Детское радио

«Пионерская зорька»

Каждое утро, собираясь в школу и завтракая, я (как и миллионы моих сверстников) постоянно слушал из радиоприемника, стоявшего на холодильнике, передачу «Пионерская зорька» (ее позывные до сих пор стоят у меня в ушах). Она выходила ежедневно в 7.30‑8.00 утра – именно в тот самый момент, когда миллионы советских мальчишек и девчонок собирались в школу.

А появилась на свет передача 19 апреля 1925 года, правда, тогда она называлась «Радио‑пионер», затем – «Пионерская правда по радио». И только спустя несколько лет она сменила название на «Пионерскую зорьку», причем придумал его писатель Аркадий Гайдар.

Это была детская радиогазета, предназначенная для школьников средних классов. В ней освещалась жизнь пионерии и страны в целом, звучали соответствующие репортажи, интервью, радиоочерки. Для выпуска передачи приглашались известные артисты, музыканты, поэты. Песни для детской радиогазеты писали такие композиторы, как М. Иорданский, А. Островский, Е. Крылатов, О. Хромушин, С. Соснин, Ю. Чичков, А. Пахмутова. В сотрудничестве с ними работали поэты К. Ибряев, С. Гребенников, Н. Добронравов, М. Пляцковский, М. Садовский.

С 1955 года «Пионерская зорька» стала выходить в эфир ежедневно.

Заглянем в воспоминания одного из причастных к выпуску этой передачи – Виктора Крючкова:

«1961 год. Я работаю в Москве. В ЦК ВЛКСМ я отвечаю за пионерскую прессу страны: 24 газеты, 33 журнала, а также радио и телевидение для детей. Знаком со всеми главными редакторами, в том числе с главным редактором детского радио Анной Александровной Меньшиковой, хрупкой и обаятельной женщиной, искренне преданной радио. Однажды она сказала мне:

– Виктор, мне нужен человек, который возглавил бы радиогазету «Пионерская зорька». Пойдешь к нам на радио?

Работать в ЦК комсомола было престижно, но, увы, рано или поздно придется уходить. Я, не раздумывая, дал согласие.

В январе 1961 года я оказался в Доме радиовещания и звукозаписи на улице Качалова, маленькая 8‑ая студия на 2 – м этаже и маленький коллектив, человек 7–8. Все смотрят на меня с ожиданием. Беседуем, и я быстро убеждаюсь, что большинство из них имеет смутное представление о структуре пионерской организации, о современных преобразованиях в школе. Ничего, думаю, будем работать. И тут вскоре случилось такое, о чем часто потом вспоминал.

Союз журналистов проводит семинар‑учебу, и все мои сотрудники кинулись туда, чтобы послушать Ираклия Андроникова, Юрия Левитана, Аркадия Ревенко, имя которого уже тогда было на радио известно. Я тоже хотел было мчаться на семинар, но мне нельзя, эфир не стоит, выпуски надо готовить каждый день; четырежды в сутки на всех часовых поясах должно звучать: «Говорит Москва! Слушайте «Пионерскую зорьку»!»

И я «вкалывал» практически в одиночку, забыв об отдыхе и потеряв счет времени. Слушал пленки, поступавшие с мест, писал оперативные комментарии, даже сочинял фельетоны и сценки, которые записывали мастера‑актеры и дикторы: Н.В.Литвинов, В.А.Сперантова, Э.Ф.Тобиаш, Т.В.Сапожникова и юные дикторы с их чистыми звонкими голосами – Миша Розенберг, Анечка Дерунова. Через несколько дней семинар закончился, все вошло в норму. Наши корреспонденты Мария Белоус, Виктория Гейда, Вера Толмачева, Валя Белова выезжали в школы, вели репортажи с различных пионерских мероприятий, голос «Пионерской зорьки» выделялся на общем фоне Всесоюзного радио…

Пионерская радиогазета была в гуще ребячьей жизни страны. Сейчас, когда многие факты того времени либо замалчиваются, либо подвергаются хуле, я не отрекаюсь, а горжусь тем, что как член Центрального Совета пионерской организации придумал название многих пионерских акций того времени: «Сияйте, ленинские звезды», «Имя Ленина в сердце каждом»; путешествие пионерского вымпела Валентины Терешковой по всей стране – от Камчатки до Москвы. Звездный вымпел побывал в тысячах дружин, и об этом путешествии‑эстафете постоянно сообщала «Пионерская зорька».

