Восприятия и их патология 4 page

Некоторые авторы (М. Jarosz, 1975; L. Korzeniowski, S. Puzinski, 1978) выделяют насильственные (компульсивные) мысли и влечения, возникающие внезапно, противоположные установкам личности и не­реализуемые. Например, при виде ножа возникает мысль ударить им кого-то, при виде движущегося транспорта — броситься под него, находясь па высоте — спрыгнуть вниз. Нелепость подобных мыслей и влечений осознается.

Навязчивые мысли, представления и воспоминания могут наблю­даться у здоровых людей после неприятностей, конфликтов и в случаях неопределенности исхода трудной ситуации, однако они кратковремен-ны, переживаются как естественное явление и после разрешения кон­фликта исчезают.

Сверхценные идеи (С. Wernicke, 1892) — это убеждения
и умозаключения, возникающие в результате реальных жизненных
обстоятельств, психологически понятные, но занявшие в сознании чело­
века неадекватное их реальному значению, преобладающее положение.
Для них характерно отсутствие критики, недостаточность коррекции,
особенно на высоте аффективного напряжения, появление в связи
с ущемлением жизненно важных интересов у лиц со склонностью к
повышенной самооценке. Наиболее часто встречаются сверхценные идеи
ревности, ущемления каких-то прав (например, изобретательских).
Предрасполагающими факторами для сверхценных идей служат эго­
центрическая установка личности, недостаточность адекватных социаль­ных контактов (с членами коллектива), астенизация болезнью
[(М. Jarosz, 1975). Больные со сверхценными идеями часто «борются
за справедливость» путем многочисленных жалоб с требованиями и
угрозами или агрессивных действий в целях мести.

Параноические, паранойяльные, параноидные и п а р а ф р е н н ы е идеи относятся к разряду бредовых идей (бреда), то есть ложных умозаключений и суждений, не соответствую­щих реальной действительности, возникающих на болезненной основе и недоступных критике и коррекции. К клиническим критериям бреда относятся также несоответствие его содержания действительности, непоколебимая уверенность в жизненной истинности бредовой продук­ции, использование для доказательств ложных аргументов и доводов с отрицанием или извращенным толкованием реальных фактов. По клинической сущности бредовые идеи напоминают галлюцинаторные расстройства, но в идеаторной, мыслительной сфере.

Понятия параноических и паранойяльных идей большинство авто­ров не дифференцируют. Паранойяльный бред систематизированный,

чаще монотематический, возникающий как патологическая интерпрета­ция реальных фактов и событий. При этом не обнаруживается призна­ков ннтеллектуалыю-мнестичсского снижения. Образованию паранойяль­ного бреда часто предшествует стадия свсрхценных идей, что затруд­няет их разграничение. А. Н. Молохов (1940) считал, что параноиче­ские реакции — это характерогенные реакции, в основе которых лежит сверхценная идея, и они обычно возникают у психопатов-параноиков. К. Leonhard (1981) отмечает склонность акцентуированных застре­вающих (параноических) личностей к образованию параноических реакций, однако не относит их к бредовым феноменам, а рассматривает в рамках ситуационных личностных реакций.

На основании результатов собственных клинических наблюдений мы считаем целесообразным выделять параноические идеи либо как ранний этап развития паранойяльных идей, либо как менее выражен­ную степень бредоподобной, аффективно насыщенной установки, оценки и интерпретации фактов, непосредственно затрагивающих интересы больного. По мнению К. Leonhard и по нашим данным, к параноиче­ским реакциям (ревности, мести, сутяжничества и др.) особенно склон­ны личности фанатичные, эгоистичные, мстительные, злопамятные, с выраженной недоверчивостью и подозрительностью, ригидностью аффектов, застревающие на обидах, обманувшиеся в притязаниях. Бредообразованию способствуют длительная конфликтная ситуация, невозможность реализации устремлений, психогенная и соматогенная астенизация. Параноические идеи могут быть направлены на окружаю­щих или на состояние своего здоровья, иметь активно- или пассивно-оборонительный характер. От сверхценных идей отличаются большей оторванностью от реальных фактов и аффективной насыщенностью утверждений. Они конкретны и относительно быстро поддаются тера­певтическому воздействию либо даже самопроизвольно исчезают в случае разрешения ситуации.

