Осведомленность больного в лечении и его согласие на лечение

Юристы, представляющие лицо, предъявившее иск, теперь всегда добавляют к иску о халатном выполнении обязанностей или неправильном лечении иск об осведомленности больного в лечении и согласии на это лечение, как другую возможную фор­му ответственности. Иронизируя, можно сказать, что это иск, при котором можно избежать экспертизы. Обычный иск о неправиль-

ном отношении к больному требует, чтобы затеявшие тяжбу обратились к эксперту для установления, что имело место на­рушение врачебных правил. Но в случае, когда не было осведом­ленности у больного о лечении и согласия его на это лечение, тот факт, что процедура была выполнена технически правильно и по­влияла на весь курс лечения, является несущественным. Однако практически, за исключением случаев, когда наблюдались отри­цательные последствия, истец не достигнет успеха в попытке по­влиять на присяжных, если его действия основаны только на ут­верждении, что лечение проводилось без его согласия.

В классической теории правонарушения (правонарушение — это неправильное действие) намеренное причинение страдания, на которое не было получено согласие, является оскорблением действием. Таким образом, проведение электросудорожной тера­пии или химиотерапии, хотя и может быть лечебным, является оскорбление действием, если они были сделаны без согласия бо­льного. Действительно, каждое не разрешенное вмешательство, выходящее за пределы нормальных общественных взаимоотно­шений, представляет собой оскорбление действием. Это оскор­бление достоинства личности, вмешательство в его право самому решать свою судьбу, за которое следует подвергать наказанию. Судья Benjamin Cardozo писал: «Каждый взрослый нормальный человек имеет право определить, что можно сделать с его телом; хирург, оперирующий больного против его согласия, совершает оскорбление действием, за которое он должен быть наказан».

По мнению Cardozo, лечение, о котором заботится другой и на которое нет согласия больного, не приносит пользы и представ­ляет собой потерю времени. Таким образом, психически нормаль­ный взрослый может отказаться от лечения, даже если оно прине­сло бы ему пользу и не представляет опасности. Но, например, когда возникает гангрена у психически больного, лечение, даже если это ампутация, должно быть санкционировано, чтобы спасти жизнь больного. Государство должно быть также заинтересовано в предотвращении суицидов у граждан.

Для несовершеннолетних родитель или опекун является персо­ной, обладающей юридическими полномочиями решать вопрос о согласии на лечение.

Однако в большинстве штатов существуют списки определен­ных болезней и состояний, когда это меньшинство должно под­вергаться лечению — венерические болезни, беременность, преду­преждение беременности, наркомания, алкоголизм и заразные бо­лезни. Ив случае необходимости оказания неотложной помощи врач также может лечить представителей этого меньшинства без согласия родителей. Сейчас наблюдается тенденция, согласно ко­торой «правила для взрослых должны применяться и для несовер­шеннолетних», и лечение их должно осуществляться в стандарт­ных для всех условиях. В результате принятого решения теперь

все несовершеннолетние должны предстать перед советом, могут иметь очную ставку со свидетелями и им надо объяснять все пред­принятые действия. Эмансипированные несовершеннолетние те­перь имеют права взрослых, если будет показано, что они могут вести взрослый образ жизни и сами отвечать за свою жизнь.

В прошлом, чтобы избежать обвинения в оскорблении дей­ствием, врачам требовалось только объяснить, что они предпола­гают делать, и получить согласие больного. Однако одновремен­но с ростом ответственности за результаты и законом о штрафе, суды стали требовать, чтобы врачи излагали также достаточную информацию, которая бы позволила больному решить, приемле­ма ли для него эта процедура в свете соотношения вероятности риска и вероятности излечения и имеющейся альтернативы, вклю­чая полный отказ от лечения. Эта обязанность полной открыто­сти лежит в основе возникновения выражения «согласие после по­лучения информации есть отсутствие согласия». В целом, согла­сие на основе информированности требует: 1) понимания приро­ды возможного риска и эффекта от лечения; 2) знаний относитель­но альтернативных возможностей; 3) осознания последствий свое­го согласия и 4) осознания, что согласие — дело добровольное.