Глава 4. Крот идёт по следу

Закон Хелранга гласит: «Подожди – и плохое само собой исчезнет…». Возможно, так поступили бы многие на её месте, но Наташа верила в продолжение этого закона – «…нанеся положенный ущерб». И вследствие этого считала, что ждать – это полностью подчинить себя обстоятельствам.

После звонка Артура она убрала постельное бельё в тумбочку, умылась и позавтракала йогуртом с двумя королевскими бутербродами. Королевский бутерброд, по рецепту Наташи, – это французский батон, разрезанный продольно, с помещёнными между кусками хлеба тонкими ломтиками огурца, помидора и листьями черемши. Всё это посыпается тёртым сыром и жарится на сковородке либо в духовке, но ни в коем случае не греется во вреднючей микроволновке!

Наведя марафет, Наташа сложила необходимые женские причиндалы в сумочку, надела расклешённые джинсы, пёструю футболку и замшевую куртку. Затем накормила проснувшегося от её возни кота Тимофея и соорудила такую записку:

«Тётя Лида, доброе утро! Я уехала рано и не стала тебя будить. Возможно, я не появлюсь дома несколько дней. В Питер не звони, туда я не собираюсь. Наташа».

От Бирюлёво до Бибирево – долгий путь через всю Москву с юга на север. Пятница – будний день, и с утра в метро не протолкнёшься. Впрочем, Наташа никогда не переживала по поводу неудобств, связанных с общественным транспортом. Её принцип – не раздражаться по поводу того, чего она сама не может изменить – некоторые могли бы назвать мудрой жизненной философией.

Поэтому Наташе, родившейся и прожившей более двадцати лет в городе на Неве, были чужды постоянные сравнения двух столиц и вытекающие из них комплексы неполноценности.

Автомобиля Артура во дворе не наблюдалось. Наташа не стала осматривать соседние, потому как это не являлось главной задачей.

У неё имелся дубликат ключа от съёмной квартиры подруги в Бибирево. Но прежде чем им воспользоваться, Наташа всё‑таки надавила пару раз на кнопку звонка и подождала.

– Мэй! Маша! – позвала Наташа, шагнула внутрь и аккуратно прикрыла дверь.

Оставив сумочку в прихожей и не переобувшись, Наташа быстро убедилась, что квартира пуста. И честно говоря, почувствовала некоторое облегчение.

Первое, на что она сразу же обратила внимание, – едва уловимый запах французской туалетной воды «Азарт». А это – верный признак недавнего присутствия Артура Павлинина.

Наташа обследовала кухню. На столе – пустая пепельница‑черепушка, две чумазые чашки с чайными остатками, сахарница и раскрытая пачка турецкого крекера. На газовой плите – пятилитровая кастрюля с остывшей водой и половником, используемая вместо чайника. В раковине – традиционная гора немытой посуды. Весьма вероятно, эту же гору Наташа созерцала, когда гостила у Мэй несколько дней назад. Холодильник – невинен, как душа младенца, и пуст, как космическое пространство.

Единственная комната, представшая перед внимательным взором Наташи, медленно начала раскрывать свои тайны. Во‑первых, постельное бельё на кровати и на полу – два комплекта. Во‑вторых, листок бумаги, валяющийся тут же. Наташа прочитала: «Я пошёл в круглосутку. Скоро приду. Артур». Прочитала, села за стол и, поправив свои большие круглые очки, нежно разгладила найденный вещдок.

– Так, так. Это уже хорошо.

Вернувшись в прихожую, она тщательно осмотрела вешалку для одежды и ящик для обуви. Наряда, в котором Мэй проводила время этой ночью в баре, Наташа не обнаружила. Сумочки тоже не наблюдалось, так же, как не нашлось ни одной мужской вещи. Наташа вернулась на кухню, расстелила на полу найденную в туалете газету и вывалила на неё мусор из помойного ведра. В первую очередь её интересовали окурки. «Кент» присутствовал, но кроме него, увы, больше никаких улик. Мэй чаще всего курит «Кент», Артур предпочитает своё здоровье не портить. Вывод очевиден.

Больше ничего смыслового в мусоре Наташа не обнаружила, поэтому свернула газету и сунула куль обратно в ведро. Вымыв руки, она вновь переместилась в комнату и бросила взгляд на телефон. К великому сожалению, аппарат был старый дисковый и не мог снабдить новоявленную сыщицу информацией. Вдруг она заметила, что из‑под тумбочки, на которой он стоял, выглядывает нечто красное, похожее на шнурок. Нагнувшись, Наташа выудила второй «вещдок» – и присвистнула.

Это оказалась китайская монетка с дыркой, на красном шнурке, с которой Мэй, по наблюдениям Наташи, никогда не расставалась и носила как талисман на шее.

Наташа почти легла на пол, чтобы заглянуть под тахту. Затем выдвинула все ящики тумбочки. Принюхалась к постельному белью. Переворошила его. Ещё раз осмотрела комнату.

Важные находки Наташа прихватила с собой. Ближайшая круглосутка – винно‑закусочный магазинчик – располагалась на полпути от дома на Костромской улице до входа в метро «Бибирево». Наташу совсем не радовало то, что она обнаружила. Ещё больше она озадачилась, когда с мобильника позвонила по всем известным ей номерам Артура и Мэй, включая домашний номер отца подруги в Северном Чертаново. Сотовый Артура не отвечал, на работу он не приезжал, а глуховатая бабушка не могла сообщить ничего путного о местонахождении внука. С Мэй – та же история, с поправкой на то, что Наташе вообще ни с кем не довелось переброситься парой слов.

