АСТЕНО‑НЕВРОТИЧЕСКИЙ ТИП

Воля волей, если сил невпроворот, а я увлекся.

Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот – и спекся.

Подвела меня – ведь я предупреждал – дыхалка:

Пробежал всего два круга и упал. А жалко.

В. Высоцкий

Представьте себе, что товарищ Сталин сказал бы однажды Семену Михайловичу Буденному: «Будешь, дорогой товарищ Буденный, психиатром. Не хватает в стране хороших психиатрических кадров. А кадры, батоно Семен Михайлович, решают все». И пришлось бы мысленным шепотом матерящемуся дядьке надевать поверх портупеи с шашкой (куда ж без нее) белый халат, менять войлочный остроконечный шлем на чепчик (тьфу ты, прости гос‑споди!) и лечить скорбных головою. А еще читать лекции студентам. И если бы спросили Буденного, что из себя представляет астено‑невротический тип акцентуации характера, он бы ответил…

«Арабский скакун, товарищи студенты. Такой же нервный, тонкий душою и пугливый. Капризен, но красив. В долгий галоп пускать не моги – не сдюжит, все больше рысцой да аллюром, а если уж галопировать – то короткими рывками. И чтоб ни одна сволочь рядом из ружей не палила, иначе на дыбы и седока вон! Такая вот… загогулина».

Так вот, длительные нагрузки для представителя этого типа смерти подобны – неважно, физические они или психоэмоциональные. Это как F‑16[57]без дозаправки в воздухе: вылетел, нашкодил в целях поддержания демократии – и на базу. Стояние в очередях, ожидание чего‑либо, перспективу монотонной работы сразу вносят в список пыток особой изощренности и стараются, соответственно, избегать.

Раздражительны. Не вспыльчивы подобно гипертиму (о котором чуть ниже) – мол, все вы тут эксклюзивы, а я – д'Артаньян, не гневны с закипанием, покраснением и паром из ушей подобно эпилептоиду, а более подобны воздушному шарику: хлопок – и обмякший лоскуток на ниточке. Причем «хлоп» может быть громким, внезапным и на незначительный с виду укол. При этом отходчивы, могут даже порыдать на плече только что обматеренного, но тоже недолго. Порою ставят этим в тупик свою любимую половину: сам же наорал, и самого же в итоге приходится утешать, гладить по голове и говорить, что все хорошо.

Озабочены своим здоровьем. Сердце, головные боли, короткий половой акт – да мало ли что, главное – попереживать за какую‑нибудь хрень. Посему очень любимы всякого рода целителями – главное, чтоб лечение было коротким и наглядным. Длительные схемы и диеты приводят их в состояние субступора, как Винни‑Пуха длинные слова.

К друзьям тянутся, но быстро устают от шумных компаний. Ищут покоя – и быстро лезут на стену от одиночества. Вспоминая лучшие годы, с удивлением отмечают, что прошли они под знаменами хронической утомленности и перманентной раздражительности. Строя планы на будущее, как арабы «иншалла», повторяют «если даст Бог здоровья».