерии с университетских стен продолжался.

- Генерал, вокруг вас пусто. Выбирайтесь, и я вас подберу.

- Нет, капитан.

- Но, генерал...

- Я сказал - нет!

На расстоянии пятисот метров появился "Marauder", приближавшийся в освещении огней сражения. "Warhammer" Торвальда приподнял сам себя повыше на своей искалеченной левой руке, навел РРС правой руки на цель и открыл огонь. Импульсы голубого света протрещали над полем, поразив "Marauder’а" в ноги. "Marauder" дважды ответил своими РРС, а затем присел, то ли поврежденный, то ли проявляя предусмотрительность. Артиллерийский огонь поднимал фонтаны грязи и осколков рядом с мехом Торвальда.

- Уходите,- продолжил Торвальд, как будто и не отвлекался.- Вам нужен кто-то, прикрывать отступление, и это буду я!

- Мы можем захватить вас, генерал. Не...

- Выполняйте ваш контракт, делайте, что я говорю! - В этих словах слышалась боль, и Грейсон понял, что Торвальд, должно быть, ранен. Было трудно понять, как этот человек может еще говорить и стрелять - настолько искалечен был его мех.- Ты не можешь помочь мне... но я постараюсь дать вам немного времени.

- Хорошо,- сказал Грейсон. А затем объявил: - Всем подразделениям! Слушать приказ!

Он продиктовал распоряжение. Основная часть рейнджеровских машин немедленно начнет движение на северо-восток за Лори, которая будет проводником. Все обязаны выполнять команды Грейсона Карлайла.

Делмар Клей, Девис Макколл и Грейсон будут позади отступающей колонны, ведя заградительный огонь своими ракетами, лазерами и автопушками.

Упавший "Warhammer" Торвальда продолжал отстреливаться, когда вражеские мехи начали новую атаку. Более важным, нежели его огонь, было то обстоятельство, что враги, не сразу обнаружив отступление, накинутся на него, как волки на упавшего лося. Чем дольше они будут этим заниматься, тем больше времени будет у Грейсона на спасение рейнджеров и Легиона.

Потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы организовать движение рейнджеров.

Юные верзандийцы были растеряны и деморализованы. Несколько мехов были еще в состоянии, подлежащем ремонту, и товарищам нужно было их тянуть на буксире. С пешими солдатами-повстанцами была иная проблема. Большая часть их уже рассеялась в джунглях, когда началась схватка боевых машин. Повсюду в темноте собирались отдельные группы людей и неистово размахивали руками, прося о помощи окружающих их гигантов. Но не было никакой возможности вывезти их. Грейсон мог только по рации продиктовать приказ, чтобы они отступали за ними.

Колонна отступающих была как раз сформирована, когда началась заключительная вражеская атака. Вблизи мехов падали снаряды, ударяя осколками по бронированным корпусам. Неожиданно слева появились куритянские "Hermes" и мощный "Assassin", паля из темноты по машинам пехоты и легким мехам. Ракеты дальнего действия "Assassin’а" поразили побитый легкий танк "Galleon", один из тех, которые были захвачены у врага в день приземления Серого Легиона Смерти на Верзанди. Танк взорвался оранжевой вспышкой. Осколки со свистом полетели во все стороны. "Locust" Лори выдвинулся вперед, ведя огонь точными равномерными вспышками лазера по более тяжелому "Assassin’у", причем весьма удачно.

Когда "Hermes" приблизился к "Locust’у", неистово стреляя из вмонтированной в корпус автопушки, Грейсон открыл по нему огонь из своего лазера. Он знал, что "Hermes", помимо автопушки, вооружен лазером и огнеметом, и именно огнемет беспокоил его особенно.

Он удобнее уселся в кресле, держа руки на рычагах. Хотя Лори уже проверила сама себя в сражении здесь, на Верзанди, а до этого на Треллване, у нее была серьезная слабость - страх смерти от огня. Если "Hermes" наведет огнемет на нее...

Грейсон согнул ноги своего меха, включил прыжковые ускорители и прыгнул. Толчок от расположенных сзади двигателей перенес его в низком скачке на девяносто метров. Он приземлился с резким скрежетом и снова прыгнул. На этот раз он приземлился в трехстах метрах от "Hermesа" и выпустил пять ракет дальнего действия. Грейсон включил перезарядку и еще раз выстрелил пятью ракетами. Ракеты прочертили огненные следы до спины "Hermes'а". Многочисленные разрывы опрокинули машину врага на землю. Несколькими секундами позже новые ракеты ударили в распростертую фигуру. Не было возможности оценить, насколько серьезны были повреждения. По крайней мере на некоторое время один из куритянских мехов был выведен из борьбы. "Hermes" лежал спокойно, не делая никаких попыток двинуться или встать.

