Русская психология в XVIII-XIX веках

6. Русская психология в XVIII-XIX веках: М.В. Ломоносов (1711-1765), Я.П. Козельс­кий (1728-1794) и А.Н. Радищев (1749–1802)

По своему вкладу в раз­витие мировой психологичес­кой мысли русская психология занимает одно из ведущих мест. Однако, русская психо­логия оказалась обойденной в зарубежной историогра­фии. Зарубежные историографы (Э. Боринг, Д. Флюгель, Г. Мэрфи и др.), а в равной мере представители офици­альной философии и психологии дореволюционной Рос­сии (Э.Л. Радлов, В. Одоевский, А.И. Введенский, Г. Шпет и др.) всячески стремились принизить роль философско–­психологических взглядов передовых русских мыслите­лей. По их мнению, Россия плелась в хвосте западной ев­ропейской науки, полностью воспроизводила ее основ­ные черты. Разумеется, русская психология, являясь составной частью всеобщей психологии, не могла не впи­тать ряд положительных идей, развитых прогрессивны­ми учеными Европы. Однако это не служит основанием к тому, чтобы считать русскую психологию лишенной са­мобытности и рассматривать ее копией и дубликатом ев­ропейской психологии.

Если на Западе экспериментальная психология по своим теоретическим основам была наукой XVII-XVIII веков, то в России научная экспериментальная психология формировалась на базе философского материализма XIX века, крупнейши­ми представителями которого были: А.И. Герцен, В.Г. Бе­линский. Н.А. Добролюбов, Н.Г. Чернышевский. Начало материалистической традиции, которую продолжили рус­ские революционеры–демократы XIX века, было положе­но в XVIII веке, главным образом, М.В. Ломоносовым и А.Н. Радищевым.

М.В. Ломоносов (1711-1765). М.В. Ломоносов является родоначаль­ником материалистического направления в психологии. Исходным положением в философии Ломоносова является признание существования мира независимо от человека. Природа развивается по своим законам и в уча­стии духовной силы не нуждается. Человек, подобно все­му живому, представляет собой часть природы и отлича­ется от неживой, рядом жизненных свойств, ведущими из которых являются разум и слово. Этими ведущими свой­ствами человек отличается и от животных. Человек, по Ломоносову, есть “животное словесное”. Посколь­ку человек рассматривается частью природы, то психи­ческие особенности, которые для него характерны, пред­ставляют собой свойства, имеющие материальное начало, подобно таким общим свойствам, как, например, вели­чина, твердость, теплота и др. Психические процессы, по­лагал Ломоносов, есть не что иное, как продолже­ние в теле человека того механического движения, кото­рое подействовало на организм. Исходя из этого, для познания психических свойств пригодны те же методы,­ какими изучаются все другие явления природы. Воз­можность применения объективных средств наблюдения обусловлена тем, что психические состояния человека имеют внешние проявления. “Когда от любви беспокоящийся жених желает познать прямо склонность своей к себе невесты, – указывал Ломоносов, – тогда, разго­варивая с нею, примечает в лице перемены цвета, очей обращение и речей порядок, наблюдает ее дружества, об­ходительства и увеселения... и так по всему тому точно уверяется в подлинном сердце ее состоянии”.

В построении психологической картины человека Ломоносов отталкивался от Локка. Психическое начинается с ощущений, причиной которых являются воз­действия внешних предметов. Но в отличие от Локка, допускавшего наличие вторичных качеств, М.В Ломоно­сов считал, что все виды ощущений (зрение, вкус, обоня­ние, слух, боль и т.д.) определяются объективными свой­ствами физического источника. Вместо локковских пер­вичных и вторичных качеств Ломоносов выделял общие и частные качества, одинаково объективные, но отличающиеся между собой тем, что общие качества (ве­личина, движение, положение, форма) присущи всем те­лам и отражаются по геометрическим и механическим за­конам, тогда как частные качества (запах, вкус, свет) не могут быть познаны по механо–геометрическим законам, поскольку они определяются такими частями материи, которые недоступны простому взору и остроте зрения.