Магазинчик встретил её радующим взгляд разнообразием спиртного, скудным ассортиментом съестного и сонными напудренными лицами заступивших на смену двух юных продавщиц.

Приветливо улыбнувшись, Наташа протянула деньги:

– Здравствуйте. Будьте добры «Святой источник» без газа и сухарики «Завтрак голодного студента» с сыром.

Продавщица принесла заказ, выбила чек и отсчитала сдачу. Прочитав её имя на бейдже, прикреплённом к кофточке, Наташа ещё раз улыбнулась:

– Галина, вы не могли бы мне помочь?

Видимо, с подобными просьбами к ней ни разу не обращались. На лице продавщицы отразилось недоумение.

– Я ищу молодого человека. Сегодня ночью он приходил в этот магазин. Может быть, вы запомнили его?

Галина кивнула и крикнула куда‑то вглубь:

– Стё‑ёп!

Из подсобки вышел коротко стриженый парень в чёрной форме с жетоном «Охрана» на груди.

– Вот девушка, – показала Галина, и Степан внимательно посмотрел на Наташу.

Та повторила для него свой вопрос и добавила:

– Брюнет, волосы кудрявые, в хвостике. Похож на киноактёра.

– Был такой, – в общем‑то, неожиданно для Наташи ответил парень.

– У вас прекрасная память, – заметила она.

Безразличное лицо охранника приняло человеческий вид, а сыщица продолжила:

– Он был один?

– Да, он был один. Пришёл с пустыми руками, а ушёл с двумя пакетами.

– Ушёл или уехал?

– Ушёл. Он пошёл во‑он туда, – охранник махнул рукой.

Значит, Артур вернулся домой. По крайней мере, собирался это сделать. Наташа прикинула – поход в круглосутку вряд ли занял больше получаса.

Поблагодарив охранника и продавщицу, она вышла на улицу и открыла бутылку с водой.

* * *

Илья отобрал мобильник, выключил его и одобрительно похлопал Артура по плечу:

– Молоточек.

Глядя на Ольгу, раскладывающую на столе все вынутые из его карманов вещи, Артур попытался утрамбовать в поплывшем сознании только что произнесённые им слова. Миллион долларов! Миллион за жизнь Мэй! Это шутка такая, очередной идиотский розыгрыш? Или эти отморозки окончательно обнаглели? Или они настолько глупы и алчны? Артур, понимая, что уже начал с ними сотрудничать, решил осторожно высказаться:

– Мне кажется, даже за неделю, которую МЫ дали, отец Маши не соберёт такую сумму.

– Почему, плашкет? – Илья приобщил мобильник к трофеям, которые изучала Ольга.

– Я знаю, что он бизнесмен, но он птица невысокого полёта. Я никогда не слышал от Мэй, что её отец занимается чем‑то незаконным. А честно заработать миллион баксов невозможно.

– Сколько хочешь? – неожиданно спросила Ольга.

– Что сколько? – искренне не понял Артур.

– Мойла сколько хочешь из лимона? – вежливо объяснил Илья.

– Нет, ребята, – Артур задвигал челюстью и замахал руками, – вы уж извините, но я в разделе бабок не участвую. К тому же, зачем вам со мной делиться? Вам ещё, небось, заказчику отстёгивать минимум половину…

– Лимона много, на всех хватит, – Ольга сложила вещи Артура в пакет и швырнула его за кровать, – но если ты начнёшь елдачить при девке о мойле, я лично поставлю тебе куранты.

Артур завертел головой. Ведь если он согласится взять часть денег, это будет означать, что он имел корыстный интерес в деле. А значит, он больше не сможет настоять на том, что его насильно заставили участвовать в преступлении.

Вдруг в мощную, хоть и деревянную дверь, отделяющую Мэй от остальных, забарабанили, и все услышали крики:

– Выпустите меня! Откройте дверь! Артур, выпусти меня отсюда! Пожалуйста!

– Бунт на подводной лодке, – прокомментировал Илья и, повернув ключ в замке, сильно пихнул дверь ногой.

Мэй отлетела в середину «тюремной камеры» и схватилась за голову. Накидка, которой она прикрывалась, сползла.

– Мордолянку притарань! – крикнул Илья.

Ольга принесла «Поляроид». Илья поманил Артура, вручил ему фотоаппарат и кивнул на Мэй.

– Я не буду, нет!

Мэй стирала кровь с лица, поскольку удар дверью разбил ей лоб. Илья схватил Артура за грудки и толкнул к Мэй. Тот хотел помочь ей подняться, и в это время Илья несколько раз щёлкнул затвором. Затем Ольга оттащила вяло сопротивляющегося Артура от Мэй, и Илья сфотографировал жертву. Поляроидные карточки он отдал Ольге, и та заперлась в комнате с телевизором, вытащив из‑под кровати ноутбук.

– Возбухать надумала? – Илья резко приподнял Мэй и приставил в её горлу выкидной нож, – ещё раз метлу высунешь, отошью! Детские балки закончились. Я дважды не повторяю!

– Принеси ей хотя бы одежду, – произнёс Артур, прислонившись к стенке.

Илья отпустил Мэй, кивнул Артуру на выход, запер тюремную камеру и подошёл к двери, за которой колдовала Ольга:

– Закончишь – забрось пишки шалашовке!

