Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Звёздный час





 

В начале мая на завод прибыл необычный объект — купленный у Германии основной танк вермахта Т-III. Трудно сказать, чем руководствовался Гитлер, разрешая эту продажу. То ли двигало им изощрённое коварство — продемонстрировать несуществующее доверие к пакту о ненападении, хотя по его указанию в тиши кабинетов генштаба уже разрабатывался разбойничий план «Барбаросса», — то ли чванливая и наглая уверенность, что такой танк, как немецкий Т-III, русские сделать не в состоянии, даже имея образец. Уж во всяком случае, не успеют в тот срок, который ещё оставался до задуманного им вероломного нападения.

Т-III подали на завод ночью на отдельной железнодорожной платформе и после разгрузки установили в особом боксе, доступ в который был строго ограничен.

Конструкторы спецгруппы осматривали Т-III все вместе. Вскоре выяснилось, что смотреть, собственно, нечего. Аршинов, увидев корпус, пожал плечами — до наклона броневых листов немецкие конструкторы не додумались. Основной лобовой лист поставлен вертикально, подбашенная коробка — прямоугольной формы!

После огневых испытаний, проведённых в Малиновке, Аршинов чувствовал себя как маэстро, сотворивший гениальную симфонию. Не всё простое гениально, но всё гениальное — просто. Если броневой лист расположить наклонно, под углом шестьдесят градусов к горизонтали, то его противоснарядная стойкость при обстреле возрастёт вдвое. Говоря конкретно, наклонный лист толщиной сорок пять миллиметров становится равноценным стомиллиметровой плите, поставленной вертикально! Нечего и говорить, что лобовой лист корпуса тридцатьчетвёрки был установлен с наклоним именно в шестьдесят градусов! Увидев, что немецкие конструкторы сделали корпус своего Т-III по старинке, Аршинов испытал к ним в душе что-то вроде презрения. Он повернулся и вышел из бокса.

И у других конструкторов по мере осмотра понятное любопытство сменялось разочарованием и даже недоумением. Михаил Ильич попросил быть как можно внимательнее — может быть, какие-то детали всё-таки представляют интерес. Сам он, несмотря на не оставляющее его плохое самочувствие, влез в танк, сел на место механика-водителя. Вместе с Метелиным они осмотрели трансмиссию. Компоновка принципиально иная — коробка передач и бортовые фрикционы — впереди, перед механиком-водителем, ведущие колёса — передние. А двигатель — в корме танка, от него к трансмиссии по днищу машины в особом кожухе идёт карданный вал. Всё по схеме автомобиля, только наоборот. На Т-34 и двигатель и трансмиссия — в корме танка, ведущие колёса — задние. Конечно, это рациональнее — основные агрегаты расположены компактно, нет слабого звена — длинного карданного вала. Да и ведущие колёса сзади менее уязвимы от боевых повреждений.

Но главное, конечно, не в этом. Броня у Т-III — тридцать миллиметров, а пушка — калибром тридцать семь миллиметров. Такая пушка безопасна для брони Т-34 при стрельбе со всех дистанций. А семидесятишестимиллиметровое орудие тридцатьчетвёрки способно в любом месте пробить броню немецкого танка даже с предельной дистанции прицельного огня.

Решающее превосходство! А вот скорость у танков на удивление совпала — до пятидесяти пяти километров в час. Но гусеницы у немецкого танка узкие, мощность двигателя невелика, в сущности, он сможет двигаться лишь по хорошим дорогам. А тридцатьчетвёрка с её широкими гусеницами и мощным В-2 — вездеход, её не остановят ни распутица, ни снежные заносы…

Полное превосходство по всем основным показателям! А ведь его могло бы и не быть. А-20 — не лучше Т-III, даже слабее (броня всего двадцать миллиметров). Даже Т-32 не имел ещё решающего преимущества. Михаил Ильич невольно подумал о том, как он чувствовал бы себя сейчас, если б остановился на А-20. Не лучше Болховитина. Значит, правильно, что он вступил в борьбу за Т-34, оправдано его неуклонное стремление вперёд. Логика тут простая. Никто точно не скажет, что потребует от нас будущая война. Значит, надо иметь задел перспективных конструкций, и не только по танкам. Противник будет усиливать вооружение, стремясь достичь превосходства, а у нас на это — уже готовый ответ. Работать — с дальним прицелом, с опережением времени. Не останавливаться ни на шаг, сразу же приступить к проектированию нового танка с ещё более мощной бронёй и вооружением, Конструктор, как хороший шахматист, должен рассчитывать на несколько ходов вперёд…

Метелин озабоченно изучал рычаг кулисы, его заинтересовала блокировка включения передач.

— Ну как, Саша, что скажешь об этой машине? — спросил Михаил Ильич.

