Глава 1. Конкордат 1801 г., его место и роль в религиозной политике Наполеона

В 1799 г. во Франции Наполеон в качестве первого консула путем государственного переворота захватил в свои руки власть. Являясь в религиозном отношении совершенно равнодушным человеком, он признал роль религии и церкви в консолидации буржуазного строя, в ликвидации революционной ситуации. Для укрепления своей собственной власти он использовал то обстоятельство, что и буржуазное общество не может долго обходиться без религии. Признаком сближения явилось то, что в заключенном в 1801 г. Люневильском мире Наполеон сделал возможным восстановление Церковного государства в толентинойских границах.[1] О готовности Наполеона к соглашению свидетельствовала и его речь, произнесенная в мае 1800 г. перед миланским духовенством, в которой он четко охарактеризовал религию и церковь как основу консолидации, как залог порядка и спокойствия.[2] Новым жестом с его стороны было предоставление возможности трем тысячам французских священнослужителей-эмигрантов вернуться на родину. На наш взгляд, для стремившегося к самодержавию и к окончательному «закрытию» буржуазной революции Наполеона консервативные церковь и духовенство были явными союзниками. Как реально мыслящий политик, Бонапарт понимал, что за долгие столетия своего существования католицизм глубоко пропитал народные массы и общество. И в интересах укрепления политического строя он искал согласия с ним.[3]

В то же самое время и со стороны папы существовала готовность к компромиссу. Пий VII с самого начала был сторонником соглашения и проявил умеренность по отношению к новой европейской великой державе. Он стремился к тому, чтобы включить католическую церковь и папство в новые рамки, созданные буржуазными преобразованиями. Пий VII хотел избежать того, чтобы вместе с обреченным на гибель прошлым сгинула бы и церковь.[4]

В результате взаимного сближения в ноябре 1800 г. в Милане начались переговоры о конкордате. Хорошей основой для них явилось то обстоятельство, что папа принял к сведению секуляризацию церковной собственности и признал за первым консулом (Наполеоном) право назначения епископов. После этого сам Консальви – кардинал и советник папы Пия VII – поехал в Париж для ведения переговоров с Наполеоном.

Наполеон верил в легкое превращение папизма из феодального орудия в орудие господства буржуазии. Несмотря на интриги Пия VI и церковной верхушки, Наполеон был готов идти на соглашение с католицизмом. Но церковь истолковывала всякую уступку Наполеона как проявление его слабости. Став первым консулом, Наполеон взял решительный курс на примирение с католической церковью и с папой.

В июне 1800 г. Наполеон передал папе предложение начать переговоры о восстановлении католицизма во Франции. Идея конкордата принадлежала самому первому консулу.[5] Она созрела у него уже ко времени прихода к власти. «Я взвесил все значение религии и решил ее восстановить. Но с трудом можно поверить, какое сопротивление я вынужден был преодолеть, чтобы восстановить католицизм».[6] Конкордат, по замыслу Бонапарта, должен был полностью подчинить ему целую армию служителей культа, присягающих правительству и оплачиваемых за счет государственного бюджета.

Наполеон видел в религии не тайну воплощения, а тайну социального порядка: «Религия связывает идею равенства с небом, что мешает бедняку убивать богатого».[7] Ради этого «богатого» можно было идти навстречу «какому угодно папе», и Пий VII не составлял исключения. Он должен был лишь внушать «беспокойным элементам» Франции мысль о небесном равенстве, доставляющем вечное блаженство, а не мимолетные радости.[8] Такое внушение тем важнее, что общество, по мнению Наполеона, не может существовать без имущественного неравенства, а это неравенство не может существовать без религии.