Паранойяльные идеи обычно весьма устойчивы к терапии, могут продолжаться годами, касаться внутрисемейных отношений (параной­яльный бред ревности), отношений с родственниками, соседями и в производственном коллективе, других сторон жизни. Проявляются в бредовой реформаторской и изобретательской деятельности, кверу-лянтской активности, в «паранойе борьбы» в виде мести и преследова­ния предполагаемых врагов («преследуемые преследователи»). Аффек­тивная заряженность, правдоподобие утверждений, способность к вре­менному приспособлению к людям и обстоятельствам, а также сохран­ность профессиональных навыков нередко на какое-то время создают у некоторых людей впечатление правдивости рассказов больного о преследовании его, однако со временем нелепость притязаний и болез­ненность всего поведения становятся очевидными. В клинической прак­тике психиатрам в подобных случаях вначале нередко приходится встречаться с многочисленными защитниками «интересов обиженного»,

3 8-2360

обвинениями в необоснованности госпитализации «психически здоро­вого».

Параноидные идеи можно подразделить на две группы: 1) идеи, направленные на окружающий мир, и 2) идеи, направленные на себя.

К первой группе, то есть к бредовым идеям с экстрапроекнией, можно отнести бред: 1) толкования, или интерпретативный бред, когда реальные факты и события больные понимают и истолковывают в бредовом плане; 2) отношения и особого значения (реально происходя­щее интерпретируется как имеющее особое отношение к больному); 3) преследования; 4) физического, гипнотического, телепатического и другого воздействия; 5) инсценировки (окружающее больные пони­мают как подстроенное, инсценированное); 6) интерметаморфозы — перевоплощения окружающих людей и обстановки; 7) отрицательного двойника (бредовое убеждение, что родственники и знакомые—неизве­стные лица) и положительного двойника (утверждение, что незнако­мые лица — это родственники, и т. п.)—синдром Капгра; 8) гибели (утверждение, что родные, имущество и даже весь мир погибли) и нигилистический бред (все исчезло, погибло); 9) любовный, или эроти­ческий (бредовое убеждение во влюбленности особы противоположного пола); 10) ревности; 11) отравления; 12) ущерба (обкрадывания, нанесения материального и морального ущерба со стороны окружаю­щих лиц).

Ко второй группе параноидных идей, то есть относящихся к соб­ственной личности и организму, относят бред: 1) величия (богатства, знатного происхождения, знакомства с великими людьми, особой влас­ти, физической силы); 2) изобретательства (открытия чего-то необыч­ного— новой системы языка, вечного двигателя); 3) реформаторства (преобразования общества, законов); 4) дисморфоманический (вообра­жаемого физического недостатка и внешности, недержания газов); 5) метаморфозы (превращения себя в животное) и одержимости (все­ления в тело животного, живого существа, якобы управляющего мыслями, желаниями и поступками); 6) микроманический (уменьшения своего тела или его частей); 7) ипохондрический (наличия тяжелой болезни, гниения внутренностей, размягчения мозга — нигилистический бред), страшных страданий (громадности, бред Котара); 8) самоуничи­жения (неполноценности и ничтожности своей личности), самообвине­ния, или греховности. Сочетания галлюцинаций и бреда дают различные варианты галлюцинаторно-параноидного синдрома.

По механизму возникновения выделяют бред: 1) первичный, обусловленный нарушениями мышления в виде бредового осознания, чувства, представления, восприятия, убеждения, бредовой интуиции, «озарения», бредовой интерпретации воспоминаний и наблюдений окружающей действительности; 2) вторичный, чувственный, возникаю­щий на основе галлюцинаторных, аффективных и других переживаний; 3) голотимный (вариант вторичного бреда), появляющийся при эмо­циональных расстройствах (например, депрессивный бред — самоуничи-

жения, самообвинения); 4) кататимный и сенситивный, вытекающий из волнующих эмоциональных переживаний у повышенно чувствитель­ных и психопатических личностей (бред отношения, преследования); 5) катестетический, возникающий на основе ощущений от внутренних органов; 6) индуцированный — наведенный, внушенный другим лицом и 7) бред тугоухих. Все последние варианты относятся к вторичному бреду.