— Неплохо, по-немецки аккуратно сделано, — хмуро отозвался Метелин. — Да и вообще… Если б не Т-34… Наши Т-26 и БТ…

— И А-20 тоже. Хороши бы мы были, если б возились сейчас с А-20, как кое-кто требовал. И не было бы у вас за плечами тридцатьчетвёрки. Я бы никогда себе этого не простил.

— Теперь никто не вякнет против Т-34.

— Да, теперь пусть у немцев голова болит. И вот что любопытно, Они сделали скоростной танк, рассчитанный на хорошие европейские дороги. Бронирование противоосколочное, вооружение — скорострельная пушка и три пулемёта, способные на близкой дистанции создать ошеломляющий огонь. Расчёт — ошеломить, деморализовать, рассеять противника. В Европе это, может быть, и пройдёт, А у нас — нет, в наших условиях такой танк застрянет в снегах и болотах. Не говоря уже о том, что ему придётся иметь дело с тридцатьчетвёркой и КВ.

— Возможно, у них есть и другие образцы, поновее. А этот подсунули нам как подсадную утку. Пусть, мол, успокоятся,

— Не исключено и это. Борьба есть борьба. А значит, уже сейчас мы должны думать о новой машине, которая последует за Т-34.

— Вам надо отдохнуть и подлечиться, Михаил Ильич. Кашляете вы нехорошо.

— Пройдёт… — Кошкин махнул рукой и нарочито бодрым тоном сказал: — Ну, я, пожалуй, пойду. А ты, Саша, если хочешь, покопайся тут ещё, поищи в этом дерьме жемчужные зёрна.

У выхода из бокса его нагнал взволнованный техник Моритько из военной приёмки.

— Михаил Ильич, вы видели буксирный крюк? У них он маленький, аккуратный и с защёлкой, а наш…

— Что наш?

— Очень уж массивный и защёлки нет. Трос может сорваться и…

— Скажите об этом Метелину. Он как раз ищет жемчужные зёрна.

«Может быть, хоть крюк пригодится, — подумал устало Михаил Ильич. — С паршивой овцы хоть шерсти клок…»

 

Вскоре его вызвали в Москву — правительство должно было рассматривать вопрос о Т-34. Вечером, перед концом рабочего дня, Михаил Ильич собрал спецгруппу,

И вот они сидят перед ним в той же тесной комнатке — четырнадцать парней, по-прежнему молодых, но повзрослевших; теперь это уже не безвестные ребята, а вошедшие в историю конструкторы, создавшие танк, который поступит на вооружение, будет изучаться в войсках, проходить на парадах по Красной площади, участвовать в учениях, который завоюет себе славу и в боях.

— Друзья, — взволнованно сказал Михаил Ильич. — Вы сделали великое дело, которое по заслугам будет оценено Красной Армией и народом. На днях наш Т-34 будет принят в серийное производство. Меня вызывают в Москву. Я знаю, что каждый из вас хотел бы присутствовать при этом историческом событии. Более того, каждый из вас имеет на это право. И выполнил бы предстоящую задачу не хуже меня. К тому же я болен, неважно себя чувствую. Но я не могу не поехать в Москву. Прошу извинить, но я просто не могу отказать себе в этом. Как и вы, я много сил отдал созданию тридцатьчетвёрки. Скажу откровенно — это лучшее, что мне удалось сделать в жизни. Говорят, в жизни каждого человека бывает звёздный час. Может быть, это и есть мой звёздный час. А у каждого из вас он, надеюсь, ещё впереди.

По лицам конструкторов было видно — никому из них и в голову не приходило, что в Москву, в Кремль, может поехать кто-то из них, а не главный конструктор. И всё-таки Михаил Ильич считал, что поступил правильно, объяснив, почему именно он, даже больной, едет в Москву.

В эту последнюю свою поездку в Москву Кошкин мог бы чувствовать себя по-настоящему счастливым. Сбылось наконец то, о чём мечталось, после изнурительной борьбы можно было бы радоваться победе… Однако те, кто встречались с ним в Москве в эти дни, видели, что даже обычное внешнее спокойствие — изменило ему. Он выглядел встревоженным, временами мрачным, глубокие серые глаза смотрели с затаённой грустью.

Поселили его на этот раз в гостинице «Москва» в отдельном номере. Вечером заместитель наркома привёз билеты в Большой театр на балет «Лебединое озеро». Места были прекрасные, во втором ряду партера, но Михаила Ильича мучил кашель. Он старался сдерживаться, но не удавалось. На него недовольно посматривали сидящие рядом зрители. И в первом же антракте, к огорчению заместителя наркома, питавшего слабость к балету, Кошкин ушёл из театра.

В Кремле, на заседании правительства, Сталин поздравил его, оказал, что Т-34 во всех отношениях хорошая машина. И совершенно неожиданно для окружающих, потрепав по плечу, добавил:

— А ведь я помню вас ещё по Свердловскому университету. — И упрекнул: — Почему до сих пор не давали, о себе знать? Если что потребуется, обращайтесь прямо ко мне.

