Глава 14. Дэш проснулся, но не в камере британской тюрьмы и даже не пред ликом Создателя (и не в адском пламени

Дэш проснулся, но не в камере британской тюрьмы и даже не пред ликом Создателя (и не в адском пламени, которое всегда считал наиболее вероятным финалом своей дурной жизни – ведь чужое добро впрок не идет), а от многообещающего утреннего света, дразнившего его глаза.

Все вокруг разительно контрастировало с обычным беспорядком: аккуратно, чисто, прибрано и пахнет лимонной мастикой.

Ну и дела! Он, должно быть, умер и вознесся на небеса.

– Дэш?

Пиппин? Он попытался встать, чтобы найти ее, но не тут-то было – оказалось, что руки и ноги у него привязаны. Он сопротивлялся, но веревки оказались крепкими.

– Ой! – воскликнула она, внезапно появившись у кровати. – Ты не можешь двигаться. Нам пришлось привязать тебя к кровати.

Привязать?.. Потом всплыли смутные воспоминания. «– Если это не горячка...

– Я уже это видел.

– Как долго?

– Должно быть, несколько дней. Давно он так долго не пил.

– Вы думаете, он...»

Дэш отчетливо слышал, как Нейт сказал: «Сомневаюсь, что дьявол или ангелы примут его». – «Тогда нам надо помочь ему...»

Пиппин гладила его лоб.

Дэш в изумлении смотрел на нее, но повеса в нем пробивался сквозь туман, все еще дурманивший голову.

– Так вот что случается, когда оставляешь женщину в лондонском обществе на двадцать с лишним лет? При первой же возможности она привязывает давнего возлюбленного к кровати?

Пиппин глянула на него, через мгновение глаза ее расширились, щеки порозовели – она поняла смысл его слов.

– Судя по всему, лихорадка миновала, и вы явно ожили, капитан Дэшуэлл. – Рассмеявшись, она взяла нож и перерезала веревки.

Он потер затекшие запястья.

– Как я понимаю, я не слишком ласково воспринял свое обуздание?

– Да уж, тебе есть за что извиняться. Один из помощников клянется, что после того как ты его пнул, он никогда не сможет иметь дело с девушками.

– Это Гиббс, что ли? – Она кивнула.

– Тогда я не стану слишком волноваться, по этому поводу. Не думаю, что он когда-нибудь имел дело с женщинами.

Глаза Пиппин снова округлились. Она встала на колени около кровати.

– Слава Богу! Это ты, – сказала она, взяв Дэша за заросший щетиной подбородок. – Ты вернулся ко мне.

– Как и ты вернулась ко мне. – Пиппин кивнула.

– Что случилось? – спросил он.

– Тебе было ужасно плохо без обычной порции бренди.

Дэш закрыл глаза. Он знал, что она имеет в виду.

Обычная порция? Обычно он пил с рассвета и до тех пор, пока не падал без чувств.

– И сколько дней я так?

– Три.

Он застонал и посмотрел на нее:

– Неудивительно, что я чувствую себя так, будто меня килевали. – Заметив ее недоуменный взгляд, он пояснил: – Цирцея, возможно, гуманнее было бы несколько раз протащить меня на веревке под килем, и дело с концом.

Улыбнувшись, Пиппин подтолкнула его и села рядом. Он оттаивал от ее тепла и боролся с собой, чтобы не притянуть ее ближе.

Словно понимая это, она взяла его руку в свои.

Дэш поразился теплу ее пальцев и собственной способности чувствовать это.

Много времени прошло с тех пор, когда он что-нибудь чувствовал.

– Значит, ты снова спасла меня? Она молча пожала плечами.

– Почему ты упорно делаешь это?

Она улыбнулась, и глаза ее засияли. В нежном свете утра Пиппин смотрела на него точно так же, как в юности, когда он впервые увидел ее на берегу в Гастингсе.

– Кто-то должен.

– Некоторые решили бы, что я не стою усилий.

– Дураки, – объявила она. – Все они дураки.

Свободной рукой (поскольку он ни за что на свете не отпустил бы ее руки) Дэш потер болевший подбородок, заросший щетиной.

– Три дня, говоришь?

– Да.

– Должно быть, я ужасно выгляжу.

– Да уж, – согласилась она. – Но это скоро кончится.

Она подошла к двери, с кем-то пошепталась и через несколько минут вернулась с тазом горячей воды, полотенцем, ножницами и бритвой.

Осторожно вымыв ему лицо, Пиппин взялась за бритву.

– Ты ведь не собираешься перерезать мне горло?

– Если хочешь, я могу позвать мистера Гиббса... – Дэш замотал головой.

– Я тоже так думаю, – рассмеялась она и поднесла бритву к его лицу, но он остановил ее руку.

– Ты знаешь, что делать? – Пиппин царственно изогнула бровь.

– Конечно. – Отодвинув его руку, как будто он был ребенком, она принялась за работу.

Когда Дэш был побрит, Пиппин немного подравняла ему волосы, снова вымыла лицо и подала зеркало.

– Что скажешь? – спросила она.

Дэш видел только следы, оставленные на его лице годами пьянства, морщины, плохой цвет кожи.

– Мне не нравится то, что я вижу.

– А мне нравится. – Наклонившись, Пиппин поцеловала его в лоб и повернулась убрать таз.

