Доклассический этап

На доклассическом этапе, то есть до ХVII века, исходные формы научного знания (иногда называемые преднаукой) являлись, как мы видели, частью философии; это было научно-философское знание. Первую классификацию, вошедшую в историю науки и имевшую основополагающее значение в культуре вплоть до позднего средневековья, создал Аристотель.[1]

Аристотелевская классификация наук охватывает всю совокупность современного ему знания. Углубляя и обобщая платоновский подход к проблеме классификации знания, Аристотель формулирует достаточно строгое и общее понятие науки; он специфицирует характеристики различных родов наук, а затем дифференцирует каждый род наук на более частные по объему, содержанию и значению дисциплины, выдвигая при этом определенные разумные основания такого разграничения.

Разрешив задачу дифференциации всей совокупности научного знания на роды наук и, в пределах родов, на отдельные дисциплины, Аристотель ставит задачу осмысления всей совокупности научного знания как конкретного целого, органически включающего в себя различия. Эту задачу он решает не только посредством определения места каждой научной дисциплины в системе научного знания и установления конкретных взаимосвязей как между различными родами наук, так и между отдельными дисциплинами, но главным образом посредством единообразного философского осмысления, истолкования как общих родов знания, так и отдельных научных дисциплин в терминах понятий и принципов своей метафизики. Тем самым он сводит всю совокупность знания к единому, предельно общему и глубокому теоретическому основанию.

С содержательной точки зрения общая задача всех наук, каждая из которых связана с тем или иным родом человеческой деятельности, заключается, согласно Аристотелю, в выработке знания. В отличие от чисто феноменального знания опыта научное знание есть прежде всего знание причин существующего и происходящего. Аристотель формулирует общую концепцию науки как причинного знания. «Всякая наука, — пишет он, — ищет каких-нибудь начал и причин в отношении всякого из подчиненных ей предметов познания, — так поступает лечебное искусство и гимнастическое, и каждая из остальных дисциплин, как творческих, так и математических».[4]

За основу классификации Аристотель взял цели человека, стремящегося к знаниям: первая – созерцание бытия, начинающегося с удивления и приносящего удовольствие от самого процесса; вторая – необходимость решать практические, жизненные вопросы, обосновывать и оправдывать действия; третья – желание постичь и освоить прекрасное. Этому соответствуют теоретические, практические и творческие науки (sciencеs); вторая и особенно третья группы являются в возрастающей степени искусствами (arts). Внутри групп различение проводится по предметам.

Теоретические науки – первая философия, или метафизика, постижение умозрительных причин и начал бытия, затем математика, познание структур бытия в числах и фигурах, и, наконец, физика, изучение природы, «фюзис», включая и органическую природу.

В пределах наук практических (в узком смысле слова), исследующих принципы практического поведения человека, высшей целью которого является осуществление блага (а не просто практической пользы), Аристотель выделил три основные дисциплины: этику, экономику и политику. Первая исследует принципы поведения человека как отдельного существа, а именно содержание блага и различных добродетелей, способствующих его осуществлению. Вторая исследует вопросы, касающиеся разумной организации хозяйственной деятельности и прежде всего организации домашнего хозяйства. Наконец, политика рассматривает проблемы, связанные с существованием человека в обществе, в социальном целом, теоретически трактуя вопросы о цели и сущности разумного государственного устройства, о видах государственного устройства и способах осуществления лучшего из них.

Наконец, что касается дальнейшего разделения творческих наук, высшая цель которых заключается в осуществлении прекрасного, то ситуация здесь выглядит значительно сложнее, нежели в классификации теоретических наук и наук практических. Некоторые исследователи, в частности В. Вундт, подразделяют творческие науки на два основных вида: риторику и поэтику, очевидно, основываясь на том, что у Аристотеля имеются произведения с соответствующими названиями. И в первом приближении такое разделение искусств можно было бы принять как свойственное Аристотелю.