По степени связности и систематизации бредовых высказываний выделяют бредовые синдромы: паранойяльный (систематизированный), параноидный (несистематизированный, обычно в сочетании с галлюци­нациями и другими психическими нарушениями) и парафренный (систе­матизированный бред фантастического содержания в сочетании с гал­люцинациями и психическими автоматизмами). По Е. Kraepeltn (1913), парафренный синдром может иметь форму систематической, экспансив­ной, конфабуляторной и фантастической парафрении. Для него харак­терны бредовые идеи величия и фантастичность бредовых переживаний (А. М. Халецкий, 1973). Описаны также ипохондрический и меланхо­лический варианты парафренного синдрома.

Бред классифицируют также по стадиям развития: 1) бредовое настроение—бредовая убежденность в изменении окружающего, в не­избежности надвигающейся беды; 2) бредовое восприятие — бредовое истолкование значения отдельных явлений окружающей действитель­ности в связи с нарастающей тревогой; 3) бредовое толкование — бре­довое объяснение значения воспринятых явлений; 4) кристаллизация бреда — определенная стройность бредовых идей, их законченность и «логическая» последовательность; 5) стадия затухания бреда с появле-нием критического отношения; 6) резидуальный (остаточный) бред.

Нейрофизиологические механизмы расстройств мышления чрезвы­чайно сложны. Изучение функциональной асимметрии полушарий голов­ного мозга (Л. Я. Балонов, В. Л. Деглин, 1976; Т. А. Доброхотова, Н. Н. Брагина, 1977; Н. Н. Брагина, Т. А. Доброхотова, 1981) позволи­ло установить, что усвоение кодов языка и речевая деятельность обеспечиваются совместной активностью различных систем головного мозга, его трех функциональных блоков (А. Р. Лурия, 1974), однако специфическую роль в этом играет левое полушарие у правшей и наоборот. Если поражается левое полушарие у правшей, страдает смысловая сторона мышления и речи, наблюдается неспособность понимать чужую речь, говорить, писать и считать при сохранении эмоциональной окраски речи, а также нарушается способность выпол­нять интеллектуальные операции, связанные с использованием языка. По данным Л. Я. Балонова и В. Л. Деглина (1976), после электро­судорожного припадка при наложении электродов на доминантное полушарие (на левое у правшей) отмечаются угнетение сознания, афа-тическне расстройства и нарушение осмысливания речевого материала, а при наложении электродов на правое полушарие — страдает чув-ственная, эмоциональная сторона мышления и речи, речь лишается

66
67

интонационной выразительности, образности и чувственной окраски, становится монотонной и тусклой, больные утрачивают способность понимать значение речевых интонаций, отличать мужской голос от женского, узнавать звуки природы и знакомые мелодии.

И. П. Павлов (1951) считал, что в основе стереотипии, итерации и персеверации лежат изолированный очаг инертного возбуждения и нарушение взаимодействия сигнальных систем. По А. Г. Иванову-Смоленскому (1974), образный (эйдетический) бред свидетельствует о патологическом состоянии преимущественно первой сигнальной систе­мы (инертное возбуждение, парадоксальная или ультрапарадоксальная фазы, отрицательная индукция), а вербальный бред—второй сигналь­ной системы. В результате этого действительность отражается созна­нием и интерпретируется в искаженном виде, в содержании сознания абсолютное значение приобретает искаженная, бредовая трактовка окружающей действительности, запамятованных неизжитых опасений, неосуществленных желаний и конфликтов. Л. А. Орбели (1949) указы­вал на участие в механизмах бредообразования нарушений взаимодей­ствия сенсорных систем (анализаторов). Данные наших исследований (Н. Е. Бачериков, Ю. А. Елизаров, 1978) подтвердили это предполо­жение: при бреде изменения адаптационных функций (зрительного, слухового и двигательного анализаторов) оказались более выражен­ными, чем при депрессии.