Когда она отвернулась, Дэш прижал пальцы ко лбу, там, где коснулись ее губы, и прикрыл глаза, чтобы она не заметила блеснувшие в них слезы.

* * *

К ночи Дэш был в состоянии встать с кровати. Он поднялся, ноги дрожали, но в то же время странная сила наполняла тело.

Наконец он выпрямился во весь рост и потянулся.

Так вот каково быть трезвым, думал он, удивляясь пробуждению организма: еда снова стала вкусной, шум судна вливался в уши, нашептывая все секреты. Дэш не мог дождаться утра, так хотелось ему увидеть солнце, почувствовать на своем лбу его тепло, намек на то тепло, что принес поцелуй Пиппин.

Схватив бриджи и рубашку, он улыбнулся аккуратным заплаткам. С какой тщательностью и заботой они сделаны!

Одевшись, Дэш поднялся на палубу, свежий ночной воздух наполнял легкие, окончательно пробуждая. Паруса трепетали на ветру, он проверил их положение.

Весь мир четко и отчетливо вставал перед его ясными глазами после долгих лет блуждания в сумраке. Один из членов экипажа шел мимо и узнал Дэша, только поравнявшись.

– Ммм... простите, капитан, не заметил вас. Прекрасная ночь, сэр, – торопливо сказал он, уважительно сняв шапку, и поспешил дальше.

Дэш кивнул, но развязность моряка немного подпортила ему настроение.

Он устремился к борту посмотреть на воду. Могучий Атлантический океан во всей красе лежал перед ним. Как Дэш любил его, особенно сейчас, когда океан легко покачивал «Эллис Энн» на пенистых волнах, словно приветствуя его возвращение.

Он снова вдохнул морской воздух, понимая, как тосковал... тосковал по этому чувству единения с чем-то большим, чем он сам.

– Вот ты где, – раздался сзади бойкий голос. – Я, кажется, велела тебе оставаться на месте, по крайней мере до утра!

Дэш обернулся и улыбнулся леди, пересекавшей палубу.

– Я не мог удержаться. Море зовет.

– Подумать только! – фыркнула Пиппин. – Море!

Скрестив на груди руки, Дэш прислонился к борту.

– Все эти годы оно было моей самой дорогой и верной возлюбленной. – Он на мгновение умолк, потом улыбнулся. – Ты ведь не станешь разлучать мужчину с его истинной любовью?

Пиппин остановилась, пристально посмотрела на него, потом снова фыркнула, но в этом звуке не было неодобрения. Подойдя к борту, она смотрела на волны.

Какое-то время они стояли молча, вглядываясь в соленое море, и их мысли... их мысли были далеко от этой неловкой тишины.

– Я не хотела расставаться с тобой, – наконец сказала Пиппин. – Ни за что на свете. Но не было другого пути. Если бы он был, я бы...

– Я знаю, – оборвал ее Дэш. Он не хотел знать, что она сделала бы для него.

Темнота начала сгущаться, в небе одна за другой появлялись звезды, сияя во всем своем великолепии.

Потом, словно по условному сигналу, Пояс Ориона зажег свои ночные огни, три звезды подмигивали друг другу как будто в счастливом приветствии.

Дэш оглянулся посмотреть, увидела ли их Пиппин, и нежная улыбка на ее губах, сияние затуманившихся глаз сказали все, что ему нужно было знать. Именно в этот момент она обернулась. И Дэш понял: она надеялась, что и он увидел эти звезды.

И все же, как ни близко они стояли, как ни был таким интимным этот миг, Дэш никогда не чувствовал себя настолько далеким от нее, как сейчас.

Она могла целовать его, выхаживать, стоять рядом с ним на палубе его судна и перекидываться шутками, но что-то между ними было неправильным.

Что время сделало с ними? Разорвало ли оно нити, необъяснимо соединившие их годы назад? Могла ли исчезнуть действительно эта связь?

– Пиппин?

– Да, Дэш.

– Как мы оказались здесь?

– На борту этого судна? – поддразнила она. – Нейт приказал поднять паруса и...

– Очень смешно, – оборвал он. – Ты знаешь, о чем я говорю. Здесь. На этом месте.

– Ах, на этом месте. – Ее лицо стало торжественным. – Я тоже задавалась этим вопросом и решила, что мы похожи на наши звезды.

– Как так?

– Ты и я – две внешних звезды, а та, что между нами, это все, что нас разделяет.

Сжав губы, Дэш смотрел в волны.

– Как этот океан, – сказал он.

– Да, и то, что мы никогда не были полностью честны друг с другом.

Он вздрогнул от ее слов, но видел в ее глазах не осуждение, а ее собственную вину. Она пожала плечами.

– И полагаю, мы никогда на самом деле не знали друг друга.

Дэш рассмеялся, потому что не было уголка, линии ее тела, которые он бы не помнил. Он все еще помнил.

Пиппин, должно быть, заметила туманный свет, вспыхнувший в его глазах, потому что толкнула его локтем.

– Не в этом смысле, Дэш.

Они снова замолчали, он смотрел на звезды. Если бы только был способ заполнить пустоту... исполнить обещание, которое он дал ей. Ох, он столько их нарушил.

Ветер шептал над волнами, и Дэш готов был поклясться, что снова слышит недавно сказанные ею слова.

«Я пришла за пиратскими уроками».

