Г. Лейбниц — родоначальник идеалистической традиции в немецкой философии и психологии

Первой страной, где бу­дет положено начало оформления экспериментальной психо­логии, предстояло стать Герма­нии. Философские корни, на которые она опиралась, пред­ставляли собой синтез принципов английской эмпиричес­кой ассоциативной школы с собственной немецкой идеа­листической традицией, своеобразие которой заключа­лось в понимании души как неразложимой, активной мирообразующей сущности, отличной от материального начала и первичной по отношению к телу.

Начинает иде­алистическую традицию Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) — совре­менник всех основных гениев XVII века и их идейный противник. Идеи Декарта, Гоббса, Спинозы, Лок­ка были критически переработаны и им в собственную оригинальную систему прин­ципов и понятий.

Лейбниц не мог не заметить, что Спиноза не сумел полностью преодолеть дуализм Декарта, поскольку в учении голландского философа кар­тезианское разделение мира на две субстанции оставило свои следы в виде раздвоения и обособления атрибутов протяжения и мышления. Лейбница не удовлетворяло сохранившееся противопоставление духа и материи, пси­хического и физического. С целью восстановить их един­ство, он выдвигает учение, позволяющее объяснить беско­нечное многообразие мира исходя из единой по природе и происхождению, но разнокачественной по своим состо­яниям, субстанциональной основы. Неприемлемым для Лейбница в учении Спинозы оказался также и фатализм, т.е. положение о безусловной зависимости всех модусов перед диктатом субстанции.

Вместе с тем Лейбниц ста­новится на сторону Спинозы в своей полемике с Локком относительно роли опыта и разума в познании. Соглашаясь с Локком в том, что познание начи­нается с чувств, Лейбниц в то же самое время полагал, что чувственный источник познания не ведет к адекват­ному знанию. Истины и ясные идеи могут устанавливать­ся только при вмешательстве разума и интуиции, причем сами идеи и истины врожденны и из опыта не выводимы. На этом основании Г. Лейбниц в качестве возражения Д. Локку, сказавшему, что в интеллекте нет ничего, что не прошло бы через чувства и опыт, пишет: “Нет ничего в разуме, чего не было раньше в ощущениях, за исключе­нием самого разума”.

Стремясь преодолеть од­носторонний эмпирический подход Д. Локка, Г. Лейбниц пытается установить связь чувственного и рационально­го. Но поскольку рациональное познание из опыта не вырастает, то единство опыта и разума выступает в уче­нии Лейбница не как восхождение от чувственных форм к идеям, а как наложение рационального на чувственный опыт. Поэтому в значительной части познавательные ошибки возникают не столько по вине чувств, сколько из-за слабости самого разума и его основных функций ­внимания, как стремления к ясности, и памяти.

У истоков новой концепции Г. Лейбница лежало и материалистическое учение Т. Гоббса, но и оно было впос­ледствии отвергнуто немецким философом из-за крайне­го механицизма и метафизичности. Взгляду Т. Гоббса на мир как на механический агрегат мертвых статических тел Г. Лейбниц противопоставил свое представление о дей­ствительности как о беспрерывном потоке изменений ре­альности и сознания.

Свое мировоззрение Г. Лейбниц изложил в ряде про­изведений, наиболее значительными из которых являют­ся “Новые опыты о человеческом разуме”, написанное в рукописи в 1703 году как возражение на книгу Д. Локка “Опыте человеческом разуме”; “Теодиция” (1710) и “Мо­надология” (1714).

Методологические принципы. Стержнем философско-психологичес­кой системы Лейбница, связывающим все ее разделы и части, является ряд исходных методологических прин­ципов или законов.

Принципом всеобщих различий Лейбниц пытался утвердить всеобщую изменчивость в мире физических явлений и сознания, отрицать как абсо­лютное сходство друг с другом существующих вещей, так и повторяемость состояний одной и той же вещи во вре­мени, и этим самым указать на качественное многообра­зие мира.

Принцип тожде­ства неразличимых вещей заключается в том, что не следует различать вещи, если на самом деле они являются одной и той же вещью и, наоборот, отождеств­лять вещи различные по своим качествам.

Принцип непрерывности указыва­ет на то, что повсюду в мире имеются незаметные пере­ходы в восхождении вещей по степеням совершенства. Все вещи составляют своеобразный континуум, где степень близости или отдаленности двух соседних по качеству вещей определяет меру их сходства или различия, несво­димых при этом никогда к нулю.

Противоположным по своему смыслу к принципу непрерывности является закон дискретности или монад­ности, согласно которому сама постепенность и непре­рывность слагается из малых скачков и разрывов, порож­дающих индивидуальные объекты, их автономность и ка­чественное своеобразие. Именно с помощью принципа дискретности Лейбницу удается объяснить качествен­ное многообразие и неповторимость различных вещей и состояний сознания.

Монадология. Исходя из приведенных принципов Лейбниц раз­вертывает систему взглядов, представляющую собой своеобразное идеалистическое перевоплощение атомис­тической картины мира. По Лейбницу, “истинными атомами природы” являются душеподобные единицы — монады, из бесчислен­ного множества которых состоит мироздание. Монады просты, неделимы и вечны. Они автономны, и влияние одной монады на другую исключено. Ведущими и корен­ными свойствами каждой монады являются активность (стремление) и представления. Жизнь монады состоит в беспрерывном стремлении и переходе от смутных пред­ставлений (перцепций) к более ясным и отчетливым пред­ставлениям, названным философом апперцепциями.