Нарушения памяти и мышления в виде их недоразвития или вы­званного поражением мозга дефекта служат основной характеристикой патологии интеллекта, клиническими формами которой являются олиго­френия и деменция. При олигофрении речь идет о задержке интел­лектуального развития с раннего детского возраста, о недоразвитии интеллекта и соответственно об отсутствии адекватного формирования трудовых и социальных навыков, то есть дефект касается непременно всех сторон личности.

Деменция — снижение или грубое нарушение интеллекта вследствие органического поражения головного мозга; она может быть лакунарной (с сохранением «ядра личности» — морально-этических свойств) в то­тальной, прогредиентной (нарастающей) и регредиентной, то есть с некоторым восстановлением пострадавших психических функций, на­пример после лечения прогрессивного паралича, постинсультного состоя­ния. В клинической практике известны случаи преходящей псевдо­органической деменции (В. А. Гиляровский, 1946), картина которой вызывается функциональными нарушениями (затяжная форма оглушен­ности), и псевдодеменции (острая истерическая реакция).

Кроме олигофрении и деменции, к нарушениям интеллекта относят психический инфантилизм и психоорганический синдром, при которых не наблюдается грубых мнестических расстройств, но суждения и умозаключения, как и поведение в целом, незрелы и наивны либо прямолинейны и не сопровождаются критической оценкой.

Понятие «интеллект» не имеет однозначного определения. В учеб-

68
никах «Общей психологии» под редакцией А. В. Петровского (1977) и под редакцией В. В. Богословского (1981) интеллект трактуется как уровень умственного развития, способностей, характеристик мышления. А. Н. Леонтьев (1981), G. Clauss и соавторы (1976) рассматривают интеллект как уровень мыслительных операций в совокупности с моти-вационной и эмоциональной сферой, как способность осознанного и целенаправленного усвоения и творческого использования опыта в но­вых условиях. В связи с этим авторы предостерегают от переоценки значения «интеллектуального коэффициента».

Патология влечений (потребностей) и эффекторно-волевой сферы

Всякая нужда в условиях, необходимых для жизни, выражается в потребностях организма. Потребность приобретает конкретное содер­жание в зависимости от того, при каких обстоятельствах и каким способом она удовлетворяется. Потребность представляет собой форму отражения действительности, возникает под влиянием окружающих условий, вызывает деятельность организма лишь при воздействии на него соответствующих факторов. Предмет потребности — побудитель деятельности. Потребность обладает способностью возникать вновь и воспроизводиться в зависимости от изменений в организме и среде. Развитие потребности происходит путем изменения круга предметов, удовлетворяющих эту потребность, и изменений в способах ее удов­летворения.

Низшими, инстинктивными потребностями являются пищевые, самосохранения и продолжения рода, или половые. В то же время в процессе труда люди сами производят предметы, способные удовлет­ворять их потребности. Наряду с социализацией форм удовлетворения потребностей возникают новые, высшие, духовные потребности — интел­лектуальные, этические и эстетические. Потребности человек субъектив­но переживает в виде влечений и желаний. У человека с его высшими формами отражения действительности объекты, побуждающие к дея­тельности, могут быть отражены в форме образа или представления, мысли или понятия, идеи или нравственного идеала. То, что побуждает деятельность, направляет ее на удовлетворение определенной потреб­ности, называют мотивом этой деятельности. Различают мотивы и цели действия. Мотив — это то, ради чего цель достигается, цель — это то, что достигается действием.

В марксистско-ленинской философии потребности рассматриваются как мотивы (мотивация) психической активности личности, ее поведе­ния. Они опосредованы процессом воспитания, приобщением к культуре. Естественные и духовные потребности и интересы определяются обще­ственно-историческими условиями жизни.