Другой крупной акцией радиогазеты было развитие юнкоровского движения. Началось с того, что мы рассказали о клубе юнкоров Санчурского дома пионеров Кировской области, которым руководил местный журналист Наумов. Каждую неделю мы передавали заметки юнкоров из Санчурска, а в сентябре 1964 года при помощи ЦК ВЛКСМ нам удалось собрать юнкоров всей страны на всесоюзный слет в Артеке.

Еще одно дело – дружба с первым отрядом космонавтов. Началась она с 12 апреля 1961 года, когда «Пионерская зорька» вышла в эфир прямо в середине дня с экстренным выпуском. Эфир был переполнен восторгом от первого полета советского космонавта.

О полете первой женщины в космос я, пользуясь связями в ЦК ВЛКСМ, был осведомлен заранее, мне посчастливилось написать стихи о Валентине Терешковой, которые прозвучали в «Пионерской зорьке» сразу же после ее полета. В тот же день раздался звонок с завода имени С. Орджоникидзе. Руководитель художественной самодеятельности Надежда Чернова попросила, нет, потребовала:

– Срочно продиктуйте ваши стихи. Наш баянист Володя Шляпин готов написать на них музыку. Мы хотим встретить Валю песней.

Эта встреча состоялась сразу по возвращении Терешковой в студии на Шаболовке, где наши певицы Наташа и Валя исполнили только что сочиненную песню. Там были такие строчки:

Ты росла, где Волга набирает силу,

Там, где медуницей пахнут вечера,

Может, потому ты выросла красивой,

Валя‑Валентина, звездная сестра.

Песня «Звездная сестра» стала популярной, ее пели во всех детских самодеятельных коллективах, ее даже перевели на французский язык, она звучала по телевидению и радио, а я получил в подарок от Валентины Терешковой ее портрет с автографом и дарственной надписью.

Был в истории «Пионерской зорьки» печальный эпизод, связанный с гневом в ее адрес самого Н.С.Хрущева.

Сейчас воспоминания об этом случае вызывает у меня только лишь улыбку, но тогда не только мне, но и всем сотрудникам радио было не до смеха.

Дело было так. 13 сентября в воскресном выпуске радиогазеты прозвучал мой рассказ «Улица Алешкиных тюльпанов». Я написал его после поездки на целину о мальчике, который помог геологам найти воду.

Был там эпизод, когда сильные парни, играя с мальчишкой, вспомнили свои грубые деревенские забавы – приподняли его за уши и спрашивали: «Москву видел?» Рассказ получился теплым, на предварительном прослушивании хвалили и меня, автора, и чтеца Леонида Бородина. Но, оказалось, было у слушателей и другое мнение. В кабинете дежурного Всесоюзного радио раздался телефонный звонок. Сам Никита Сергеевич грозно распекал редакцию: «Это не педагогично, не гигиенично»… употребил еще какое‑то слово, перепуганный дежурный не нашелся что ответить, Хрущев бросил трубку.

На следующий день меня, главного редактора Меньшикову и главного режиссера Литвинова вызвали на ковер к руководителю радио А. А. Рапохину. Скандал был полный, но на мое счастье, в октябре Хрущева сняли со всех постов. Я узнал об этом в Болгарии, куда уехал с ансамблем Локтева. Позже наш писатель Александр Дитрих запустил на радио шутку, что Хрущева сняли не за волюнтаризм в государственной политике, а за то, что он позволил себе несправедливо покритиковать «Пионерскую зорьку». Мы долго смеялись.

Здесь мне кажется уместным сказать о той замечательной «команде», которая работала над всесоюзной радиогазетой. В разные годы у ее микрофона выступали В. В. Маяковский, А. П. Гайдар, Л. А. Кассиль, С. Я. Маршак, А. Л. Барто, С. В. Михалков, В. Ю. Драгунский, Д. Б. Кабалевский, В. С. Локтев, Ю. М. Чичков, А. Н. Пахмутова, Е. П. Крылатов. Считали для себя честью работать для детей замечательные артисты Игорь Ильинский, Валентина Сперантова, Ростислав Плятт – всех не перечислишь. Долгие годы руководила детской редакцией Всесоюзного радио Анна Александровна Меньшикова, чуткость и обаяние которой, острота ее восприятия всего нового и нетрадиционного, умение сплотить творческий коллектив и твердой рукой вести свой корабль в безбрежном эфире создавали высокий авторитет редакции. «Пионерская зорька» была частицей общества, ее называли горнистом пионерии, утром нашей Родины.