Постановление правительства о принятии Т-34 в серийное производство было подписано тут же без каких-либо замечаний.

 

Миг торжества, мгновение долгожданной победы. С кем поделиться этой ни с чем не сравнимой радостью? И тут он подумал о Болховитине. Сразу же решил навестить Сергея Сергеевича. Кто-кто, а старый конструктор, потерпевший поражение, поймёт, что такое для него эта победа. Поймёт, какой нелёгкой была борьба. Нелепо, но факт — дело доходило до угрозы ареста. Ордер на арест… Вмешательство парторга ЦК… Неужели хоть в какой-то самой узкой, но не больной голове могла родиться мысль о вредительстве, саботаже? А некоторые чуть не в глаза говорили об авантюризме, о злостном срыве выполнения правительственного задания. Совсем ещё недавно один ответственный товарищ убеждал по-дружески: «Ну что ты лезешь на рожон? Ведь А-20 — тоже твоя конструкция. Получишь орден, премию…» Теперь все они примолкли. Впрочем, спокойненько сидят на своих местах и, кажется, ничему не научились.

…Вот и улица Горького, знакомый подъезд. Дверь открыла очень приятная, пожалуй, даже очень красивая девушка…

— Вам кого?

— Могу я видеть Сергея Сергеевича?

— Такого здесь нет.

— Болховитин. Неужели…

— Да, я слышала от соседей. И уже давно.

— Давно?

— Мы живём здесь уже полгода.

— Значит, ещё в прошлом году?

— Да, кажется, в ноябре.

— А была здесь ещё старушка, Агафья…

— О ней ничего не слышала.

— Извините.

Вот и всё. Очень милая молодая особа, просто удивительно, какой прекрасный цвет лица, и к тому же воспитанная, очень любезная девица.

…И вот снова вокзал. Не прошло и трёх лет с того дня, когда он уезжал в Харьков, с тревогой думая о том, что его там ждёт. Теперь он возвращается на завод, ставший ему родным, с большой победой.

Предстоит серьёзная перестройка. Вместо БТ-7 завод будет выпускать Т-34 — машину, которой отдано столько дум, душевной тревоги, напряжённого труда.

В эту ночь он почти не спал — лежал в купе с открытыми глазами, подавляя кашель, чтобы не беспокоить соседей. Часто выходил в тамбур. За окном плыла ночь, расцвеченная редкими огнями. Огни деревень в низинах и буераках плоской, тёмной степи выглядели печально. Думалось о том, как, должно быть, неуютно и тоскливо в этих открытых всем ветрам деревеньках в долгие осенние вечера и вьюжные зимние ночи. Вспоминалась родная ярославская деревенька близ древнего Углича. Он ушёл из неё подростком. Потом война, революция, учёба, работа — Москва, Вятка, Ленинград… Сколько раз за эти годы собирался он навестить мать, побродить с кузовком по памятным с детства рощам, да так и не привелось…

Он думал о грозных событиях, которые неумолимо надвигались. Уже развязана, идёт вторая мировая война. Польша в огне. Освобождены Западная Украина и Западная Белоруссия. Прибалтика стала советской. Позади советско-финляндский конфликте. Страна Советов как утёс, под который вот-вот подкатят бурные волны…

Война в Европе — странная. Империалистические акулы столкнулись лбами, но медлят вцепиться друг в друга. Ох как дорого сейчас время!

Несомненно, что ближайшие два-три года станут годами потрясений, которые изменят мир. Верилось, что победит социализм, восторжествуют бессмертные идеи Ленина. И он, коммунист Михаил Кошкин, тоже кое-что сделал для этого.

Главное — не упустить время. Теперь не только день, каждый час промедления преступен! Казалось бы, не в чем ему упрекнуть себя: последние три года он работал без отпуска, без выходных, с утра до глубокой ночи. Это была не работа, а непрерывное лихорадочное горение. Он был прямо-таки жаден до времени, ни на что, кроме как на дело, не расходовал ни минуты и боролся за то, чтобы и другие следовали его примеру. Никому нельзя простить сейчас впустую, бесцельно потраченного часа!

Потом мысли переходили к болезни, и сердце сжимала тоска. А что, если это серьёзно? Ведь иногда просто нечем дышать… Смерть? Нет, ему надо увидеть тот светлый мир, ради которого он так упорно работал. А Болховитин? Нет, только не это…

С вокзала Михаил Ильич поехал на завод. Побывал у директора Максарева, поговорил с секретарём парткома Епишевым — предстояло налаживать серийное производство танка. Потом вернулся в КБ, где было много неотложных дел. Но здесь ему внезапно стало плохо — он начал задыхаться, побледнел, потерял сознание. Прямо из КБ его увезли в больницу.

 

Date: 2015-06-12; view: 398; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию