Предсказанием близкого наступления Царства божьего, спасения

на Страшном Суде, воскрешения мертвых и откровения Божьего. В «Послании

к Римлянам» апостол Павел говорит: «Ибо мы спасены в надежде. Надежда

же, когда видит, не есть надежда, ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?

Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении»

Из этого высказывания можно сделать выводы о характере надежды. Во-

Первых, это нечто неопределенное, даже невидимое, т.е. не оформленное в

четких образах и представлениях (ведь тот, кто видит, тот не надеется). Во-

вторых, это критерий, отделяющий христианина от нехристианина: «Не хочу

ж оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как

прочие, не имеющие надежды» (Первое послание к Фессалоникийцам,

Гл.4,13) и в другом месте: «... вы были в то время без Христа, отчуждены от

общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были

безбожники в мире» (Послание к Ефесянам, Гл. 2, 12). В-третьих, надежда

не является самодостаточной (когда надеемся, пребываем в терпении), но

стремится опереться на некие более фундаментальные основания — в данном

случае терпение. Но если она не является самодостаточной, а отсылает к

неким другим феноменам и основаниям, то не является ли она тогда признаком

слабости? Наоборот, надежда — это всегда признак некоей душевной

силы и гордости («надежда не постыжает...», Послание к Римлянам, Гл.5, 5)

Следует подчеркнуть так же, что связь надежды с терпением предполагает

Не пассивность, а активность индивида. При этом надежда исходит от Бога,

который является «животворящим мертвых и называющим несуществующее

как существующее» (Послание к римлянам, гл.4,17). Поскольку Бог так всемогущ

И именно от него исходит спасение, то направленность надежды приобретает

иные ориентиры: если в греческой традиции это было движение от