В апреле 1965 года «Пионерской зорьке» исполнялось 40 лет. Мы долго готовились, сочиняли искрометный капустник… Торжество было пышным, Президиум Верховного Совета РСФСР наградил Почетной грамотой старейших работников, а на юбилей приехал Председатель Комитета Н.Н.Месяцев и все его замы, было много гостей, нас поздравляли писатели, композиторы, артисты, работники ЦК ВЛКСМ, Министерства просвещения РСФСР. Пожалуй, только мне было грустно: это было прощание с моей звонкой молодостью. Я уходил на учебу в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Но и учась в Академии, я не порывал связи с радио, часто выступал, а на защиту моей диссертации в и июле 1968 года в Академию пришли почти все сотрудники «Пионерской зорьки».

Горько и обидно, что «Пионерскую зорьку» унесло ветром перестройки. И дело не в том, что она стала не нужна детям. Дело в том, что «Пионерская зорька» не нужна тем бизнесменам, которые привыкли качать из эфира деньги, как из газового или нефтяного месторождения. А я вспоминаю слова из интервью, которое еще в январе 1965 года я взял для «Пионерской зорьки» у известного итальянского детского писателя Джанни Родари: «В Советском Союзе есть образцовая детская литература, детское радио и детское кино». Телевидение он тогда не назвал, но я крепко задумался над его словами».

И снова заглянем в Интернет и почитаем воспоминания других очевидцев:

Юрий: «Да, помню эту передачу, каждое утро ее на кухне слушал по трехпрограммному радио, а после нее сразу рвал в школу…»

Андрей (voraa): «Пионерскую зорьку обычно не слушал. Завтракал на кухне, а радио в комнате стояло. Зато после школы с удовольствием слушал «Ровесник», «Юность». Даже в младших классах».

Евгений Михайлов (saint): «Я ненавидел эту передачу всеми фибрами и жабрами!!! Сидишь сонный на кухне, пытаешься запихнуть в себя гренки, представляя все ужасы, которые ждут тебя в школе, и тут фанфары и такой до омерзения бодрый голос: «В эфире пионерская зорька!!!»

Адель (Adele‑G): «В 7‑8‑х классах я под эту передачу накручивала челку. Даже, помню, метки какие‑то были: к такой‑то рубрике надо столько‑то успеть, к такой‑то – сапоги застегнуть, и т. д…»

Алексей (KAO): «Не знаю как у других, а пока я учился в школе, все 10 лет, она начиналась в 7.30 сигналом пионерского горна. А заканчивалась в 8.00, и всегда веселой… песенкой. Как минимум четыре раза из шести (кто не знает, тогда дети по субботам учились) это были «Если с другом вышел в путь…», «Вместе весело шагать по просторам…». Классе в пятом я стал слушать передачу «Опять 25» для взрослых, особенно ее концовку когда рассказывали анекдоты и иногда крутили Челентано или АББУ».

Сергей (Away): «А по четвергам обычно был спецвыпуск про спорт…»

Ольга Коршунова (О‑ля‑ля): «Я помню только позывные… Кто‑то на трубе играл несколько нот. Ассоциировалась с ранним‑ранним утром. Бабушка поднимала меня с пионерской зорькой. Не помню ни одного выпуска, к сожалению».

Антон (Bazili0): «Послушал отрывок! Поразило, насколько мала плотность информации, по сравнению с нашими временами. Говорят медленно, паузы между программами. Да… темп, темп, темп…»

Роман: «Сигналы точного времени (или как они называются правильно), и затем знакомый голос диктора… это почти шок!!! Ностальгический шок… Машина времени, перенесшая на несколько секунд в беззаботное детство…»

Людмила Стерлягова: «Такое впечатление, что в нашей стране всем наплевать на детей и их развитие. Идет целенаправленное уничтожение всего, чем мы гордились. В школах главным предметом стала физподготовка. Не спорю, здоровье тоже немаловажный фактор, но умственное и интеллектуальное развитие никто не имеет права отменять».