Его пристальный взгляд метнулся к ней. Пиратские уроки, которые он обещал ей много лет назад. Вот оно! Это то, что надо.

– Пиппин?

– Да, Дэш?

– Ты все еще мечтаешь стать пиратом? – Пауза, потом она задохнулась от смеха:

– Нет, конечно, нет. – Повернувшись, он смерил ее взглядом:

– Правда?

– Я взрослая женщина, и вряд ли это будет... – Выгнув бровь, Дэш смотрел на нее, и она оставила бессвязную шаткую защиту.

– Прилично? – договорил он. Пиппин засмеялась, но он не собирался останавливаться. – Ты в этом уверена?

Она открыла было рот, чтобы привести тысячу доводов, что это чепуха, но губы ее сомкнулись, плечи поникли.

– Черт бы тебя побрал, Дэш. Время от времени я задаюсь этим вопросом. – Она рассмеялась. – Ты прав. Почтенная и респектабельная леди Госсетт все еще мечтает стать пиратом. – Она посмотрела на него. – Можешь дразнить. Продолжай. Я этого не боюсь.

Вместо этого он взял ее за руку и повлек по палубе.

– Я не имею никакого намерения дразнить. Начинаем урок.

Пиппин потянула его назад.

– Ты серьезно?! Не может быть.

– Никогда в жизни я столь серьезно не относился к своей миссии, миледи. – Он поднес к губам ее руку. – Я трижды обязан тебе жизнью и теперь намерен хоть немного отдать долг, помогая тебе осуществить твою мечту.

«Твою страсть...» – хотел добавить он, снова целуя кончики ее пальцев.

– Дэш, ты с ума сошел, – сказала Пиппин, высвобождая руку.

– Нисколько. – Заломив шляпу, он изящно преклонил колено. – Уроки пиратства – моя специальность. Шпаги и все такое, – подмигнул ей Дэш.

– Встань, – потянула его за руку Пиппин. – Не знаю, то ли отсутствие алкоголя свело тебя с ума, то ли я заразилась от тебя горячкой, но ловлю тебя на слове. Я хочу быть пиратом, сэр.

– И ты им будешь. Но сначала надо тебя экипировать. – Он озорно улыбнулся и ее решению, и тому, что она все еще не отпускала его руку.

Это он дрогнул, или ее пальцы дрожат в его руке? Когда они подошли к трапу, Пиппин остановила Дэша.

– Я получу кортик?

Вооруженная Пиппин в приступе задетого самолюбия, пожалуй, превзойдет знаменитого пирата прошлого века Эдварда Тича по прозвищу Черная Борода, подумал Дэш.

– Ты простила мне все мои промахи и ошибки?

Пиппин внимательно смотрела на него.

– Не полностью, – честно ответила она. Он улыбнулся:

– Тогда, боюсь, кортику придется подождать.

– Нет, миледи, – сказал Дэш. – Тысячу раз нет! – Какая она упрямая, настырная...

Пиппин уперла руки в бока.

– Если ты боишься, что я упаду, ты не будешь отвечать...

– Не в этом дело... – начал он.

– И я не боюсь высоты...

– И не в этом, – продолжал Дэш.

– Тогда почему я не могу подняться на ванты? – не унималась Пиппин. О Боже, она никогда не видела его таким... осторожным!

Дэш рассмеялся и покачал головой.

– Ты сегодня облазила все судно от носа до кормы, заглянула во все углы и щели под палубой. И я в последний раз говорю: на оснащение вход воспрещен.

Пиппин фыркнула с такой яростью, какая тете Минти и не снилась.

Подошел Финн и, приветствуя Пиппин, приподнял шапку, глаза мальчишки округлились от перемен в ее костюме. Не в состоянии оторвать от нее взгляд, он с трудом проговорил:

– Капитан, ваш ужин готов, я отнес его вам в каюту, как вы просили.

– Молодец, Финн. Ее светлость и я сейчас спустимся.

Изумленное выражение лица мальчика говорило, что он не слишком уверен, что ее титул еще действует.

Что же, ее определенно больше нельзя принять за почтенную лондонскую матрону. Пиппин сомневалась, что ее собственный дворецкий узнает ее в таком облачении.

Она повязала голову красным платком, надела старое муслиновое платье, отказалась от кринолина и нижних юбок, наслаждаясь свободой движения, которую помнила со времен моды ее юности.

Взяв пример с команды, она была босая. Погода стояла теплая, так восхитительно чувствовать солнце на ногах.

Чтобы довершить ее превращение в «приличного пирата», Дэш подарил ей свой старый оружейный пояс, за который она засунула нож.

Пиппин все еще не оставляла план обзавестись кортиком и, возможно, пистолетом, а то и двумя.

– Марш отсюда! – сказал Дэш мальчишке. – Позаботься о собственном ужине.

Финн умчался, но оглянулся и одобрительно подмигнул ей. Пиппин улыбнулась в ответ, она была совершенно счастлива, от макушки до пальцев загорелых ног.

– Завтра, – прощупывала она почву, когда Дэш пошел вниз по ступенькам. – Завтра я могу подняться наверх на марсовую площадку.

– Нет! – бросил через плечо Дэш. – Только через мой труп ты туда поднимешься.

– Тогда не давай мне кортик, – рассмеялась Пиппин, – поскольку у меня будет соблазн поймать тебя на слове.

Дэш сначала заворчал, потом сердечно рассмеялся. От веселого густого звука его голоса у нее по спине пробежала сладкая дрожь.

«Пиппин, не думай, что один день может все исправить...», – услышала она упрек кузины Фелисити.

Конечно, один день все не восполнит, ответила бы ей Пиппин. Но какой это великолепный день.

Они с рассвета лазили по кораблю, словно пара озорных детей. Дэш в мельчайших подробностях объяснял, как размещают груз, как ведут судно по курсу.

Быть хорошим пиратом – это гораздо больше, чем просто грабить, уверял он.

Но, проводив Пиппин вниз, он также объяснил ей, как стрелять из пушки. Хотя, к большому ее огорчению, как и в случае с подъемом на мачту, Дэш был непреклонен и не позволил ей выстрелить и проверить только что полученные знания на практике.

– Эти орудия не такие красивые, как на «Цирцее», – сказал он, поглядывая на небольшие пушки. – У «Цирцеи» огневая мощь была вдвое больше. Однажды...

Пиппин молчала, позволяя ему вновь пережить день, когда он захватил британский фрегат. Когда Дэш закончил, она тихо спросила:

– Ты тоскуешь по ней?

– Да. «Эллис Энн» великолепное судно. Одно из самых быстроходных. Но мое сердце, моя любовь навсегда отданы «Цирцее». – Он повернулся к Пиппин, и она знала, что он имеет в виду не только корабль.

Она улыбнулась:

– Жаль, что мне не удалось поплавать на ней.

– Из тебя вышел бы прекрасный капер, – ответил Дэш, и тут же на него нахлынули воспоминания о том, почему Пиппин не покинула Англию вместе с ним.

В каюте Дэша сидел Нейт. Просматривая разложенные на большом столе карты, он торопливо ел.

– Нейт! – с некоторым удивлением окликнул Дэш. – Давненько мы вместе не обедали.

– Да, – с нотой предостережения огрызнулся сын.

Дэш кивнул, наполнил тарелку Пиппин, потом свою. Они ели молча, Нейт изучал карты. Наконец Пиппин больше не могла терпеть – напряженность между сыном и отцом стала невыносимой.

– Мистер Дэшуэлл, почему вы отказываетесь заняться контрабандой? – спросила она так беспечно, будто интересовалась его планами на вечер.

К несчастью, она задала вопрос, когда Нейт отпил большой глоток чая.

– Чт-т-о-о? – поперхнулся он.

– Заняться контрабандой, – невинно повторила Пиппин. – Французские кружева и ленты сейчас последний крик моды и стоят кошмарных денег. Вы могли бы получить хорошую прибыль, если бы не были такой... – Она поглядела на Дэша. – Как ты это называешь?

– Одним словом, накрахмаленный, – озорно блеснул глазами Дэш.

– Да, вот именно. – Пиппин согласилась. – Накрахмаленный.

– Миледи, контрабанда незаконна. – Нейт свернул карту и с осуждением посмотрел на отца.

– Да, но она выгодна, – не унималась Пиппин. – Я уверена, что Кристофер, старший сын Безумного Джека, был бы не прочь открыть подземный ход в Тистлтон-Парк и заняться бизнесом. Он унаследовал деловую хватку матери.

– Я предпочитаю заниматься законным бизнесом, миледи.

– Хм! Вы такой же накрахмаленный, как Джон.

– Рад слышать, – высокомерно ответил Нейт. Пиппин с Дэшем переглянулись и захохотали.

– Не знаю, что мы сделали неправильно и почему произвели на свет таких правильных детей, – сказала она.

– Боюсь, все поколение такое, – согласился Дэш.

– Я не считаю себя накрахмаленным и правильным, – ощетинился Нейт. – Чтобы вы знали, когда я схожу на землю...

– Шшш, – предупредил Дэш. – Сомневаюсь, что леди захочет слушать рассказы о твоих предполагаемых завоеваниях.

– Предполагаемых?! – обиделся Нейт, но Пиппин и Дэш снова рассмеялись. Не удержался и он. – Миледи, вы своего сына Джона тоже так поддразниваете?

– О Боже! Нет, конечно! Он слишком скучный и обидчивый для такой чепухи.

– Не такой уж он скучный, как вы говорите, – усмехнулся Нейт. – Его считают отважным капитаном. Разве не он спас всех людей на «Кадмусе»?

Пиппин кивнула.

– «Кадмус»? – спросил Дэш. – Это не тот, который спас... – Его голос затих. Побледнев от шока, Дэш смотрел на Пиппин. Когда он заговорил снова, то запинался чуть ли не на каждом слове. – Твой сын... мой сын... действительно капитан... офицер британского флота? – Теперь уже Дэш поперхнулся чаем.

Пиппин вздрогнула.

– Да... его высоко ценят, – торопливо добавила она.

– Что, теперь уже не так смешно, отец? – Нейт жевал бисквит, радуясь, что разговор сменил направление.

– Военный флот, – давился словами Дэш.

– Британский флот, – услужливо подсказал Нейт.