Стремясь использовать в своих политических целях католическое духовенство во Франции, Наполеон искал соглашения с Пием. Он отправил к нему уполномоченного для переговоров, дав инструкцию: говорить так, как будто Пий распоряжается армией в 200 тыс. человек.[9]

15 июля 1801 г. в Париже был подписан французский конкордат. Договор скрепили своими подписями Жозеф Бонапарт и кардинал Консальви. Введение гласило: «Правительство признает, что католическая, апостолическая, римская религия является религией значительного большинства французских граждан. Его святейшество признает, что эта религия получила и надеется получить величайшее благо и блеск от установления католического культа во Франции и особенной веры в него консулов республики». [10]

С другой стороны, конкордат явился победой папства над галликанскими французскими епископами и в то же время «входным билетом» папства в буржуазное общество. Состоявший из 17 статей конкордат восстанавливал, с одной стороны, светскую власть папы на оставшейся территории Церковного государства, а с другой – союз государства и церкви во Франции. Конкордат признавал католицизм господствующей религией, религией решающего большинства французов (но не государственной религией).[11] Он обеспечивал и регулировал свободу отправления религиозных обрядов. Закреплял рационально реорганизованную во время революции церковную структуру, создание шестидесяти епископств, соответствующих департаментам. В отношении заполнения епископских мест в конкордате было сказано, что новые епископы назначаются первым консулом в течение трех месяцев, после чего они утверждаются папой (как это и было до революции).[12] Вновь назначенные епископы вручают свою присягу первому консулу. Прочие священнослужители назначаются епископом; духовенство получает жалованье от государства. Первый консул пользуется теми же правами по отношению к Святому престолу, какими раньше обладал французский король. Желая положить конец расколу французской церкви, конкордат распорядился об отставке всех епископов. Однако 39 епископов из 92 не пожелали уйти в отставку и осудили действия папы. Эти епископы были лишены Пием VII своего сана.[13]

Конкордат превратил духовенство Франции в полицейский орган, обязанностью которого было не только охранять «общественное спокойствие», но и доносить на тех, которые его нарушали. Как всякий другой охранительный орган, церковь была принята на содержание государства, гарантировавшего обеспечить ее «подобающим образом» с правом получать дотации от всех граждан при содействии властей. Жалованье духовенству, выплачивавшееся государством, должно было в какой-то мере возместить утрату церковных имуществ, конфискованных и распроданных во время революции. Эти имущества были признаны законной собственностью их новых владельцев.[14]

Отделение церкви от государства уничтожалось, государство вновь обязывалось обеспечить содержание служителям культа, восстановить религиозные праздники. Стороны договорились, что религиозный культ будет публичным в соответствии с правилами, «которые правительство сочтет необходимыми в интересах общественного спокойствия».[15]

Бонапарт установил контроль над католической церковью во Франции и обеспечил себе ее содействие. Папа в свою очередь признавал распроданные церковные земли собственностью новых владельцев и дал согласие на то, чтобы высшие церковные чины назначались правительством.

Церемония обнародования конкордата состоялась в пасхальный день 18 апреля 1802 г. в соборе Парижской богоматери. Церковь ввела особую молитву за здравие консула, а затем императора. Таким образом, церковь стала опорой бонапартистского режима.

В конечном итоге конкордат спас французскую католическую церковь от гибели, восстановил ее иерархию, а Французская республика признала папство. Желая снискать расположение глубоко религиозного крестьянства, составляющего большинство граждан, Наполеон договорился с церковью, причем таким образом, что церковь снова была поставлена на службу государству, стала зависимой от него. Последнее Наполеон обеспечил, прежде всего, тем, что, несмотря на протест папы, он односторонне дополнил конкордат еще 27 так называемыми «Органическими статьями».[16] Эти статьи вновь сформулировали галликанские права в соответствии с новой ситуацией. Но это не нарушило примирения и сложившегося по основным вопросам компромисса.

В основном конкордат 1801 г. действовал до 1905 г., когда во Франции был проведен закон об отделении церкви от государства. Конкордат представляет собой предмет для изучения в искусстве ведения переговоров. Редко какой документ занимал столь долгое время на подготовку и редко какой столь долго обсуждался и перерабатывался. Около тринадцати месяцев понадобилось Наполеону и папе, чтобы через посредников окончательно подписать документ. И задача все еще не была решена, так как внедрение конкордата в жизнь заняло не меньше времени.[17]

С 1799 г. после ярых гонений Революции, в особенности антикатолических репрессий, Бонапарт увидел необходимость религиозного умиротворения. Сам он не был набожным верующим. Он объявил на заседании Государственного совета: «Моя политика – править людьми таким способом, которому желало бы подчиняться большинство. Это, я считаю, способ признания суверенитета людей. Я завершил войну в Вандее, став католиком; я утвердился в Египте, став мусульманином; и я победил итальянцев, став ультрамонтанистом. Если бы я правил нацией евреев, я бы восстановил Храм Соломона».[18]

Фактически, большинство широких масс французов, устав от революционных культов, декадного календаря и других причудливых нововведений, стремилось к возврату в католичество.