Роман Третьяков: «Странно. Я понимаю когда человек отворачивается от плохого, но почему человек отворачивается и от хорошего??? Что плохого в том что мы писали письма со своими детскими «делами» и в «Пионерскую зорьку», и в «Пионерскую правду», и в «В гостях у сказки» с «Будильником» и «АБВГДйкой»??? Да ничего плохого в этом и не было!!! Просто разрешили развалить нашу, свою страну, а те, кто валил ее, вот и убрали все это, чтобы и памяти не осталось, чтобы не дай Бог не вернулось».

Борис Халтурцев: «Буржуинам не нравится, что наши дети росли здоровые, веселые, а то еще захотят вернуться в светлое будущее!..»

«Радионяня»

Если «Пионерскую зорьку» можно было смело отнести к детскому официозу, то другую передачу – «Радионяню» – можно было смело назвать развлекательной. Вернее, развлекательно‑образовательной. Она в шутливой музыкальной форме помогала детям запомнить правила русского языка, объясняла законы математики, физики, биологии, правила дорожного движения, правила поведения, вежливости, учила мыть полы и сочинять стихи, рассказывала о людях, которые посвятили свою жизнь детям (в рубрике «Медаль за улыбку»).

Идею радиопередачи предложила и разработала редактор Всесоюзного радио Елена Лебедева. Ей и предоставим слово:

«С чего все началось? Пожалуй, с передачи «Опять 25», звучавшей каждое утро и создававшей хорошее настроение на весь день. Она‑то и натолкнула меня на мысль сделать веселую развлекательную программу для детей. Я в то время уже работала на детском радио. Первые мои передачи: «В гостях у кукол», «В стране мульти‑пульти», «Радиокино», «Бим‑Бом и собачка Фафик» и другие были тогда уже популярны. Но хотелось чего‑то нового.

И вот большая редакционная комната на 7‑м этаже Дома звукозаписи на улице Качалова. Пригласили всех, кто в то время успешно писал для детей: Эдуарда Успенского, Михаила Либина, Юрия Энтина, композиторов Владимира Шаинского и Бориса Савельева. Сидели, придумывали, а задача одна: как отыскать дорогу к сердцам детей, наших радиослушателей? И тут… Радионяня!.. Неожиданно? Пожалуй. И не обошлось без споров: няня – разве это современно? Но у нашей «Радионяни» заботы должны быть особенные: развлекать, шутить, даже озорничать, но между тем и уму‑разуму поучать.

Ну, и конечно, сразу возник вопрос: кто из артистов примет участие? Мне хотелось пригласить Александра Лившица и Александра Левенбука, в то время эстрадную пару. «Эстрадную?!» – Даже произносить это слово было запрещено. Эстрада для детей? Разве это возможно? Поддержал меня Николай Владимирович Литвинов, главный режиссер редакции. Он тоже согласился участвовать в передаче и быть «директором», «профессором» и «радиоволшебником». Сразу после первых пробных записей стало ясно: трио состоялось!

Вроде все складывалось удачно. И вот настал конец декабря 1971 года. Первый выпуск передачи написан Эдуардом Успенским. Готов и текст вступительной песенки. А Владимир Шаинский готов написать музыку. Еду к нему. Помню, жил он тогда на Преображенке. У него родился сын. Масса хлопот. Приезжаю, звоню. Дверь никто не открывает. Что делать? Подсовываю текст песни под дверь. Уезжаю в страшном волнении – ведь 1 – го января эфир, а вступительной песенки, открывающей передачу, нет.

Не сплю. В 2 часа ночи раздается телефонный звонок: «Леночка, песня готова. Хотите послушать?» Приникаю к телефонной трубке и с первых же тактов понимаю: песня получилась. Утром иду на работу, а в ушах так и звучит: «Радионяня, радионяня, есть такая передача…» Мелодия и слова запомнились сразу. Вхожу в кабинет Владимира Николаевича Литвинова, напевая песню: «Замечательно! Завтра будем записывать. Скажите режиссеру Надежде Киселевой, пусть заказывает студию»

Сейчас легко об этом рассказывать. Но тогда все было не так просто. Возник вопрос: для детей какого возраста наша передача? Об этом спрашивала Анна Александровна Меньшикова, главный редактор, а вместе с ней и все сотрудники редакции. На радио уже шли передачи для дошкольников и для школьников среднего возраста, и для старшеклассников. А мы как‑то и не подумали о возрасте своих будущих слушателей. И тут Николай Владимирович Литвинов шутя произнес: от 8‑ми до 80‑ти. Так и случилось. Подтвердили это и первые письма радиослушателей.