Артур наблюдал, как Илья выдвинул на середину чёрный офисный столик и вынул из горки жёстких стульев два.

– Падай. Сейчас мы с тобой, плашкетик, за жизнь потрынкаем.

Артур сел, а в руках Ильи, откуда не возьмись, появились три напёрстка и маленький, размером с горошину, шарик. Тут же шарик заметался по столу, а пальцы Ильи быстро перегоняли его от одного напёрстка к другому.

– Угадаешь – отвечу на твой вопрос. Но не больше одного вопроса в тему. Не угадаешь – снимаешь пишки, по одной, – Илья ухмыльнулся.

– Это нечестно, – Артур пытался уследить за перемещениями шарика, – ты будешь мухлевать.

– Бог с тобой, плашкет! Лобовая игра! – Илья на секунду остановил шарик и показал, где он, – давай, не ссысь, не под очко играешь!

Илья сделал ещё несколько движений и поднял руки над столом. Артур вздохнул и указала на тот напёрсток, под которым должен быть, по его мнению, шарик. Илья открыл и… шарик действительно оказался там!

– Твоя фишка! Твой вопрос, – недоумённо развёл руками Илья.

– Кто тебя нанял? – выпалил, не думая, Артур.

– Меня? Человек, – улыбнулся Илья, – скажешь, гоню? Второй кон.

Артур хотел было заявить, что так нечестно, но потом понял хитрость противника. Шарик опять заметался по столу. Артур специально выбрал тот напёрсток, где ТОЧНО шарика быть не должно, надеясь, что обманет Щекастого. Но, увы… Там действительно оказалось пусто. Артур снял пиджак и отдал Илье, который повесил его на спинку стула.

Следующие три кона лишили Артура ботинок и рубашки. А потом он снова угадал и задумался.

– Тема наших нанимателей исчерпана, – напомнил Илья и закурил.

– Я понял. Тогда назови паспортные данные.

– Это не вопрос, а требование. Не катит, плашкет.

– Каково твоё настоящее имя? – вздохнул Артур.

– Илья.

Артур первый раз осмелился глянуть противнику в глаза. А тот продолжил игру и вскоре раздел Артура до трусов.

– Ну? – добродушно сделал паузу Илья.

– Если ты выиграешь, мне больше не на что будет играть, – Артур покосился на дверь.

Илья проследил за его взглядом, зашёл в комнату, где Ольга заканчивала свою работу, и взял кулёк с одеждой Мэй. Открыв дверь камеры, он швырнул туда кулёк:

– Напяливай и шкандехай сюда!

Артур похолодел – что ещё удумал этот хитрец? Но пока Мэй не появилась, Илья молча дымил и цинично ухмылялся.

Увидев почти голого Артура, Мэй вытаращила глаза, а Илья вновь закрутил напёрстки:

– Последний кон. Ставка – шалашовка.

Артур хотел возразить, но не успел. Теперь всё его внимание сосредоточилось на ловких движениях пальцев Ильи.

– Я не понимаю, что происходит! – Мэй сверлила Артура, а тот не мог оторваться от игры.

Наконец, Илья поднял руки. Пересилив желание ткнуть в «правильный» напёрсток, Артур указал на соседний. И проиграл.

– Теперь она моя, – улыбнулся Илья.

Он затолкал Мэй обратно и присоединил к ней Артура, после чего запер их и скрылся в комнате с телевизором.

Артур быстро оделся и подёргал дверь.

– Что происходит? – Мэй от злости сильно толкнула его в спину, – ты сошёл с ума! Почему меня не выпускают?

– Тише ты! – зашептал Артур и попытался обнять Мэй за плечи.

– Не прикасайся ко мне! – чуть тише произнесла Мэй и отбежала в сторону.

– Я тебе объясню, только выслушай меня! – Артур ощупывал взглядом голые стены комнаты, – обещай, что поверишь мне! Я клянусь тебе, я ничего плохого против тебя не замышлял!

– Тогда попроси своих друзей…

– Они мне не друзья! – шёпотом перебил Артур, – они бандиты. Мэй, пойми, они настоящие бандиты!

– Бандиты? Русская мафия? – глаза Мэй расширились.

– Именно, – облегчённо выдохнул Артур, – они ведь били тебя. Я бы ни за что не позволил своим друзьям тебя бить! Ты веришь мне?

– Да, наверно… – Мэй растерянно взглянула на Артура, – но зачем они меня били?

– Они похитили тебя, по‑настоящему. Это не игра. Они требуют выкуп у твоего отца.

– Значит, они обманули меня? Да?

– Да. Ты ведь звонила мне по их приказу?

– Я думала, что они твои друзья, – Мэй нервно крутила пуговицей на брюках и вдруг оторвала её.

– Да никакие они не друзья, – Артур почесал макушку, думая, говорить ли Мэй о миллионе баксов и о смысле фразы «поставить куранты», – слушай, а ты никому часом не взболтнула, что собираешься с моей помощью похитить саму себя?

– Нет, ты что! – Мэй всплеснула руками, – я не дура!

– Я тоже никому не говорил. А ты случайно не знаешь, у твоего отца есть враги?

– Враги? Он же не бандит, откуда у него враги?

– А друзья?

– Друзья? Он бизнесмен, откуда у него друзья?

– Всё ясно, – Артур подошёл к Мэй, силой притянул её к себе и зашептал на ухо: – нам надо попытаться сбежать. Вместе. Ты мне доверяешь?