Ломоносов категорически отрицал теорию врожденных идей, которую так проповедовали Лейб­ниц и Вольф. Основой “изобретения идей” являются ощущения и восприятия, а механизмом образования идей — ассоциации. В отличие от Локка, течение ассоциативных процессов направляется активно самим человеком. Пред­метным содержанием идей являются не факты сознания, а объекты внешнего мира. Органы чувств, нервы и мозг со­ставляют материальный субстрат для сенсорных и мысли­тельных процессов. В этой связи особое значение имеют ис­следования Ломоносова в области психофизиологии, где он установил зависимость ощущений от внешнего раз­дражения, взаимосвязь органов чувств и мозга, определил ряд конкретных зависимостей восприятия от различных ус­ловий, выдвинул волновую теорию цветового зрения и т.д.

В дальнейший период идеи М.В. Ломоносова раз­вивают Я.П. Козельский и А.Н. Радищев.

Я.П. Козельс­кий (1728-1794). Я.П. Козельс­кий очень близко стоял к материализму. Его взгляды формировались под влиянием Д. Локка, Ж. Рус­со, К. Гельвеция. Все психические явления, по его мнению, имеют двойную детерми­нацию, т.е. определяются биологическими и социальны­ми факторами. Разум, как и весь внутренний мир челове­ка, проявляется и формируется в деятельности. Ведущее место занимает общественная деятельность. Главным об­разом через нее раскрываются духовные силы человека: ­ум, чувства, воля, темперамент и характер.

Представляя психологию как науку о душевных яв­лениях, Козельский задачу психологии сводил к описа­нию отдельных психических явлений, которые доступны внешнему опыту. Опыт им разделялся на обыденный и на­учный. В научном опыте (эксперименте) Козельский усматривал значительные преимущества против обыден­ного опыта, но он не видел еще возможности применения эксперимента к области душевных явлений. Поэтому его психология строилась на описании фактов, полученных с помощью “простонародного опыта” или наблюдения.

Объективный подход М.В. Ломоносова и Я.П. Ко­зельского в решении психологических проблем позволил первым ученым России положить первые камни матери­алистической традиции в русской психологии. Материа­листическая направленность взглядов М.В.Ломоносова и Я.П. Козельского отличала их от прочих представителей “ученого гнезда Петрова” (Ф. Прокоповича, А.Д. Канти­мира, В.Н. Татищева).

А.Н. Радищев (1749–1802). В XVIII веке материалистическая традиция продол­жается в трудах оригинального мыслителя и философа А.Н. Радищева. В многоплановой научной си­стеме А.Н. Радищева проблема человека занимает цент­ральное место. Человек представляется ему совершенней­шей частью природы. Являясь частью природы, человек имеет общие черты с ней. Общее у человека с природой заключается в материальном начале. В физическом от­ношении человеческое тело состоит из тех же стихий, что и другие тела. Вместе с тем человек отличается от физи­ческих тел уровнем телесной организации. Свидетель­ством общих черт человека с органическим миром слу­жат такие проявления жизни, как питание, рост, размно­жение, Все большее сходство обнаруживается у человека с животными. Все органы, какими одарен человек, име­ют и животные. Более высшему уровню живой организа­ции соответствуют и более совершенные природные свой­ства. Так, раздражимость является общим свойством всей живой материи, чувствительность характерна для живот­ного царства и, наконец, “масленность” свойственна только человеку.