Пиппин бросила на молодого человека уничтожающий взгляд. Боже милостивый, разве Нейт не видит, как тяжело это Дэшу? Хотя Соединенные Штаты и Англия уже больше двадцати лет не воюют, некоторые сражения никогда не заканчиваются, особенно для тех, кто в них участвовал, кто много им отдал и многое в них потерял. Такую ожесточенную вражду нельзя прекратить только потому, что так решили дипломаты и правительства, даже после стольких лет.

Дэш отодвинулся от стола.

– Морской офицер?

– Да. – Пиппин сложила руки на коленях. И это еще не все, но остальное может подождать.

Дэш вздрогнул.

– Это горькая пилюля, Пиппин. Мой собственный сын.

– Да, но он не знает, что он твой сын и что он не чистокровный британец.

Челюсти Дэша заходили, будто он жевал жилистое мясо.

– Он похож на тебя... и Нейта, – продолжила она. – Если кто-то увидит вас троих вместе, то сразу поймет ситуацию.

– Он Дэшуэлл? – быстро взглянул на нее Дэш.

– До мозга костей, – кивнула она, надеясь, что Джон остается в блаженном неведении о ситуации своей матери, поскольку слова Нейта не давали ей покоя. «Я оставил письмо с требованием выкупа».

Она могла лишь молить Бога, чтобы Джон вышел в море на «Регине» раньше, чем обнаружилось это злосчастное письмо. Ее сын унаследовал не только наружность отца, но и его дерзкий нрав. О, внешне Джон – воплощение благопристойности, стойкого британского духа. Но Пиппин знала, что в нем кипит кровь Дэшуэлл а. А в пылу гнева и страсти кровь всегда побеждает.

Нейт встал, прервав ее размышления о том, что может случиться, и взял другую карту.

– Похоже, я сделал ошибку, – сказал он, – поскольку этого не может быть.

Дэш отодвинул поднос и встал, когда сын, развернув карту, насмешливо смотрел на нее.

– Ты уверен в расчетах? – спросил Дэш.

– Да, я дважды их делал,– ответил Нейт. Пиппин тоже встала и заглянула через плечи мужчин, склонившихся над картой и записями Нейта. Дэш откинул волосы со лба.

– Если мы удержим эту скорость, ты установишь рекорд пересечения Атлантики.

– Ты установишь, – поправил Нейт. – Ты капитан.

– Я не могу на это претендовать, – покачал головой Дэш, – поскольку не делал ничего, кроме... ну, ты знаешь, что я делал и чего не делал. Я внесу изменения в судовой журнал, ты будешь капитаном рейса, и рекорд будет твой. По праву. – Он похлопал сына по спине. – Давай поднимемся и еще раз посмотрим и посчитаем.

– Долго ли еще до Балтимора? – спросила Пиппин с комом в горле от промелькнувшей на лице Нейта довольной улыбки.

Нейт заставил Дэша гордиться им и сколько угодно мог утверждать, что не нуждается в одобрении отца, но она хорошо знала, как этого ищет каждый сын.

– Торопишься избавиться от нас? – поддразнил Дэш.

– Совсем наоборот. Я просто хотела узнать, сколько у меня осталось дней, чтобы убедить тебя научить меня подниматься на мачту.

Дэш застонал, но реакция Нейта оборвала ее смех – он смотрел на нее с еще большим ужасом, чем тогда, когда она в первый раз появилась на палубе в пиратской одежде.

– Миледи, вы этого не сделаете! – пригрозил Нейт. – Пассажирам не разрешается приближаться к снастям.

Дэш благодарно воздел руки.

– Видишь, я же тебе говорил.

– Вы оба занудные клуши, – фыркнула Пиппин. Дэша это высказывание, похоже, глубоко оскорбило, но Нейт быстро пришел в себя.

– Мадам, – сказал он столь же чопорно, как это сделал бы Джон, – это запрещено. И предупреждаю вас: напрасно вы думаете, что команда считает ваше присутствие на палубе очаровательным, моряки не будут такими любезными, если вы посягнете на их дело. Вы сочтете их весьма неприятными.

– Да, миледи, послушайте Нейта, – добавил Дэш. – Если команда поймает вас, последствия вам не понравятся.

Пиппин рассмеялась, уверенная, что они просто пытаются отпугнуть ее, и пошла за ними на палубу, чтобы научиться считать по звездам и сделать собственное счисление пути.

Через два дня, в то время как Дэш (к ее большой досаде) проворно карабкался вверх и вниз по рангоутам и вантам, Пиппин смотрела на него с палубы. Дэш, поддразнивая, переговаривался с командой. Пиппин подозревала, что заключено немало пари, кто окажется быстрее, Нейт или Дэш. Финн стоял рядом с ней, приставив руку козырьком к глазам, и щурился от солнечного света.

– Никогда не думал, что капитан сможет это сделать.

– Думаю, он не раз это делал, – отозвалась Пиппин.

– Нет, не вскарабкаться наверх а расстаться с бутылкой. Моя мама говорит, что человеку чертовски трудно оторваться от пьянства, почти невозможно.

– Не думаю, что капитан уже все преодолел, – ответила Пиппин, вспомнив, как накануне за обедом тряслись руки Дэша. – Но ты должен знать, что Томас Дэшуэлл способен совершить невозможное, если решит это сделать.

– Мистер Клеменс говорит, что он делает это для вас. Так, чтобы вы остались с ним.

Пиппин пораженно смотрела на мальчика.