– Я не знаю, – честно призналась Мэй.

– Если бы я был твоим врагом, я бы не предлагал сбежать. Правда?

– Может, ты только притворился моим другом. А потом поделишь деньги с бандитами, – Мэй отошла к зарешёченному окну и скрестила руки на груди.

– Значит, ты хочешь сидеть в этой камере голодная и позволять им над собой издеваться? Ты знаешь, зачем они тебя фотографировали?

– Конечно. Они пошлют снимки отцу, где я вся избитая. А ты, если меня любишь, должен защищать меня! Где ты был, когда они ворвались ко мне в квартиру? Ты специально ушёл, да! – внезапная догадка поразила её, Мэй подняла накидку и швырнула в Артура, – ты сволочь! Предатель! Паразит! Ты…

– Хорошо, – не вытерпел Артур, – я убегу, а ты оставайся! Дура! Я и пальцем не шевельну, чтобы тебя спасать!

Они разошлись, словно боксёры, по разным углам. Артур сел на пол и обнял руками колени. А Мэй, отзеркалив его позу, демонстративно отвернулась. На её глаза невольно накатывались слёзы отчаяния.

* * *

Наташа, выпив «Святого источника» и закусив сухариками, вернулась к дому Мэй. В подъезде тридцать пять квартир, если исключить Машину. Свой обход она начала с первого этажа, то есть непосредственно с соседей. Понимая, что время выбрано неудачное – все добросовестные граждане с утра пораньше ушуршали на рабочие места – Наташа, тем не менее, надеялась на чудо, а точнее, на всевидящих и всё слышащих (хоть и плохо) пенсионеров. Зная, что Мэй снимает квартиру через некое агентство «Домострой», Наташа решила, что будет представляться сотрудником налоговой инспекции, а её цель – найти пропавшую съёмщицу.

Первый этаж был необитаем, словно безжизненный Марс, а на втором лишь из‑за одной двери раздалось старческое «Хто тама?»

– Налоговая инспекция!

Дверь приоткрылась, и Наташа сунула в лицо бабульке красную корочку с позолоченной тиснёной надписью «удостоверение». На самом деле ксива подтверждала принадлежность Наташи к Независимой Ассоциации Журналистов Санкт‑Петербурга.

– Здравствуйте! – Наташа расплылась в улыбке, – мы разыскиваем вашу соседку из 148 квартиры, Мартынову Марию Олеговну. Просим вас оказать помощь налоговым органам. Когда вы её видели в последний раз?..

После ещё трёх подобных экспериментов, закончившихся безрезультатно, Наташа добралась до пятого этажа. Железная дверь одной из квартир открылась без всяких «кто там – сто грамм». На Наташу через узкие очочки воззрился подтянутый бодренький мужичок в трико. В его ногах копошилась забавная пушистая чау‑чау и таращила свои собачьи глазёнки, подобно хозяину.

– Я из… – Наташа запнулась и вовремя сообразила, что с этим мужиком фокус не пройдёт, – я подруга рыжей Маши из 148 квартиры. Я ищу её, это очень срочно, – и снова коронная, обезоруживающая улыбка.

– Это на первом этаже? – мужик похлопал свою зверушку по ушам.

– Да. Этой ночью… вы не видели её?

– Вы из милиции? – прямо спросил собачник с военной выправкой.

– Нет, я не из милиции, – почти удивилась Наташа.

– Обычно я бегаю с собакой в пять часов утра. Сегодня, когда я возвращался домой, на первом этаже видел молодого человека. Он выходил из вашей квартиры.

Наташа здраво рассудила, что рано или поздно везение, связанное с её обаянием, закончится. И, скорее всего, оно закончится прямо сейчас вот на этом замечательном собачнике.

– Это высокий брюнет с хвостиком на голове? – спросила Наташа.

– Скорее да, чем нет, – ответил мужик.

– А рыжей девушки с ним не было?

– Не было. Он захлопнул дверь и взял два пакета. Я не пользуюсь лифтом, поэтому не видел, куда он направился.

– Два пакета? А когда это было?

– Половина шестого.

– Да‑а‑а, – грустно вздохнула Наташа, – представляете, подруга пропала, и я даже не знаю, что мне делать… – и она умоляюще посмотрела на собачника. Затем перевела взгляд на животное: – Какое прелестное чудо у вас! Ну просто лапусечка!

Наташа присела на корточки и погладила ласковую собачку.

– И давно пропала ваша подруга? – поинтересовался мужик.

– Неделю назад. А как зовут собаку?

– Собаку зовут Айна. Погодите секундочку, – мужик скрылся в комнате, и спустя минуту вручил Наташе клочок бумаги с фамилией и номером телефона: – если у вас пропала подруга, вам стоит обратиться к частным детективам. Позвоните, спросите этого человека и скажите, что его рекомендовал Курносов.

– Спасибо большое! – эмоционально поблагодарила Наташа, вытащила свою визитку и вручила собачнику, – всегда будем рады вас видеть! До свидания! Пока, Айнушка!

Чау‑чау облизнулась и подмигнула Наташе. Её хозяин повернул ручку замка и прочитал на визитке: «Камелия – планета сувениров. Лаврова Наталья, менеджер».