Помимо общих черт, объединявших человека с жи­вотным миром, А.Н. Радищев выделяет ряд признаков, которыми человек от животных отличается. К этим при­знакам философ относит: прямохождение, развитие руки, речи, мышления, более долгий период созревания, спо­собность к сопереживанию, общественное житие. Выде­ление А.Н. Радищевым коренных признаков различия между человеком и животным имело существенное зна­чение для понимания проблемы антропогенеза. Между тем, среди названных признаков не указаны самые важ­ные, а именно: труд и изготовление орудий. Это дает ос­нование думать, что роль труда человека в развитии его психических способностей А.Н. Радищевым не была по­нята.

Значительное место в психологических воззрени­ях А.Н. Радищева уделяется проблеме онтогенетическо­го развития психических способностей человека. Здесь в наиболее яркой форме проявилась его материалисти­ческая позиция в объяснении природы душевных явле­ний. Задавшись вопросом о том, существует ли душа до рождения и после смерти человека, А.Н. Радищев отвеча­ет на него как последовательный материалист. Органа­ми психических отправлений, считает он, является мозг, нервы и органы чувств. Без них нет ни мысли, ни чувств: стало быть душа возможна лишь при наличии этих ор­ганов. Более того, душа появляется только при условии развитых мозга, нервов и органов чувств. Души у чело­века нет до тех пор, пока эти органы не достигли опре­деленного уровня развития. Развитие психических спо­собностей происходит по мере физического созревания человека. Душа и психические способности — продукт развитых мозга и нервной системы в целом.

Указав целый ряд стадий психического онтогенеза, Радищевым была подчеркнута роль воспитания. По его мнению, воспитание не создает качественно новых умственных сил, оно учит лишь их лучшему употребле­нию. Будучи хорошо знаком с работами Гельвеция, А.Н. Радищев, подобно Д. Дидро, критикует его за преуве­личение роли воспитания и недооценку физических разли­чий между людьми в формировании их психических спо­собностей. Он подчеркивал, что “признавая силу воспи­тания, мы силу природы не отъемлем”.

Психическое, по А.Н. Радищеву, имеет своим нача­лом ощущения. Здесь он прямо ссылается на Д. Локка: “Не от чувств ли ты получаешь все свои понятия и мысли? Если ты мне не веришь, прочти Локка. Он удивит тебя, что все мысли твои, и самые отвлеченнейшие в чувствах твоих имеют свое начало".

А.Н. Радищев тем не ме­нее возражал против метафизического взгляда на мыш­ление как на сумму ощущений. Генетическая связь ощу­щений и мышления не предполагает тождества между ними, как это допускали и французские материалисты (особенно К. Гельвеций и П. Гольбах). Мысль не может быть “простым чувствованием”, она не сводима к ощу­щениям. Радищев заметил в данном случае обобща­ющую функцию мышления, его относительную свободу действовать независимо от чувственных впечатлений. Исходя из активной роли мышления и опираясь наряд дру­гих фактов, Радищев приходит к выводу о существо­вании особой активной деятельности души, как бы неза­висимой от тела, но оказывающей на него влияние. Эти соображения легли в основу доказательства бессмертия души. Подчеркивая неоправданное отступление Ра­дищева от материалистического взгляда на процесс позна­ния, А.А. Галактионов и П.В. Никандров пишут: “Таким образом нерешенность проблемы активности сознания и несогласие с механической гносеологией французских материалистов, вынуждали А.Н. Радищева отходить от материализма и искать ответы в арсенале идеализма”

После А.Н. Радищева, благодаря воззрениям П. Лю­бовского и А.И. Галича, русская психология получает все более эмпирический оттенок. Они не были материалиста­ми, но оставили значительный след в русской психологии, особенно А.И. Галич, который, по мнению Б.Г. Ананьева, блестяще раскрыл “процесс объективизации субъективной жизни в практической деятельности, особо выделяя значе­ние этой деятельности для объективного содержания на­шего самосознания”.

В XIX веке последователями материалистических взглядов М.В. Ломоносова и А.Н. Радищева стали декаб­ристы и виднейшие революционеры-демократы А.И. Гер­цен, В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов и Н.Г. Чернышевский.