Тем временем "Assassin" был встречен плотным огнем "Locust’а" и нескольких отступающих агромехов. На его левой руке и на броне туловища были явные повреждения. Пулеметный огонь повстанческих войск тоже молотил по вражескому меху. При меткой стрельбе иногда даже пулеметный огонь мог пробить броню. Под этим шквальным огнем сорокатонный "Assassin" торопливо отступил, оставив лежать своего компаньона на земле.

- Отходи, Лори! - приказал Грейсон.- Мы их здесь задержим!

Лори откликнулась, голос ее по радио был спокоен. Она снова возглавила колонну. Грейсон вернулся в хвост, где стояли "Rifleman" и "Wolverine", стреляя в ночную тьму. Он поставил "Shadow-Hawk’а" между ними, нацелившись на приближавшегося уже поврежденного "Marauder’а", и открыл огонь. Троица не подпускала противника. Дуло автопушки Грейсона раскалилось добела, когда из нее вылетел последний снаряд. Орудие смолкло, и он продолжал стрелять лазером и ракетами дальнего действия. Смонтированная на голове меха установка SRM опустела за несколько минут до этого.

Пот заливал лицо, руки и тело Карлайла. Его легкая сетчатая рубашка совсем промокла, сиденье под ним стало влажным и скользким. Снаряды автопушек визжали и гремели. Лазеры наносили удары, упорно прогрызая броню. Проносились ракеты с огненными хвостами. Большая часть их попадала в изрытую землю и взрывалась с глухим звуком, разбрызгивая грязь и куски горячего металла, безвредные для бронированных тел мехов. Только несколько ракет попало в цель, но с серьезными последствиями. Автопушка " Wolverin’а" была разбита попавшими в нее LRM, но Клей продолжал стрельбу из лазерной турели, вмонтированной в верхнюю часть корпуса его меха. Воздух над "Wolverin’ом" клубился и мерцал от потоков тепла, отводимого из радиаторов машины.

Число куритянских мехов увеличивалось. Они готовились к заключительной атаке.

Неожиданно голос Торвальда ворвался в наушники Грейсона:

- Быстрее отступайте, Карлайл!

РРС "Warhammer’а" продолжал извергать молнии. Вражеский "Orion" ожесточенно стрелял из автопушки. Грейсон перевел свой прицел на "Orion", посылая туда одну голубоватую вспышку лазера за другой. Плотный огонь, обрушившийся на его "Shadow-Hawk’а" со стены и со стороны куритянских мехов, был сейчас так силен, что компьютер угрожал прекращением работы из-за критической температуры в отсеках.

Грейсон знал, что ничего больше не может сделать для Торвальда. Он отвечал сейчас за всех остальных.

- Начинайте отходить! - скомандовал он Макколлу и Клею.- Я за вами.

"Shadow-Hawk" постоял еще немного, стреляя по "Orion’у" ракетами с полукилометрового расстояния. Тот захромал из-за сильного повреждения левого бока, ноги и руки, но тем не менее продолжал движение к поверженному "Warhammer’у", находясь сейчас в нескольких десятках метров от него. Грейсон с ужасом увидел, что после прямого попадания из огнемета пламя охватило голову и тело "Warhammer’а". Но тем не менее тот снова выстрелил РРС... и снова... и снова...

Вражеский "Marauder" остановился между Грейсоном и "Orion’ом", в которого он целился, выпуская из автопушки снаряд за снарядом в машину Грейсона.

Тогда Грейсон включил прыжковые двигатели "Shadow-Hawk’а", далеко перенесшие пятидесятитонную машину по воздуху. Температура в кабине подскочила на двадцать градусов, и красный предупредительный огонек замигал, предупреждая о скором отключении мощностей из-за перегрузки. Он шлепнул по запасному переключателю и выключил ослабевший привод из цепи управления мощностью в правой ноге "Shadow-Hawk’а". Мех приземлился с противным хрустом коленных сочленений, и Грейсон испытал чувство головокружения, пока старался восстановить равновесие меха через нейрошлем. Затем он побежал в ночную мглу, а ракеты дальнего действия продолжали падать слева и справа от него.