Итак, выходило, что Артур вернулся из магазина сюда, а полшестого в полном одиночестве покинул квартиру. Наташа помнила, что в шесть утра затарахтел её мобильник, и Павлинин уже искал Мэй. Если он не лгал, то по логике выходит, что Мэй исчезла во время Артуровой отлучки. Это подтверждает и записка, оставленная им, иначе вряд ли бы он спокойно поплёлся ночью за продуктами. Из слов Артуровой бабушки следовало, что он вернулся домой, но потом куда‑то уехал. И на работу не приезжал.

Либо он нашёл Мэй, и после они исчезли вместе. Либо отправился её искать и зачем‑то выключил мобильник. Либо…

От количества этих «либо» у Наташи закружилась голова. Но радовало то, что она на верном пути. Взглянув на бумажку, выданную собачником, Наташа прочитала фамилию «Вакуров» и семь цифр.

«Перед прочтением сжечь», – вспомнила она известную хохму, достала пудреницу и заглянула в зеркало. Может, среди местного населения найдутся зоркие орлы, подобные Курносову? В её распоряжении – четыре этажа этого подъезда плюс пока неохваченный соседний.

Глава 5. «Беги, Лола, беги!»

Хороший план сегодня лучше безупречного завтра. Особенно – если не знаешь, доживёшь ли до ближайшего рассвета.

Для пленников актуальней этого вопроса, пожалуй, не было. Ближе к вечеру их выпустили в туалет и покормили: Ольга принесла кастрюлю со смесью вермишели и рыбных консервов, а также хлеба с маслом и чай. Кушая из одной посудины пластмассовыми вилками, Артур и Мэй делали это по‑прежнему молча. Мучители больше не допекали их, лишь Илья, просунув физиономию в дверной проём, на вопрос Артура о втором спальном месте усмехнулся:

– Перебьёшься, плашкетик!

Артур никогда не спал на полу. Да и вообще, этой ночью он спать не собирался. Наконец, он решил заговорить первым, задвинув гордость подальше и предприняв новую попытку разубедить Мэй:

– Маша, выслушай меня ещё раз. Если бы я был заодно с ними, разве сидел бы сейчас взаперти с тобой? Разве бы Илья относился ко мне так, как относится?

– Илья? – Мэй лежала на матрасе в одежде, завернувшись в накидку, – ты знаешь его имя. Откуда? Он твой друг!

– Господи, Мэй… – Артур заходил по пустой комнате, – ты дуешься на меня вместо того, чтобы придумывать план побега. Ты что, не понимаешь той опасности, которая тебе угрожает?

– Тебя специально сюда посадили, чтобы запудрить мне мозги. Вы все чего‑то хотите от меня, поэтому заперли здесь!

– Тогда как хочешь, а я этой ночью бегу.

– Ты дурак! Нам не нужно бежать, а нужно взять у них телефон!

Артур, зацепившись за слово «нам», подыграл:

– А что, неплохая мысль! Может, ты и права, – он подошёл к решёткам и подёргал их, – вот только я тебе скажу одну вещь. У них есть пистолет.

– Пистолет? – Мэй резко приняла сидячее положение, – ты шутишь?

– Какие тут шутки! Это же русская мафия. Последний раз я видел его у девицы. Она держит пистолет в кармане куртки.

– Но они не будут меня убивать! Я нужна живой, – заметила Мэй.

При этих словах Артура снова прошиб холодный пот. Маша права – она им необходима как заложница, а вот он, в конце концов – лишний свидетель, которого бандиты используют в своих целях, а когда он станет ненужным, от него тихо избавятся. От перспективы стать очередным неопознанным трупом в милицейской сводке Артура бросало в дрожь, и он не видел для себя иного выхода, кроме как попытаться бежать. Резким движением он вырвал накидку у Мэй, которая, сжав кулаки, закричала:

– Отдай немедленно!

– Кричи, Мэй, кричи громче! – Артур скрутил накидку в некое подобие толстой верёвки и шёпотом продолжил: – если войдёт Илья, я нападу на него сзади. Дверь будет открыта, и ты беги! Входная дверь открывается изнутри без ключа. В крайнем случае, попробуй запереться у бандитов в комнате. Там тоже есть замок! За кроватью мешок, в нём мои вещи и сотовый. Звони в милицию, у нас нет другого выхода!

Мэй, казалось, перестала сомневаться в Артуре. Она завизжала так, что тот машинально закрыл уши ладонями. И последствия не заставили себя долго ждать – в замке повернулся ключ. Дверь открывалась вовнутрь, и Артур, сжимая двумя руками перекрученную накидку, распластался вдоль стены. Распахнувшаяся дверь на какой‑то момент закрыла его от взора вошедшего.

– Ты чего орёшь, алюра? – раздался голос Ильи.

И тут Артур неожиданно набросил своё орудие на шею бандита и резко потянул на себя. Похоже, Илья действительно не ожидал такого наглого нападения и на секунду‑другую замешкался. Этого хватило, чтобы Мэй пулей выскочила из комнаты. Но… она буквально снесла собой Ольгу, которая оказалась препятствием на пути к входной двери. Обе девушки упали на пол.

Илья ударил локтем назад и попал Артуру в челюсть. Но тот подпрыгнул и повис на накидке, обвивающей Илью, и похититель, не выдержав ноши в семьдесят кило, завалился на Артура. Заложник тоже на ногах не устоял, грохнулся на спину и, расставив руки в стороны, разжал хватку.