Подобно стоикам, выделявшим четыре уровня эво­люции пневмы, Лейбниц полагал, что в исторической перспективе развитие монад проходит несколько стадий, каждой из которых соответствует определенная форма монады. Самой первичной формой являются чистые мо­нады. Для них характерно наличие активности, но отсут­ствие каких-либо представлений. Такое состояние мона­ды подобно сну без сновидений. Чистые монады проявля­ются в качестве неживой, но активной и вечно движущейся материи. За чистыми монадами следуют монады–души, обладающие смутными представлениями в результате низкой степени стремлений к ясности. Эта форма монад выступает на уровне растений и животных. Человеку свой­ственны более совершенные монады, называемые мона­ды–духи. Их совершенство выражается в наибольшей яс­ности и отчетливости представлений. Завершает иерар­хию монад монады ангела и бога, полностью свободные от материальной оболочки и обладающие абсолютной полнотой знаний и предельно ясным самосознанием.

Таким образом, эволюция и развитие души или монады, по Лейбницу, представляет собой непрерывное движение пред­ставлений от их смутных состояний (перцепций) к более ясным и отчетливым — апперцепциям. Эта внутренняя динамика предстает как определенная история жизни мо­нады, текущие состояния которой предопределены про­шлым и одновременно “беременны” своим будущим.

Развертывание активности и содержания монад в их общей и индивидуальной эволюции происходит в со­ответствии с изначальной упорядоченностью — “предус­тановленной гармонией”, которая определяется богом, представляющим собой верховную форму в иерархии монад.

Психофизи­ческий параллелизм. Согласно Лейбницу, монада есть единство душев­ных состояний и их телесного выражения. Как душа мо­нада может проявить и обнаружить себя только через те­лесное. Подобно Аристотелю, Лейбниц утверждал, что души от тела отделить нельзя, и эта связь души с телом установлена изначально. В отличие от Декарта, связь души и тела трактовалась Лейбницем не как механи­ческое взаимодействие, а как функциональное соответ­ствие между психическими состояниями и сопровождаю­щими их телесными изменениями. Создавая известное состояние в душе, монада-бог производит и соответству­ющие им состояния тела. Душа и тело, по мнению фило­софа, подобны паре часов, различных по устройству, но с одинаково поставленными стрелками, в результате чего при их независимой работе они могут показывать одно и то же время. Эту точку зрения, противопоставляющую психическое и физическое принято называть психофизи­ческим параллелизмом.

Лейбниц не был первым в фор­мулировании принципа психофизического параллелизма. Первоначально он был выдвинут последователем Декарта, преобразовавшим картезианские взгляды в рели­гиозное учение, известное под названием окказионализ­ма (от слова occation – случай) Мальбраншем (1638-1715). Мальбранш и его сторонники полагали, что субстанции не взаимодействуют, а состояния в обеих из них приводят­ся в строгое соответствие богом в каждом отдельном пси­хофизическим акте. Предлагаемая схема многократного вмешательства и участия божества в согласовании состоя­нии души и тела Лейбницу показалась искусственной и она была заменена им на принцип предустановленной пси­хофизической гармонии, согласно которому соответствие всех возможных конкретных состояний в душе и теле устанавливается божеством лишь однажды и изначально.

Выдвинутым способом решения психофизической проблемы Лейбниц отрицал не только телесную детерми­нацию психики, но и зависимость ее от внешнего окруже­ния. У Лейбница внешний мир является лишь запускаю­щим механизмом для саморазвертывания изначально за­ложенных в монаде потенций. Душа от рождения – это не чистая доска (tabula rasa), как полагали в древнее время стоики, а впоследствии Локк, а она подобна мрамору с имеющимися в нем прожилками, которые в наиболее от­четливой форме выступают и выявляются лишь в руках опытного художника. Содержание души, ее стремления и представления врожденны. Их переход из потенциально­го состояния в актуальное осуществляется посредством собственной деятельности монады, выражающейся в ко­лебаниях внимания, процессах воспоминания и осознания.

Лейбниц рассматривал монаду как душу лишь по отношению ее к самой себе. По отноше­нию к другим монадам она может выступать только в виде телесных проявлений. Но телесные проявления не выражают сущности монады, поскольку “... все происхо­дит в душах так, как если бы вовсе не было тел, а в телах – так, как если бы не существовало вовсе душ...”. Отрицание психофизиологических корреляций вело к выводу о невозможности познания других душ по их внешним телесным проявлениям. Отсюда вытекает, что психическое мо­жет быть раскрыто и обнаружено только через самое себя, посредством рефлексивной деятельности монады или са­мопознания.

Итоги. Учение Лейбница внесло немало идей и тенден­ций, которые окажут значительное влияние на последу­ющее развитие психологии. Главными из них необходи­мо признать следующие. Лейбниц впервые показал ак­тивную природу сознания, динамизм и постоянную изменчивость его. Учение Лейбница о перцепциях и апперцепциях станет исходным основанием, на котором будут строиться последующие концепции души в немец­кой психологии. Оно оказало влияние и в ряде других отношений. Прежде всего, включение в сферу психичес­кого, помимо сознаваемых явлений досознательных пер­цепций, расширяло границы психического, которые были сужены Декартом до самосознания. Логическим след­ствием этого нового подхода явилась и реабилитация пси­хики животных. Они вновь обрели душу и перестали быть простыми механи­ческими автоматами. Далее, разделение психического не перцепции и апперцепции предполагало существование границы, по одну сторону которой лежат процессы до­сознательные, по другую — осознаваемые. В этом смысле Лейбниц становится предвестником учения о порогах сознания, с которым выступит в XIX веке Гербарт, и которое станет отправным в психофизических измерени­ях и опытах Фехнера. От Лейбница немецкая психология усвоила принцип психофизического параллелизма, на основе которого будет строится экспериментальная психология в Германии.