Сторонники идеалистического направления в философии, социоло­гии, психологии и психиатрии игнорируют социальный характер форми­рования потребностей в онтогенезе, инстинктивным потребностям и

влечениям приписывают решающую роль в индивидуальной, обществен­ной жизни, а также в этиологии психических расстройств. В психиат­рии это направление наиболее полно отражено в учении Фрейда и его последователей о бессознательном. Психопатологические феномены они объясняют задержкой психического развития на оральной, аналь­ной и уретральной стадиях психосексуального развития, социальным подавлением детских сексуальных влечений (эдипова, кастрационного и других комплексов), вытесненных в бессознательное, символическим выражением личного бессознательного в виде сновидений, «ляпсусов» (оговорок), агрессивности, чувства вины, депрессии, галлюцинаций, бреда и других психопатологических симптомов (G. Bally, 1965; P. Daco, 1965; L. Kolb, 1968; Н. Е. Richter, 1969; Е. A. Bennet, 1973; S. Freud, 1974; Т. Lemperiere, A. Feline, 1977). Неофрейдисты Е. Fromm (1965), К. Ногnеу (1978) видят причину психической патологии в подавлении бессознательных влечений к самосохранению и самовыра­жению воспитанием и социальными требованиями, а экзистенциалис­ты— в подавлении бессознательной «сущности» («экзистенции») со­циальной средой. Представители антипсихиатрии рассматривают психи­ческие заболевания как протест личности против социальных норм и требований (A. Thorn, 1979).

Исходя из марксистско-ленинских диалектико-материалистических позиций и учения Павлова о высшей нервной деятельности, следует обратить внимание на следующие положения:

1) инстинкты (пищевой, самосохранения и половой), являясь наи­более древними механизмами обеспечения целостноcти организма и
продолжения рода (а также источником низших эмоций, влечений и
элементарных двигательных актов), в процессе онтогенетического раз­
вития организма и личности подвергаются коренному изменению и раз­
витию до их высших, социальных форм проявления и осуществления
в виде осознаваемой, целенаправленной деятельности;

2) у нормально развитой личности влечения и связанные с ними
эмоции, благодаря включению во вторую сигнальную систему, приобре­тают характер социально обусловленных высших влечений и чувств,
в результате чего человек является не рабом, а хозяином своих инстинк­тивных влечений и эмоций, а его эффекторная деятельность имеет
осознанный целенаправленный характер;

3) при психической патологии происходит не простое обнажение
инстинктивных проявлений, а нарушение сложной конструкции функ­циональных систем, что определяет ее комплексный личностный ха­рактер;

4) в детском возрасте вследствие недостаточной кортикализации
и зрелости высших психических функций патология влечений и эффек­торно-волевой сферы чаще выступает в виде элементарных инстинктивных проявлений, когда страдают более поздно приобретенные навыки
их произвольного контроля.

Эффекторно-волевая сфера включает два основных компонента:

эффекторный, двигательный (простые и сложные движения, действия и поступки) и волевой (способность к сознательному и целенаправлен­ному регулированию деятельности и поступков). К эффекторным про­явлениям относятся инстинктивные двигательные акты, произвольные (волевые) простые и сложные действия и поступки, а также авто­матизированные действия.

Определяя свободу воли человека, то есть свободу выбора дей­ствия, Ф. Энгельс в работе «Анти-Дюринг» писал, что свобода человека есть «не что иное, как способность принимать решения со знанием дела»'. Высшую ступень развития воли людей представляет собой деятельность, руководящаяся сознанием общественного долга, обще­ственной необходимости, предполагающая подчинение человеком своих действий требованиям общества, удовлетворению его нужд и потреб­ностей.

Расстройства влечений, а также эффекторно-волевой сферы в виде патологического усиления, ослабления или извращения отдельных ее компонентов (двигательных и волевых) могут проявляться не только нарушениями отдельных составных частей этих сфер и связанных с ними двигательных функций, но и сложными поведенческими реакция­ми, основанными на инстинктивных и высших влечениях.

Классификация расстройств влечений и эффекторно-волевой сферы

I. Расстройства влечений (инстинктов):

1. Расстройства пищевых влечений: а) усиление (булимия, полифа­гия); б) ослабление (анорексия); в) извращение (копрофагия).

2. Расстройства инстинкта самосохранения: а) усиление — активно-
оборонительная форма (агрессивность), пассивно-оборонительная форма
(состояние страха, реакции паники, «мнимой смерти»); б) ослабление
(суицидальные поступки); в) извращения (самоистязания).