Мэй, оказавшись на Ольге, как‑то сразу забыла про жалость и решила отыграться за причинённые её сообщником муки. Она схватила Ольгу за волосы, которые, к сожалению для Мэй, были не такими длинными, и начала их трепать и выдирать. Ольга заорала от боли и стала брыкаться.

Илья поднялся на ноги едва ли раньше Артура, проявившего доселе неведомую ему прыть. Бесполезная тряпка валялась под ногами, а кулак Ильи уже летел в лицо Артуру со скоростью арбалетной стрелы.

У миниатюрной Ольги оказались острые ногти. Расцарапав в кровь и без того израненное лицо Мэй, она попыталась сбросить противницу с себя. Но рыжая кошка не сдавалась. Она вошла в раж и наносила один удар за другим, попадая Ольге то по груди, то по лицу. Наконец, Мэй со всей дури вцепилась в шею Ольге, которая немного уступала в ловкости и весьма сильно – в желании разделать противницу под орех. А Мэй, чувствуя превосходство, только стервенела.

Кулак Ильи цели не достиг. Артур вообще ненавидел драться и брезговал выяснением отношений подобным образом, но сейчас его переполняло горькое чувство обиды и страстное желание отплатить за унижение. И поэтому Артур успел отскочить в сторону и принять псевдобоксёрскую стойку, прикрывая лицо сжатыми кулаками.

Видя разъярённое лицо Мэй и чувствуя, что задыхается, Ольга прохрипела:

– Отпусти, дура! У меня пистолет.

Тут же Мэй почувствовала, что ей в бок что‑то упирается – Ольге удалось свободной рукой добраться до своего кармана. Мэй оторвала одну руку от горла противницы и сжала её руку с оружием. Ольга дотянулась зубами до запястья Мэй, укусила, и это ей позволило, наконец, сбросить Мэй с себя.

Атаковать Артур не имел возможности. Илья с твёрдым, как камень, лицом, – даже не бил, а просто махал своими ручищами. Артур прыгал по комнате, как полоумная лягушка, а Илья, перекрывая путь к отступлению, загонял его в угол.

От дикой, кошмарной боли у Мэй потемнело в глазах. Ольга уже прижала её к полу, но Мэй по‑прежнему цеплялась за руку с пистолетом, который Ольге удалось вынуть из кармана.

В этот момент Артур пропустил первый тычок и свалился. Илья поднял его за шкирманку и врезал ещё.

Вдруг раздался выстрел. Илья, уже занеся кулак для решающего удара, резко мотнул головой в сторону двери. Мельком взглянув на корчащегося Артура, он в три прыжка пересёк комнату и появился на пороге следующей, где дрались Ольга и Мэй.

Из них двоих он смог разглядеть только Ольгу. Потому как увидев её, напрочь забыл и про Мэй, и про Артура. Ольга распласталась на полу, а пистолет валялся рядом. Её водолазка уже пропиталась кровью, а взгляд… удивлённый взгляд пронзительных голубых глаз… был наполнен нежностью и печалью.

Илья смог увидеть только эти глаза. Он как‑то сразу обмяк, посерел и осел на колени, в одно мгновение превратившись из грубого, жестокого бандита в большой безжизненный куль со стеклянным взглядом плюшевой игрушки.

Скрипнула входная дверь. Илья не обратил на это внимания, он бережно положил голову Ольги на свои руки и прошептал:

– Сестричка…

* * *

Тридцать шесть лет назад в семье Ольги и Бориса Асиных случилось радостное событие – на свет появился долгожданный первенец Илюша. И благодаря этому количество жителей в небольшой деревне, находящейся в двухстах километрах от Тюмени, стало равняться круглому числу сорок. А из этих сорока две трети носили фамилию, благодаря которой деревня и получила своё название…

Характер мальчишки закалялся в суровых сибирских условиях, и с ранних лет отец брал его с собой на охоту. Илюша рос крепким, сильным и здоровым, и его будущее было предопределено. О том, что где‑то есть большие города, другие страны и другие люди, он узнавал сперва из маминых сказок, а затем – от учителя в сельской школе.

Когда Илюше исполнилось девять, у него появилась сестрёнка, которую назвали в честь матери. Отец всё реже бывал дома, зарабатывая охотой на пропитание, мать занималась малышкой, а сын взвалил на свои детские плечи всё домашнее хозяйство. Оленька подрастала, и старший брат души в ней не чаял.

Жизнь в сибирской глубинке текла размеренно и неторопливо. Казалось, в ней вообще не происходило никаких перемен – да и откуда им взяться? Ведь главным праздником жителей был ежемесячный приезд грузовика с продуктами и книгами, которые в основном не покупались, а менялись на шкуры и мясо убитых животных.

Дом, где жил Илюша и его семья, располагался на окраине деревни, поодаль от других. Лето выдалось по местным меркам жарким – июльской ночью температура превышала десять градусов выше нуля. Часы показывали полвторого, когда главу семьи разбудил громкий настойчивый стук в дверь. Отец набросил на плечи рубашку, подошёл к окну, но не смог ничего разглядеть в темноте. Уверенный в том, что это кто‑нибудь из соседей, он отодвинул щеколду.

Первое, что он увидел – два пистолета, нацеленные ему в грудь, и почувствовал приторный запах смеси пота и алкоголя. На пороге стояли двое мужиков – крепких, бритоголовых, вонючих, в полосатых робах с номерами.

– Тихо, падаль! – цыкнул первый, со свежим шрамом над правой бровью, и пихнул хозяина пистолетом.