О Господи! Как сказать ему, что это невозможно? Она не может остаться с Дэшем. Замять разразившийся из-за ее путешествия в Балтимор скандал будет, по выражению Финна, чертовски трудно... но остаться? Это невозможно.

«Нет ничего невозможного, если ты решишь...»

Разве не так сказала Фелисити, когда перевезла всех в Лондон, решив заполучить своего герцога? Не это ли сказала Талли, когда влюбилась в лорда Ларкена со всеми его проблемами и демонами?

Но это ее жизнь. И она давно сделала свой выбор.

«Жизнь может измениться, девочка моя. Только посмотри на меня», – шептала из дальнего далека тетя Минти. А уж она-то знает, презренная карманная воровка, превратившаяся в благопристойную компаньонку.

– Не знаю, смогу ли я остаться, Финн, – сказала она.

– Останетесь, – ответил он, раскачиваясь на каблуках. – Посмотрите на них. – Финн указал на мачту, где Дэш и Нейт наперегонки взбирались вверх, добродушно посмеиваясь и дразня друг друга. – Это выше, чем я забирался.

– Ты туда поднимался? – спросила Пиппин.

– Конечно, – пожал плечами Финн. – Но только до первой перекладины.

Пиппин фыркнула.

– Это несправедливо. Капитан и мистер Дэшуэлл сказали, что я не могу подняться. А тебе позволяют!

– Конечно, я ведь член команды.

Член команды! Пиппин начинали надоедать такие разговоры.

– Я могу научить вас кое-чему, чего даже капитан не умеет, – предложил Финн.

– И что же это? – спросила она, все еще пристально глядя в пространство между палубой и небесами.

– Я могу научить вас обчищать карманы.

Вместо потрясения, которого, видимо, ожидал от нее Финн, она рассмеялась:

– Боюсь, ты опоздал, приятель, я это уже умею.

– Вы? – покачал головой мальчишка. – Карманник? Ну, наверное, уж не слишком хороший.

– Я это умею. И была бы виртуозом, если бы задалась этой целью. – Глянув на его недоверчивое личико, она подмигнула. – А ты кто? Ширмач или в паре работаешь?

У Финна глаза округлились от того, как она свободно владеет воровским жаргоном.

– Мне помощники не нужны, – усмехнулся он, – я был лучшим карманником в Балтиморе.

– Ты один работал? – спросила Пиппин, поскольку большинство карманников работали командой: один налетал на жертву, а другой, подоспев, обчищал карманы.

– Партнер не нужен, если действовать так, что все будет похоже на несчастный случай.

– Ну нет, – не согласилась Пиппин. – Я предпочитаю выудить кошелек так, чтобы жертва ничего не заподозрила.

Мальчик, все еще не веря, поднял на нее глаза.

– Откуда красивая женщина вроде вас знает об этом?

Она устроилась на свернутом канате и скрестила на груди руки.

– «Красивая женщина» тут совершенно ни при чем. Моя кузина открывает любой замок быстрее взломщиков из трущоб Севен-Дайалс.

Глаза Финна округлились от восхищения.

– Вы можете меня научить?

Она покачала головой:

– Не думаю, что мистер Дэшуэлл это одобрит.

– Верно, – уныло сказал Финн. – Но обчищать карманы, миледи?! Вас кузина научила?

– Нет, – продолжала Пиппин. – Я научилась у тети Араминты давней зимой, когда погода долго держала нас взаперти. Тетя Минти была лучшей воровкой во всем Лондоне.

– Ваша тетя? – Мальчик покачал головой:

– Ну... она не была родственницей, – призналась Пиппин, – но какая разница? Когда она оставила свое занятие, то жила со мной и моими кузинами в Лондоне.

– Она помогала вам освободить капитана из тюрьмы?

– Она следила, чтобы наше исчезновение не заметили.

Мальчик был явно разочарован, поскольку был решительно настроен узнать ее сообщников.

– Тетя Минти всегда говорила, что лучше всего выудить кошелек так, чтобы никто не знал, что ты был там.

– О, они этого не знают, – тряхнул головой Финн и махнул рукой, чтобы Пиппин поднялась. Она встала. Подойдя, он споткнулся и ухватился за нее, едва ее не опрокинув. – Извините, мэм, – воскликнул он, выпрямившись, и пошел дальше.

Пиппин потребовалась минута, чтобы прийти в себя и удержать равновесие, и несколько больше, чтобы понять, что она лишилась пояса и ножа.

Всплеснув руками, она от души рассмеялась:

– Отличная работа, Финн. – Он поклонился.

– Кормил маму и братьев. Но потом мистер Харди поймал меня и сказал, чтобы я больше не воровал, поскольку надо думать о том, что будут делать мама и остальные, если меня повесят. И он был прав. – Мальчишка на мгновение смолк, потом вернул Пиппин ее вещи вместе с карманными часами, пропажу которых она даже не заметила. – Вы ведь не скажете мистеру Дэшуэллу? Я обещал ему, что больше не стану красть, если он возьмет меня на борт и научит делу.

– Обещаю, если научишь, как ты ловко вытащил мои карманные часы.

Финн широко улыбнулся:

– Не знаю, миледи. Не думаю, что мистер Дэшуэлл будет...

– К черту мистера Дэшуэлла. Если ты покажешь мне, как ты это сделал, я потребую, чтобы капитан научил тебя сегодня стрелять.