3. Расстройства половых влечений: а) усиление (гиперсексуаль­
ность— сатириазис, нимфомания); б) ослабление (гипосексуальность,
фригидность); в) извращение (онанизм, гомосексуализм, нарциссизм,
эксгибиционизм, фетишизм, садизм, мазохизм, педофилия, геронтофилия,
трансвестизм).

II. Расстройства эффекторно-волевой сферы:

1. Волевые расстройства (гипер-, гипо-, пара- и абулия).

2. Расстройства двигательной активности: а) болезненное усиление
двигательной активности, психомоторное возбуждение (при аффективной
расторможенности, маниакальное, гебефреническое, кататоническое, при
нарушенном сознании); б) болезненное снижение двигательной актив­ности (бради- и акинезия), психомоторная заторможенность (ступор кататонический, депрессивный, апатический и психогенный); в) дезавтома-
тизация и извращение двигательной активности — апраксия, паракинезы,
судорожные приступы, навязчивые, насильственные и импульсивные
действия.

Болезненное повышение инстинктивных потребностей и влечений может наблюдаться при органическом поражении или раздражение подкорково-стволовых структур мозга, угнетении регулирующей функ-

'Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.— 2-е изд.— Т. 20.— С. 116.

ции коры большого мозга, а также при остро или постепенно насту­пающих эндокринных расстройствах, Полифагия (прожорливость), рас­торможение пищевого влечения при отсутствии повышенного аппети­та (ситомании) бывают при" Умственном недоразвитии, дсменции и некоторых органических поражениях головного мозга. Болезненное уси­ление полового влечения (сатириазис — у мужчин, нимфомания — у жен­щин) может привести к сексуальным эксцессам и сексуальным право­нарушениям, особенно при алкогольном опьянении. Болезненное усиле­ние инстинкта самосохранения нередко сопровождается агрессивностью с разрушительными и насильственными действиями или паническими реакциями, приводящими к смерти больного.

Ослабление влечений может иметь органическое, функциональное и психогенное происхождение. Ослабление пищевого инстинкта прояв­ляется в снижении аппетита, вплоть до анорексии с упорным отказом от приема пищи. Наблюдается особенно часто при депрессивных со­стояниях. При шизофрении отказ от пищи может быть отражением бре­довых идей или негативизма. При неврозах, особенно в юношеском возрасте, нередко наблюдается психогенная анорексия. Ослабление полового инстинкта отмечается при депрессивных и астенических состояниях, а также при психогениях (так называемая второсигналь-ная психогенная импотенция). Ослабление инстинкта самосохранения проявляется в суицидальных тенденциях и поступках, часто возникает в результате психогении.

Извращение пищевого инстинкта (поедание несъедобных веществ) и инстинкта самосохранения (самоистязания) наблюдаются сравни­тельно редко. Напротив, извращения полового влечения многообразны и встречаются довольно часто, особенно при неврозах и психопатиях. К извращенным формам реализации полового влечения могут пред­располагать нервно-психическая неустойчивость, неблагоприятные усло­вия воспитания, преждевременное или замедленное половое созревание, недостаточность гормональных функций, климактерические и другие изменения гормональной сферы. Среди сексуальных извращений (пер­версий) выделяют онанизм (мастурбацию), фетишизм, садизм, мазо­хизм, гомосексуализм (педерастию и лесбиянство, или сапфизм), транс­вестизм, педо-, геронто-, некро- и зоофилию (скотоложство), эксгиби­ционизм, нарциссизм, флагелляцию, подкалывание, петтинг, минет. Во всех случаях речь идет о сложных формах личностного поведения, а не о изолированном сексуальном извращении.

Нарушения волевого компонента поведения проявляются в гипо-булии (понижении волевой активности) и абулии (безволии, отсутствии желаний, стремлений и побуждений к деятельности). У психически больных они устойчивы и лишают их возможности производительной деятельности. Гипербулия («повышение» волевой активности) придает поведению больного неадекватный характер. Обычно сочетается со сверхценнымн и паранойяльными идеями. Парабулия (извращение во­левой активности) способствует возникновению неадекватных окружаю-