– Бык, сгоняй с ним за теплом! – второй, с крючковатым носом, раскрыл холодильник, – о, хавка кондовая.

Зек толкнул отца к комнате и с грохотом распахнул дверь.

– Боря, это ты? – послышался голос жены, привставшей на кровати.

Зек нащупал выключатель… В это время отец сделал шаг в сторону – на стене висело охотничье ружьё. Как только комната озарилась светом, Ольга пронзительно закричала, и прогремел выстрел, оборвавший её вопль. Отец уже держал ружьё в руках и хотел нажать на спуск, но не успел. Рецидивист хладнокровно выпустил в него три пули.

– Бык, ты чего? – на пороге появился второй, и, увидев два трупа, выругался матом.

– У него была дудорга! – Бык пнул ружьё ногой, – Косарь, сквозить надо! Сейчас вся деревня придёт!

– Стой, не бзди! – Косарь пересёк комнату и толкнул дверь смежной.

Но та оказалась запертой изнутри. С двух ударов Косарь разнёс некрепкую преграду и зажёг свет. Бык выглянул из‑за его спины. Рядом с кроватью стоял Илюша – мальчуган лет пятнадцати в одних трусах с огромным топором в руках. А на кроватке лежала шестилетняя Оленька и прижимала ладошки к ушам.

Илюша, да и все жители деревни, знали, что в сорока пяти километрах от Асино располагалась колония строгого режима. Соседство с ней никогда не доставляло им никаких хлопот, ведь побег из зоны в те времена считался чем‑то из области фантастики.

– Не трогайте её! – закричал Илюша, закрывая собой малышку.

– Мочить надо, – шепнул Бык, но Косарь отвёл его руку с пистолетом в сторону:

– Хватит! Без них нам не уйти!

– Возьмём малявку, а этого в расход! – Бык снова нацелил пистолет на Илюшу, но тут же получил сильный удар локтём под дых, а затем – прямой в челюсть.

Косарь подобрал с пола пистолет Быка и сунул в карман. Не обращая внимания на ругательства сплёвывающего зубы сообщника, он сделал шаг в сторону Илюши.

– Не подходи, убью! – рослый мальчуган крепче сжал в руках топор.

– Машина в деревне есть? – спросил Косарь.

Оленька вцепилась в руку брата и заплакала.

– Вам не убежать! Сейчас дядя Толя вызовет милицию! – процедил Илюша, глядя на оружие в руках бандита.

Косарь подошёл ближе, и Илюша замахнулся топором. Но бандит перехватил его руку и вывернул назад. Топор грохнулся на деревянный пол, Косарь сильно толкнул пацана, и Илюша распластался рядом с Быком. Бандит взял ревущую Оленьку в розовой пижамке на руки и скомандовал:

– Бык, вставай! Свяжи этого и найди тепло.

Илюша поднялся на ноги и хотел броситься на бандита, но тут же был сбит подсечкой. Косарь бросил девочку обратно на кровать и помог утихомирить буйного пацана.

Зеки набили животы найденной в холодильнике едой и переоделись. В это время у калитки уже собралось всё мужское население деревни – кто с ружьями, кто с топорами и дубинами. Телефона в Асино отродясь не было.

Бык складывал в найденный рюкзак консервы и сухари. Косарь развязал Илюшу и приказал:

– Одевайся и одень девку. Только без фокусов! Мне терять нечего.

Наблюдая за заложниками, Косарь занялся ружьём Бориса. Илья уже понял, что родители убиты, и боялся, что их тела увидит сестра. Он хотел попросить, чтобы бандиты взяли с собой только его, но потом раздумал – бросить сестрёнку он не мог.

– Вас поймают и расстреляют! – Илюша с ненавистью посмотрел на Косаря, – а если не поймают, вас убью я! Тебе всё равно не сбежать! Тебя уже ищут и скоро найдут!

– А ты храбрый, – произнёс Косарь, смазывая пистолет ружейным маслом.

– Я человек! А ты… ты зверь!

– Эх, пацан, пацан! – вздохнул Косарь и поднялся.

Вошёл Бык:

– Там, за забором, толпа! Человек двадцать! У них винты!

Косарь подхватил малышку на руки, а Бык помешал брату вступиться за неё. Упавшего от удара по лицу мальчугана он избил ногами.

А Косарь уже вышел на крыльцо с Оленькой на руках. Его ослепил яркий свет фонаря. Несколько дюжих мужиков направляли на него ружья. Дядя Толя, сельский учитель, выкрикнул:

– По радио уже сообщили! Сдавайтесь! Отпустите детей!

– Нам нужна машина! – крикнул Косарь, – даю пять минут! Если помешаете, замочим пацана, а потом девчонку! Нам терять нечего!

– Это бесполезно, Морозов! Сдавайся сейчас, не бери лишний грех на душу! Ты ведь не убийца! Мы знаем это! И передай Проклову, чтобы успокоился! Это бесполезно, вам не уйти! – кричал дядя Толя.

– Машину через пять минут! – Косарь толкнул спиной дверь.

– Подожди! Борька и жена… живы? – выкрикнул кто‑то.

– Я их не трогал! – и Косарь скрылся в доме.

В детской комнате он застал сообщника, который избивал Илюшу. Косарь отпихнул Быка и склонился над мальчуганом:

– Эй, пацан! Если поможешь нам, девчонку не тронем! Иди и скажи мужикам, чтобы шли по домам!