Глаза мальчишки вспыхнули, как китайский фейерверк.

– Правда?

– Да! – пообещала Пиппин.

– Но если вы можете лазить по карманам, освободили капитана из тюрьмы, то вы и стрелять умеете:

Она приложила палец к губам:

– Шшш, Финн. Ты чересчур сообразителен. Конечно, я умею стрелять, но капитан считает, что облагодетельствует меня, научив обращаться с пистолетом, коли уж снасти и пушки для меня под запретом.

– Я хотел бы надеяться, – сказал Финн, напомнив ей Нейта.

Она рассмеялась над тем, как быстро этот маленький хитрец перешел к приличным манерам. Конечно, она хотела, чтобы он вырос хорошим человеком, но ей больше нравился маленький разбойник.

– Теперь объясни, как ты, чертенок, забрал мои часы? – Темные глаза Финна искрились.

– Это легко, если вы знаете, что делаете, – начал урок Финн.

Дэш усмехался с высоты... Финн напоминал ей уроки тети Минти... солнце и море вокруг... Сердце Пиппин радостно пело от мощного ощущения свободы, которую Дэш когда-то открыл ей со всем его беспутным обаянием.

И тут другая мысль поразила ее. Как она теперь вернется к вялой жизни в доме на Гросвенор-сквер, когда вкусила этот пьянящий эликсир, обнаружила, что все ее мечты могут осуществиться?

Ну, почти все, думала она, снова бросив долгий взгляд на Дэша, качавшегося на снастях высоко над ее головой.

Вечером того же дня Пиппин сидела под висевшей лампой на бухте каната, в стороне от команды, и вязала. Ночь благоуханная, и погода слишком хороша, чтобы сидеть одной в каюте.

«О Господи! Пиппин, что, по-твоему, должно случиться? – упрекнула она себя. – И что ты будешь делать, если это произойдет?» Если Дэш подойдет к ней, возьмет за руку, пригласит в свою каюту и они проведут восхитительную ночь, восполняя все потерянные годы...

Силы небесные! Она столь же глупа, как в юности, когда без памяти влюбилась в Дэша. «А разве ты его до сих пор не любишь?» – упрекнул язвительный внутренний голос.

На палубе несколько моряков развлекали Финна морскими рассказами. Они зачаровали мальчишку, а несколько соленых историй даже у Пиппин вызвали улыбку.

– Да, приятель, ты должен остерегаться «Летучего голландца», я его видел. – Один из моряков хитро подмигнул своему товарищу. – Паруса алые, как кровь, а палуба залита огнем, от которого дрожь пробирает с головы до ног.

Глаза Финна округлились.

– Как близко вы подошли?

– Достаточно, чтобы слышать, как команда молит о помощи, ведь проклятие касается не только капитана.

– И не суйся ночью на палубу, малыш, – погрозил пальцем другой моряк. – Говорят, на «Летучем голландце» есть большая черная птица, которая может и взрослого унести, если какое-нибудь судно, ничего не подозревая, подойдет слишком близко. «Голландцу» нужно пополнять команду.

Финн задрожал. У Пиппин на кончике языка вертелся упрек: к чему так пугать ребенка? Она не сомневалась, что мальчик до конца рейса не сможет спать спокойно.

– Если только канюк унесет вас, мистер Хейген, – подошел к компании Дэш. – «Летучий голландец» может нас не заметить, но ваш чудный аромат почувствует.

Мужчины рассмеялись над шуткой, в том числе и Хейген, даже Финн ухитрился хихикнуть над колкостью капитана. Моряки разошлись.

Пиппин смотрела на Дэша, он повернулся к морю и всматривался в волны, его мысли блуждали где-то далеко. Она не думала, что он заметил ее в ее закутке, и уже собиралась окликнуть его, когда произошло нечто замечательное.

Финн нервно посмотрел вслед ушедшим морякам, потом в темные волны.

– Капитан?

– Да, Финн? – обернулся Дэш.

– Вы видели «Летучего голландца»? – Глаза у мальчишки округлились, он переминался с ноги на ногу, прижав руки к бокам.

Дэш опустился на колени и посмотрел мальчику в глаза:

– Нет. Я видел в море множество странных вещей, но корабль-призрак ни разу.

Финну этого было мало. Теперь, завладев вниманием капитана, он сыпал вопросами.

– А что вы бы сделали, если бы его встретили?

Пиппин зажала рот рукой, сдерживая грозивший выдать ее смех.

Дэш скрестил руки на груди, изображая, что обдумывает свои действия, потом улыбнулся мальчику и сказал:

– На всех парусах помчался бы в противоположном направлении.

Его юного слушателя это не слишком впечатлило.

– Вы бы сбежали?

– А ты нет? – спросил Дэш. Финн пожал плечами:

– Думаю, что сбежал бы, но вы капитан. Капитан Дэшуэлл! – Мальчик произнес это с благоговейным трепетом, говорившим о репутации Дэша, о его славе капера. – Разве вы не стали бы сражаться?

Дэш рассмеялся и поднялся на ноги.

– Дружище, я сегодня жив только потому, что знал, когда сражаться, а когда поднять паруса и удирать, спасая собственную шею, команду и судно.

Финн, хмыкнув, задумался. Они с капитаном бок о бок стояли у кормы, потом мальчик спросил:

– Так вы поэтому не женились на леди в красном? Потому что вам нужно было бежать?