Этим документом папа признавал Французскую республику. Что более важно, он отказался от притязаний на национализированную клерикальную собственность. Этот случай переубедил аристократов, настоящих победителей в Революции, которые прибрали к рукам большую часть национальной собственности. Епархии должны были быть по-разному поделены; епископы, представленные правительством, в дальнейшем должны были утверждаться папой. Правительство соглашалось платить им жалованье. Государство разрешало также восстановление часовен и семинарий и признавало католичество как религию «абсолютного большинства французов».

Хотя условия этого соглашения, играли на пользу правительства, озабоченного настоящими политическими реалиями, перед лицом Священного синода, занятого, прежде всего духовной властью, Церковь постепенно восстановила свое прежнее влияние. Конкордат вернул ей ресурсы и статус, необходимый для евангелизации Франции.[19]

Некоторые прелаты не присоединятся к новой церкви, названной Конкордатной церковью, разбившись на «малые церкви». Священный синод и правительство согласились успокоить этих диссидентов, которые подверглись репрессиям через аресты и депортацию. Так как эти христиане не могли выдвинуться в епископы, то движение стало быстро затухать.

По словам Е.В. Тарле: «Сам Наполеон если и не был убежденным атеистом, то во всяком случае его можно назвать весьма равнодушным и довольно нерешительным деистом. Он никогда не стремился опереться на помощь предполагаемого деистами высшего существа и ни малейших мистических настроений не обнаруживал».[20] А в итальянском аристократе графе Кьярамонти, который с 1799 г. стал папой Пием VII, Наполеон усматривал «не преемника апостола Петра и не наместника бога на земле, а пронырливого старого итальянца, который, конечно, охотно интриговал бы в пользу реставрации Бурбонов во имя возвращения церковных имуществ, секвестрованных при революции, но который боится Наполеона потому, что почти вся Италия занята французами, а после Маренго Рим и папа римский всецело в руках первого консула Бонапарта».[21]

С точки зрения Наполеона католическая церковная организация была силой, которой нельзя было пренебрегать не только потому, что она могла принесли много вреда, оставаясь в лагере врагов, но еще больше потому, что могла принести большую пользу, перейдя в лагерь друзей. «Попы все-таки лучше, чем шарлатаны вроде Калиостро или Канта или всех этих немецких фантазеров»,[22] – говорил Наполеон, добавляя, что раз уж люди так устроены, что хотят верить в разные чудеса, то лучше дать им возможность пользоваться церковью и установленным церковным учением, чем разрешать слишком философствовать. «Прививают же людям оспу, чтобы они не заболели ею», – аргументировал Наполеон.[23]

Иначе говоря: лучше договориться с папой Пием VII, в которого люди верят как в божьего наместника на земле, лучше поставить на свою службу рядом с жандармерией и полицией Фуше, еще и бесчисленную черную полицию папы Пия VII, чем позволять своим врагам Бурбонам пользоваться этой бесчисленной ратью монахов и священников или толкать подвластное население в объятия неуловимых фантазеров и философов и развивать свободомыслие.[24] Кроме того, Наполеон отчетливо понимал, что эта «черная католическая рать» очень и очень полезна именно для окончательного удушения революционной идеологии.

Заключая конкордат, Наполеон стремился решить острейшую с начала революции внутриполитическую проблему – отношения между буржуазным государством и церковью. Наполеон учитывал, что религиозная политика должна быть ориентирована на французскую деревню, в огромной массе религиозную. Не случайно уже во время своего первого итальянского похода он вел определенную политику в отношении Рима и папы.[25]

Наполеон считал, что религия – и особенно её поздняя римско-католическая разновидность – является великолепным инструментом для того, чтобы держать в повиновении простых людей. В свои ранние якобинские дни он отвергал её по этой же самой причине.[26]

Конкордат был сдачей большей части позиций, отвоеванных революцией у церкви в пользу свободной мысли. Революция покончила с возможностью официального влияния католического духовенства на французский народ, а Наполеон открывал вновь эту возможность.