После этого никто не разошёлся, но грузовик – «ГАЗ‑66» – всё‑таки подогнали. Его водитель вечером напился в хлам и не смог уехать в райцентр. Удача пока была на стороне преступников…

С помощью заложников им удалось сесть в машину: Косарь с Оленькой на руках прорвался в кабину, а Бык с провизией и связанным Илюшей забрался в крытый кузов.

До райцентра было около шестидесяти вёрст, и связывала его с деревней просёлочная дорога. Надежды Косаря на купленного вертухая не оправдывались, поскольку он хотел к утру без приключений добраться до города, где его ждал корефан. Косарь не ожидал, что известие о побеге опередит их с Быком. И тем более он не ожидал, что вместе с восходящим солнцем в небе покажется вертолёт и начнёт постепенно снижаться.

Косарь давил на газ изо всех сил, но прекрасно понимал, что грузовику от быстрой «вертушки» всё равно не уйти. Вертолёт развернулся и завис над мчащейся машиной. Косарь достал пистолет и приоткрыл окошко. Молчащая всю дорогу Оленька легла на сиденье и заревела.

И вдруг случилось нечто страшное – из вертолёта застрекотал автомат. Очередь прошла прямо перед колёсами грузовика, а следующая пришлась по кабине. Пули защёлкали по крыше, пробили тент. Бык высунулся из кузова с ружьём и дал залп в воздух по вертолёту.

– Они что, не знают, что с нами дети? – пробубнил Косарь, прижавшись к рулю.

Вертолёт пролетел вперёд, снова развернулся и пошёл на новый заход. Косарь глянул на Оленьку.

– Так, давай на пол, девочка! Прячься! – он спихнул её с сидения, – сиди там, не вылезай! Поняла?

Оленька вытерла рукавом слёзы и закивала.

– Вот и молодец! – Косарь тормозить не собирался.

Новая очередь рассекла грузовик пополам, и Косарь почувствовал резкую боль в предплечье. Ветровое стекло рассыпалось, и в лицо водителю ударил мощный поток воздуха.

Бык суетился в трясущемся кузове, заряжая ружьё и рассыпая патроны по полу. Лежащий Илюша подкатился к борту:

– Эй, ты! Почему они в нас стреляют?

– Я не знаю! Паскуды! – Бык дал залп по уходящему ввысь вертолёту.

– Эй, развяжи меня! Они же убьют нас! – неожиданно понял Илюша. – Развяжи, я буду заряжать твоё ружьё!

Бандит на секунду остановил взгляд на мальчишке… и на эту секунду отморозок Проклов стал человеком. Он швырнул Илюше нож.

Косарь вёл грузовик одной рукой и медленно терял силы. Оленька пряталась на полу и закрывала ладошками уши.

Следующая автоматная очередь превратила тент в решето. Бык, получивший три пули, свалился на пол. Илюша, перетеревший верёвки на руках о нож, подкатился к нему, но бандит ещё шептал:

– Замочат… замочат всех…

Илюша освободил ноги и, взяв ружьё, зарядил его. Он подполз к заднему борту и глянул в небо.

Шум лопастей вертолёта снова раздался впереди. Небритое лицо Косаря покрылось испариной, а поток воздуха слезил глаза. Он видел пилота и автоматчика, уже не различал дороги, и в этот момент новая очередь прошила его. Нога бандита перестала жать на газ, и грузовик, снижая скорость, съехал с дороги в неглубокий кювет.

Илюша выбрался из кузова, подбежал к кабине и распахнул дверцу. Из неё вывалился Косарь, Илюша с трудом удержал тяжёлое тело и осторожно спустил его на землю.

– Оленька! Оленька, ты где!? – Илюша забрался внутрь и увидел сестрёнку, свернувшуюся в клубочек на полу.

Вытащив девочку, Илюша осмотрел её и спросил:

– Ты не ранена? Ничего не болит?

– Нет, – всхлипнула Оленька.

Илюша глянул в небо, где наворачивал круги вертолёт, выбирая место для посадки. Вдруг откуда‑то снизу послышался стон – Илюша наклонился к лежащему на траве Косарю.

– Пацан… слышишь…

– Да, – Илюша держал Оленьку за руку.

– Я не убивал… твоих родителей… Это сделал Бык.

– Но ты всё равно преступник! – невозмутимо ответил Илюша.

– Он спас меня! – вдруг произнесла Оленька и дёрнула брата за руку.

– Что?! – Илюша переводил взгляд с сестрёнки на бандита.

– Пацан… – Косарь обливался кровью и задыхался, – райцентр, улица… Юбилейная, пять… мой друг… в кармане брюк… там…

Косарь потерял сознание. А Илюша вынул из его кармана замусоленную чёрно‑белую фотографию симпатичной молодой девушки с ребёнком на руках.

Когда военный в звании майора с неподдельным удивлением расспрашивал Асиных об обстоятельствах трагедии, Илюша не стал больше скрывать их от сестрёнки. Но на последний вопрос: «Что же мне с вами делать?» он ответил:

– Отвезите в город.

К счастью, Оленька ещё до конца не осознавала, что её родителей больше нет. Илюше пришлось поведать традиционную сказку о том, что папа и мама попали в рай, и теперь им там живётся гораздо лучше, чем здесь. Гибель родителей вывернула его жизнь наизнанку. Илюша повзрослел на добрый десяток лет и прекрасно понимал, что теперь полностью отвечает не только за свою судьбу, но и за судьбу сестры.