«Несмотря на свой преклонный возраст, я смеюсь от души, когда слушаю вашу передачу «Радионяня». Хорошо, невестки не было дома, а то бы сказала ребятам: «Никак, бабушка сошла с ума».

«При одной только песенке «Радионяня, радионяня…» что‑то удивительное совершается во мне. Хочется петь, радоваться вместе с вами. Хотя я уже взрослый»

«Однажды я отдыхал – дремал. В другой комнате работало радио. Вдруг слышу объявляют: «Передача радионяня». Ну, думаю, чего еще придумали, нянчить что ли будут по радио, песню колыбельную споют? Но тут веселая музыка и смешное посыпалось, как из рога изобилия. Я к радио, включаю громче – так я узнал о передаче «Радионяня». Теперь я постоянный ее слушатель».

«Какое чудо к нам пришло. Радость, смех, улыбки – это детство. Ребята любят тебя, радионяня, выходи в эфир чаще. Готов слушать тебя целый день. Пою вместе с тобой песенки и даже в ладоши хлопаю».

Целые мешки писем стали приходить в редакцию. Присылали «смешные случаи», над которыми смеялся весь класс. А мы в свою очередь приглашали взрослых, самых известных артистов, писателей, композиторов. В рубрике «Медаль за улыбку» больше всего писем пришло Юрию Никулину. Именно его ребята назвали первым кандидатом на медаль. «Никто не улыбает меня так, как Юрий Никулин. Мне его собачка Мухтар во сне снится», – писали они. И таких писем было много. Юрий Никулин, Евгений Леонов, Аркадий Райкин, Сергей Образцов, Агния Барто, Николай Носов, Алла Пугачева, Людмила Гурченко, Наталья Сац, Астрид Линдгрен, Джанни Родари и многие другие выступали в нашей передаче по просьбе ребят.

Авторский коллектив рос. Но, пожалуй, Аркадий Хайт был самый талантливый. Его интермедии «Веселые уроки» были безупречны. Он всегда доверял уму и доброте своих слушателей, они верили ему, а он никогда не забывал напомнить иным взрослым: «Повырастали и стали людьми… и тут же забыли, что были детьми». Впрочем, полагаю, что иным сегодняшним взрослым теле‑радиоведущим неплохо было бы для повышения квалификации вспомнить уроки «Радионяни». В каждом взрослом, если он, конечно, не злой человек, живет и озорничает ребенок. Потому так часто взрослые, памятью обращаясь в свои школьные годы, вспоминают смешное. Эта страничка в передаче была особенно любима нашими слушателями.

На адрес «Радионяни» приходили мешки писем с разными смешными историями. Из этих писем мы потом черпали сюжеты для своих очередных выпусков. Например, учительницы М. И. Шадрина из города Новокузнецка поведала следующее:

«Разбирали предложение по частям речи. Ученица говорит, что слово «куда» существительное.

– И какого склонения? – спрашивает учительница.

– Первого, – уверенно отвечает ученица.

– Хорошо, тогда просклоняй.

– Именительный – куда.

– Родительный – куды.

– Дательный – куде.

У учительницы очки сползли на кончик носа, а глаза полезли на лоб. Класс хохотал, а ученица бодро продолжала:

– Винительный – куду.

– Творительный – кудой.

– Предложный – о куде.

Вы и представить себе не можете, что творилось в классе».

А сколько смешного присылали сами ребята!

«Я нашел котенка, и он стал моим пернатым другом».

«Расскажи, что ты знаешь о Чехове» – «Антон Павлович Чехов родился мальчиком…»

«У колхозника Ивана было три сына, и все парни»

«На мальчике были штаны с отцовского плеча»

«На уроке литературы учительница спросила: «Почему слово «Буренка» надо писать с большой буквы?

– Потому что это отчество коровы.

– Подумай хорошенько.

– Ну, тогда фамилия».

А теперь познакомимся с одним из веселых уроков, который прозвучал в «Радионяне» в середине 70‑х. Этот урок неплохо бы выучить и сегодняшним школьникам.

У микрофона трое ведущих: Н. Литвинов, А. Левенбук и А. Лившиц.

Литвинов: «Вот сегодня, дорогие мои помощники, у меня для вас совершенно особое задание. Я дам вам слова, а вы из этих слов должны будете составить рассказ, причем рассказ интересный и обязательно веселый».

Левенбук: «Пожалуйста, хоть целый роман сочиним!»

Лившиц: «А какие слова, Николай Владимирович?»

