Глава 5. Амброуз отодвинулся от зеркала из черного кристалла, в котором он рассматривал, как разворачивалось прошлое в совершенно новом направлении

— Что ты делаешь, Амброуз?

Амброуз отодвинулся от зеркала из черного кристалла, в котором он рассматривал, как разворачивалось прошлое в совершенно новом направлении. Одним движением руки он положил его на раскрашенный узорами черный стол и накрыл шелковой тканью, а затем развернулся к последнему существу, с которым ему хотелось бы иметь дело.

Савитар.

Рожденный, чтобы контролировать богов, которые могут злоупотреблять своей силой, Савитар был одним из немногих существ выше Ника. Одетый в белые штаны свободного покроя и расстегнутую голубую хлопковую рубашку, Савитар пах солнечным днем на пляже. Что для него было нормальным, раз уж он жил на тайном острове, где большинство времени занимался серфингом. В его темных волосах были выцветшие на солнце пряди, и на лице была, по меньшей мере, трехдневная щетина. Из-за его древнего возраста — он родился на рассвете времен и его всесильности, люди обычно мочили штанишки при его появлении в комнате.

Амброуз не был большинством, и прошли века с тех пор, как Савитар хоть чуть-чуть его пугал. Отойдя от его стола, он пошел налить себе выпить.

Не вина или воды, а охлажденную кровь демона перитайла. Древний возраст, и куча полезных веществ, необходимых для продолжения жизни.

Да и не было такого глупца, чтобы назвать его нынешнее существование жизнью.

Амброуз взял напиток и попробовал. Он бывал гораздо лучше, когда демон умолял сохранить его жизнь, но, тем не менее, был свежим и пьянящим. Легкая улыбка тронула его губы, когда он вспомнил, как убивал демона. Он никогда не понимал, как создания, настолько грубые и беспощадные к другим, ожидали, что кто-то проявит к ним жалость, которую они не способны были проявить к своим жертвам. Что за лицемерие.

— А с каких это пор я должен отвечать на твои вопросы?

Выражение лица Савитара испугало бы и богов. Но Амброуз был орудием наказаний в их руках, и это не произвело на него никакого эффекта.

— Ты манипулируешь силами, которые не понимаешь.

Амброуз осмотрел Савитара, с его босых ног до растрепанных ветром волос.

— Чертовски забавно слышать это от тебя.

— Да, и когда я так поступил, то почти уничтожил мир.

Ирония состояла в том, что Амброуз на самом деле пытался его спасти. Он уже знал, каков будет конец мира. Число, момент. Крики людей, когда они поймут, что все кончено и что все, что когда-либо казалось им ценным, теперь бесполезно…

Не мольбы, не попытки заключить сделку не могли им помочь.

Время приближалось. Он чувствовал, как остатки человечности покидают его, с тиканьем секундных стрелок часов, и когда это случиться…

Мир будет обречен. Некому будет остановить его.

Даже Савитару.

— Я знаю, что делаю.

Савитар сжал зубы.

— Нет, Ник, не знаешь.

Ник. Савитар был последним из тех, кто все еще использовал его старое имя, и этот Хтонианин вспоминал его только когда хотел привлечь внимание Амброуза полностью.

Амброуз оглянулся на место, где накрытое тканью лежало его черное зеркало, и вспомнил, как все было, когда он был мальчиком. Ах, если бы он мог вернуться…

Хотя бы на крошечную наносекунду.

Даже у самых маленьких решений могут быть огромные последствия. Ожидание в десять минут может спасти жизнь.

Или окончить ее.

Один неверный поворот с нужной улицы или разговор, который кажется неважным, и все меняется. Неправильно, что каждая жизнь формировалась, разрушалась, оканчивалась и создавалась вот такими малозначимыми деталями. Главные перемены в жизни должны появляться вместе с предупреждающей табличкой, на которой сказано «ОСТАВЬ ВСЯКУЮ НАДЕЖДУ» или «ВНИМАНИЕ ОПАСНОСТЬ». Это была самая жестокая шутка на свете, ведь никто не мог видеть самые опасные повороты, пока не оказывались за гранью, падая в пропасть.

Когда Амброуз попытался уйти, Савитар схватил его за руку и притянул к себе. Его сиреневые глаза полыхнули красным.

— Ты разбудил силы и привел новых игроков в свое прошлое. Игроков, чьи действия никто из нас не знает. Вчера ты спросил меня о Никоде… Ты не помнишь ее, потому что ее не было изначально в твоем прошлом. Это твое вмешательство привело ее к твоей двери в прошлом. И она не единственная. Разве ты не понимаешь? Твой отец должен был умереть до твоего совершеннолетия. Это естественный порядок и необходимое событие, чтобы ты вырос здоровым в безопасности. А теперь он жив, хотя и не должен, и ты разбудил силы в возрасте, когда…

— И у меня не должно было быть старшего брата, так?