За его спиной раздался взрыв. Пламя, охватившее "Warhammer’а" Торвальда, осветило ночное небо.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

XIX

С документами в руке Нагумо прошелся до полковника Кевлавича, стоявшего по стойке "смирно", и вернулся обратно.

- Шесть мехов потеряны безвозвратно,- сказал генерал-губернатор, придав голосу нотки язвительности.- "Centurion", "Vulcan", "Wasp", "Hermes" и два "Orion’а"... Они уничтожены! Сражение проиграно. Больше десяти мехов получили повреждения, в том числе и два наших "Marauder’а"! Старший тех заявил, что его команде понадобится больше тысячи часов работы, чтобы их отремонтировать. Вы отдаете себе отчет, что наши мехи превратились в железный лом исключительно по вашей вине? Вы проиграли это сражение!

Кевлавич стоически молчал, его глаза были прикованы к маленькому белому облачку на зеленом небе за спиной Нагумо. Нагумо все-таки любил своего старшего офицера, ценил его полководческий талант, хотя в последнее время напрасно. Пальцы рук генерал-губернатора нервно забарабанили по столу. Наконец Нагумо продолжил:

- Вам нечего сказать в свое оправдание?

- Нет, мой повелитель.

- Вы трус!

Лицо полковника побледнело, что было особенно заметно над стоячим черным воротником мундира.

- Нет, мой повелитель.

- Эти бандиты уже были в ваших руках! В ваших руках! Ваша некомпетентность стоила нам четырех воинов. Ваши действия свели на нет наши усилия, вы покрыли стыдом всю армию Драконов! Почему вы не преследовали весь этот сброд и не добили его? Они были в ловушке, но вы позволили им сбежать!

- Я не трус, мой господин! Ни я, ни мои люди! Глаза Нагумо сузились.

- Я готов выслушать ваши объяснения. Что же произошло?

- Мы... Я не ожидал, что у партизан есть еще и резервные мехи. Они атаковали с тыла, а мы к тому моменту уже были изрядно потрепаны их первой группой.

- Вы не ждали...- В голосе Нагумо слышался откровенный сарказм.- Интересно, а когда враг делает именно то, что от него ждут? Вы не забыли о том, что случилось на Охотничьем мысе?

- Я... Это полностью на моей совести.- Лицо Кевлавича снова стало мертвенно-бледным.

- Ладно, полковник,- неожиданно мягко сказал Нагумо,- все мы, в конце концов, виноваты. Недооценили этот сброд. Я могу уничтожить вас сегодня. А завтра герцог Рикол уничтожит меня. А Рикола...

- Партизаны обнаружили неожиданные тактические способности,- сказал Кевлавич, обрадованный смягчившимся тоном Нагумо.- Они послали сначала одну группу, состоящую почти целиком из сельскохозяйственных машин, при поддержке танков. Она попала в западню. Затем попали в ловушку мы сами. Повстанцы неожиданно напали на нас с тыла. У них были настоящие мехи, мой господин. Кроме того, они абсолютно точно рассчитали время, когда было необходимо бросить свежих мехов в драку.

- Вам известно, каковы их потери?

- Четыре логгера, три легких агромеха, вспомогательные машины и механизмы. И один тяжелый мех - "Warhammer".

- Семь агромехов, один тяжелый против наших двух тяжелых, трех средних и одного легкого меха. Не очень хорошо, не так ли? Счет не в нашу пользу?

- Да, мой повелитель.

- Меня интересуют потери живой силы противника. Что вы о них знаете?

- Кроме восьми мехварриоров партизаны потеряли тридцать восемь солдат убитыми. Мы захватили пленных, двенадцать человек.

- Их допросили?

- Конечно, мой повелитель.

- Вам удалось повредить отступивших мехов противника?

- Да. Один тяжелый и два средних вражеских меха прикрывали отступление прочих. Я уверен, что мы их серьезно потрепали. Не думаю, что партизаны могут организовать ремонт такой сложной техники в полевых условиях. Да и остальные их мехи тоже требуют починки.

- Ну что ж, не все так плохо,- сказал Нагумо, выжидательно глядя на полковника. Тот ел глазами начальство и даже потел от усердия.

- Я дам вам новое задание. Я дам вам шанс реабилитироваться. Вы опытный командир, я всегда так считал. Но вы обманули мои надежды на Охотничьем мысе, вы подвели меня сейчас... Надеюсь, что вы не разочаруете меня в третий раз, полковник?

- Нет, мой повелитель! Я приложу все усилия, сделаю все возможное и невозможное. Приказывайте мне!