Литвинов: «Слова такие, запоминайте: метро, пальто, кино, кашне, кенгуру, шоссе, шимпанзе, домино, фортепиано, пенсне, кафе».

Левенбук: «Тут и запоминать нечего!»

Лившиц: «Мы записали и сейчас из этих слов не только рассказ, но и поэму в стихах напишем!»

Левенбук: «И не только стихи сочиним, но и песню на эти стихи споем!»

Лившиц: «Правильно!.. Музыка!..»

Как‑то рано поутру

С другом сели мы в метру,

И поехали в метре

Фильм смотреть о кенгуре

Левенбук: Вот сидим мы с ним в кине

Без пальта и без кашне…

А вернее – я и ты

Без кашна и без пальты.

Литвинов: «Вы знаете, друзья мои, мне кажется, что так сочинять и я могу»:

Любит кины детвора,

Если в кинах кенгура

Ходит‑бродит по шоссу,

Носит в сумке шимпанзу.

Лившиц: «У вас тоже получается».

Левенбук: «Вы тоже молодец».

Лившиц:

Кенгуру в кафу зашел,

Занял там свободный стол.

Левенбук:

И сидит за доминой

С шимпанзой и какадой.

Лившиц:

Вдруг огромный обезьян

Стал играть на фортепьян…

Литвинов:

Тут и взрослый, сняв пенсню,

Хохотал на всю киню.

Лившиц:

Интересное кино!

Жаль, что кончилось оно!

Левенбук:

В гардероб пора бежать –

Будут польта выдавать!

Литвинов: «У нас с вами получилась песенка как раз про то, как не надо говорить».

Лившиц и Левенбук: «Почему?»

Литвинов: «Да потому, что все эти слова не изменяются по падежам. Например, пальто – в именительном – пальто и в родительном пальто. Без чего? Без пальто. Слово не меняется. И по числам такие слова тоже не меняются. Мы говорим: этот фильм идет в нескольких кинотеатрах. А не в нескольких кинах.

Лившиц: «Теперь все ясно».

Литвинов: «Подождите, еще не все. Вот представьте себе: в зоопарке сидят шимпанзе – брат и сестра. Нельзя сказать, что брат – шимпанзе, а сестра – шимпанза. Нельзя, потому что по родам такие слова тоже не меняются».

Левенбук: «Значит, эти слова вообще никогда не изменяются?»

Литвинов: «Никогда! И это надо знать всем ребятам, об этом надо помнить, а нам с вами об этом надо петь…

Чтобы грамотными стать

И писать отлично,

Никогда нельзя менять

В падежах различных

Ни кино, ни домино,

Ни бюро, ни метро,

Ни кашне и ни пенсне,

Ни шоссе, ни шимпанзе.

Можно песню распевать

При честном народе,

Если только не менять

Ни в числе, ни в роде

Ни какао, ни депо,

Ни кафе и ни пальто,

Ни колибри, какаду,

Ни жюри, ни кенгуру».

Итак, в «Радионяне» долгое время было трое ведущих: Николай Литвинов, Александр Левенбук и Александр Лившиц. С 1979 года вместо уехавшего в США А. Лившица в передаче стал работать Лев Шимелов, а позже (в 80‑е) – Владимир Винокур.

Рассказывает С. Анисимова: «Проект восприняли на ура и руководители, и слушатели. Передача просуществовала четверть века. Кто знает, быть может, сам Брежнев способствовал этому: известно, что он дарил своим внукам пластинки с уроками «Радионяни»…

Любое искусство, хоть и призвано делать жизнь краше и духовно богаче, конкретных и ощутимых результатов не дает. И вдруг возникает передача, от которой ощутима реальная польза. Было доказано, что уроки «Радионяни» в пять раз эффективнее, чем обычные уроки грамматики в школе. Кстати, многие иностранцы изучали русский язык по пластинкам «Радионяни»: учили здесь на ошибках. Этот метод, казалось бы, иностранцам не подходит, но они почему‑то получали первые места на олимпиадах по русскому языку в своих странах…

«Радионяня» просуществовала четверть века. Много раз шла речь о возобновлении передачи. Но это оказалось невозможным: по‑настоящему справлялся с авторской задачей только Аркадий Хайт. Когда его не стало, были новые выпуски, но уже без веселых уроков. А это была ненастоящая «Радионяня». Поэтому ничего с возобновлением не получилось…»