Вместе с тем более глубокое, внимательное изучение этого вопроса некоторыми исследователями показывает, что строгой, последовательной, доведенной до своего логического конца классификации творческих наук в сохранившихся работах Аристотеля мы не обнаруживаем. В частности, А. Ф. Лосев констатирует, что Аристотель «очевидным образом путался в проведении точного различия между эпосом и трагедией, между ямбографией и комедией, а также и в источниках происхождения трагедии и комедии. Это не очень обнадеживает нас и при наших поисках решения у Аристотеля вопроса о классификации искусств вообще. Действительно, эта классификация у него просто отсутствует. Вероятно, различие между поэзией, ораторским искусством, музыкой, танцами и отдельными изобразительными искусствами было для Аристотеля настолько очевидно, что он даже не находил и нужным входить в глубокую разработку самой проблемы этих различий. Зато у него имеется нечто другое, тоже весьма немаловажное. Он довольно четко говорит не о видах искусства, но, скорее, о видах вообще художественного творчества, исходя из того основного принципа художественности, который он называет «подражанием».

На наш взгляд, суждение Лосева относительно отсутствия у Аристотеля дифференцированной, доведенной до своего логического конца классификации видов искусств (творческих наук) имеет основание. Вместе с тем, как показывает дальнейший анализ этого вопроса, Аристотель разработал существеннейшие вопросы, касающиеся уяснения специфики предмета, средств и способа творческой деятельности, присущей тому или иному искусству. И в этом плане он реализует фактически тот же самый подход, что и в разработке вопросов классификации теоретических и практических наук. Это говорит о принципиальном методологическом единстве всей созданной им классификации наук.

Все искусства различаются у Аристотеля предметами, средствами и способами подражания. Стагирит пишет, что подражательные искусства «отличаются друг от друга тремя чертами: тем, что они воспроизводят различными средствами, или различные предметы, или различным, не одним и тем же способом». Дифференцируя искусства по специфике предметов подражания, Аристотель полагает, что такими предметами являются или факты настоящего или прошедшего, или то, каковыми они представляются в субъективном сознании, или же то, каковыми должны быть эти факты. Согласно Аристотелю, в искусствах «всегда приходится воспроизводить предметы каким-нибудь одним из трех способов: такими, каковыми они были или есть; или такими, как их представляют и какими они кажутся; или такими, каковы они должны быть». Это деление искусств по способам подражания не ухватывает, однако, как справедливо отмечает Ф. А. Лосев, своеобразия поэтического творчества, которое, не подражая никаким реальным фактам, изображает лишь их возможность, то, что может произойти, а не произошло или должно произойти. Таким образом творческие науки – различные искусства, включая технику, которая понимается как мастерство (гончара, художника, скульптора, ритора – техника речи и т.п.). Техника, таким образом, получила статус искусства, а не науки. Стоит также добавить, что разработанная именно Аристотелем формальная логика рассматривается им не в качестве одной из наук, а как универсальный метод в познании.[1, 4]

Науку, искусства и ремесла Стагирит отличает от опыта — «знания индивидуальных вещей», приобретаемого посредством чувственных восприятий и памяти. Опыт является для Аристотеля первой, исходной ступенью познания, на основе которой возникают затем ремесла, искусства и науки. Ближе всего к опыту стоят различные ремесла, предполагающие усвоение и последующее использование выработанных на практике приемов и навыков производственно-технической деятельности и характеризующиеся отсутствием ясного понимания принципов и причин успешной деятельности. В отличие от собственно опыта и ремесел возникающие затем наука и искусство представляют собой более высокую ступень познания, поскольку им присуще более общее и глубокое знание — знание причин всех явлений данного рода. Искусства и науки характеризуются знанием общего, в отличие от опыта и, в известном смысле, ремесел, представляющих собой знание единичных вещей.

Усматривая много общих, родственных моментов у практических и творческих наук, Аристотель подчеркивает и их различие. Наиболее существенное из них он усматривает в характере целей, на достижение которых направлена присущая им деятельность, а именно: цель практических наук — благо, цель творческих наук — прекрасное. [4]