Савитар отвернулся.

— Точно…

— События, изменяющие жизнь. Непредвиденные катастрофы. Маленькие вещи, которые становятся…

— Лучше туда не вмешиваться.

Амброуз скривил губы.

— Ты, Ашерон, Артемида, мой отец… вы все храните свои маленькие секреты от меня. А теперь я пытаюсь исправить ваши ошибки.

— А в процессе совершаешь новые, которые мы еще не предвидели. Я не предвижу. Ты понимаешь, о чем я?

Он понимал. Но одну вещь он видел яснее всего.

— Тогда ты не знаешь, поступаю ли я неверно.

Савитар нахмурился.

— Ты не можешь переписать прошлое. Никто не может без ужасных последствий.

— Я Малачай, — Ник презрительно посмотрел на него. — Я не принимаю приказов от тебя, Хтонианин.

Созданные для того, чтобы соблюдался естественный порядок, Хтонианам было позволено убивать богов, если в том была необходимость..

Но эти силы не работали на созданиях вроде Ника. Рожденные в самых темных частях вселенной, Малачаи были нечувствительны к этому.

И ему не остановить его на пути, для которого он был рожден.

Полное разрушение.

Тик…так…

Савитар сделал глубокий вдох.

— Отлично. Продолжай удовлетворять свое эго. — Он указал на зеркало Амброуза. — Ты разбудил свои силы в самом уязвимом для тебя возрасте. Как ты думаешь, почему вначале они были спрятаны? Все что ты сделал — это натравил силы ада на молодого парнишку, который не способен с ними бороться.

— Ник научиться. Он знал себя и свои инстинкты выживания. Ник не подведет. Никогда. Я послал ему защитника.

— Ага. Удачи с этим. Спроси у Ашерона, что случается, когда люди вмешиваются в судьбы других, даже если просто хотят их защитить.… Ох, подожди, я забыл. Ты больше не можешь это делать, так ведь? — Савитар обвинительно смотрел на него, но он не хотел это обдумывать. — Сейчас, в Новом Орлеане к четырнадцатилетнему мальчику подкрадываются...

— Кто?

— Ты знаешь ответ. Они пришли, чтобы пристрелить тебя и оставить истекать кровью. Думаешь, сейчас ты выживешь? Подожди и увидишь, какие ты силы спустил с поводка на себя. И в этот раз, тебе будет некого винить. Ты это сделал, хотя все мы пытались тебя остановить. — Савитар щелкнул по талисману на шее Амброуза. — Ты думаешь, что понимаешь эти силы из-за того, кто ты есть и сколько веков прожил. Но ты ни черта не понимаешь.

Но он ошибался. Амброуз все понимал. Более того, он знал, что случиться, если он не изменит это.

Если честно, было бы все так плохо, если бы он умер ребенком?

Часть его размышляла, а не остановило бы это вращающееся колесо. Положило этому конец. Самое грустное, что каждый раз, когда он пытался убить себя, что-то это предотвращало.

Кроме того самого важного раза. Ничего что он уже пытался сделать, не остановило этого.

Один выстрел.

И все из-за проклятия Ашерона.

Должен быть способ уничтожить его.

Он погладил медальон. Он был его последним шансом. После всех этих веков ошибок и неправильных расчетов, если в этот раз это не сработает, то для них все будет кончено. Ему было плевать. Что его жизнь прервется. Он и так считал, что его жизнь окончилась в двадцать четыре года.

Но расплачиваться будут другие. И их-то он и пытался спасти. Тех, кого однажды любил. Невинные, не заслужившие того, что приближается.

«Помогите мне».

Он скользил, и становилось все темнее. Холоднее. Ужаснее. Сейчас, он не видел иного конца. Не смотря, на его вмешательство. Казалось, каждая дорога вела его в то же место и время.

Назад к тому, что приближалось.

Война, в которой мир не выживет.

Стараясь не думать о будущем, которое видел так ярко, Амброуз налил себе еще.

— Ты так и не ответил на мой первый вопрос. Кто такая Никода?

Очень спокойный, Савитар пожал плечами.

— Хочешь правду? Я не знаю.

«Я не знаю». Эти слова эхом звучали в его голове. За века общения с Савитаром, он узнал одну вещь.

Савитар всегда говорит правду.

И это было плохо.

«Задраивать люки! Все станет еще более кровавым».