Современные разработки. Исследование Селигмана о научении беспомощности про­должает оказывать влияние на современные работы и стиму­лирует дебаты во многих областях

Исследование Селигмана о научении беспомощности про­должает оказывать влияние на современные работы и стиму­лирует дебаты во многих областях. Его идеи, в сочетании с тео­риями других исследователей, способствуют углублению пони­мания важности личного контроля над событиями нашей жизни (см. исследование Ланже и Родин о необходимости такого кон­троля для пациентов домов для престарелых, обсуждаемое в главе 5).

Один из примеров такого широкого влияния работы Селиг-мана можно найти даже в исследованиях психологических ас­пектов биологической, химической и ядерной войны. В своем исследовании Стоукс и Бандере (Stokes and Banderet, 1997) при­менили теорию приобретенной беспомощности Селигмана к реакциям военных и штатских индивидуумов на опыт, пережи­ваемый во время Первой мировой войны, Войны за залив 1991 года (Gulf War), а также во время химической атаки терро­риста в токийском метро в 1995 году. Исследователи обнаружи­ли, что чувство полной беспомощности, которое возникает у людей перед лицом биологического, химического или ядерного нападения, часто приводит к тяжелым побочным последствиям пассивного характера (отказ от всего, нежелание что-либо де­лать) и нервным срывам активного свойства (слепая паника); при этом оба типа реакций абсолютно неэффективны при подобных опасностях. Авторы предлагают документально оформить сис­тему проверенных психологических правил, с тем чтобы повы­сить эффективность тренировок военнослужащих и обеспечить порядок действий персонала при потенциальной угрозе.

Другое исследование фокусировало внимание на том, как ощущения беспомощности, пережитые в раннем детстве, мо­гут привести к синдрому постоянной тревожности, то есть к на­рушениям психики, у взрослого человека (Chorpita & Barlow, 1998). Авторы этого исследования полагают, что «ранний опыт недостаточного контроля за происходящим может способство­вать развитию некоторых когнитивных особенностей психики, заключающихся в представлении человека, что все происходя­щее совершенно не зависит от него, и это может привести к пси­хологической уязвимости и тревожности» (р. 3).

И наконец, назовем еще одно исследование, тесно связанное с нашими развивающимися представлениями об обучении де­тей, в котором проверялась связь между неспособностью к обу­чению и приобретенной беспомощностью (Hersh, Stone & Ford, 1996). В этом исследовании третьеклассники с пониженными способностями к обучению сравнивались с третьеклассниками без каких-либо замеченных проблем с обучением, и тем и дру­гим давался для прочтения текст, который был выше их чита­тельских возможностей. Обе группы не справились с заданием, но учащимся с трудностями в обучении понадобилось значитель-

но больше времени, чтобы оправиться после стресса поражения, чем их сверстникам, которые в принципе не имели трудностей с обучением. Если рассматривать эти факты в свете теории Селиг-мана, важно учитывать возможность того, что в результате стрес­са, пережитого учащимися после неудачи, они могут снова встре­титься с другими неудачами, а это, в свою очередь, может приве­сти к тому, что они вообще сдадутся и перестанут даже пытаться добиться успеха — или, другими словами, научатся быть беспо­мощными.