Глава 2. Жизненный цикл семьи

Несмотря на то что обыкновенная семейная жизнь всегда являлась ареной человеческих страстей, на нее стали обращать внимание и воспринимать всерьез лишь совсем недавно. Стало ясно, что семьи развиваются во времени, а явления стресса и психической патологии появляются тогда, когда этот процесс развития нарушается. Однако для профессионалов, будь то клиницисты или представители социальной науки, оказалось трудно серьезно относиться к этим простым человеческим потребностям. Психиатры и психологи предпочитали рассматривать казавшиеся им более глубокими вопросы идентичности, формирование бредовых идей, динамику бессознательного или законы восприятия, а вовсе не проблемы, возникающие, когда люди женятся или выходят замуж и растят детей. Сейчас, когда мы начинаем понимать, какое большое влияние имеет на человека его ближайшее социальное окружение, мы обнаруживаем, что социальное окружение развивается во времени, и об этом процессе развития нам известно очень и очень мало.

Если говорить, что в психиатрии следует использовать стратегический подход, то надо определить и цель, для реализации которой предназначена эта стратегия. За последние двадцать лет мы весьма далеко продвинулись в понимании симптомов психических болезней. Когда-то симптомы рассматривались как свойства личности, независимые от социальной ситуации. Тревога или депрессия являлись характеристиками состояния человека. Затем появилась идея о том, что симптомы являются выражением отношений между людьми

и средствами достижения некоторых тактических целей в отношениях с близкими. Вопрос теперь ставится так: чему служит приступ тревоги, если рассматривать его в контексте семейных отношений, отношений на работе или отношений с психотерапевтом?

Сейчас стало общепринятым еще более глубокое воззрение, скрыто присутствующее в работах Милтона Эриксона. Симптомы появляются, если имеет место смещение или нарушение процесса развертывания жизненного цикла семьи или другой естественной группы. Симптомы являются сигналом о том, что семья испытывает трудности при переходе с одной стадии развития на другую. Например, приступы тревоги у молодой матери, возникшие сразу после рождения ребенка, говорят о том, что эта семья не в состоянии перейти на стадию ухода за детьми. Сосредоточиваясь весьма узко на симптомах, Эриксон считал главной целью терапии разрешение проблем данной семьи таким образом, чтобы она смогла продолжать свой жизненный цикл. Восхищение виртуозной техникой Эриксона может привести к тому, что его мета-стратегия, опирающаяся на представление о жизненном цикле семьи, останется незамеченной.

Осознавая заново всю важность процесса развития семьи, мы понимаем, как мало нам об этом известно. Длительных исследований семьи вообще не существует. Есть лишь исследования, где применялись методики, основанные на самонаблюдениях членов семьи, но они представляются мне не очень достоверными. О развитии семьи мы можем также узнать из клинической практики изучения тех семей, которые обращаются к нам за помощью, но в этом случае мы не знаем, что происходит на той же стадии в «нормальной» семье. Клиницист, желающий понять естественное развитие семьи, чтобы построить на этом свою психотерапевтическую стратегию, проявляет лишь собственное неве-

жество, и работает, взвалив на плечи груз мифов о том, какими «должны быть» семьи.

Дополнительная проблема состоит в том, что сама семья и ее жизненный цикл меняются с изменением общества и возникают новые типы семьи. Семья, состоящая из детей и родителей и живущая отдельно от прочих родственников является сравнительно новой формой семьи. Начиная понимать закономерности развития этой формы семьи, мы обнаруживаем, что уже появились новые формы семьи — общинные, — и, работая с молодежью, клиницист может обнаружить, что его концептуальная модель устарела. Клиницист должен быть терпимым по отношению к различным вариантам образа жизни семьи и вместе с тем иметь общий взгляд на процессы развития семей, который бы направлял его поиски кризисной точки развития.

Но еще до того, как мы начнем описывать жизненный цикл семьи, мы должны, по-видимому, ответить на возможные возражения против такого подхода в психотерапии. Если сказать, что целью психотерапии является помощь в преодолении кризиса перехода с одной стадии жизненного цикла семьи на другую, то многие клиницисты могут упрекнуть нас в том, что при таком подходе мы «приспосабливаем» человека к семье или обществу, которое формирует семью. Такая точка зрения наивна, поскольку она не учитывает тот факт, что свобода и развитие личности определяются успешностью его участия в своей естественной группе и ее развитии. Можно, конечно, изолированного человека считать более свободным, чем человека любящего и работающего, но только до тех пор, пока мы не начнем рассматривать ограничения, внутри которых такой изолированный человек существует.

Есть два способа «приспособления» личности к ее ситуации без порождения в ней изменений. Один состоит в стабилизации состояния с помощью лекарств. Если молодой человек достиг определенного возраста,

а семья не может освободить его, у него могут появиться симптомы болезни. Применение лекарств в данном случае избавит от забот, но сделает ситуацию хронической как для молодого человека, так и для его семьи. Второй вариант состоит в применении долгосрочной индивидуальной психотерапии, которая научит пациента оценивать трудности своего развития и неадекватности своего восприятия — но не реальность его настоящей жизненной ситуации. Многие жены, например, неудовлетворенные ограниченностью образа жизни в пригороде, в течение долгих лет стабилизируют себя с помощью интенсивного анализа. Вместо того чтобы побудить этих женщин к действиям, которые сделали бы их жизнь богаче и сложнее, процесс терапии практически препятствует таким действиям, навязывая пациенткам идею о том, что проблема находится внутри их психики, а не кроется во внешней ситуации.

Если считать, что целью психотерапии является создание многообразия и богатства жизни конкретного человека, то следует стремиться к тому, чтобы освободить человека от ограничений, накладываемых социальной организацией. Симптомы обычно появляются тогда, когда человек находится в невозможной для него ситуации и пытается из нее вырваться. Когда-то было высказано утверждение, что направленность лечения на симптом «просто» ослабляет и устраняет симптомы по мере того, как человек приспосабливается к ситуации. Этого взгляда придерживались клиницисты, не умевшие вылечить симптом и поэтому не понимавшие, что симптом нельзя вылечить, не создав базовых изменений в социальной ситуации человека (за исключением редких случаев), дав ему тем самым возможность расти и развиваться. Приступы тревоги, являющиеся следствием ограниченности межличностной ситуации, не могут быть устранены, пока психотерапевт не поможет пациенту найти и осуществить новые возможности в жизни.