Пиппин застыла. Боже милостивый! Она совершенно не ожидала такого вопроса от Финна, и Дэш, конечно, тоже, поскольку, потрясенно взглянув на мальчика, он отвел глаза и смотрел на звезды. На Пояс Ориона, готова была поклясться Пиппин.

Она начала подниматься, опасаясь, что Дэш может вспылить, как это бывало раньше. Но этот Дэш, этот человек, который изо всех сил пытался найти опору, прирос к палубе.

– Она вышла за другого, Финн, – сказал он спокойно. – Как только она это сделала, стало не за что бороться. Я проиграл. Иногда в таких случаях не остается ничего другого, как идти дальше.

Финн, вздохнув, покачал головой. Споры и проблемы взрослых были выше его разумения, но он все еще упорствовал, изо всех сил пытаясь понять.

– Вы?..

– Что я?

– Пошли дальше? После того как потеряли ее? – Дэш снова покачал головой.

– Потому что любили ее?

Дэш смотрел вдаль.

– Да. Без нее я потерял курс и блуждал по морям подобно «Летучему голландцу».

– Вы действительно были похожи на призрак, когда мистер Дэшуэлл взял меня на борт, – сказал Финн со всей непосредственностью юности.

– Думаю, да, – согласился Дэш, почесав щетинистый подбородок.

– Но замечательно переменились, как сказала бы моя мама.

– Правда? – рассмеялся Дэш.

– Да, все об этом говорят, – доверительным тоном сказал Финн. – Они говорят, что теперь, когда вы вернули ее... вашу леди, то вмиг будете в прекрасном состоянии.

Повисла пауза, Дэш думал, как ответить. Тишина держала Пиппин в своих цепких лапах. Пиппин, как и Финн, с тревогой ждала ответа.

– Я не вернул ее, приятель, она здесь только на этот рейс, пока мы не доберемся до Балтимора.

Пиппин сжала губы от печальной ноты в его словах. Он хочет, чтобы она осталась?

Финну ответ тоже не понравился.

– Тогда вы должны постараться убедить ее остаться с вами, – упрекнул мальчик. – Покажите ей, что вы не «Летучий голландец».

– Не знаю, смогу ли я, – сказал Дэш, признавшись мальчику больше, чем когда-либо открывался ей.

Тоска в его голосе, прятавшийся за словами страх рвали ей сердце.

«Ты можешь, Дэш, можешь!» – хотела крикнуть Пиппин, но храбрости не хватило.

– Конечно, сможете. – Финн невольно ответил и за нее. Мальчик помолчал, потом широко улыбнулся Дэшу. – А если не удастся, то заставьте ту черную птицу принести ее назад, – поддразнил он.

– Да, только большой верещащей птицы мне и не хватало. Такого у меня на борту еще не было, а мы с Харди долго плавали, – ответил Дэш.

Оба рассмеялись, Финн взял Дэша за руку.

– Я любил мистера Харди. Он рассказывал мне замечательные истории о том, как плавал с вами во время войны и раньше. Я тоскую по нему.

– И я. – Голос Дэша дрогнул. – И я тоже. – Он высвободил руку и взъерошил волосы Финна. Последний раз взглянув на звезды, Дэш посмотрел на мальчика. – Мистер Харди когда-нибудь рассказывал тебе, как мы захватили английский фрегат недалеко от Бермуд и меня выстрелом чуть не сбили с лееров? – Дэш, повернувшись, пошел вдоль борта, удаляясь от Пиппин.

– Нет! – с благоговейным трепетом и любопытством отозвался Финн и поспешил следом. – Вы упали?

– Нет. Я покажу тебе, как удержаться на снастях, когда кажется, что и надежды нет.

– Правда?

– Да, приятель, – поддразнил Дэш. – Тебе нужно уметь уцепиться, если мы наткнемся на «Летучего голландца».

Оба засмеялись, Дэш потчевал Финна морскими историями, глаза мальчика светились восхищением.

Пиппин смотрела на них с комом в горле и навернувшимися на глаза слезами. Она знала многие стороны Дэша, но от этой добросердечности и нежности у нее перехватило дыхание. Едва ли это тот же человек, которого она увидела, оказавшись на борту «Эллис Энн».

Вот уж действительно «Летучий голландец».

Он заглаживал вину многими способами: тут и ее пиратские уроки, и остроумные шутки с командой, и стремление сделать Финна хорошим моряком. Дэш действительно становился новым человеком, вернее, тем, которого она знала и в которого верила.

Здесь все думают, что перемены в Дэше ее заслуга, но Пиппин знала, что единственный, кому нужно отдать должное за чудесное превращение, – это он сам. Она видела, как Дэш прижимает к бокам кулаки, чтобы унять сотрясавшую его дрожь, видела, что порой он переживает настоящие муки ада. Она знала, что его все еще тянет выпить, но он держится силой своего решения, силой собственной воли.

И если он прокладывает новый курс, избавляясь от призраков прошлого, ее заслуги в этом нет: Пиппин знала, что он сделал выбор самостоятельно.

Но это не отбивало у нее желания узнать, куда это новое направление, этот свежий ветер приведет Дэша. И когда он найдет свой путь, будет ли в его сердце достаточно места для нее.