щему и импульсивных поступков, негативизма. Увеличение или сниже­ние тонуса нервной системы проявляется в ускорении (тахикинезии) или замедлении (брадикинезии) темпа движений, в крайних случаях — в хаотической суетливости или обездвиженности (акинезии). Усиление двигательной активности при гипоманиакальном состоянии сопровож­дается ускорением речи (тахифразией, или тахилалией). В таких слу­чаях целенаправленный характер активности при нарастании психо­моторного возбуждения расстраивается. Частные проявления двига­тельных расстройств: тасикинезия (двигательное беспокойство в конечностях) и акатизия (двигательное беспокойство с невозможностью усидеть на одном месте)—отмечаются при передозировке некоторых нейролептиков. Снижение двигательной активности (брадикинезия - и акинезия) часто является признаком депрессии. Ему могут сопутство­вать брадифрения, или брадипсихизм (замедление психической актив­ности) и брадифазия (замедление речи). При выраженных астениче­ских состояниях возникает адинамия (обездвиженность, пассивность).,

Различные виды психомоторного возбуждения нередко связаны с изменениями сознания и эмоциональной сферы. В клинической практи­ке наиболее часто наблюдаются приступы ситуационно обусловленной аффективной расторможенности (аффективное сужение сознания, аф­фективное мышление, возбуждение, агрессивное или аутоагрессивное поведение, непоследовательность высказываний); маниакальное возбуж­дение (повышенная двигательная активность на фоне эйфории с уско­рением мышления и отвлекаемостью); гебефреническое возбуждение (нелепое поведение с дурашливостью, вычурными поступками, гримас­ничаньем, разорванностью мышления); кататоническое возбуждение (импульсивное, со стереотипиями, эхопраксиями и негативизмом); воз­буждение в виде сложных автоматических и инстинктивных движений (при трансе, сомнамбулизме и других видах сумеречного состояния сознания), действий и поступков, определяемых галлюцинаторными и бредовыми переживаниями (при делириозных состояниях), хаотическо­го подкоркового возбуждения при глубоком помрачении сознания; ажитированная депрессия (сочетание возбуждения с депрессивным аф­фектом).

Заторможенность двигательной сферы — это ступорозное состояние (ступор). Выделяют следующие виды ступора: 1) кататонический — полную или частичную обездвиженность с невыполнением инструкций (пассивный негативизм), действиями, противоположными инструкции (активный негативизм), отсутствием ответов на вопросы (мутизм), с сохранением приданной позы (восковая гибкость, каталепсия), дли­тельным удерживанием головы над подушкой (симптом «воздушной подушки»). Кататонический ступор входит в структуру кататоническо-го синдрома, чаще встречается при шизофрении; 2) депрессивный сту­пор— состояние обездвиженности, сопровождающееся замедлением речи, чувством тоски, иногда тревоги и страха, застывшей страдаль­ческой мимикой, идеями самоуничижения и самообвинения (входит

в структуру депрессивного синдрома); 3) апатический ступор, наблю­дающийся при органических заболеваниях головного мозга, пораже­ниях лобных долей, при некоторых формах шизофрении; 4) психоген­ный ступор, возникающий при сильных внезапных психических травмах (авариях, катастрофах, стихийных бедствиях и т. п.).

Потеря способности к автоматическому выполнению привычных действий — дезавтоматизация произвольной деятельности может иметь функциональный (при волнении, растерянности) и органический (при церебральном атеросклерозе и других органических поражениях мозга) характер. В частности, в конфликтных ситуациях у повышенно чув­ствительных лиц могут наблюдаться кратковременная потеря способ­ности говорить (апситирия) или заикание, нарушение способности к выполнению необходимых действий. Большое диагностическое зна­чение имеют: апраксия — потеря способности выполнять привычные действия; моторная апраксия — нарушение способности выполнять дви­гательные акты вследствие утраты памяти движений; конструктивная апраксия — невозможность составить целое из отдельных частей; иде-аторная апраксия — отсутствие способности действовать вследствие нарушения плана последовательных действий; атаксия — нарушение координации движений и сохранения равновесия; астазия — неспособ­ность стоять при отсутствии парезов; астазия-абазия — неспособность стоять, ходить и сидеть при сохранности движений в положении лежа (может быть при истерии и опухолях лобной доли).